Карибский кризис
(по рассказу врача-биохимика)

Бомбардировочный полк морской авиации лихорадило. Самый главный командующий ставил на Кубе ракеты и обещал всем показать "мать оф Кузька". Экипажи сидели на аэродроме в готовности номер Генштаб ее знает какой. Командир полка во время телефонных разговоров со своим начальством строил такое выражение должностного лица, что его портрет мог бы довести вероятного противника до кондрашки. В довершение всего из Центра прибыл шибко политический офицер и толкнул обалденную речугу насчет долга, бдительности и мирового империализма, в результате чего большая часть рядового состава впала в похоронное настроение. Словом, дело пахло керосином. В данном случае - авиационным.

В конце концов поступил приказ усилить охрану аэродрома в рассуждении шпионов и диверсантов. Вот из-за этого приказа и оказался один матрос на посту в самом дальнем углу летного поля - там, где кончается влетная полоса, а начинаются пустыри, кусты, ямы, забор... Нет, забор-то как раз и не начинается, он там тоже заканчивается. Потому как в его отсутствие не в пример способнее мотаться в ближайшее сельцо за спиртным.
Помначкар снабдил матроса инструкцией: "Буде шо - пали з карабину".

Осмотрев вверенную территорию и припомнив страшилки московского гастролера, матрос понял, что стоять столбом - не самое эффективное занятие для защиты от диверсий. Его в предрассветном сумраке видать за версту, а он в ближайших кустах ни черта не видит. Захотят, так снимут как миленького. А потому - отошел на стратегически выгодную позицию, использовав как укрытие некую халабуду в три доски (не то там хранили неисправный прожектор, не то пожарный багор, а может, то и другое вместе). И принял положение для стрельбы лежа.

Солнце взвилось из-за горизонта со скоростью зенитной ракеты, расшвыривая по дальним углам ночные тени. По взлетной полосе длинными прыжками удирал на запад вражеский шпион в темных очках, в бороде и в шляпе. На него заходил в атаку аэродромный "козел". Сидящий за рулем незнакомый капитан бросил машину в пике и нажал клаксон. "Нннныыыыыы!" - низким голосом проревел автомобиль-штурмовик. От перепуганного шпиона пахнуло свежим навозом...

Матрос выбрался из своего укрытия. Солнце действительно взошло, а диверсия по выведению аэродрома из строя шла полным ходом. С обеих сторон взлетной полосы паслись коровы, непрерывно болтаясь туда и обратно по бетонке. "Нннныыыыыы!" - низким голосом проревел бык. Главный же диверсант, замаскированный под пастуха, принципиально не реагировал на окрики и курил. Судя по мерзостному запаху - что-то нервно-паралитическое.

Спасать положение и очищать полосу от крупного рогатого скота следовало немедленно. Матрос очень кстати вспомнил инструкцию мудрого помначкара и взялся за карабин:
- Даю две минуты убрать скотину к такой-то бабушке. Потом открываю огонь на поражение.
Поражение кого имелось в виду - сказано не было, но ствол СКС был направлен не в сторону быка.

Через несколько минут обиженное мычание раздавалось уже далеко за территорией летного поля. Довольный матрос вернулся на предписанную позицию и принялся бодро нести службу в полном соответствии с Уставом. Происки врагов кубинской революции встретили сокушительный отпор!