Лейтенантские истории 4

Сапёрная удочка.

Прежде чем начать рассказ, я хотел бы коротко рассказать о героях этой истории. Они того заслуживают.

Начальник бронетанковой службы майор Трофимов Алексей Геннадьевич к моменту моего прибытия в часть был уже аборигеном полка. Он закончил среднее техническое училище, стал начальником службы полка, получил «майора» и считал, что достиг вершины своей военной карьеры. По нашим лейтенантским понятиям он был «замшелый динозавр». Хотя лет ему было около сорока. Службу свою он знал и любил. Помогал, чем мог, командирам и зампотехам танкового батальона обеспечения учебного процесса. Толковых солдат и сержантов уважал и всегда старался облегчить их работу. Прапорщики и солдаты его тоже уважали, и однажды вручили ему подарок. Нашли в залежах старого инструмента кованный, довоенных времён гаечный ключ 32х34 с отлитым клеймом «Красный пахарь», отполировали его и вставили в плексигласовую подставку. Алексей Геннадьевич очень гордился этим подарком.
Как офицер, не очень обременённый служебными обязанностями, майор Трофимов на добровольной основе вёл «Полковой список офицеров и прапорщиков, кого служба заебала». Каюсь. Я сам попал в этот список под номером тридцать два. Это когда после ночного вождения на следующий день был отправлен со взводом на разгрузку вагона с цементом, а в шестнадцать часов узнал, что срочно поставлен в наряд в гарнизонный патруль, я не сдержался и пробурчал: «да заебала эта служба». Через день Алексей Геннадьевич тихонько отозвал меня в сторону и вручил памятное уведомление.
Ещё один запомнившийся мне случай. Как-то надо было пропечатать гербовой печатью несколько десятков путевых листов для танков. Начальник штаба печать дал, но без мастичной подушечки. Писарь техчасти мучался, мучался, но ничего поделать не мог. Тогда майор Трофимов взял печать, дохнул на неё и приложил к путёвке. Получился четкий, ясный оттиск. Что за «выхлоп» был у него, не знаю, но оттиск был какого-то удивительного лилового, как тога римских императоров, цвета. И так двадцать семь раз. Печать не расплавилась.
Подчиненным и одновременно хорошим приятелем был начальник склада бронетанкового имущества прапорщик Онищук Андрей Евдокимович. О-о-о-о. Склад БТИ. Для нас, командиров танковых взводов, это было что-то сродни пещеры Аладдина или копей царя Соломона. Сколько там было прекрасных и нужных вещей. Естественно, что при каждом посещении этого склада мы пытались что-нибудь оттуда спереть. Только Андрей Евдокимович был хохол. Причём западэнский хохол. И носил кличку «Андрей хитрый». Он всегда говорил: «Я даже сам себе не доверяю. Я, когда выхожу со склада, проверяю свои карманы». Вот какие люди были в наше время.
Служили Алексей Геннадьевич и Андрей Евдокимович вместе давно. И приятельствовали они на почве рыбалки. Об этом и рассказ.

Пригласил как-то Андрей Евдокимович Алексея Геннадьевича на рыбалку. Рыбалку не простую, а с сапёрной удочкой. «Сапёрная удочка» это двухсотграммовые толовые шашки.
Чтобы расставить все точки над «Ё», разъясняю. Боеприпасы и взрывчатые вещества у нас в полку на дороге, конечно, не валялись. Использованные гильзы от патронов, чеки от гранат учитывались и сдавались на склад. Акты о списании составлялись, подписывались и проверялись. Но относились к этим вещам мы совершенно без пиетета. Так, расходный материал. Как дизтопливо или солдатская каша.
А тут подвалил случай. В МО ввели новый «Курс вождения боевых машин». И согласно этого «Курса» необходимо было переоборудовать танкодром. Там добавился участок заграждений и разрушений, где было полтора десятка воронок диаметром три метра. Вот умный командир поставил бы на каждую воронку десяток бойцов с лопатами, и выкопали бы они всё за один день. Так нет. Решили всё сделать по-боевому. Взрывным способом. Вырыли шурфы (по пять человек на шурф), заложили заряды. И взорвали. Вылетели все стёкла на танкодромной вышке. Но всё это ерунда, так, издержки производства. Зато воронки получились - лучше натуральных.
За подготовку механиков-водителей в полку отвечает зампотех. Танкодром - это его вотчина. Один из помощников зампотеха полка - начальник БТС. Непосредственный подчинённый начальника БТС - нач.склада БТИ. Цепочку улавливаете. Нет? Объясняю. Зампотех полка - человек важный и очень занятый. Нет у него времени на танкодроме торчать. Он поручил это своему помощнику. Начальник БТС тоже занят. Так кому наблюдать? Правильно. Прапорщику. А какой прапорщик, хохол, западэнец не прикарманит пару тройку толовых шашек? Так, на «всякий случай».

Итак, пригласил как-то Андрей Евдокимович Алексея Геннадьевича на рыбалку. Взяли мотоцикл МВ-750. (Были у нас такие, как транспорт для комбатов и начальников служб). Загрузили в коляску самодельную резиновую лодку. Самодельная резиновая лодка - это камера от большого колеса трактора «Беларусь», обтянутая сверху чехлом из ткани «ТТ». (Ткань «ТТ» - прорезиненная материя, применяемая при постановке танков на длительное хранение. Авт.). Чехол шьётся как берет, только по форме калоши. Итак. Загрузили лодку, танковый баллон сжатого воздуха (как раз на две надувки хватает), еду, припасы, сапоги и поехали.
Ехать всего ничего. Пять километров вдоль тактического поля. Потом на Черлакский тракт, налево. Потом километров девяносто по тракту. А там вправо, километров пятнадцать по полю, в лесок и вот оно озеро. Далековато? Нет. (В Сибири, как известно, сто километров не расстояние, сто рублей не деньги, сто лет не жизнь. Сорок градусов не мороз, сорок градусов не водка). Как раз к обеду приехали.
Пообедали. Надули лодку. Столкнули в воду. Выгребли на середину озерка. Приготовили заряды.
Тут Алексей Геннадьевич и говорит Андрею Евдокимовичу:
При взрыве, говорит, волна пойдёт. Лодку перекинуть может. Ты, говорит, садись на дно поплотнее, и ноги пошире раздвинь. И я так же сяду. Сказано - сделано. Уселись они на дно, подожгли шнуры и бросили эти снасти в воду... Ка-ак ё.. (ох, простите) сработало. Сверху их залило вонючей донной грязью. Но это ерунда. Волна и вправду пошла. Только ударная, по воде. Да. Та самая ударная волна, от которой рыба всплывает кверху брюхом, ударила в защищённые только тонким слоем прорезиненной ткани седалищные части наших рыбаков.
Как они собрали свои вещи, как они доехали на мотоцикле (!!!) до дому, никто не знает.(Русский характер не чета нордическому). Только врач полка, двугодичник, забулдыга и баламут, рассказал как-то мне по секрету, что таких удивительных, сине-жёлто-зелёных по расцветке, величиной от копчика до пяток синяков ему никогда не приходилось видеть.