Уже не один раз читал я нечто подобное (даже здесь), но хочется выложить и свою версию.

...С НАРУШЕНИЕМ ФОРМЫ ОДЕЖДЫ...


Давным-давно известно, что чем дальше ты от Флота, тем лучше твое настроение. Тем ярче краски, громче звуки, насыщеннее ароматы. Душа твоя, втиснутая в обычное время в суровые рамки формы, стянутая широким ремнем и перепоясанная черно-белыми полосками тельника, стучит изнутри, рвется наружу, со звоном раскалывая тонкий хрусталь дисциплины.
И бежишь ты - радостный и бесшабашный, сбив на затылок бескозырку, жонглируя блестящим "дипломатом" и пиная сверкающими хромовыми ботинками ярко-желтые кучи опавших листьев.
ОТПУСК!
Отпуск! Где-то за спиной, на дистанции в полстраны и трех часов полета на самолете остался родной корабль, где-то море. Шумит, не смолкая. Где-то воздух наполнен йодистым запахом гниющих водорослей и перекликаются гудками, где-то грызут сухари - единственное спасение от качки, и звезды как орехи...
А ты едешь домой! Удалось! Тебе удалось! Вырваться! Из суровых лап нашей флотской организации!
И настроение твое, прорываясь сквозь распахнутые в улыбке зубы, творит такое... В иное время ты и не представлял, что можешь, а тут...
Майор Васильченко офицером был боевым и опытным. На плечах его пушистой шинели топорщились новенькие погоны, а за плечами долгая и безупречная служба в горячих точках и отдаленных гарнизонах. Лицо, с годами приобретшее багрово-красный колер, светилось собственной значимостью, осознанием текущего момента и вообще производило впечатление. В походке сквозила некая монументальность, и чувствовалось, что в роли начальника патруля он попросту неповторим. Два сержанта, послушно топотавшие позади, эту монументальность подчеркивали и усиливали.
- Товарищ, ... э-э-э... - на погонах у развалившегося на скамейке моряка было несколько блестящих лычек, но Васильченко где-то слышал, что звания на Флоте отличаются от армейских, - ... моряк, - решился он, наконец. - Предъявите ваши документы.
И протянул руку требовательным жестом.
Старшина первой статьи Петров, мирно ожидающий поезда, который повезет его в родную Пеньковку, поднялся. И принял некое подобие строевой стойки, призванное показать какая именно бездна разделяет его - моряка героического Тихоокеанского флота и какого-то майора - начальника патруля из откровенно сухопутного гарнизона.
- Так, - Васильченко открыл военный билет, мельком глянул на фотографию. - Петров, - прочел он, - Борис Иванович. - Перевернув еще пару листов, майор обнаружил и звание. - Старшина первой статьи. - Ого, вон оно как. С такими званиями язык сломаешь.
Он захлопнул военный билет и вперился взглядом в путевые документы.
- Значит, убываете в краткосрочный отпуск? - спросил он, прочитав.
- Так точно, - подтвердил Петров. - Сроком на десять суток, не считая проезда туда и обратно.
Говорить последнюю фразу Петрову не хотелось, но кто их поймет, "сапогов" этих? Уж лучше изобразить ревнителя уставов, чем провести отпуск на здешней гауптвахте.
- Угу, - сказал Васильченко. И перевел взгляд на самого Петрова.
Паршиво Петров выглядел. С точки зрения сухопутного офицера. Бескозырка на затылке, бушлат распахнут, майка полосатая - тельник - так и светит черно-бело.
- Застегнитесь, - бросил майор сквозь зубы.
Петров, ловко перебирая пальцами, застегнул четыре пуговицы из шести. И даже бескозырку поправил, спрятав рвущийся наружу огненно-рыжий чуб.
- Ну вот, - удовлетворенно сказал майор Васильченко. - Теперь другое дело.
Теперь Петров был похож на революционных моряков из черно-белых фильмов.
Рука майора с зажатыми в ней документами Петрова двинулась в обратный путь. Черт с ним, ограничимся замечанием, - думал Васильченко. - В отпуск ведь едет моряк.
Глаза Петрова, все краткое время беседы смотревшие куда-то вовнутрь, медленно возвращались в пределы собственных орбит. Его рука поднялась, встречая и приветствуя родные документы, но...
Но что-то не давало покоя майору Васильченко. Фигура моряка была не завершенной. Не хватало чего-то. Не хватало - и хоть ты убей.
- А где... это?... - спросил майор осторожно.
Глаза Петрова снова начали разворачиваться зрачками вовнутрь.
- Что... это?...
- Ну... это... - майор сделал некое движение в районе шеи, которое наверное должно было что-то означать.
- Это? - переспросил Петров, повторяя движения майора.
- Да. Это. Я знаю, что у вас там что-то должно быть. - И Васильченко потеребил свой шелковый шарф, безупречно белого цвета. - Вот такое.
Это! До Петрова наконец-то дошло, что именно имеет в виду майор Васильченко. И настроение отпускника мгновенно взлетело на отметку "творить". Почему бы и нет? - подумал он. - А что они мне сделают?
- Ах, это? - придав голосу узнавание, повторил Петров. - "Это" называется... - он выдержал паузу, - ... кнехт.
