Тиха украинская ночь...

...Двери бахнули нежданным громом...
- Степан? Степан, шось трапилось?..
...роняя комья грязи с сапог, протопало, осмотрелось, рухнуло...
- Степан! А картопля?..
... на колени перед иконой, пылившейся в углу...
- Отче наш... иже еси...
- Ой, лышенько! Ой, Степан!..
... перекрестилось истово, хоть и криво:
- ... иже еси... еси... еси... иже...
- С глузду зъихав, Степан!
- Цыть, баба! Иже... блядь... Горилки достань... Еси... о... О! Отче наш...
- Степан...
- Отче, грешен... Аз есьм... Грешен! Грешен, блядь! Звини, будь ласка, Отче наш, иже еси... на небеси...
- Ох, лышенько... ось тоби горилка... Шож трапилось, Степан, кажи, шоб ты сказывся?..
- Бога бачив...
- Бога?!
- Бога, чи ангела - то не разумию. Свит бачив, в ночи, з неба... як свитло, ярко... На лан, на нас, на картоплю... И глас... Глас... Злякався я...
- Оххх...
- О тож...
- И шо вин казав?..

Самолёты - они как люди.

Даже болезни делятся на две всего лишь категории: «ерунда» и «амба», одна пройдёт сама, а с другой и суетится нечего. И категории эти смениться могут очень быстро... для самолётов - вообще мгновенно.

Вот только что ты сидел в кресле, пусть далеко не самом уютном, возвращаясь на родную «точку», дремал даже, пока не случился вдруг толчок, бросок, и «РИТА» уже чеканит в уши «внимание, пожар левого двигателя!..» и, кажется, пукнуть даже не успел, как отказ уже везде и всего, и по «фонарю» кабины мелькают недобрые красноватые сполохи с задней полусферы...

далее уж «от первого лица», как оно было... точнее, как мне рассказал ... ну или примерно так.

- Отработали на полигоне, едем домой, невысоко, три тысячи, удаление уже сто сорок, тишь да гладь, звёзды светят и спать хочется. Тут как бабахнет сзади, приборная доска красная от сигнализаторов, речевой информатор забубнил, пожаротушение сработало, но не помогло, отказ лавиной пошёл... жопа, в общем, генераторов нет, гидросистем почти нет - на остатках управления направили самоль в сторону открытого моря, хорошо хоть что оно под боком было, ну и катапультировались.

Даже РП не успели доложиться с суматохой этой, скороговоркой типа пожар - амба - выходим.

«За борт» вышел, удар, рывок, плевок... вниз полетел, ну, нормально значит всё.
Машину нашу видел, снижается, горит вовсю, с кренчиком небольшим ...
А темно, не видно ни хрена, одно зрелище на весь небосвод было, да и то быстро кончилось; тут-то и дошло, что самолёт-то булькнул уже, а я ещё между небом и землёй болтаюсь, к ней стремительно приближаясь, и есть изрядные шансы всё-таки убиться при приземлении, возможно, даже насмерть; взбодрился, конечно.

Где прыгали, куда потом стащило, сколько высоты осталось, уже не знаю как лечу, где верх, где низ, в черноте полной, с одной стороны чернота посветлее, там небо и верх, наверное, с другой чернота темнее, там, предположительно, низ и земля. Снова стало тревожно.

Сигнальные патроны и фальшфейеры есть, конечно, в НАЗе, но добраться до них до приземления, мягко говоря, нереально.

Фонарик был, он и выручил. Чудовищная машина, умельцы из ТЭЧ для себя делали, как говорили, из обрезков МиГ-15 с добавлением смекалки, элементов от Ту-16 и мелочей от Су-24; что они брали и откуда именно было страшной технарской тайной, но светил этот монстр от обычных батарей типа «корунд» метров на сто, а во втором режиме, от каких-то хитрых конденсаторов с резисторами и прочими диодами-триодами запитываясь, работал буквально секунд пять, но светил ярче чем все фары того же Ту-16 вместе за одно место взятые; а корпус был из китайского термоса.

А снизу, в тёмной темноте - ну, там где ноги - уже и шорохи слышны, и лязг тихий, и стук, и вообще шебуршение непонятное, аж морлоки вспомнились; не, ну если б плеск волн, или скрип деревьев какой, то понятнее бы было, конечно - или тонуть, или об лес размазываться, а тут действительно как в колодец имени товарища Герберта Уэллса; вот на этом месте страшно стало.

Хорошо фонарик уже нашёл, врубил - я-то думал, метров с трёхсот, а там и ста не было - а вынесло меня на колхозное поле: внизу, как тараканы на кухне, когда свет включишь, аграрии в третью, личную, смену, вовсю урожай собирают; и ладно б просто собирали, но несёт меня на какой-то частокол из лопат, вил и, периодически, между шанцевым инструментом, жоп.

Лучше б на лес, помню, подумалось.

Хорошо хоть что у лётчика пока мозг еще думает - рефлекс уже действует:

- СУКИ!!! СУКИБЛЯДЬ!!! ХОРОШКАРТОШКУПИЗДИТЬ!!! НАХУЙСПОЛЯ!!! УБЬЮУРОДЫБЛЯДЬБЫСТРО!!!..

Ну вот секунд несколько всего, уже об землю брякнулся, потащило, конечно, купол, парашют скинул, стою, охреневаю, «комара» по инструкции включить, а мне же в какую-никакую цивилизацию выбираться, докладываться и прочее - а я один в этом поле... нет никого, и ни лопат, ни вил... суки...
--
Максим Кабаков

Размещено с согласия автора.