Вскоре Скляр полностью признал правоту начальства, чьё странное прозвище происходило от любимой фразы старпома: "Если что - выйипу как два грузина. Спереди и сзади!.."

Флот действительно держался на рефлексах.

Впервые со всей наглядностью лейтенант это понял, попробовав освоить свободное перемещение по потрохам родной субмарины. Та даром что тянулась на 70 метров с гаком, но внутри была так упрессована техникой и коммуникациями, что двухметровому Скляру откровенно жала во всех местах.

Передвигаться по шести лодочным отсекам лейтенанту удавалось только, искривив позвоночник в форме зигзага. В противном случае Скляр обязательно обо что-то ударялся или цеплялся. Следы этих ДТП не сходили с его лба и носа весь первый месяц службы. Так что Два Грузина при виде лейтенанта иногда начинал ехидно напевать: "Нас били волны по лицу, но мы свой курс держали твёрдо..."

Потом старпом задирал подбородок и нравоучал:
- Учитесь, товарищ лийтенант. Учитесь ПРОСАЧИВАТЬСЯ сквозь "железо"!

Через месяц Скляр однажды посмотрел на своё отражение в бритвенном зеркальце и, к собственному удивлению, шишек с ссадинами не обнаружил.
- А потому что рефлекс, - веско откомментировал это событие старпом за чаем в кают-компании. - Потому что закрепился. МолодцА, лийтинант. МолодцА. Работайте дальше - Родина вас не забудет.

И Скляр работал. Он научился всему.

Интуитивно просыпаться тютелька в тютельку за минуту до аврала. Выгрызать у снабженцев положенное расходное имущество. Пинками выгонять личный состав в отличники боевой и политической подготовки. Ласточкой нырять в переборочные люки по сигналу тревоги. И спать без снов, проваливаясь после вахты в койку, как в омут.

- Настоящий подводник. Орёл океанских глубин! - умилялся Два Грузина.

Через положенный срок Скляра отпустили с лодки в отпуск.

Дома лейтенанта встретили наваристый борщ, пельмени, мать, сестра, отец, дед, "беленькая" и грибочки на закусь. Это было восхитительно! А местами - так и вовсе упоительно. Это я про "беленькую" и грибочки.

Много ели, много пили, хором спели "Северный флот не подведёт! Северный флот - куй тебе в рот!". Сестра хвасталась умением крутить хулахуп...

Во втором часу ночи разомлевший от встречи с родными лейтенант решил, что пора бы и бай-бай. Вытянул перед сном последнюю сигаретку. Полюбовался с балкона на луну. Разделся. Упал на фантастически белую простыню. Скомандовал себе: "ать-два". И уснул.

Наверное, дом, "беленькая" и грибочки что-то разладили в лейтенантском организме. Ближе к четырём часам ночи Скляр увидел сон.

...Лейтенант всмотрелся в него и удивился. Ёхарный бабай! - он лежал в своей до боли знакомой шконке. А вокруг было оно, родное до боли "железо". А потом тишину взорвали колокола громкого боя.

ТРРРЕВОГА!!!

Скляра выбросило из койки, как из катапульты. Тренированное и натасканное на нужные рефлексы тело всё делало само. Быстро и деловито. Так быстро и деловито, что полусонный мозг за телом просто не успевал...

В отсек, ему же нужно в отсек - на свой боевой пост. Быстрее, падла, быстрее!

Мозг ещё оплывал какими-то серо-розовыми пятнами ночных видений, когда тело боковым зрением поймало контур переборочного люка. Туда, быстрее туда!

Тело приняло нужное положение и выстрелило Скляром в люк...

...Это было последнее, что успел запомнить лейтенант перед тем, как с разбега врезаться головой в центр прислонённого к стене хулахупного обруча.

Потом было сотрясение мозга, сдвиг одного и защемление другого.
Через два месяца контуженного стенкой лейтенанта списали вчистую.

- А всё почему? - задавал вопрос осиротевшей кают-компании Два Грузина. И сам же себе отвечал: - А потому что дом офицера растлевает. Превращает рефлексы в иоп-паную рефлексию, а орла - в дебила. Так что, товарищи подводники, хрен кто у меня теперь до Нового года сход на берег получит. Родине дебилы не нужны!..