Суровые будни военной прокуратуры.
История эта была поведана мне мойм коллегой Димкой. В юношеские годы он поступил в Военный институт на юрфак и благополучно его закончив, убыл к месту службы. Место сие было на где-то в Средней Азии, более того, в очень средней. Понятно, что молодой следователь военной прокуратуры должность сама по себе залетная, ну по разным причинам, в смысле выездов там, бумагомарания и осутствия опыта, которым в избытке обладают старшие товарищи. Вот в один из трудных ратных дней, Димона подхватывают за жабры и без лишних намеков заявляют: "У нас "холодный", чемодан бери, едешь с замом прокурора". Выезжают. Спепь, в степи полигон, на полигоне труп воина, павшего в результате прямого попадания боевой гранатой из РПГ. Ранение сквозное в область груди, но умер, по докладу фельдшера "от потери крови не совместимой с жизнью". Отцы командиры и дознаватель в трауре, гранатометчик-снайпер под арестом. Короче картина скорбная. Димкин шеф ставит задачу, все снять, протокол составить, ну и все остальное, а сам выдвигается к группе товарищей со скорбными лицами, но без музыкальных инструментов и начинает вести светскую беседу на тему "Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!" Димон счелкает фотиком, ползает на карачках вместе с руководителем стрельб, который клянет, и заметьте не без оснований, этот день, гранатометчика-снайпера, покойного и свою судьбину, короче, работают люди в поте лица. Подходит момент, когда пытливый ум молодого следователя, вспоминая теорию криминалистики, задает вопрос себе и руководителю стрельб: "А где тут у вас орудие преступления?"
- Чего?
- Ну, чем убило-то!
- А-а. Граната! Да вон, воткнулась, сука, даже не взорвалась!
Димон выдвигается к гранате, выкладывает мерную линеечку, щелкает фотиком, составляет тут же протокольчик. Приобщает вещественное доказательство к материалам дела, аккуратно поместив его в пакетик и присобачив бирочку. Оборачивается, но руководителя стрельб уже не наблюдает. "Да и не очень-то и хотелось!" Ну и пошел докладываться. Подойдя к шефу и господам офицерам метров на пятьдесят, он неожиданно столкнулся с неясной проблемой. Чем ближе он приблежался к ним, тем активней они махали руками, ругались матом и осуществляли отступление. Так бы это все и продолжалось, если бы зам.прокурора не осознал, что отступление бесполезно, велика Средняя Азия, как говорится, а служебное рвение у молодого следака больше. Было принято решение вызвать огонь на себя. Без особого энтузиазма он медленно пошел на встречу Димке, сблизившись до метров 30 он заоорал: "Сынок! Ты гранату положи тихонько! И подойди, расскажи как там у тебя!" Ну, Димон и выполнил. Положил, подошел, только начал докладывать... Хрясь! Кулачину в торец! И отецеское напутствие: "Сынок! Такие вещдоки к материалам дела не приобщаются! Ими саперы занимаются, это их компетенция!" И тут до Димона дошло. Говорит аж пот холодный прошиб. ГРАНАТА! А если бы... Сам бы "холодным" стал.
Вот такая история о пользе служебного рвения и здравом смысле.