СКОРО ПРАЗДНИК


Сорокалетие Победы отмечали с размахом. То есть не только с салютом, парадом и торжественным возложением увядших цветов.
Кроме всего этого решено было устроить театрализованное представление, кратко и точно поясняющее всем и каждому, как героически наши предки сначала строили, потом ломали, потом снова строили. Попутно воздавая вечную славу героям - погибшим и все еще не успевшим.
Вы спросите: А кто будет все это изображать?
Я отвечу: Студенты, конечно.
Это сейчас у нас не студенты, а черт-те что, если честно. Какие-то непонятные, до предела американизированные клоны с головой, в которой кроме знаний, забитых вовнутрь так же по-американски узколобо, помещается только мечта о карьере, которую каждый, ну просто обязан сделать. Я как-то попытался с таким вот выпускником местного Гарварда поговорить о Шекспире. И был на месте убит его ответом, гласящим, что Шекспир - это паленая водка. И что так оно и пишется - Шекспирт. А как он на карте Австралию искал...
Мда, и это наше будущее. Поэтому, я уже не удивляюсь, когда теперешняя молодежь Вторую мировую путает с Троянской, а про то, как Ленин по Красной площади бревно носил, даже анекдотов не знает.
А тогда был 1985 год, застой все еще процветал, а студенты были самой умной и прогрессивной частью населения. Вот и выпало им ознакомить всех остальных с тем, как трудно она досталась - победа-то.
Молодежь прыгала, плясала, бегала в разукрашенных футболках и почему-то джинсах, намекая, не иначе, тем самым на второй фронт, а вот те, кто постарше...
А вот тем, кто постарше, выпала великая честь изображать памятники. Задача сложная, почетная. Когда тебя, наряженного по моде 1943г. два десятка гавриков с криком "Гэть!" подбрасывают над головой на каком-то хлипком и угрожающе трещащем сооружении...
А ты стоишь, обнимая еще двоих, тоже изображающих подвиг. И самое главное в этот момент - не рассмеяться. Иначе какой же это подвиг, если со смехом? Это уже и не подвиг вовсе, и весь героизм коту под хвост.
Вечер был теплый, и погода вовсю благоприятствовала. Поэтому Шурик решился удивить.
- А чего вы сейчас увидите, - сказал он, выходя в соседнюю комнату.
И гости замерли в предвкушении.
- Вот. - И Шурик явился пред ними в военной форме и с каской на голове. - Вот я какой.
- Ну? - сказали удивленные гости. - Откуда это у тебя?
- А. - Шурик небрежно поморщился, подумаешь, мол. - Выдали. Буду статую на празднике изображать.
- Круто, - оценили гости, потрогав.
Шурик так и сидел, довольный, в зеленой гимнастерке и широких галифе, барабаня пальцами по лежащей рядом каске.
- Пора нам, - сказали гости, дождавшись, когда окончательно стемнеет.
- Я провожу. - Шурик поднялся, надел каску.
- Ты б хоть переоделся, - посоветовали ему гости.
- Зачем? - искренне удивился Шурик.
И правда, зачем? Зачем переодеваться - снимать гимнастерку, каску, вылезать из сапог... зачем? Если в форме намного интереснее.
- Пока, Шурик. - Гости стукнули по каске на прощанье и полезли в автобус.
- Пока, - сказал Шурик. И развернулся в сторону дома.
- Товарищ солдат, - услышал он внезапно, - подойдите ко мне.
Прямо перед ним стоял патруль. Капитан и два курсанта с азартными лицами гончих волкодавов.
Ничего плохого от нашей армии Шурик не ожидал. "Ну что плохого может сделать родная армия студенту?" - думал он, наивный.
Шурик подошел и уставился на капитана заинтересованно. Капитан полминуты его пристально рассматривал, а потом поднес ладонь к виску и хищно произнес:
- Начальник патруля капитан Соловьев. Ваши документы. - И протянул руку требовательным жестом.
- Какие документы? - не понял Шурик.
Все свое ношу с собой - говаривали древние. Но какие еще документы, если все, что ты с собой носишь - это форма образца 1943г. и голова в стальной каске.
- Военный билет, увольнительная, - терпеливо пояснил капитан.
И тут Шурик понял, что в отношении вреда, не наносимого армией студентам и ему, Шурику, лично, он до сих пор ошибался.
- Товарищ капитан, - быстро затараторил Шурик, надеясь, что все это глупая шутка, - я не солдат, я студент. Я документы могу принести, если надо... я живу рядом...
- Не надо, - отрезал капитан, и его курсанты напряглись. - Не надо приносить документы. - И без них понятно, что никакой вы не студент, а самовольщик... - он на секунду задумался и решил: - Из Трехизбенки. Там сейчас как раз учения.
После этих слов капитан принюхался. Он мощно втянул воздух сквозь ноздри и довольно заулыбался.
Шурик тоже понюхал. Только его улыбка была не довольной, а скорее недоуменной. Потому что пахло от него. Ну подумаешь, бутылка пива.
- Ага! - капитан плотоядно сощурился. - Дело ясное. Вызывай машину, Сидоров.
Шурик тоскливо посмотрел в темноту родной подворотни: "А вдруг! Рвануть сейчас, и пусть потом ищут". Но на его запястье сомкнулись стальные пальцы Сидорова.
- Ша, Маша! - прорычал он. И обнажил клыки.
Дежурный в комендатуре разглядывал Шурика целых полторы минуты. И с каждой секундой делался недоуменнее.
- Вы его где добыли? - спросил он, когда недоумение заполнило его по самое горло и ничем не сдерживаемое хлынуло через рот.
- Самовольщик, товарищ майор, - влез с пояснением верзила Сидоров. Он всю дорогу до комендатуры цепко держал Шурика за руку. - Из Трехизбенки.
Капитан Соловьев согласно кивнул.
- И пьяный, - добавил он.
- Да? -рассеянно удивился майор. - А почему он в форме сорок третьего года? И в каске?
- Гм, действительно. - Капитан посмотрел на Шурика. - Шпион, что ли?
- Я студент, - угрюмо простонал Шурик.
- Как служить, так вы все студенты, - привычно проворчал майор. - Ладно, разберемся. А пока... запри его, Сидоров.
- Есть! - И довольный Сидоров поволок Шурика в камеру.
Ночь Шурик провел в комендатуре. Утром, наконец-то, разобрались.
- Извини, студент, - сказали ему. - Бывает.
И засмеялись. Но отпустили. И Шурик, добираясь домой, грустно думал: "А так ли она нужна мне, форма эта?".