Вино военных лет

ashuutanor

Пронзительная болезнь и болезненная слабость, одолевшая меня в эти дни, порождает рассеянность; потому-то, возвращаясь вечером домой, я заплутал в неких темных полуночных кварталах (опять отключали электричество).
Поблуждав посреди россыпи ветхих и шальных мечетей, я набрел на старую друзскую лавочку, еще не закрытую. Друзы весьма дружелюбны, хотя и не без коварства; живут они в деревнях, затерявшихся среди гор поблизости от границы с Сирией. И, если к ним случайно заходит чужестранец, они его обязательно приветят, подарят ему ужин и ночлег; но когда странник уснет, они вполне могут его убить, например, зарезать во сне; чтобы неповадно было чужакам шататься по их владениям. А могут и не убить. Так было несколько лет назад, во время войны; говорят, что сейчас нравы несколько смягчились.
В этой лавке, почти невесомой от старости, видевшей еще французов, тоже отключили свет, и ее хозяин любезно одолжил мне светящийся карманный фонарь. Исследуя товары с помощью фонаря, я с удивлением обнаружил бутылку армянского вина "Арени" 1993 года. Мне никогда не нравилось армянское вино, но от одолевшего меня любопытства я на всякий случай купил эту бутылку. К моему большому удивлению, вино оказалось превосходным. Армения, 1993 год... Именно тогда в Карабахе царил настоящий ад, а в Ереване - блокада и голод.
Я давно заметил, что вина урожаев военных лет всегда удивительно хороши. Так, лучшее ливанское вино, вообще лучшее в жизни вино, которое я когда-либо пробовал - Шато Ксара 1982 года. В тот год гражданская война разгорелась особенно неистово; евреи, налетая на Бейрут саранчой, дожигали последнее, уцелевшее после сирийских минометов и будничных внутриливанских стрельбищ, а долиной Бекаа овладела химически чистая Смерть. Практически все ливанцы говорят, что из всех военных лет 1982-ой был тяжелее всех. И в тот год в Бекаа уродился запредельный виноград, из которого получилось запредельное вино.
Все сходится. Вина военных лет отличаются нездешней, неземной терпкостью, они оглушают своей тоской, смешанной с руинами и блокадным хлебом, а тонкое привкусье смородины породнилось с душами павших воинов и умерших от великого голода бродячих котов.