Железная логика

Зимой на военную кафедру я всегда ездил в шинели - сначала по привычке, а потом и из вредности, наперекор свежему, так сказать, ветру демократических перемен. А в тот раз почему-то поверх военной формы надел куртку. К тому времени военная комендатура Мосгарнизона уже сидела тихо, как мышь под веником, поэтому быть пойманным за смешение формы одежды я не боялся, да и синие брюки под синей курткой выглядели вполне нейтрально, а кант еще нужно было разглядеть.
После шести часов аудиторных занятий я двигался в сторону дома, пребывая одним полушарием мозга в астрале, поэтому на фразу: «Извините, гражданин, можно вас на минутку?» сначала автоматом ляпнул «Да», и только потом начал потихоньку соображать, нафига и кому я это сказал.
Оказалось, что передо мной стоит младший сержант милиции, исключительно похожий на портрет Есенина из сувенирного киоска, то есть синеглазый, с русыми волосами и доброй улыбкой на румяной физиономии.
- Вы уж извините, - вежливо сказал он, - у меня тут задержанный, надо протокол составить, а никто помочь не хочет. У вас тут в Москве все бегом бегают...
- Пьяного, что ли, какого подобрали? - спросил я, прикидывая, как бы половчее смыться.
- Да в том-то и дело, что нет, - отчего-то затосковал сержантик и аккуратно потянул меня за рукав, - пойдемте, да вы сами увидите, надо разобраться, а то у меня первое самостоятельное дежурство...
Проклиная свою мягкотелость, я зашел в дежурную комнату милиции и увидел... плачущего негра. Негр был не то чтобы совсем экваториально-черный, а так, коричневатенький. Молодой совсем парнишка рыдал в три ручья, сморкаясь в женскую варежку.
- Чего это он натворил? - удивился я.
- Да ничего вроде, - ответил сержант, - пассажиры привели, говорят, стоит на платформе и плачет. Почему плачет - непонятно, по-русски не говорит, документов никаких. Сейчас вот протокол оформим, - сержант боязливо покосился на обширный бланк на столе, - и буду звонить, чтобы его забрали.
- Погоди, сержант, - сказал я, - может, у меня получится договориться?
Английский устный я скорее не знаю, чем знаю, но спасло нас то, что парнишка владел им примерно на том же уровне. После первых фраз диалог стал потихоньку налаживаться, я его понимал с пятого на десятое, он меня тоже, но, тем не менее, вскоре основные направляющие косинусы были определены. Оказалось, что он - студент, недавно приехал в Москву, учится в «Керосинке», вчера познакомился с двумя «рашн герлз», каковые герлз пригласили его на «пати». Герлз эти были, скорее всего, проститутками, работавшими по иностранцам, но наивный африканский юноша об этом даже не подумал. В общем, поехали они в какую-то общагу на окраине города, где парня подпоили, обчистили и выкинули на улицу. Хорошо еще не раздели. Мелочи в карманах у него хватило на то, чтобы добраться до метро, где парень окончательно и заблудился. От страха, обиды и полного непонимания случившегося он потерял лицо, расплакался и был доставлен в милицию.
Ситуация выяснилась, мой былинный ментовитязь, облегченно улыбаясь, куда-то позвонил и попросил перевести потерпевшему, что сейчас его на машине отвезут в общагу, после чего он должен пойти в милицию с переводчиком, чтобы подать заявление об ограблении по всей форме. Как будет по-английски «потерпевший» и «ограбление» я понятия не имел, но как мог, перевел.
Негр просиял.
- А откуда вы, гражданин, так хорошо знаете э-э-э... африканский язык? - вдруг проявил профессиональное любопытство сержант, дописывая протокол. Сам он в школе, с изучением иностранных я зыков, видимо, как-то не встретился, поэтому для него что английский-устный-военно-воздушный, что африкаанс звучали одинаково.
- Работа такая... - многозначительно ответил я.
- А паспорт ваш можно? - не унимался сержант, - а то мне в протокол надо вписать...
Удостоверение личности я носил в кармане рубашки, поэтому, чтобы до него добраться, пришлось расстегнуть куртку.
Увидев мой ромбик и серебряную инженерную птичку, сержант быстро глянул на брюки, увидел кант и произнес фразу, смысла и логики которой я не могу понять до сих пор:
- А-а-а, ну конечно...