Верность традициям

Заранее, заранее
Всё было решено...
А. Барто. Сильное кино

Чем так привлекают выпускников Морского корпуса Петра Великого конские яйца?! И является ли совпадением то, что причиндалы, так притягивающие современных гардемаринов, принадлежат не абы какому жеребцу, а наездником на котором сам отец Отечества, император Всероссийский, именем которого и названа их Альма, Матерь её так!? Или, быть может, по их мнению, именно эта часть медного всадника Этьену Фальконе наименее удалась (наиболее не удалась?), а значит, для лучшего прорисовывания и гармонизации с общим фоном она ежегодно в первый летний месяц должна быть натёрта до блеска?
Верность, друзья мои! Исключительно верность традициям и ничего более сподвигала без пяти минут лейтенантов Флота на это действо, устанавливающее преемственность "культуры" и служащее каналом хранения и передачи информации и ценностей от поколения к поколению, как об этом клевещут энциклопедии и словари.
Именно из-за этой самой верности погожим мартовским вечером некоторые женатики с нашего курса не пошли по домам, а остались ночевать в казарме. Но при чём тут март, если выпуск в июне? - спросите вы. И тут ответ очевиден: нам просто не повезло с яйцами! Ввиду того, что нигде поблизости подходящих не наблюдалось, а небольшой золотистого цвета, стоящий в сквере между штабом и клубом вождь мирового пролетариата был лишён своих ещё на стадии проектирования, у нас было принято вытаскивать один из двух якорей Холла, украшавших газон факультетского скверика, со своего постамента(привычного места?) на плац. И делалось это за сто дней до выпуска, то есть в марте, поскольку по снегу тащить тяжеленную железяку весом полтора центнера делать куда логичней, нежели по асфальту.
Мне же в тот самый вечер не повезло - я заступил дежурным по курсу. Но уже не из-за верности, а из-за её величества очереди. А это практически стопроцентная «губа», ведь на инструктаже Свинцов предупредил: «Если вдруг чего, то...!»
Но голова-то нам дана не только для ношения головного убора «козырёк по срезу бровей»! Поэтому спланировано у меня было всё заранее и с точностью до миллиметра!*
Подъём по распорядку в 6.30, для «зондеркоманды» - в 5.45. Они одеваются быстро и с огоньком и под моим чутким руководством спускаются на улицу. Начали почти сразу, без разминки и распределения ролей, за ночь подморозило и якорь скользил довольно легко. Сказать, что я не волновался совсем, было бы неправдой - волновался, как и все принимавшие участие! Даже несмотря на, как казалось, тонкий расчёт, та круговая мышца, которая находится в середине моей пятой точки, была ой как в тонусе!
Тащим якорь - придерживаемся традиции. Пару раз, глядя друг на друга, слышалось сквозь смех: волновался Иван Ландяк! На середине пути я покидаю процессию и беру курс на КПП-1, где уже собралось с полдюжины офицеров штаба и других батальонов, пришедших проверить, не учудили ли чего выпускники. Разговор стоял живой:
- 3-й батальон через плац верёвку натянул с какой-то гирляндой новогодней!
- Да вы что?! А моряки?
- Ничего!
- Ну надо же!
И тут я:
- Товарищ полковник, во время моего дежурства происшествий не случилось. Дежурный по пятому ВМФ главный старшина Ковалёв.
- Ну что ж, Ковалёв, поздравляю! Вы первый такой из моряков, чтобы в такой день и ничего.
И все эти ответственно-безответственные контролирующе-проверяющие поддакивают, кивая, мол, вот это да.
- Разрешите идти?
- Как там у вас, моряков, говорят? Так держать?! Семь футов под килем?! А? Ну давай, молодец, иди, буду ходатайствовать перед полковником Свинцовым о поощрении.
Выхожу с КПП, к тому времени якорь уже красуется на плацу, пока ещё никем, кроме возвращавшихся с доклада дежурных по ротам и курсам, нет замеченный - ни окон, ни бойниц из комнаты дежурного на плац не выходило, а о видеонаблюдении в то время ещё и не слыхивали. Полюбовавшись этой картиной пару минут, делаю испуганные глаза, вбегаю обратно на КПП и, делая вид, что запыхался, с ходу:
- Товарищ полковник! У меня якорь! Пропал!
- Какой якорь? Постой, как пропал? Он же был!
У всей плеяды офицеров лица аж перекосило от скорости смены эмоций - улыбки ещё не сошли, а ужас уже отразился. Комната смеха прямо!
- Так точно, был!
- А где ваши люди?
- Так спят ещё, до подъёма ж ещё 15 минут.
- А дневальные твои? - дежурный вскочил.
- На месте, товарищ полковник, территорию убрали и пришли.
- Убирали когда, якорь был?
Глупейший вопрос, правда? Вдуматься: пятый курс! В марте! Убирает территорию! Сам-то понял, чего спросил? Но я, продолжая спектакль, отвечаю:
- Был!
- И куда делся?!
- Не знаю, товарищ полковник! - делая вид что напуган, растерянно-удивлённо пожимаю плечами.
- Так! Беги к Черных, пусть разбирается! И чтоб якорь был! Сейчас уже Ивашина* подъехать должен! Чтобы всё по распорядку, понял?! Найдите мне якорь!
Капитан 3 ранга Черных В.В. - помощник дежурного по училищу, начальник курса наших карасей*, время отдыха которому определено с 2.30 до 6.30, а казарма вверенного ему курса - на третьем этаже, над нами. Поднимаюсь к ним и, изобразив на лице лёгкую панику, стучусь в его канцелярию. Черных медленно застёгивал рубашку, а увидев меня, стал застёгивать ещё медленнее.
- Прошу разрешения!
- Заходи, Ковалёв, здравствуй! Ну, что у нас?
- Василь Василич, у нас якорь спиздили!
- Не понял! - Черных ускоряется с пуговицами, зачем-то схватив со стола зубную щётку и засунув себе в рот.
- Пошёл на доклад в 6 часов - якорь был! Возвращаюсь после доклада - якоря нет!
Наш помдеж сел на стул, почти сразу вскочил и, вынув изо рта зубную щётку, жестикулируя ей словно указательным перстом своим, с блеском в глазах азартно выдал осенившую его догадку:
- Бля буду, 1-я рота! Падлы зелёные!
Я внутренне выдохнул, мой расчёт оказался точным.
- Так, Ковалёв, поднимай людей и чтоб якорь взад! Живо!
- Есть, понял! А распорядок?!
- Какой на х/й распорядок?! Сейчас фак с Ивашиной к подъёму нагрянуть должны! Давай-давай, поантилопистей!
...В это утро зарядки не было, потому что мы всем курсом возвращали якорь на его законное место, что само по себе, кстати, тоже является своего рода традицией.
P.S. Что касается 1-й роты, то и их и нас, коллективно и в одиночном порядке, командование мурыжило недели две или три, но так ничего и не добилось. И как-то всё само рассосалось...

______________________________________
*Как раз в то время, время бурного зарождения рекламы на ТВ, запустили несколько роликов с рекламой банка «Империал», в одном из которых Император Наполеон поправлял свой бикорн на фоне этой фразы.