Боевому танку номер 483 посвящается...

Где же ты теперь мой боевой товарищ?
Все также заклеен газетой твой башенный номер?
Все также в твоем ЗИПе двадцать банок с тушенкой и двадцать гранат?
Все также у тебя нет маскировочной сетки в комплекте, сгоревшей на дивизионном складе?
А помнишь, мы с тобой форсировали Одер на подводном вождении, кромсали шпорами чешские платформы на погрузке, давали газу на городской брусчатке чтобы выбить глину из траков после учений.
А на стрельбах успевали воткнуть 6-ю между дорожками.
А помнишь, как вытаскивали тебя из оврага тремя другими танками и порвали два троса?
А как разбили нос командиру на ночной кочке, а как лихо развернулись в чешском огороде, когда свернули не на ту дорогу, нацепив грушу на бочку.
Как я копал тебе ломом окоп в скалистых Татрах.
И по заледеневшему Чертову мосту ты бесстрашно прополз, едва не сорвавшись юзом в пропасть... до сих пор наверно, в твоей башне звенит крик командира.
И капитан Готишан из рембата звонил твой БСП московским прибором, когда ты не завелся по учебной тревоге.
Прости, что гнул твои траки о надолбы и заставлял нырять в холодную маслянистую жижу при охоте на дельфинов.
Прости и прапорщика из взвода химзащиты, что подкладывал под тебя имитаторы ИМ-100.
Мы благодарно вспоминаем друг друга, за то что ты меня грел своим подогревателем долгими зимними ночами, а я тебя не перегрел на марше и не забывал влаго-масло отделять.
На какой же свалке ты сейчас ржавеешь, мой боевой друг, или с новым орудием на 32-0 ты стоишь теперь в боксе в боевом полку и тебя выводит на вождение и стрельбы какой-нибудь молодой джигит.

483-й