Вызвали их на взятие заложников, приехали, там картина маслом - женщина в неглиже рыдает так, что слышно в соседнем микрорайоне, у подъезда пятиэтажки чуть не весь РОВД, пара машин скорой, вот-вот городское милицейское (тогда еще) начальство ожидается, соответственно, у многих местных начальников истерика не хуже бабской. В чем дело, интересуются приехавшие? Так мол и так, со слов потерпевшей ее сожитель взял в заложники сына и угрожая охотничьим ружьем выгнал ее из квартиры. Группа экипируется соответственно в броники (у впереди идущего аж два), сферы, берут щиты и кувалды дверь выносить. Вынесли на раз, аж дверь в прихожую упала, кстати. Ввалились в комнаты и на кухне застали двух мужиков за распитием спиртного, сильно удивленных происходящим.
- Что за ёб вашу мать, суки!? - прорычала фигура в двух брониках и каске с забралом, пытаясь протиснуться в слишком узкую кухонную дверь. Видя, что не пролезет, застряв в дверях, а оружия в руках сидящих не наблюдается, он срывает с себя шлем и ебошит им сначала одного, потом другого, приводя их в "небоеспособное" состояние. И уж потом, с помощью коллег освободившись от лишней аммуниции, протискивается в кухню боком и повторяет свой вопрос.
- Дык, эта, сынок из армии дембельнулся. Сидим вот, отмечаем... - пролепетал побледневший хозяин.
- Ребенок где? Где ружье?
- Какой ребенок? Какое ружо? Вот он мой сын единственный, 22 года скоро. А ружья у меня и нет, сам только в армии и держал в руках.
- А что за баба внизу орет?
- А, это Гульнарка, сожительница моя. Она нам выпивать мешала, вот я и выгнал ее.
Потом выяснилось, что истерившая дамочка рассчитывала на прописку на данной жилплощади, но вернувшийся из армии сын послал ее обратно в ту деревню, откуда она приехала в Казань. Вот она и разыграла спектакль.