Будь готов, или памятка молодому лейтенанту.


"Жизнь гораздо легче прожить, чем вы думаете.
Достаточно принять невозможное, обходиться
без необходимого и выносить невыносимое..."
(Кто- то из великих)

Будь готов приехать туда, где тебя не ждали, не ждут и ждать не будут. Точнее ты то может и нужен, а вот твои проблемы всем по барабану. И если, переночевав у друзей первые пару ночей (а это в лучшем случае), в казарме или военно-морской "гостинице", ты после всех положенных ритуалов представления новому начальству, смущаясь и опуская глаза спросишь о жилье, будь готов! Жилья нет! В стране с жильем большая напряженка, а уж в нашей глуши... Народу увольняется много, но квартир к общему удивлению становится меньше. Парадокс: уезжает в три раза больше, чем приезжает, а жильё не освобождается! Задумайся лейтенант! Да и пока не сдал зачеты на самостоятельное управление, о жилье говорить рано. Жена? Ребенок? Вот записка в "гостиницу". Покантуйся пока там. Не бояре, на пьяных мичманов и гражданских специалистов посмотрите, зубами от холода постучите, с крысами подружитесь. Будь готов! Ты же офицер!
Будь готов не получить обещанное, и получить нежданное. Выпустился из училища, а форму не дали. Нет, конечно, на первое время снабдили кое- чем. Брюки, рубашечка, тужурочка. Фуражка опять же. Остальным пообещали на "действующем" флоте завалить по макушку. Дудки! На флоте ничего нет! Советские запасы кончились, российских не нажили. На носки и то очередь. А холода близко, да и начальники упертые какие то. Чтоб, был в строю, в шинели, или как по новому-старому в форменном пальто, и все тут! Рожай и одевай! А уж про всякие подъемные, компенсации, выплаты, будь готов забыть надолго, если не навсегда. Радуйся, если получку с опозданием в пару месяцев дадут. Так что, кинь в чемоданчик собираясь на Север папину шинель 1953 года пошива, да и всего остального покидай побольше- пригодится. Крабик на фуражечку шитый, а не из жестянки, и все такое...
Будь готов к тяготам и лишениям военной службы. Сунулся на корабль, посмотрел и собирайся в патруль. Самая ответственная вахта для корабельного лейтенанта. Познавай изнанку жизни полярного гарнизона. Погоняй полупьяных матросов с береговой базы, поразводи загулявших офицеров из офицерского "казино", с "золотым" мичманским фондом флота пообщайся. Очень впечатляет! Послужи. Через день. День корабль, день патруль. Или КПП какое... Вахта одним словом. Кто- то должен !
Будь готов учиться, учиться, и учиться! Всему. Как сдавать зачеты по специальности не читая ничего, стоять дежурным по кораблю не умея ровным счетом ничего, и стоять успешно, раз за разом ничего не ломая. Учись всем ремеслам сразу (если тебе, каким то чудом все же дали жильё). Будь готов гудронить крышу (если получил пятый этаж) и перестилать полы ( если первый). На другие этажи надеяться не стоит, подводник живет либо выше всех, либо ниже. Береговая база живет посередине. Будь готов самостоятельно менять батареи, чистить трубы, продувать канализацию, виртуозно владеть разводным ключом, и в совершенстве знать отопительную систему своего дома. Похолодало, а ты фонарь в зубы, ключ в карман, шасть в подвал. Вспомнил что- куда течет, и откуда сливается, все соседние стояки полузавернул, свой наоборот открыл на полную и бегом домой. Глядишь, через часик весь дом администрацию матом кроет от холода, а твой подъезд потом истекает. Пока кто-то в подвал сбегать не догадается, и уже твой стоячок полуприкрыть. И весело и интересно.
