Куры

Вечер. Время после ужина. Фильмов нет. Политзанятий нет. Лежу на рундуке, переписываю чьи-то стихи. Была у меня такая слабость, любил поэзию. Да и сейчас люблю. Грохот по трапу, и через кубрик проносится мой друг Серёга Смирнов.
Служил он машинистом котельным и жил в соседнем кубрике. В руках свернутая шинель, которая летит в меня, и короткое: «Спрячь». Всё это на бегу без остановки. Моментально поднимаю крышку рундука. Была шинель, и нет шинели.
Буквально вслед за ним в кубрик влетает мичман М:
- Смирнов пробегал?
- Да..., кто-то пробежал, не обратил внимания, - отвечаю.
- Вот зараза! - и понёсся дальше. Часа через три является Смирнов. Шкода он был ещё та. Отдаю ему шинель, интересуюсь. Говорит:
- Пошли в санчасть.
Ну, пошли. У нас там ещё один друг служил медбратом. В санчасти этот барбос разворачивает шинель. Там две курицы. Оказывается, он умыкнул их по дороге на камбуз.
Перед нами проблема, где их приготовить. В котле нельзя, мичман М. уже несколько раз туда спускался. Только в санчасти, и желательно быстро.
Договорились встретиться после отбоя. Около полуночи, один по верхней, другой по нижней палубам, собрались в операционной, и операция «Куры» началась. После предварительной обработки решено было приготовить их в автоклаве. Где-то через полчаса мы открыли крышку этой кастрюли, и от ужаса за малым не попадали в обморок. Помещение операционной наполнилось таким вкусным ароматом, и весь этот аромат через открытый иллюминатор поплыл по кораблю. Во всяком случае, было именно такое ощущение. Оцепенев, мы стояли, и смотрели друг на друга, ожидая стука в дверь, и естественно - последствий. Но было всё спокойно. Мы сожрали этих кур за несколько минут вместе с костями. Так они простерилизовались. Вкуснее и так быстро больше кур я не ел. Где-то через полгода операция «Куры» повторилась. Но это было уже не то. Во-первых, она была спланирована, во-вторых, куры не такие вкусные. И ели мы их без особого удовольствия. Может, готовили мы не так, как в первый раз. А может, просто совесть?