- Да! - обрадованно кивнул Васильченко. - Где ваш кнехт, товарищ... - тьфу, черт, - мысленно выругался он. - Опять забыл, как там его звание.
Петров, старательно скрывая улыбу, щелкнул замками "дипломата" и вынул нечто, более всего смахивающее на детский слюнявчик.
- Вот, товарищ майор, - сказал он, предъявляя. - Это мой кнехт.
Слюнявчик был черного цвета, фланелевый. С подкладкой. Верхний его край, в надетом состоянии опоясывающий, видимо, шею был украшен снежно-белым подворотничком.
Васильченко перевел взгляд на Петрова. Не врет, - понял он. - Точно, кнехт.
- Но ношение кнехта вне флота не является обязательным, - протараторил Петров в ответ на майорский взгляд.
Майор засомневался. С одной стороны был старшина первой статьи Петров без кнехта, а с другой - майор Васильченко, не имеющий ни малейшего понятия о флотских порядках. Кто же прав? Я или он? Флот или патруль?
- Наденьте, - решился он, наконец.
Петров мгновенно опоясал шею этим... кнехтом.
И вправду, выглядит он с... с кнехтом... Да и черт с ним! - решил про себя майор Васильченко.
- Вот что, сержант, - сказал он Петрову, называя того на сухопутный манер. - Задерживать мы тебя не будем. - Петров заулыбался. - Но по месту службы сообщим.
- Так точно, - ответил, старательно изображающий досаду, Петров.
Майор переписал данные из военного билета Петрова в свой блокнот. Потом подчеркнул и приписал: "Во время пребывания в городе Козолове был замечен с нарушением формы одежды". И в скобках: "Был без кнехта".
- Счастливого пути, товарищ старшина, - сказал майор, возвращая документы. И отдал честь.
Петров принял документы и тоже приложил ладонь к виску.
Интересно, что они напишут? - подумал Петров, провожая патруль взглядом. - Неужели, что был без кнехта? Вот ур-роды!
И расхохотавшись, побежал на призывно дудящий поезд.
- Из Козоловской комендатуры, товарищ капитан второго ранга. - Молодой лейтенант, помощник дежурного по штабу, протягивал скрепленный сургучными печатями конверт из официальной бумаги плотно-серого цвета.
- Та-ак, - грозно протянул НачПО, и лейтенант засомневался в своевременности своего появления на свет. - Опять кто-то из наших воинов напился! Даешь им, сволочам, отпуска, а они... Чей литер?!
- "С-смелого", - пролепетал лейтенант.
- Зама ихнего ко мне. Бегом! Я им устрою, я им...
Что еще обещал НачПО загадочным "им" отрезало захлопнувшейся за лейтенантом дверью.
- Товарищ капитан второго ранга, старший лейтенант Семенов...
- Петров твой?! - прервал "смелого" зама НачПО.
- Мой... Петров, - растерянно прошептал замполит.
- Полюбуйтесь, что натворил ваш Петров, товарищ старший... лейтенант. - НачПО протянул конверт.
- А что... Петров?
- Да вы садитесь, товарищ старший лейтенант, садитесь, - улыбаясь замполиту как удав кролику, НачПО указал на кресло.
Бедняга замполит рухнул как подрубленный. Все, - подумалось ему. - Теперь назначит козлом. Отпущения.
Обратный адрес только укрепил эти подозрения. Козоловская комендатура! Все, товарищ старший лейтенант, допрыгались.
- Ну что вы на него смотрите?! - рявкнул НачПО. - Читайте!
Тяжело вздохнув, быть может в последний раз, замполит рванул плотную бумагу.
- Старшина первой статьи Петров был замечен с нарушением формы одежды, - прочел он. - И в скобках: был без кнехта.
- Без чего? - растерялся НачПО.
- Без кнехта, - еще раз прочитал замполит "Смелого".
- Они что там, в Козолове, совсем поохренели, а, лейтенант? - спросил НачПО.
- Не знаю, - пожал плечами лейтенант. - Быть может.
- Там еще что-то есть? В конверте?
Лейтенант заглянул вовнутрь, потом перевернул конверт. И потряс. Выпала сургучная крошка.
-Та-ак, - протянул НачПО. - А ну, закрой дверь.
И дождавшись, когда замполит скрежетнет ключом, товарищ капитан второго ранга достал из сейфа бутылку коньяка ("Ахтамар" - успел прочитать Семенов) и два граненых стакана. С чмоканьем выдернув пробку, НачПО наполнил стаканы (до краев - облизнулся старший лейтенант Семенов).
- Бери, - подвинул он стакан замполиту. - Твой Петров сволочь, конечно, изрядная, но молодец. Ох, молодец.
Семенов глотнул коньяк. Как воду.
- Ты вот что, лейтенант, - сказал НачПО, пряча бутылку в сейф. - Ты выясни, без какого кнехта был Петров. Да и накажи своей властью.
- Есть! - ответил замполит, глупо улыбаясь закрывающейся двери.
Ну, слава Богу, пронесло, - добавил он традиционные двести граммов чистого девяностошестипроцентного. Вокруг сотрясались от хохота товарищи офицеры. И даже командир улыбался.
- Ну, Петров, ну сукин сын!