Страшный сон Леонарда Эйлера


Эх, знать бы, во что вляпаются твои птенцы...
Третий курс в военно-морской бурсе - время грандиозных свершений и неожиданных открытий. Можно было, особо не волнуясь, ушуршать в самоход, можно было по-отечески вздрючить подчиненное отделение лопоухого первого курса, можно молодецки проквасить считанные 'боны' за дальний поход, можно, в конце концов, жениться, естественно, по залету. Людям с тремя псицами на рукаве было уже все можно, и с них пока еще ничего не требовалось.
Тогда это был последний, 'годковский' курс в бескозырке, - потом торец рашн нэйвал кадета венчали фуражки, меняющие форму с традициями и географией от полетных палуб до обвисших сморчков. Выпускникам пехотно-летно-квартирных училищ этого не понять, это Рубикон, это этап, это, в конце концов, философский переход количества в качество, но это - совсем другая история.
А еще третий курс был очень характерен Свободой. И одним из доказательств и свидетельств этому было окончательное и безоговорочное расставание с математикой - высшей и всей остальной. Дальше, вплоть до удобного кресла Главкома ВМФ, математика флотскому человеку нужна лишь для того, чтобы достать из-под рундука (сейфа, шкафа, аппаратурной стойки) какую-нибудь завалившуюся фигню - всем известно, что для этого кусок проволоки необходимо согнуть по форме значка интергала.
И вот самое-самое последнее занятие всего обширного курса высшей математики стало настоящим бенефисом этой трогательной науки. Его в нашем потоке вел маленький, круглый и отвратительно жизнерадостный доцент, фамилию которого в принципе можно перевести как Диапазон.
'Гарольд Карлович' фон Диапазон, отчаянно картавя и поминутно взлетая на броневик аудиторской кафедры, творил чудеса. Он рисовал на доске батальную маринистику в цифрах и формулах, и от результатов решений интегральных систем и вычисления дивергенций захватывало дух. Оказывалось, что вся строжайшая тактическая невероять в отношении боевой устойчивости американской АУГ относительно легко может быть просчитана вплоть до курсовых углов, с которых надлежало бросаться 'гранитами', и при этом даже оставалась вероятность уцелеть, - маленькая, ничтожная, на самом краю гауссианы, но - была! И этот искрометный праздник практичной теории пробил на интерес даже законченных скептиков, мирно страдающих похмельем за дальними столами, - и народ даже попытался спорить и, неистово напрягая мозги, самостоятельно вычислять коэффициенты, - безрезультатно, но весело.
Напоследок же Диапазон клятвенно пообещал нам всем, что мы еще придем, прибежим, приползем к нему, и будем валяться в ногах, пытаясь вымолить помощь в расчетах по курсовым работам специальных предметов.
А когда погасли огарки свечей и фейерверк в ночном небе растаял, я посмотрел на все свои математические конспекты, написанные за два с половиной года - шесть общих тетрадок, и мне стало даже немного грустно… И я заботливо уложил их в дипломат с тайным намерением когда-нибудь написать о них мемуарчик.
Школа кончилась - начиналась жисть. Ха-ха-ха
Вечером того же дня наш взвод попытались выделить в какой-то левый наряд: то ли патруль по училищу, то ли дежурное пожарное отделение, что-то такое. При этом 'старшему на рейде' зам начальника училища какой-то придурок с факультета пообещал двадцать человек.
Вот она, правда - точно говорю, можно поднять архивы: набрали двадцать один. То есть двадцать и старшина класса. Представьте себе три неровных шеренги, кислые лица и вечерний холодок, совсем рядом с КПП.
Перед строем стоит заместитель начальника военно-морского училища, капитан 1 ранга, лорд, эсквайр, эстет и интеллектуал…
- Товарищ капитан 1 ранга, 232 класс по вашему приказанию…
- Што за #уйня??!!
- ???
- А-а-а??! Я спррр-а-ши-ва-й-у-у??!!! Старшина! Что! Это! За! По-е-бень??!!!
Старшина мочит - а хули ему говорить? Говорит сейчас зам начальника училища, капитан 1 ранга, лорд, эсква….
- ТРИЖДЫ СЕМЬ - ВОСЕМНАДЦАТЬ!!!!! ГДЕ ОСТАЛЬНЫЕ?????!!!!

Через пару дней большой оригинал Вовик Субботовский подарил конспекты по 'вышке' первокурснику из своего отделения - и, глядя на щенячий восторг лысенького мальчишки, он у него зачем-то спросил:
- Ну-ка, болезный, скажи: а ты уверен, что хочешь быть офицером?
- Конечно!
- Сколько будет трижды семь?
- Э-э, двадцать один!
- Ну-ну… Пока - действительно, двадцать один. Но запомни - жизнь не стоит на месте! Может быть и меньше, и больше! То ли еще будет, гы-гы-гы.

И мы пошли пить пиво. А первокурсник стоял и смотрел нам вслед, и явно силился понять, что еще интересного принесет ему эта штука - военно-морская служба.