Поощрение

В октябре одна тысяча девятьсот девяносто третьего года всем стало понятно, что командировка экипажа большого противолодочного корабля «Адмирал Чабаненко» в Калининградскую область вместо запланированных полутора лет затягивается на неопределённый срок. Экономическая и политическая ситуация в стране ухудшалась с каждым днём, и синусоида наших надежд на скорое возвращение в Североморск стремительно опускалась ниже отрицательной единицы. Всё было плохо - неопределённость, отрыв от семей, чужой город. Плюс ко всему, истекли полгода, в течение которых мы получали все северные выплаты. Командиру начали поступать рапорта с просьбой перевести с корабля на Северный флот. Начиналась дезорганизация. Ситуацию исправил бы выход корабля на ходовые, но мы продолжали стоять в Прибалтийском судостроительном заводе «Янтарь» и обживать недостроенный корабль. Денег на достройку у страны не было. Все средства уходили на создание благосостояний свеженарождающихся олигархов....
Ситуацию надо было срочно спасать, желающих осваивать новый корабль на Севере не было. Начались дополнительные отпуска, премии, места в общежитии. Апофеозом заботы командования седьмой оперативной эскадры было решение о присвоении одному из офицеров корабля очередного воинского звания досрочно. Но досрочное звание просто так не присвоишь, тут главное не переборщить. На счастье заботливых командиров, в июне следующего года человек восемь получали звание капитан-лейтенантов. Командиру, капитану второго ранга Быкову осталось только выбрать самого лучшего и подготовить на него представление. Меня и офицеров ракетно-артиллерийской боевой части он отмёл сразу. К нашей оружейной «банде» он всегда относился с недоверием, честно говоря, было за что. Механики «пролетели» примерно по той же причине. Остались офицеры РТС, радиотехнической боевой части. Конкурентов было четверо. Путём непонятных никому умозаключений, командир принял решение о поощрении командира гидроакустической группы старшего лейтенанта Виктора Самойлика. Экипажу было объявлено о поощрении офицера, и в начале декабря представление ушло в Североморск. Начиналась наша первая калининградская зима. Тогда мы еще не знали, что нам предстоит пережить ещё шесть...
- Виктор, когда проставляться будешь?
- Да отстаньте, вот погоны вручат, тогда.
- Значит, ты жмот, что ещё от вмурэшника (выпускника военно-морского училища радиоэлектроники имени Попова) ждать...
Подобные разговоры возникали всё чаще и чаще, но Витька боялся сглазить и держал глухую оборону... В конце концов, мы не выдержали, нарубили поляну, пригласили Витьку и отметили нарождение первого капитан-лейтенанта выпуска девяностого года...
Новый Год Витёк встретил старшим лейтенантом, и мы стали ждать двадцать третье февраля. Потом девятое мая и первое июня (день Северного флота). Североморск молчал и не отвечал на запросы командира. Менялось командование бригады, эскадры и флота, никому не было дела до заброшенного на другой флот экипажа несуществующего корабля. А мы потихоньку обживались и узнавали будущую гордость Северного флота. Изучали оружие, готовились к испытаниям. Незаметно мы сроднились с нашим кораблём и уже не представляли жизни без него. Надеюсь, что и он без нас. О новых, несостоявшихся Витькиных погонах все потихоньку забыли, приближался День ВМФ. На вертолётной площадке корабля, украшенной флагами расцвечивания, новоиспечённые капитан-лейтенанты получали погоны. Все, кроме Вити Самойлика. На него одного в апреле не было подготовлено представление. А зачем? Оно ушло ещё в декабре...
Обмывание было бурным и громким. И только Витёк молча глушил водку...
- Да не переживай, старший лейтенант тоже хорошо!
- Ага, ночной полковник...
В сентябре, вернувшись из командировки в Североморск, командир привёз приказ о присвоении старшему лейтенанту Самойлику воинского звания капитан-лейтенант, датированный январём девяносто четвёртого года. Кадры, конечно, решают всё, но они бывают очень нерасторопными, особенно, когда речь идёт о тех, кто где-то очень далеко. Мы тогда ещё не привыкли что-то просить, узнавать и проталкивать. Мы тогда ещё верили...
А через два с половиной года моя боевая часть впервые в России провела успешную стрельбу новейшим реактивным комплексом противоторпедной защиты, и командующий Балтийским Флотом адмирал Егоров, вызвав меня на ходовой, поздравил и сказал командиру:
- Достоин досрочного звания? Должность позволяет капитана 3 ранга присвоить.
- Товарищ Командующий, лучше я со всеми, через год?
- Но почему?!
- Так надёжней...
Командир в двух словах рассказал ему Витькину историю. Егоров улыбнулся, а потом спросил:
- Грамота - нормально?
- Так точно, товарищ Командующий...
Жизнь продолжалась. Выходы в море были всё чаще и продолжительней, а Калининград и корабль всё роднее... А капитана 3 ранга я получил через год, вовремя, в установленный срок.