А командиром у нас, офицеров, был прапорщик

Алексей Куликов

Военкомат сделал мне предложение, от которого невозможно было отказаться. Собрали нас по одному-два человека от каждого райвоенкомата Москвы (всего чуть больше 40 человек) в Московском военном училище (бывшее имени Верховного Совета). Там нас нарядили в какой-то древний камуфляж и сапоги, ходить в которых было невозможно. Потом, правда, привыкли, деваться некуда. Некоторые люди оказались более продвинутыми и привезли собственную форму, другие купили камуфляж прямо в местном военторге.

Мы еще долго слонялись взад и вперед, и на полигон училища, недалеко от Ногинска, мы попали только к вечеру. Нам выделили персональную казарму, в которой было холодно и сыро. В итоге, к концу сборов голоса у всех осипли. При этом в казарменном умывальнике была горячая вода! Тем не менее, в целях недопущения заболеваний среди личного состава, приходилось на ночь выпивать граммов по 100-150. После «дозы» народ хорошо засыпал, но просыпались мы все равно скрюченными от холода.

Люди приехали на сборы самые разные. Одни прошли Афганистан, Абхазию и Чечню. Другие получили звание лейтенанта после вуза. Третьи получили звания в армии и других структурах. Так или иначе, все - офицеры запаса, от лейтенанта до подполковника. И на гражданке у людей самые разные занятия. Здесь были владельцы фирм, частных охранных предприятий, сейлз-менеджеры, программисты, охранники, научные работники и так далее, в возрасте от 26 до, наверное, 50 лет.

В первый вечер мы обустраивались и никто нас не трогал. Партизаны (так называют тех, кто призван на военных сборах) мирно отпраздновали возвращение в армию.

В столовой кормили, честно говоря, ужасно. Вечная водянистая картошка, реже - слипшиеся макароны или каша (какая - так никто и не понял). Вместо мяса иногда давали каплю фарша. Рыбное меню ограничивалось селедкой (давали много) и соусом из консервов (а-ля килька в томате). Народ подобрался сердобольный и все больше преживал о курсантах и солдатах, которые это едят всю службу. Мы-то на 10 дней, да и люди взрослые, работаем, деньги имеются. А рядовой, к примеру, получает в месяц 100 рублей, сержант, командир отделения - 320 рублей. По словам одного из сержантов, этих денег ему хватает лишь на сигареты и раза три сходить в «чипок» (чайная). Я сам, например, служил в 1990-92 гг. (кризисные годы, талоны и т.п.), но кормили нас гораздо лучше. В общем, часть наших со столовой завязала после первого же дня.

А на второй день начались занятия. За эти дни нам рассказали о боевой машине пехоты (БМП), топографии, вооружении, химзащите, тактике. Надо заметить, что преподаватели рассказывали очень понятно и доступно. Каждый «партизан» смог посидеть в БМП и БТР. Стрелять из них нам, правда, не доверили, зато выдали кучу патронов для автомата и двух пулеметов. Вот где народ оттянулся! Дула уже почти дымились, а боеприпасы все не кончались.

В один из дней к нам приезжал с проверкой полковник из штаба Московского военного округа. По этому случаю нам выдали автоматы (давно нечищенные, без патронов), противогазы, нарядили в каски, от которых к вечеру голова болела как от сильнейшего похмелья. Полковник рассказал нам, что впервые за много лет сборы проводятся в этом училище, что-то еще о политическом моменте. После этого он предложил задавать ему вопросы. Кто-то из строя тут же спросил: «Товарищ полковник, разрешите узнать, как здоровье Верховного Главнокомандующего?» После этого проверяющий расслабился и беседа потекла более плавно. В частности, он нам поведал, что курсантов кормят на 20 рублей в день и поэтому с питанием поделать ничего нельзя. А тепло отключено потому, что уже лето. Логично! В общем, проверка прошла успешно.

На воскресенье всех отпустили в «увольнение». Из дома были привезены теплые вещи, одеяла и даже спальники. Спать ночью стало теплее, однако от легкой простуды все равно никто не уберегся. В понедельник в столовую ходила лишь небольшая «партизанская кучка».

Наши отцы-командиры (у нас были начальник сборов, подполковник, двое старших лейтенантов и прапорщик) заботились о своих подчиненных по мере своих возможностей. Непосредственно водил нас в столовую и на занятия прапорщик! Такого - чтобы прапорщик командовал офицерами - видеть еще не приходилось. После обеда, покурив в специально отведенном для этого месте рядом со столовой, мы ему говорили: «Старшина, мы поели, веди нас домой!». После этого он нас строил и вел в казарму. Вообще народ старался все больше шутить, смеяться, постоянно рассказывались какие-то истории.

Таким образом, время сборов прошло незаметно. В последний день автобусы отвезли нас обратно в Москву, в училище. Там мы сдали обмундирование. Но после этого нас не отпустили. Оказалось, что нам еще причитается за службу! Выдали нам по 772 рубля. Как говорится, удивительное рядом. Напоследок все обменялись телефонами и разъехались по домам.

Как нам неоднократно говорили самые разные люди, с которыми мы так или иначе сталкивались за время сборов, на нас обкатывали несколько подзабытую технологию подобных мероприятий. В будущем они будут проводиться чаще. Главное, чтобы президент подписал указ.

А, забыл самое главное! За то, что мы не уклонились от прохождения военных сборов, нам обещали в ближайшее время повысить очередное воинское звание. Так что в августе я, видимо, выпью с друзьями боевые 150 грамм за свое капитанство.
www.strana.ru/stories