Цитата:
|
Ну смотря для чего не имела.
|
Одна старая большевичка, работавшая в издательстве чуть не со дня его основания, ныне покойная, многое на своем веку повидавшая, говорила мне: в 20-е и начале 30-х в татарии была мода на пантюркизм и татарский национализм, это даже поддерживалось партией, нацменов продвигали на посты, давали образование (хотя она говорила, что для нацменов оно было довольно своеобразным - они, например, не сдавали зачеты и экзамены и практически автоматом получали дипломы), газеты и журналы на татарском и башкирском пользовались большими преференциями, издавались в разы большими тиражами, а значит, писать для них было гораздо выгоднее, чем для русских газет, в разы. В связи с этим в среде новоявленной татарской интеллигенции преобладали самые радужные надежды на будущее. И вдруг, после очередного съезда, вышел указ о более сбалансированной государственной и национальной политике в отношении органов печати. Большинство на это не обратило внимания, но постепенно стали закрываться ряд изданий, которые печатались только на татарском, а оставшиеся стали издаваться также и на русском языке, введена была ответственность редакторов за размещение откровенно националистической направленности материалов (чем грешили до того практически все чисто татарские издания). Но и это вызвало лишь ропот недовольства среди пишущей на татарском братии, ведь ударила в первую очередь по их свободе самовыражения (уже нельзя было сочинять сказки о многотысячелетней славной истории татар и печатать их целыми полосами, редакторы вдруг стали требовать подтверждения информации, ведь им отвечать за ее достоверность. А когда ввели практически полное обязательное двуязычие для газет и все материал приходилось издавать еще и на русском, то это вот брожение вылилось в скандал на очередной партконференции, ведь этим били по самому больному месту этих акул ротационных машин - по кошельку (платить стали столько же как русским, подумать только, какая наглость!) Короче, времена менялись, терпимость к проявлениям национализма снижалась, а эта тусовка продолжала жить в придуманном ими мирке. И когда внезапно для них жизнь повернулась к ним полным афедроном и арестовали первого обвиненного в национализме (времена тогда были еще вполне вегетарианские и ему грозил какой-то смешной срок - пара-тройка лет ЕМНИП и отлучение от кормушки) - это был шок! И тут же как плотину прорвало - валом пошли доносы всех и вся, друг на друга. Несмотря на все, эта тусовка татарских нациков была все же немногочисленной, практически все друг друга знали, встречались, кормились из одной кормушки, а значит, чем меньше их толпится у нее, тем больше достанется оставшимся. И они так активно начали друг дружку топить, что местные органы безопасности просто захлестнуло валом доносов.
Я к чему это рассказываю: я тогда понял отчасти, как работал в реале тот конвеер сначала чисток, а впоследствии и репрессий (почти все ранее вычищенные из рядов потом, после 1937 пошли по этапу, точно так же, по традиции, топя друг друга своими показаниями, стараясь успеть сделать это раньше, чем коллега утопит его). Но еще я помню завершающие слова этой женщины, сказанные ею после прочтения статьи об "татарском суверенитете" - она сказала: "Не верьте этим поборникам суверенитета - придет время и они тоже будут наперебой топить друг друга сами, стоит государству в лице России проявить пусть лишь незначительную твердость по национальному вопросу!"
|