Будь готов к таким бюрократическим казусам, что и во сне присниться не могут! Квартиру не дают, пока жена не прописана, а прописку не дают пока не дадут квартиру, где жену прописывать надо. Непроходимый тупик. Телеграмму "Я ушел в море" давать нельзя. Военная тайна. "Меня не будет десять дней" - пожалуйста! Хочешь привезти родителей в гости? На здоровье! Вези! Но сначала пропуск оформи. Сдал необходимые бумаженции- и жди. Сколько- тоже военная тайна. От недели, до трех месяцев. Как повезет. Если в дивизии мичман из строевой части, твоим ходатайством задницу не подтер, может и получишь. А лучше, будь готов маму с папой, в кузове грузовика поздно вечером через КПП ввезти, или дождаться когда знакомый на вахте там же стоять будет. Нет бумажек- нет проблем!
Будь готов, что жена, приехав с тобой служить, уедет сразу же обратно. И к тому, что она останется. И если останется, то по причине отсутствия работы, очень скоро от неё отвыкнет. А потом и вообще станет считать работу чем- то далеким и неприятным. И уж если когда- нибудь потом, через много лет ты выберешься с Севера на Большую землю, будь готов к тому, что её отношение к работе ничуть не измениться. Привычка, она штука серьезная!
Будь готов и к некоторым приятностям жизни. Можешь вообще не учить свою родную специальность, чего голову забивать. По нынешним временам тебя и наказать- то толком не смогут. Только деньгами. А по причине малой выслуги лет, отсутствия северных надбавок и прочих доплат, та сумма, которой могут лишить- просто чепуха. Можешь даже ругаться со всеми начальниками как собака. Звания тебе тоже не задержат никогда. Нет такого закона, звания молодому офицеру задерживать! Будь уверен- день в день присвоят! И поздравят! Демократия - это свобода личности, в том числе офицерской. Плюй на всех смело. Правда, могут изгнать с флота с позором. Но тут уж надо так постараться! Ломать и взрывать на корабле ничего не надо, спишут на молодость, нервы попортят и оставят. Хамить всем подряд, матерно и грязно тоже не советую, сгноят в нарядах, а потом еще и карьеру сделаешь. Могут посчитать за крепость характера, и упорство в достижении цели. Сам не рад будешь. Вылететь со службы- дело трудное, подходить с фантазией надо, потрудиться. Так что, будь готов к определенной вседозволенности, которой офицеры постарше не понимают, и никогда не поймут. Поэтому- то на них воду и возят. Они то, служить начинали, когда приказы выполнять принято было. Несовременные люди, однако.
Будь готов врать не краснея. На флоте, тот кто, не умеет врать, обречен. Никаких радостей. Ну, проспал ты. Скажешь правду- сжуют сырым. Большинство отцов- командиров, вырастая в должности, особенности человеческого организма признавать перестают. Хотя и сами просыпали в свое время. Поэтому, опаздывая, врывайся задыхаясь от волнения к начальнику, и сразу в лоб: прорвало все батареи! Это самое тривиальное вранье. Разнообразь почаще. Безумный баклан на кухню залетел, крыльями стекла выбил, понос пробрал всю семью до безобразия, замок заклинило, у подьезда упал плашмя в лужу и долго форму менял. Главное фантазия. И чем неправдоподобнее, тем легче верят!
И главное: будь готов, что все будет совсем не так, как ты только сейчас прочитал. Флот - огромная Страна Чудес. Просто будь готов- и все!

Мертвая сталь

Вы когда-нибудь задумывались, как умирают корабли? Красивые стальные гиганты, рожденные для торжества человека над стихией. Наверное, нет. Мы все стали очень большими прагматиками. Нас сильнее интересует, сколько заплатят за металлический лом, а не цена памяти былых побед и поражений. Мы забыли, что русский флаг не спускали ни перед кем, а теперь сдаемся без боя тугим заграничным кошелькам? прессующим их на иголки.
