У памятника К-ву
(часть 2-я)
--------------------------------
часть 1-я от 03-12-2020
--------------------------------

Итак, февраль уж на исходе,
а батальон ещё в походе.
Его уж с нетерпеньем ждут,
ведь от него зависит тут,
с Афганом линия границы.
Тогда должна была решиться
судьба оазиса Пенде,
как фишка в той «Большой игре».
И генерал там Комаров
был основным из игроков.

Но батальон идёт, и вот
до Мерва только переход,
и лично Комаров, верхом,
встречает славный батальон.
Команда "смирно", взмах клинка,
в седле, взволнованный слегка,
Казанцев рапорт отдаёт,
и, спЕшившись, шеренги рот,
они обходят с Комаровым,
как с командиром своим новым.

После обхода генерал
перед шеренгами сказал,-
Воды так хочет пилигрим,
когда он жаждою томим,
как туркестанцев ждали здесь.
Мургабскому отряду честь,
что вместе мы теперь по праву,
и вы умножите ту славу,
какой овеян батальон.
Поход ваш мирный завершён,
и начинается военный,
нужна в нем доблесть, несомненно,
но, также опыта резерв.
Ну, а сейчас, на отдых, в Мерв,
колонной, с музыкой и песней
(мне, к сожаленью, не известной).

Что ж, в Мерве были двое суток,
конечно, краток промежуток,
но что поделаешь, пора,
верблюдов к вьючке,- со двора.
"Ну, вот и в Мерве постояли,
гляди, совсем и не устали", -
шутили меж собой солдаты,
любуясь на стада сайгаков,
куланов табуны, и степь,
всё, что успели рассмотреть.

В степи, ведь, вёрсты коротки,-
вошли в барханные пески.
И балагуры приумолкли,
от шуток было мало толка,
в песке когда завязнут ноги,
и вовсе не видать дороги,
и только смуглый проводник
ведёт куда-то напрямик.

Никто не ждал небесной манны,
она излИлась, как дожди,
и как холодные туманы,
а к ним подмёрзшие пески.
Идти и легче, и быстрее,
солдаты выглядят бодрее.

Дошли уже почти к границе,
что отразилось и на лицах,-
они, как будто, твёрже стали,
сплотились люди, боя ждали.

Топили сало из бидонов,
потом им мазали патроны.
Оружие, не на показ,
смотрели, как в последний раз.

Пять дней стояли у Мургаба,
бивак Мургабского отряда
был в пяти вёрстах от моста,
что через Кушку, издавна
он назывался Таш-Кепри,
как говорят нам словари,
смысл имени довольно прост,-
это любой из камня мост.

Все дни за русским биваком,
как волки с верховым чутьём,
афганцы на постах следили,
и как стервятники кружили
кавалеристские разъезды.
Рапортовали о наездах
дозорные аванпостов
таких безбашенных голов,
которые с коней кричали:
Гяуры, страх вы потеряли,
здесь не туркмены, здесь афганцы,
бивали мы не раз британцев,
и вас на завтрак мы побьём,
а на обед уж в Мерв придём!

Пытался даром Комаров
без потрясения основ,
держа в уме наказ царя,
суть в оном, проще говоря,
чтоб тихо, мирно, без стрельбы,
исполнить интерес страны:
Афганистану - берег правый,
но левый - здесь России право,
никто б не думал бы, что зря
искать защиты у царя.

Всех воинов Абдур-Рахмана,
правителя Афганистана,
к тому моменту у моста,
уж было больше раза в два
военных русского отряда.
Решать тут срочно было надо,
так как афганцы прибывали,
им англичане помогали,-
оружье, деньги, испокон,
покупкою вождей племён.

Ну, англичанам то начхать,
за них кто будет умирать.
Афганцы ж думают - их рать,
никто не хочет уступать!
На ультиматум: Всем за мост,-
у них окопы в полный рост.

И, вот, семнадцатое марта.
Когда бы посмотреть на карту,
увидишь сразу - русских горсть,
чуть оступись, и только кость,
быть может, и найдут когда-то,-
всё что осталось от солдата.

По донесениям разведки,
(она была на редкость меткой),
в афганский лагерь через день,
тут снова англосаксов тень,
прибудет тысяча бойцов,
оплаченных лихих голов.

У командиров одно мненье-
подобно смерти промедленье!
Но Комаров ещё пытался,
когда бы шанс ещё остался,
решить всё миром. Генералу,
здесь старшему, Наиб-Салару,
он ультиматум посылает,
но также частное письмо,
где даёт знать, предупреждает,
‘английские советы - зло,
их цель - столкнуть нас меж собой,
но между дружбой и враждой
пусть выбор будет не впотьмах,
и да поможет Вам Аллах!’

Упрям афганский генерал.
И в восемь вечера собрал
всех командиров Комаров
и, коротко, без лишних слов,
обрисовал им положенье,
услышал все соображения.
И, по уставу, глядя в лица,
отдал приказ на диспозицию,
где первыми нельзя стрелять!
В четыре, утром, выступать.