ПРОБЛЕМЫ ВЗАИМОПОНИМАНИЯ

Бухта Провидения - это не только пограничная «столица» Чукотки, райцентр, морпорт, но и международный аэропорт (код UHMD). Естественно, в международном аэропорту должны садиться международные самолеты. И они садились. Естественно, американские, до лондонов, парижей далековато, да и спрос на такой маршрут м-м-м ... небольшой. Естественно, вероятный противник и заклятый друг бывшего СССР активно пользовался возможностью влиять на родственную Аляске Чукотку, и в отдельные дни трафик составлял до 30 бортов в день. Садились преимущественно «Жигули с крыльями» самых разнообразных форм и расцветок. Частенько они разбавлялись «аэроджипами» типа "Цессна Караван", стоящими на здоровенных поплавках с торчащими из них смешными маленькими колесиками, а также «автобусами» с двумя моторами, по размеру сопоставимыми с нашим Ан-26, а по виду похожими на маленький «Орион». Несколько раз садились здоровенные четырехмоторные "Дугласы" с поршневыми движками, облезлые и копченые, ровесники «холодной войны».
На АДП аэропорта, расположенный в вороньем гнезде над крышей здания с площадки второго этажа вела узенькая металлическая лесенка. Наверху в тесном коридорчике и на площадке над лестницей скапливались толпы «водителей самолетов», сквозь которые приходилось проталкиваться и нам, совершенно секретным погранично-КГБшным летчикам. Нравы на Чукотке были довольно простые, отношения семейно-дружелюбные, и особисты к нам вообще не приставали и контактов с зарубежными пилотами не контролировали. А мы в благодарность за доверие не пытались «за 100 баксов Родину продать». Вот такой консенсус.
А среди американских пилотяг попадались личности весьма колоритные. Например, встретил я и поговорил пару раз с нашим бывшим летчиком Ан-24 из Хабаровского Управления ГВФ, перебравшимся на волне Перестройки в США. Спустя пять лет после переезда он по-русски говорил уже с акцентом, с трудом подбирая слова. Попадались и алеуты (аналог наших чукчей) и дедки лет за 50, прилетевшие к нам на экскурсию, и владельцы компаний из 1-2 самолетов, сами сидящие за штурвалом, и миссионеры из «добрых самаритян», пару раз баловавшие импортными подарками и наших, пограничных детишек. Все американцы восхищались торчавшими из комбезов штурманов «деревянными калькуляторами» (навигационными линейками НЛ-10М). Многие пытались их выцыганить на память. Для них самолет без GPS с допотопным автопилотом и деревянным калькулятором у каждого летчика представлял собой совсем другую эпоху. Естественно, рвались на экскурсию. Нам путь на американские самолеты надежно преграждали сотрудники пункта погранконтроля, а вот американцы к нам периодически попадали. Если наш самолет стоял на «верхней» стоянке возле здания аэропорта, то у гостей был шанс ознакомиться с суровыми российскими реалиями.
Однажды Саня Романчук, молодой командир экипажа, выпестованный бессменным Георгичем, увидел американца, заинтересованного болтавшегося вокруг нашего борта. Используя остатки знаний вражьего языка, полученных в училище, и свежеизученного английского радиообмена, Саша пригласил американца в гости, усадил в кабину и долго трепался с ним на авиационные темы, рассказывая об оборудовании нашего «серебристого лайнера». На звук чужой речи из грузовой кабины подтянулся тогдашний Санин штатный правак Игорь Колесников. С английским у него было... почти никак, и он с умным видом вслушивался в незнакомую речь, периодически вставляя в разговор пару жестов с неопределенным мычанием. Поговорили. Американец в сопровождении Игоря прошелся по грузовой кабине, повосхищался, поцокал языком и полез по стремянке на выход. Игорь за ним. Штатовский пилот с интересом крутил на перроне головой, оглядывая наш самолет и окружающий пейзаж, увенчанный надписью из камней «Слава советским пограничникам» на близлежащей сопке.
Игорь встал рядом.
- Гыр-гыр зе быр оф екарны бабай, - сказал американец что-то Игорю.
- Йес, - недолго подумав, согласился тот.
- Бьютифул быр-быр, - повел рукой вокруг гость.
- Йес, вери бутифул, - кивнул наш.
- Аху-аху быр-быр тыры-пыры кил? - выдал длинную очередь незнакомых слов американец, показав рукой вдаль.
Игорь проследил за рукой и уперся взглядом в киль Ан-26.
- Йес, киль, - выхватил он единственное знакомое слово из всей фразы и подтвердил догадку импортного пилота, радуясь своему знанию языка.
- Данжерос кил? - удивился американец.
- Чего пристал? - с досадой подумал Игорь и кивнул головой.
- Вери вери данжерос? Болкано?
- Какой Полкан, нет тут ни одного полковника... и собак аэродромных не видать, - лихорадочно прокручивал в голове диалог Игореха. Но вслух ответил:
- Йес, оф кос.
- Кил, винг, фузелаж, - повел Игорь рукой вдоль самолета. «Вот дятел, киль от стабилизатора отличить не может. Как они там летают? Совсем со своими компьютерами одичали», - с тоской размышлял наш правак.
- Пайлот, - продолжил он, тыча рукой сначала в себя, потом в гостя.
Американец пристально посмотрел на Игоря и поспешил ретироваться в сторону аэропорта, на ходу ускоряя шаг.
- Игорь, ты зачем гостей пугаешь? - из двери самолета показалось ухмыляющееся Санино лицо.
- Чем это?
- Да он сначала пейзажем восхищался, потом про окружающие сопки расспрашивать стал, на Беклемишевскую сопку показывал, а ты ему сказал, что это вулкан.
- Какой вулкан, он на хвост показывал и твердил все кил, да кил.
- Hill по ихнему гора. Он же тебя спросил: «Dangerous hill? Volcano?», а ты ему йес, да йес... И рожа такая серьёзная. Мол, эта гора kill (убьет) и крыло (wing) и фюзеляж, а потом и обоих pilots (пилотов). Видишь, как побежал? Небось, подписываться, пока извержение не началось.
- А-а-а, а я еще думаю, какой ему Полкан потребовался.
Летчики забрались в пилотскую и, развалясь на сиденьях, ждали дежурку для отъезда на обед. Из аэропорта выскочил давешний гость, стремглав запрыгнул в кабину. Через пару минут маленький бело-серебристый самолетик, разбежавшись по каменистой грунтовой полосе, свечкой ушел в бледно-синее чукотское небо.