Еще курсантом, каждый раз, когда я проезжал в Севастополе мимо Черной речки, этой последней стоянки кораблей Черноморского флота, при взгляде на их полузатопленные силуэты меня всегда охватывало щемящее чувство стыда и боли. За что? Эти морские трудяги не заслужили подобной смерти. И хотя умом подобное понять можно, да оно и неминуемо, но сердце болит и давит в груди. 3 июня 1996 года в девять часов вечера весь экипаж моего корабля, стоя на палубе дока в Росляково, смотрел, как по Кольскому заливу буксиры тащили за ноздрю тяжелый авианесущий крейсер "Киев". Прекрасный, гордый корабль, не выработавший еще весь свой ресурс, не отходивший своё по морям и океанам, был продан задешево, за копейки, далекой восточной стране. Продан от бедности, нищеты и моральной убогости. Не подумайте, что это квасной патриотизм. Ведь корабль не куча мертвого железа, скованного умельцами, он живой организм, способный испытывать боль и радость, грустить и смеяться. Мы с друзьями бродили по палубам покинутого "Киева", и даже брошенный, ободранный и загаженный он оставлял ощущение могучего величия. И еще корабль плакал... Уже давно молчали механизмы исполина и остывшие от их тепла переборки источали капли конденсата. Корабль плакал, как плачет покинутый и обиженный ребенок, забытый родителями среди толпы. Они, надежные и сильные в бою, оказались беззащитны перед людьми, создавшими их, а затем бросившими бесславно умирать, ржавея на корабельных кладбищах и отстойниках.
После одного из походов, то ли в 1994, то ли в 1995 году, нас отшвартовали в Оленьей губе. К этому же пирсу уже привалилась лодка с непривычным "дизельными" очертаниями. Это была знаменитая "Хиросима". Подводная лодка "К-19" 658 проекта. Первый стратегический ракетоносец нашего флота. Тот самый, где в июле 1961 года в Атлантике полыхали отсеки, и в котором до сих пор на переборке висит табличка с именами погибших. Тот самый, где в кормовом отсеке полтора десятка моряков сидели без света и пищи без малого месяц и выжили. Назло всему. И вот тот самый легендарный корабль стоял рядом с нами. Естественно, на него потянулись любопытные. "Хиросима" была еще с экипажем. Маленьким, сокращенным, но любящим свое старое железо. Время поначалу обошлось с кораблем более милостливо, чем с другими. Когда его одногодков пустили под нож, крейсер выжил, но потерял звание ракетоносца. Ракетные шахты вырезали, а сам корабль переименовали в КС-19. Корабль связи. После он еще ходил в море, все реже и реже. Встал в завод на ремонт, и застрял на долгие годы. Потом его перевели в отстой, сократили экипаж. Настали демократические времена. Флот совсем перестал интересовать власть имущих. И корабль, достойный того, чтобы остаться живым памятником нашим победам и неудачам, был выкинут из завода. Я прошел по нему из носа в корму несколько раз. Со мной был мичман, который служил на корабле с начала семидесятых. Мы шли, и он рассказывал, что в этом отсеке сгорели семь человек, а через этот трубопровод по капле давали воду отрезанным от всех морякам, а сюда вынесли лейтенанта Корчилова уже с ожогами от радиоактивного излучения. Он говорил, а я думал о том, какие же мы предатели - люди...
А корабль - он как ребенок. С самого своего рождения на стапелях заводов он впитывает все человеческие достоинства и недостатки. Он впитывает их, как младенец впитывает вместе с молоком матери характер, нрав и гордость родителей. Корабль способен любить и ненавидеть. Он способен помочь в самый трудный час и самую гибельную минуту. На моей памяти вдруг заварили питательную воду изношенные временем испарители нашего крейсера в тот момент, когда надежды уже не было. Оставались последние тонны - и все... Аварийное возвращение на базу. С боевой службы. Позор. И испарители заработали. Конечно, это не чудо. Механики и так сделали больше того, что мог позволить человеческий ум и находчивость. Но что говорить, если перед этим те же испарители оказывались работать не один день. Просто корабль понял, что он нужен и помог. Несмотря на обиды - помог! И мы, экипаж, вышли победителями, сохранили лицо. Но то, что нам помогло наше родное железо, мало кто вспомнил. Мы эгоисты. Мы склонны приписывать наши победы себе, и никому иному. Мы люди, и этим все сказано. Мы просто неблагодарны. А сталь, порожденная нашими руками, - жива! Она живет независимо от нашего желания. Живет, любит и страдает. Помнит и обижается. И мстит...
