Бабай был опасен. Он был маленького роста, с заплывшими глазками, очень похож на сильно пьющего гнома, весь сморщенный, так, что казалось, будто кожный покров был выдан ему с расчетом 'на вырост'. Торчащие в разные стороны зубы и огромный 'шнобель' органично вписывались в его облик и делали картину законченной. По-русски он по началу вообще почти не говорил. Каким образом оказался этот терминатор в славных рядах курсантов ?-ского общевойскового командного училища, видимо, являлось Военной Тайной, а потому окружающим было неизвестно. Судя по всему, в его родной Солнечной Республике решили, что одним своим видом Бабай будет наводить на вероятного противника ужас и повергать в бегство.
Однако самым угрожающим был тот факт, что любой, даже самый обычный предмет, становился в руках Бабая источником повышенной опасности, а потому к военной технике его старались по возможности близко не подпускать, и ни в коем случае не оставлять без присмотра.
Однажды, в строгом соответствии с планом занятий, учебное подразделение, в состав которого входил и данный индивид, участвовало в ночных стрельбах из штатного вооружения, установленного на БМП.
Над полигоном, символизируя собой угрозу мирового империализма, зловеще висела кромешная темень, в которой различались лишь тускло освещенная вышка с начальством, руководящим всем этим безобразием, слегка подсвеченные мишени, бортовые огни БМП и 'глазки' сигарет курящих курсантов и офицеров.
Курсанты стреляли из нескольких машин одновременно. Когда очередь дошла до Бабая, он занял свое место в БМП, как смог, выполнил необходимые предварительные манипуляции и доложил по рации о готовности к стрельбе.
Тут случилась какая-то непредвиденная заминка, связанная с мишенями, в результате которой грубейшим образом была нарушена выработанная техника безопасности: бесстрашный воин был на несколько минут оставлен наедине с военной техникой. О том, что там на радостях вытворял с сервоприводами оставленный без присмотра Бабай, можно только догадываться, однако все его действия остались незамеченными для окружающих в виду ограниченной видимости.
Как только причина, вызвавшая задержку, была устранена, курсанты начали заново докладывать о готовности и напрягаться в ожидании разрешающей команды. Отец-командир, выслушав доклад, разрешал стрельбу, и тут же воздух разрывал звук тридцатимиллиметровой пушки. Выслушав доклад Бабая, Майор, совсем уж было приготовившийся отдать соответствующую команду, видимо, вспомнил о выдающихся способностях этого ходячего недоразумения и решил подстраховаться:
- Доложи, что видишь в прицел.
Майор все же не достаточно четко представлял, с кем имеет дело, по этому ответ стал для него неожиданностью:
- Да, все вижу. Вышка вижу, Вас, товарищ майор, тоже вижу.
В ответ раздалась очень длинная команда, всесторонне характеризующая умственный потенциал Бабая, ставящая под сомнение традиционность его половой ориентации, а также содержащая интимную информацию о его родственниках и, включающая при этом всего одно цензурное слово: 'Отставить'. Всех, находящихся на вышке, как ветром сдуло, хотя, судя по скорости эвакуации, это был не просто ветер, а настоящий ураган.
Бабая быстренько извлекли из БМП, пинками отогнали на безопасное расстояние и в этот день больше к технике не подпускали.