Песня В.Шаинского на слова М.Танича

Произошло это в те давние и былинные времена, когда военная авиация поднималась в воздух полками, дивизиями и корпусами. В «застойные» времена. Самолётов и вертолётов было много, а аэродромов - не очень. Вот и базировались на одном аэродроме по два-три полка. По «тревоге» с одной ВПП взлетали, а затем садились до 50-ти летательных аппаратов. Не был исключением из общего правила и приморский аэродром, принадлежащий ВВС ТОФ, с колоритным позывным «Цветной».
И вот во время очередных флотских учений, регулярно проводившихся два раза в год, рано утром с «Цветного» взлетели сначала несколько Ту-95РЦ, а затем - полк ракетоносцев Ту-16. Разведчики и "ударники" успешно выполнили привычную задачу: поиск и условное уничтожение кораблей «противника» и возвращались «домой». Заход на посадку осуществлялся с РНС (рубеж начала снижения) или, проще говоря и не вдаваясь в ненужные подробности, с «прямой». Один за другим командиры экипажей запрашивали у руководителя полетов (РП) условия подхода, получали разрешение на снижение по глиссаде, выпускали шасси и закрылки и мягко (а иногда и не очень мягко) садились на «родную» бетонку. Самолеты шли на посадку сплошным потоком на двухминутном интервале. В доселе спокойном эфире стоял непрерывный гвалт. Группа руководства полетами трудилась в поте лица. Минут через сорок после начала «собачьей свалки», как именуют в авиации подобный авральный способ захода на посадку, РП услышал нетипичный доклад командира корабля капитана Юры Л.: «Цветной», а у меня «среднего» нет...» Задерганный РП, только что отправивший на второй круг самолет из-за того, что севший перед ним борт не успел освободить полосу, не понял: «Какого ещё "среднего"?» «Ну, оператора... Мы тут на стоянке... Зарулили... Смотрим - люка нет, кресла нет, оператора нет. Только портфель в кабине...» Юра подумал немного и добавил зачем-то: «И фуражка ...».
В эфире установилась зловещая тишина, которую прервали слова командира очередного запрашивающего посадку экипажа: «Цветной, тут в районе дальнего привода мужик какой-то бегает и ПСНД палит». РП перевел взгляд в сторону ДПРМ (дальний приводной радиомаяк - КБ) и увидел облачко оранжевого дыма, характерного для «патрона сигнального, дневного-ночного», то бишь ПСНД, которыми укомплектовываются НАЗы (носимые аварийные запасы) парашютов. Через минуту в район ДПРМ отправился автомобиль «Урал» с надписью НПСК (наземная поисково-спасательная команда) на борту...
...Старший лейтенант Андрей Б. был штурманом-оператором, рабочее место которого находилось в изолированном от других членов экипажа самолета Ту-16К-10-26 месте: подвесной кабине, раположенной в районе центроплана. Он славно потрудился в районе «работы» по «вражеским» кораблям, и, когда самолет находился уже на посадочном курсе, стал досрочно готовиться к окончанию полета: выключил станцию, сложил карту и сунул её вместе с кислородной маской, навигационной линейкой и ветрочётом в штурманский портфель. Ракетоносец снижался по глиссаде и находился уже в районе дальней приводной радиостанции, когда в кабине оператора вдруг послышалось зловещее шипение и она наполнилась каким-то газом, очень напоминающим дым. Это, как позже выяснилось, самопроизвольно разрядился углекислотный огнетушитель. Андрюшиного доклада командир не услышал, так как эфир был забит командами РП и экипажей. Штурман вел отсчет высоты и скорости, что также мешало вникнуть в бедственное положение оператора. А самолет снижался, высота была уже менее 300 метров - минимальной безопасной высоты для катапультирования; на размышления и колебания не было времени. И старший лейтенант Б. покинул самолет... Купол парашюта раскрылся буквально над самой землей. Ошалевший оператор, вспомнив занятия по выживанию, на которых рассказывалось, как надо действовать в безлюдной таёжной местности, достал ПСНД и принялся жечь их, старательно пытаясь обратить на себя внимание пролетавших над головой самолетов. За его действиями внимательно наблюдали двое матросов из дежурного расчета ДПРМ... До родного аэродрома было ужасно "далеко" - около четырех километров...
Когда Андрей Б. вернулся из Владивостока, где он проходил врачебно-лётную комиссию на предмет годности к лётной работе после вынужденного покидания самолета, грубые и нетактичные сослуживцы исполнили в его честь популярную в те давние и былинные времена песню с немного измененными словами: «Над дальним приводом сойду - трава по пояс...»
С той поры старший лейтенант Б. очень невзлюбил совместное творчество композитора В.Шаинского и поэта М.Танича.