В губе Сайда тихо умирали у пирсов отстойные подводные лодки. Со срезанными надстройками, с растащенными и распиленными трубопроводами, лишенные всего, они безжизненными бревнами гнили у временных пирсов. Они были похожи на старых солдат, у которых отняли и изгадили их славное прошлое. И каждый разбитый клапан, каждый мертвый механизм, каждая растащенная по гаражам каюта набирала желчь, обиду и ненависть. И еще тоску... По тем временам, когда они были нужны людям. И вот когда люди решили вернуться ночью, как воры, чтобы отпилить лишний кусок медного провода, корабль понял, что они пришли не для того, чтобы вывести его в море. Корабль отомстил. Он убил мичмана и двух матросов, отравил мертвящим газом умерших механизмов и разлагающейся краски. Он убил людей, породивших и унизивших его. Так кто сказал, что железо мертво?
Вероятно, это мистика. Может быть, мои заблуждения. Но ведь воин, рожденный в Спарте, считал для себя позором умереть в постели, так и корабль, рожденный воином, должен умереть в бою. Это безумно глупо с рациональной точки зрения, и это великодушно по-человечески. Неужели у нас мало торпед и снарядов, чтобы дать уйти из жизни с честью и достоинством тем, кто служил нам, людям, десятилетия? Вспомните, как поклонялись своим мечам наши древние предки. Они давали им имена и клали с собой в постель. Они холили и лелеяли их. И они чахли и оставляли этот мир, теряя их. Они были мудрее нас, нынешних...

Получить "майора"...


Звание для военного- что шуба для женщины. Волнительно, из толпы выделяет, да и самозначимость… Понимать надо. В этом женский пол и военнослужащие схожи, словно две капли воды. И взгляд адмирала искоса посматриващего на свой "паукастый" погон ничем не отличается от взора дамы ласкающей глазами соболиное манто на своих оголенных плечах. А ожидание старлеем каплейских погон сродни походу молоденькой девушки в магазин для выбора нового наряда на ближайшее будущее. Поэтому никогда не верьте военным, говорящим, что им по барабану звездочки висящие на погонах. Пусть даже на самом донышке души, но у каждого потаенное желание пришить новые погоны к мундиру есть всегда. Да и плох тот матрос, который хоть раз в жизни не мечтал командовать кораблем. Сказать, что меня миновала сия чаша- значит не сказать ничего. Я, как и любой зеленый лейтенант, обливался холодным потом ожидая приказа о присвоении очередного воинского звания- стралея. Вдруг не дадут, вдруг не дадут! В то время звание могли и задержать. Гульнул неаккуратно и некстати, или на самостоятельное управление не сдал, мало ли… Не то, что в нынешние времена. Увеличение звезд на погонах - это не количественное, а качественное изменение. Ты переходишь с одного уровня на другой, более высокий и более престижный. Старшего лейтенанта уже не погонишь пинком в выходной день развлекать матросов походом в Дом офицеров на очередную премьеру киношедевра "Ленин в 1918 году", старлея надо попросить. Начальственный рык тоже не исключен, но нежелателен. Офицер уже подрос, может обидится, и напакостить, да уже со знанием дела. И интонации становятся другими. Более ласковыми и взвешенными, хотя до полного уважения еще очень далеко. Звание капитан- лейтенанта вводит тебя уже в золотой фонд. Благородный каплей с зачатками седины на висках- надежа командования и костяк флота. Само звание капитан- лейтенанта подразумевает, что ты прослужил минимум четыре года, море знаешь не понаслышке, и клаустрофобией не страдаешь. Получить четыре малюсеньких звездочки- значит осознать, что ты состоялся как офицер. А вот дальше у всех по- разному. Люксы неумолимо и поступательно растут в званиях. Их и учили стремиться к адмиральским звездам. С механиками сложнее. Должностей на всех маловато. Да и не все хотят. Но в принципе, стать командиром дивизиона не трудно. Изьяви желание- и рано или поздно тебя назначат. Не хочешь- служи спокойно управленцем и командиром группы, и никто никогда не кольнет тебя этим фактом. "Пятнадцатилетние капитаны"- хребет корабля, его ум, опыт и опора. Любой командир, даже самый глупый и недалекий, дорожит такими офицерами, ценит их, и прощает некоторые "старческие" наклонности, зная, что замену им в море сыскать трудно, а порой и невозможно.
