Навеяно историей «Как рядовой генерала разжаловал»
Рассказывал я эту историю на форуме, где посоветовали отправить её в выпуск, что я и делаю. Итак:

СТОЛБНЯК

Служил я, после славных наших вооруженных сил, в МВД. А точнее, в ГУВД г.Москвы. Скажете, что не армия это... Да не армия, конечно, но организация военизированная, со всеми положенными атрибутами: формой, званиями (хоть и не воинскими, а специальными) и, естественно, со своими генералами. А генерал, он, как известно, везде генерал и отношение к ним соответствующее. Кто поближе к ним был - те обвыкались быстро, а кто далеко - те, как водится, боялись их, аж до расслабления кишечника. Ибо за что взъ#$%ь служивого всегда найдется, а кому охота?

И вот, сидим, значит, мы с один другом моим... назовем его Сергей К. вечерком на дежурстве. Дежурство - не бей лежачего, следим, понимаете, за исправностью технических средств... да неважно каких, словом, делать нам совершенно нечего. Чайку попили, банку сгущенки открыв, посидели-поболтали и решили пойти с барышнями нашими пообщаться, уже с ними чайку попить. А этажом выше нас (как раз, к слову, на генеральском этаже) располагался один отдел, где дежурная смена сплошь из барышень состояла, всех как на подбор, живых, веселых и симпатичных. Уж было вышли, да вспомнили, что в гости положено с гостинцами ходить, а у нас из гостинцев банка почти питьевого спирта в сейфе да, хоть и открытая, но еще почти полная, банка сгущенки. После краткого размышления, выбрали сгущенку. Серега банку эту взял, крышечку пальцем придавил и бодро так вперед почапал, а я за ним. И вот поднимаемся мы по лестнице, идущей вокруг лифтов - марши здоровенные, бархатные ковровые дорожки, мрамор по стенам.
И вот поворот на последний марш...

Серега потом рассказывал, что идет он, идет, и вдруг упирается этой банкой сгущенки в тщательно отутюженный китель с ослепительно блестящими пуговицами, поднимает глаза - стоит перед его банкой лично начальник всего ГУВД генерал-лейтенант (тогда еще) Куликов Николай Васильевич и сверху вниз, вопросительно так, на него смотрит...

От внезапно открывшегося вида великолепия расшитых погон и широких лампасов Серега так и застыл с этой банкой - приподнятая голова, фуражка на затылке, выпученные остекленевшие глаза, чуть превышающие размеры очков в дорогой золоченой оправе, отвисшая челюсть и чуть подрагивающая рука с банкой в опасной близости от генеральского кителя... Остальная часть организма рефлекторно приняла стойку "смирно".

- Э-э-э-э? - поинтересовался генерал, слегка приподняв бровь.
Из горла моего коллеги донесся сухой хрипящий звук, как будто кто-то пытается вкрутить шуруп в гипсокартонную перегородку... кадык его при этом нервно дернулся, выражение пустых и неподвижных глаз не изменилось.

Я в этот момент мучался дилеммой - то ли пуститься по-мальчишески вниз по лестнице, пока внимание генерала отвлечено на сгущенку, то ли мужественно поддержать товарища... В конце концов, я принял компромиссное решение и попытался сделать вид, что я явлюсь элементом роскошного мраморного интерьера лестницы.
Слабое хрипение в горле у Сереги стихло, там что-то булькнуло и замолкло. Генерал медленно перевел взгляд с него на меня, потом обратно. Пауза затягивалась.

Надо отдать должное опыту и навыкам генерал-лейтенанта - он, не меняя выражения лица, пальцем руки, осторожно, как будто разминируя мину, отвел руку Сереги с банкой от своего кителя, повернулся боком и, протиснувшись мимо него по лестнице, не торопясь, пошел вниз.
На нижней площадке лестницы он остановился и, оглянувшись, посмотрел наверх. Серега так и стоял в той позе, что он его оставил - с отведенной в сторону рукой с банкой белорусской сгущенки, как с гранатой, и немигающим взглядом, устремленным в то место, где минутой раньше находился узел генеральского галстука.
Генерал вздохнул, на лице его появилось скорбно-печальное выражение, он покачал головой и скрылся за поворотом лестницы...

В наступившей мертвой тишине оглушительно громко икнул Серега...