Легко ли быть зампотылом...

...Их было тридцать шесть. Ровно тридцать шесть. Не сорок, не сто и не три тысячи. Тридцать шесть тусклых круглых приплюснутых банок. Консервы "Кильки в томатном соусе". Такие одинокие и беззащитные в углу совершенно пустого склада НЗ. Зампотыл ремонтного батальона майор Костерюк бездумно пошевилил банки носком сапога и ошеломленно посмотрел на начальника склада прапорщика Нечайкина. Нечайкин безмятежно улыбался и крутил в руках сигарету, не решаясь закурить в присутсвии некурящего офицера. Судя по его лицу, прапорщика совершенно не заботило, куда делись почти три тысячи банок "Завтрака туриста", "Каши рисовой с говядиной" и разной прочей "Скумбрии". И совершенно не заботила прапорщика очердная "внезапная" комиссия, ожидаемая с проверкой тылового хозяйства завтра. Майор хрипло откашлялся и свистящим шепотом закричал:
- Товарищщщ прррапорррщщщщик, где???... Почему?!...
Нечайкин с обидой сказал:
- Так вы ведь сами разрешили немножко взять на свадьбу брату.
- Немножко? Триста банок тушенки тебе было мало??? Под суд пойдешь, гад, тюлень ленивый!
Нечайкин демонстративно закурил, выпустил струю дыма в майора и язвительно спросил:
- Один пойду, что ли? Приемник-то у меня есть, не выбросил я его...

Майор Костерюк чуть не завыл от досады. Не напишешь же рапорт, что подчиненный загнал казенные консервы, а прибылью поделился всего процентов с десяти... В те времена еще не был распространен термин "отмывание денег", поэтому прапорщик Нечайкин купил у майора Костерюка неработающий радиоприемник "Океан" за 250 (двести пятьдесят) рублей из радиолюбительского интереса. Не придраться. Кто ж знал тогда, что этот гад Нечайкин не триста банок загнал, а... Э, да что там. Сейчас надо придумать, как увернуться от комиссии. Месть можно отложить пока. Нечайкин затоптал окурок и сказал:
- Да не переживайте, товарищ майор. Спишем, не впервой...
- Три тысячи банок? Как???
- Ну... Солдаты утащили?
Костерюк выматерился. За такое раком поставят еще круче. Прапорщик продолжал генерировать идеи:
- Мыши съели? Нет, не пойдет, банки изгрызенные остались бы... Пожар? Ураган? Наводнение?

Нечайкин и Костерюк вышли из склада под весеннее солнышко. Мимо с натужным ревом ехал БРЭМ (тягач на основе танка), ведомый молодым неопытным механиком-водителем. Проезжая момо склада НЗ, тягач зацепил пожарную лестницу, ведущую на крышу одноэтажного склада. Лестница со скрипом свернулась в штопор. Прапорщик Нечайкин едва отскочил в сторону и покрыл молодого солдата сложным четырехэтажным ругательством. Майора Костерюка осенило и он бросился под гусеницы тягача:
- Стой!!! Дело есть! В отпуск хочешь? Значит, так: надо въехать в склад НЗ, в этот угол...

Пять минут спустя изумленный рембат наблюдал, как под руководством зампотыла тягач крушит здание склада. Склад НЗ, шедевр архитектурного гения дембельского аккорда прошлогодних бездельников, сложенный толщиной в один кирпич, сопротивлялся недолго. И БРЭМ гордо застыл на постаменте из битого кирпича. Левая гусеница была окровавлена томатным соусом, из-под трака торчали раздавленные хвосты погибших килек. Костерюк успокаивал зампотеха майора Тросика, который так и не смог понять, что происходит. Успокоился зампотех только после стакана водки, поднесенного зампотылом.

А потом прибыла комиссия из трех офицеров, майора и двух старших лейтенантов. Комиссия шарила по батальону, пугая рембатовских офицеров своими ботинками вместо привычных сапог. Комиссия даже не взглянула на обелиск на месте склада НЗ, а сразу устремилась на склад ГСМ. Дело в том, что в рембате бензин списывался не на километраж, а на моточасы. А к лебедкам у летучек хронометры не привязаны. Может, работала та летучка кран-стрелой 5 часов, а может, слили с нее бензинчик в канистру и ага... Майор Костерюк безгранично доверял начальнику склада ГСМ прапорщику Романюте. В отличие от Нечайкина, Романюта делился с зампотылом по-честному.

Правда, оказалось, что начальник склада ГСМ был знаком только с арифметикой, а не с высшей математикой. Он просто разделил израсходованный бензин на число работающих летучек и успокоился. Комиссия же потряслась факту, что пять машин в течение недели работали по 36 часов в сутки и потянула за ниточку. Ниточка, обвившись вокруг зампотыловой шеи, пунктиром пробежалась через штаб танковой дивизии и ушла на такой верх уже таким толстым канатом, что напуганная комиссия быстро исчезла и проверки прекратились.

Из рембата тихо исчезло несколько человек: прапорщика Нечайкина отправили поднимать Нечерноземье и он оттуда прислал в рембат письмо с фотографией, где Нечайкин почему-то был запечатлен с автоматом в одной руке и флагом в другой. Начальник склада ГСМ исчез совсем бесследно. А вот зампотыл через два месяца появился в батальоне, одетый в костюм-тройку и с дипломатом в руке. Он гордо прошел через КПП и устремился в кабинет комбата. Правда, вышел Костерюк оттуда очень быстро и побежал назад к КПП, прикрывая рукой лицо. Еше через две минуты из штаба вышел сержант-помдеж. В руке он держал бутылку коньяка, которую торжественно разбил об бордюр перед комбатовским окном. Комбат, высунувшись из окна, прокричал в сторону КПП:
- Еще раз этого му... чудака кто пропустит, на губу до дембеля загоню!!!

Зампотыл развил в себе природные таланты. В начале 1990-ых он, говорят, стал преуспевающим маклером на местной бирже.