НЕШТАТНАЯ ВАХТА.

18 февраля 1978 года.
На "Минске" впервые поднят Военно-Морской Флаг, и под грохот оркестров тысячи людей провожают заказ 102, выходящий из на ходовые и государственные испытания. Куча буксиров отводит крейсер от стенки Большого ковша завода и начинает медленно вести по Бугско-Днепровскому лиманскому каналу в Чёрное море.
Ширина углублённого фарватера - около ста метров при длине крейсера - 274. Плещущиеся, вроде как бескрайние воды лимана пытаются обмануть осуществляющего проводку капитана завода Николая Александровича Деркача, бывшего китобоя. Он, как и военные, присутствующие в ходовой с правом совещательного голоса, понимает, что приличный порыв ветра в гигантский парус настройки поставит такр на вечную стоянку здесь и сейчас. Под килём иногда 1-1,5 метра. Невозможно представить более трудные метео- и гидронавигационные условия. Я, вахтенный офицер, как сейчас вижу, как Николай Александрович полулежит на флагманском кресле, застеленном военно-морским тулупом, и тихим голосом отдаёт редкие команды на руль, машины и буксиры. Никакой беготни с крыла на крыло ходового, никакого повышения голоса, а уж тем паче мата, повторной подачи или отмены команд. И пронзает мысль, что стоять рядом с Софи Лорен или брать у неё автограф - херня эдакая!
Обстановка на ходовом напряжённая по причине сложности проводимой операции. Количество лишних людей превышает любые нормы приличия. Заводчане по привычке решают на ходовом свои производственные проблемы, пытаются даже регулировать приборы, используемые в настоящее время в целях обеспечения навигации. Особенно шустрые успевают подавать команды по трансляции без ведома вахтенного офицера. Эти команды, озвучиваемые, как на железнодорожном вокзале, по два раза, особенно ощутимо бьют по самолюбию офицеров, знакомым с "Командными словами". Всем понятно, что этот бардак через несколько суток сам собой прекратится, всё притрётся, и система управления переходного периода заработает в оптимальном режиме.
Однако эмоции берут верх, и хочется, чтобы эти содом и гоморра закончились немедленно - раз и навсегда. Командир отдаёт приказание выставить у входа в ходовую рубку нештатный вахтенный офицерский пост, которому предстоит отфильтровывать посторонних людей, пытающихся продолжать управлять своими участками работ только с главного командного пункта.
Я уже не помню, кому принадлежала гениальная идея доверить этот архиважный пост офицерам медицинской службы. Лейтенанты со змеем на красном просвете замучились объяснять огромному количеству разъярённых людей, что они лишние в ходовой рубке. Злые дяди, не стесняясь в выражениях, доказывали, что лишние в ходовой как раз те, которые их - самых главных - сейчас туда не пускают.
Разрешилась эта ситуация, как и положено, фарсом. Однажды отдыхавший в каюте Председатель Государственной комиссии по приёмке крейсера контр-адмирал Левашов не смог вынести очередного надругательства над военно-морскими традициями. Его наповал сразила команда, прозвучавшая по боевой трансляции:
- Малярша Сiроштан! Шо вы делаете? Вы вже в течение получаса отсутствуете в назначенном месте, ёнть! Устим Акимыч волнуются!
Суровый и желчный адмирал нервно набирает номер 510 на телефонном аппарате и потрясает линию нескончаемой речью с выражениями, не вполне соответствующими его статусу. Нескончаемая речь закончилась вопросом:
- ... ! ... ! Кто стоит вахтенным офицером на этом ... ! ...долбанном авианосце!!! ... !
С трудом удерживающий в дрожащих руках раскалённую телефонную трубку рассыльный ответил на этот вопрос в силу своего матросского понимания системы управления крейсером:
- Вахтенным офицером стоит лейтенант медицинской службы Песьяков, та-а-щ!
- Тогда всё понятно!... Спасибо!.. Какие тогда ещё могут быть вопросы?!!! ... !!! ...мать!!!