СВАДЬБА A LA NAVAL

- Скажи, я баран?
- Нет, ты - муфлон, готовый прыгнуть рогами вниз.
Шура улыбнулся, но улыбки не получилось. Два стакана шила вместо обеда превратили его в автопортрет ван Гога : глаза, живущие отдельно от лица, улыбались и одновременно просили о помощи, нижние веки отвисли и превратились в щеки, шершавые губы царапали поднесенный стакан.
- Бабахнем? - дыхнул в меня дизельно - амбулаторным выхлопом. Это физическое усилие нарушило его координацию - локоть сорвался с края стола, и Шурин глаз оказался в стакане.
Я уложил бредящего 'завтра…приходи…с..п..пассанами…гульбанить… будем…' друга в койку, с интересом прогулялся по правому борту ракетного крейсера 'Владивосток' и пошел на борт своего 'Чарли', стоящего через пять корпусов.

В тот день к нам на борт прибежал рассыльный с 'Владивостока' с приглашением мне прибыть в каюту старшего лейтенанта …..Шурки - друга со школьной скамьи. Обрадовавшись, что, числящийся на Камчатке, внезапно объявился совсем под боком, собрался и уже через десять минут ступил на ют крейсера, стоящего в ремонте в Дальзаводе.
В сидящем в одних трусах алкоголике я не сразу признал бывшего примерного комсомольца и устойчивого хорошиста.
- Я женюсь… Свадьба завтра…Приходи в кафе '***' и возьми с собой массовку. Цирк обещаю, - сказал Шура и перешел к рассказу о своем 'залете'.
'Помогла' мама. Получив первую в своей жизни отдельную квартиру, мама ушла в море отрабатывать расходы на ее ремонт. Оставить сына одного без домашнего питания и постиранных рубашек она не могла, поэтому приняла чисто женское 'решение' - нужна квартирантка. По первому же объявлению пришла смуглая девушка с горбатым носом родом с Пика Коммунизма или Арарата.
- Ну, эта подойдет. На эту он не полезет, - подумала мама и ушла в море на долгих семь месяцев.
В первую же ночь 'смуглянка' сама заползла в Шуркину постель…Через месяц она сказала, что ей нужна прописка, так как она от него беременна.
- Скажи, я баран? - спросил меня друг, закончив рассказ.

На моем пароходе с интересом отнеслись к предложению 'погулять свадьбу на халяву'. В назначенное время, обгоняя удивленный вагон фуникулера, на сопку неслась золотопогонная толпа. Тяжело сопя от тяжести шинелей, офицеры с 'Чарли' и крейсера 'Владивосток' на бегу знакомились друг с другом, вспоминали однокашников и распределяли роли в предстоящем действе.
- Тамада - однозначно 'владивостокский' старпом! Механик - старший Шуркин брат. Боцман - племянник.
- А, драка заказана? - басил 'племянник'.
- Драка, боцман, включена в меню ходом событий!
Вот и кафе - стандартная советская стекляшка, жизнь которой по планам архитекторов - свадеб 300 и не более. Наша была 298ой.
- Выдержит ли? - спросил взгляд помощника с крейсера, ставящего в угол две трехлитровых банки шила.
- А те поставь ближе к жениху и невесте, - указал он вносящему еще два 'баллона' офицеру.

…Шел третий час. Свадьба вяло текла по стандартному сценарию, но шило уже впиталось в кровь. Официоз закончился - пора переходить к драке. Кто-то должен сделать первый шаг. Кавказская сторона невесты хмуро поглядывала на жениха ('Э, какой из него продавец гвоздик?!) и на флотских, сидящих с его стороны.
- Поцман, иди - выпьем, - сказал один из горбоносцев, фонетика языка которого подразумевала палатализацию согласных.
Боцман оглянулся вокруг, ища глазами 'поцмана'.
- Иди - иди. И мехмана возьми с собой, - сделал роковую ошибку упрямец.
Оба передвинулись и приняли предложенные рюмки. Брови у обоих были сдвинуты 'домиком'.
- Слишь, человек, - крикнул кавказец официанту, - черным тоже налей!
Его палец величественно указал в сторону флотских тужурок.
Ответом был кулак боцмана, который не свистел в полете, но ущерб наделал изрядный. Жертвами оказались брат невесты и стол, за которым он сидел.
- Ну, слава богу!, - хищно улыбнулся старпом и пошел махаться. Бились сначала в зале, покрошив одно из окон, потом переместились на улицу.
'Беременная' невеста почему-то пьяно хихикала; ее подруга - свидетельница истерично взвизгнула и принялась танцевать на столах, но была подхвачена на руки и выброшена в сугроб охладиться.
Через десять минут алкотория кафе была очищена и превращена в достойное офицерское собрание - за сдвинутыми столами сидели флотские братья, горько пили и громко пели.
Через пару часов Шурка был отнесен на руках обратно на крейсер, где и провел 'медовый' месяц. Его жена не родила ни через год, ни через два. Да, и не должна была.
Возвращаясь на свой пароход, мы прошли мимо горящего зеленым глазом такси, упершегося капотом в ворота бригады.
- Док на борту? - спросили у вахтенного.
- Так точно, тащ. Вон на том такси приехал и очень долго полз по трапу.
Утром дока не могли найти ни в одной каюте правого борта, пока не услышали его рев 'Суки, где моя новая куртка?'. Дима брел, опираясь руками на переборку, на его плечах была накинута мичманская шинель.
Проведенное расследование показало, что док приехал на такси, оставил водителю в залог свою новую 'Аляску' и пополз на корабль занять денег. По пути он забыл, кто он и где он, где левый и где правый борт, упав на койку в пустовавшей мичманской каюте.
- Такси долго ждало? - спросили у вахтенного.
- Дык, часов до пяти утра, - улыбнулся боец.