БОИНГ-ШПИЕН

-Я уже целый год таскал лейтенантские погоны - они помялись и потерлись, и уже не считался абсолютным салагой. Тогда еще в лейтенантах ходили по два года, кроме подводников. Меня даже офицером стали иногда называть. И даже доверяли ходить в караул начальником. Охраняли мы тогда не что-нибудь, а Важный Государственный Объект Краснознаменного Тихоокеанского Флота. Если честно, объект в самом деле был важным, потому что лежали в полуподземных бетонных сооружениях не коробки с уставными носками, а такие разные штуки, которые (не дай Бог!) взрываются очень громко. Хотя - в то время все, что охранялось караулами, кроме гауптвахты, почетно именовалось особо важными государственными объектами, дабы повысить ответственность часовых, которые всегда на постах спали, спят и спать будут, пока существуют объекты и караулы. Но наш объект и в самом деле был важным.
Над важным объектом всяким там самолетам и вертолетам летать не положено - мало ли что с них упасть может, в конце концов, они и сами могут свалиться сверху на этот объект. Если над объектом все-таки что-то летит, часовой с вышки докладывает мне, я - дежурному по части, он - начальнику штаба, а тот сразу же напрямую - в штаб флотилии, и теоретически летчики потом получают по башке. Практически - не знаю. Вообще-то над нами мало кто летал - заброшенный гарнизон на восточном побережье Камчатки, вдали от цивилизации. Максимум - вертолет рыбнадзора или военно-транспортный Ми-8, который летит к нам же и что-нибудь нам такое интересное везет. Например, очередную комиссию по воинской дисциплине.
Короче, где-то в час ночи щелкает матюгальник и хрипит:
- Часовой второго поста старший матрос Кирпиков, на посту без замечаний. - Потом помолчал... и - задумчиво: - Над зоной летит самолет.
- Какой самолет?
- А... мне не видно. Темно. Высоко летит.
- Козюля! По звуку - реактивный или какой?
- А фиг знает, тащ лейтенант, я в них что - разбираюсь? Говорю ж, высоко летит.
- Огоньки видать?
- Не видать. Вообще, улетел уже... Куда-то туда... - видимо, показывает пальцем, хотя мне до него двести метров непролазной ночной тьмы, и вообще я в помещении, а они с самолетом на улице, на природе.
- Ну, добро... - отпускаю кнопку.
А что? Летит, и нехай летит. Тем более, что уже улетел. Летел высоко, сбить мне его все равно нечем. Пролетел - и ничего не случилось. Я позвонил дежурному по части, сказал ему про самолет ("Да и хрен с ним!"), а потом прилег на полумягкий (для нормальных людей - жесткий и обшарпанный) топчан, сладко сомкнул глаза и продолжил несение службы. На следующий день благополучно сменился...
А еще через день весь мир узнал, что корейский "Боинг" сбился с маршрута, пролетел над Камчаткой, как раз над нами, и наши ПВОшники его где-то у Сахалина лихо завалили, приняв за самолет-шпион RC-135. Кто помнит - так целая история была.
И вот тут-то и наступил звездный час замполита. Наше чудо эволюции затеяло обширную лекцию о злобных выпадах преступного американского "империализьма", сказав, в частности, что "у них руки по колено в крови" и что "все наши мирные происки для них как лбом об гороховую стену". Наш зам был мастер подобной казуистики, потому что был потомственным колхозным секретарем парткома и вообще достоин отдельного рассказа. Он согнал офицеров и мичманов в тесную, пестро обклеенную ленкомнату, повесил на стенку карту советского Дальнего Востока, полувысохшим фломастером коряво нарисовал на ней свой вариант маршрута полета "Боинга" и вдруг неожиданно для себя обнаружил, что несчастный аэробус-шпион пролетел прямо над Шипунским полуостровом, то-есть, непосредственно над нами. То, что это был не разведчик, а пассажирский лайнер, до него так и не дошло. Он тыкнул в карту указкой, чуть не пробив ее, и повернулся к аудитории с выпученными глазенками.
- ...Прямо над нами! Нет, вы поняли? - зам поднял к потолку мясистый палец и пригнулся, словно "Боинг" летит снова, но уже с атомной бомбой. Собравшиеся с интересом следили за вольным полетом замполитовой мысли. Зам перешел на свистяще-зловещий шепот. - А мы с вами - что?
Все замерли - а действительно, что?
- А мы его прощелкали!
Прощелкали! Ух ты. Такого логического вывода не ожидал никто. Распознавать и сбивать самолеты - вообще-то, как-то не наша функция... Опять же - чем? Во дает!
- Кто стоял в карауле первого сентября?
Пришлось встать и назваться.
- Стыдно должно быть, товарищ лейтенант! Не так вы службу начинаете! О-ох, не так! Я поражен вашим благодушием! Вы что, бляха-муха, забыли, что мы тут все - на дальневосточных рубежах?
- ???
- Какие меры вы приняли к тому, чтобы не пропустить самолет-шпион?
Не пропустить - это в смысле "задержать"?
- Я? - я обалдело пожал плечами. - Меры? Доложил дежурному...
- И все?!
- И все...
Теперь зам имел полное право торжественно подытожить.
- И это - все, на что способен начинающий офицер! Слышали? Нет, я говорю - вы слышали? А я в ваши годы служил иначе! Я...
Все прекрасно знали, что в мои годы он не столько служил, сколько грузил лопатой навоз и доил козу, мечтая о высшей партийной школе.
- ...а кто был дежурным?
- Я! Капитан-лейтенант Бочкарев.
- Ну-у... Вы, Виктор Степанович, вы меня просто... поражаете. Ладно там - лейтенант (зам брезгливо ткнул морковкой пальца в мою сторону), он молод и глуп (так точно-с!), он может и не знать... Но вы-то, вы-то! Вы же без пяти старший офицер! Где же ваша политическая бдительность и сознательность? Вы же опытный кадр, у вас ведь хорошие конспекты, и у вас достаточно власти, у вас в сейфе лежат специальные пакеты, у вас пистолет, в конце концов, вы не где-нибудь там-сям, а целый дежурный офицер... А если вы не знаете, как действовать, то могли позвонить мне. Или хотя бы командиру с начальником штаба... Я прям не знаю, что сказать...
И в таком духе - полчаса. Жаль, я не помню дословно весь этот бессмертный монолог. Никто так и не понял, что должен был делать я, а что дежурный, чтобы вовремя опознать "самолет-шпиён" и предотвратить его наглое проникновение в священные воздушные просторы нашей Родины, но по строгачу мы с Бочкаревым на всякий случай от зама получили. Так что настоящую службу офицерскую я начал с блестящего показательного пистона.
Уже потом, через пару лет командир на своей отходной сказал мне, что они с начальником штаба специально не перебивали зама, потому что все нормальные люди любят цирк. А выговор - он не триппер, с ним жить можно...