Парадоксы бытия

Кто-то громко постучал беспрекословной рукой.
Андрей Платонов

Летом тысяча девятьсот восемьдесят шестого года в котельную гарнизона Нерзавод завезли плохой уголь. Настолько плохой, что он практически не горел. И под самый Новый Год, когда столбики термометров упали к отметкам «-50», кочегары, как ни старались, с углём не справились. Топки котлов погасли. А Мороз Иваныч тут как тут. Бац! И в одно мгновение воду в системе отопления прихватило. Трубы гарнизонной теплотрассы полопались, батареи в казармах и домах офицерского состава тоже. Гарнизон, входивший в состав моей 38-й мотострелковой дивизии, замерзал...

Очередное вечернее совещание у командира полка было коротким. Подполковник Подмарьков довёл комбатам приказ, которым предписывалось подготовить к утру десять «Уралов» и отправить их в Нерзавод для подвоза качественного угля. Каждая батарея выделяла по две машины. В некоторых батареях, в том числе и в моей, машины находились на длительном хранении. Чтобы выполнить приказ, предстояло попотеть: расконсервировать технику, подготовить аккумуляторы, прогреть и завести движки, собрать необходимый в дальней дороге инструмент. Забот хватало. Нас ждала очередная бессонная ночь. Люди, понявшие смысл задачи, трудились без понуканий, на пределе своих сил.

К рассвету, полковая колонна дружно урчала моторами. Старшим назначили меня, самого молодого комбата. Я вывел колонну на место сбора, где мы влились в колонну дивизии. Краткий инструктаж, и вперёд!

Эта командировка оказалась самой жуткой в моей жизни. А ведь на первый взгляд задача не была сложной: на станции Досатуй загружаем уголь, везём его в Нерзавод, разгружаемся и порожняком едем обратно на погрузку. Только от станции в Досатуе до кочегарки в Нерзаводе - сто восемьдесят километров разбитой грунтовой дороги, петляющей между сопок безлюдными местами. И на улице мороз за сорок. И светлый день до неприличия короткий.

Первые дни ходили большой колонной, только быстро поняли, что возиться будем до весны. Во-первых, скорость больших колонн невелика. Во-вторых, уж очень много времени занимали погрузка и разгрузка. Досатуйский угольный склад небольшой, нас грузил единственный тракторишко с лопатой. Одна машина грузится, а сотня в ожидании очереди курит. В Нерзаводе же машины разгружались вообще вручную, что тоже сказывалось. Но когда большую колонну разбили на несколько мелких, дело пошло живее.

День шёл за днём. Колёса наматывали километры, гора угля в Нерзаводе росла на глазах. Бывало, что за сутки колонны успевали делать по три ходки. Люди трудились на пределе сил: хроническое недосыпание, ломота спины, синяя от постоянной тряски задница и лютый пронизывающий холод. Холод на улице, холод в кабинах машин, дикий холод в казармах Нерзавода, в которых приходилось ночевать не раздеваясь, в бушлатах и валенках. Холод казался всесильным. Особенно от него доставалось, когда в пути машина отставала и ломалась. Тогда водитель оказывался один на один с неисправным остывающим «Уралом». Тут и выполнение задачи, и даже сама жизнь, оказывались в его руках. Справишься с поломкой, оживишь машину - живи. Не справишься - замёрзнешь. Заметил, что чем быстрее остывает поломавшийся «Урал», тем быстрее работают мозги и действуют обмороженные руки. А какие гениальные инженерные решения приходят в голову! Слава Богу, обошлось без трагедий!

Спасательная операция растянулась на две недели. Обеспечив Нерзавод углём, вернулись домой. Сходили в баню, обслужили технику, поставили её на хранение и уехали на очередные стрельбы. Казалось, точка в истории поставлена. Однако, не прошло и полгода, как из штаба округа приехала комиссия. Комиссию интересовало состояние автомобильной техники. В ходе проверки документов автослужбы товарищи обнаружили, что в январе месяце несколько «Уралов» снимались с хранения и за короткое время прошли по несколько тысяч километров. По закону это можно делать только по приказу командующего округом, а командующий такого приказа не давал. Комиссия начала искать крайнего.

- На каком основании вы снимали машины с хранения? - поинтересовался председатель комиссии у командиров батарей.
- На основании приказа командира полка, - ответили комбаты.
Комиссия обратилась в строевую часть. Приказ, на который ссылались комбаты, нашёлся. Тогда председатель пошёл к командиру.
- На каком основании вы отдали приказ на снятие машин с хранения? - поинтересовался он у подполковника Подмарькова.
- На основании приказа командира дивизии, - уверенно ответил Николай Петрович.
Штаб дивизии был неподалёку, и проверяющий отправился к комдиву.
- На каком основании вы отдали приказ на снятие машин зенитного полка с хранения? - вежливо поинтересовался представитель округа у полковника Иодко.
- Никакого приказа я не давал! - заверил комдив, - командир полка, по-видимому, что-то напутал.
- Как же не давали? Ведь вы на совещании лично ставили задачу! - отвечал ошарашенный Подмарьков.
- Я ставил задачу выделить машины, но не приказывал снимать их с хранения! - отрезал комдив.
- Но ведь в моём полку столько транспортных машин нет, и вам это известно...

Дело закончилось составлением акта о незаконном снятии техники с хранения. Виноватыми назначили командира полка и начальника штаба, подписавших злополучный приказ. Пришлось им заплатить денежку. За что? Да за самовольное израсходование моторесурса машин. То, что эти машины не на личный карман работали, а спасали замёрзающий гарнизон, комиссию не взволновало.

Кривой Рог
15.02.2022