В свое время, мои начальники говорили, что я подаю большие надежды. Рано назначили управленцем, хотя, на мой взгляд, я еще не соответствовал этой должности. Знаний маловато было и опыта никакого. Потом пообтерся, "железные" зубы нажил, все было.. Мой второй механик Валерьяныч, очень настойчиво пихал меня в комдивы раз. Я едва не поддался его напору, но вовремя затормозил. Ответственности я никогда не боялся, но посчитал себя еще не готовым положить на плечи такое гигантское хозяйство. Шутка ли: два реактора, турбины, считай полкорабля. Не хотелось беспомощно краснеть, встань вопрос о том, чего не знаешь. В моих честолюбивых планах должность командира дивизиона стояла на шестом- седьмом году службы. В итоге комдивом стал мой товарищ, каплей Ушаченко, прослуживший на год меньше меня, но менее закомплексованный. Отличный, надо сказать получился комдив! Как будто им и родился. Время шло. Меня периодически звали то в тот экипаж, то в другой. Я под разными предлогами вежливо отказывался. Хотелось остаться в родном экипаже. Потом уволился в запас Ушаченко, устав служить Родине за спасибо и не подписав навязанные нам контракты. Я остался. Подвел ненормальный оптимизм, и глупая вера в здравомыслие государства. После ухода Ушаченки, альтернативы мне не оказалось, и с чистым сердцем отпечатав представление на должность командира дивизиона, я уехал в отпуск. На мою беду, на этом этапе службы экипаж сменил командира. Ушел в запас наш каперанг Светляков, пришел другой, и притащил за собой целую бригаду. Комдивом я не стал. Мое представление свернули в трубочку и засунули в ... Сами догадались куда. Бразды управления первым дивизионом взвалил на себя "майор" Полканов, выдвиженец нового командира, и выпускник моего училища одного со мной года. Самое интересное, что немного погодя, я даже обрадовался такому обороту. К тому времени на флоте уже не стало матросов с незаконченным высшим образованием, украинцев, белоруссов, прибалтов. На флот с его неслабой материальной частью пошли сельские трактористы с незаконченной восьмилеткой, наркоманы из городских подворотен, и закавказцы из далеких аулов не понимающие русский язык. Служба подводника начала становиться по настоящему рисковой. Отдаешь приказ с пульта ГЭУ в отсек, такому недоделанному турбинисту, а потом сам бежишь через весь корабль его выполнять. Бежишь и думаешь: не дай бог он уже успел что-нибудь сделать! Пронеси господи! Ведь обязательно не тот насос запустит, или не тот щит обесточит. А так недалеко и до ... Вообщем, как в анекдоте: нажал кнопку и вся спина мокрая. Так что особо я расстраиваться не стал. Не сложилось, так не сложилось.
С нашим новым командиром кавторангом Владимир Николаевичем Столыпиным по прозвищу "Безбашенный" я поладил быстро. Мне всегда удавалось ладить со своими начальниками. Главное- не лизать задницу. Никакого подобострастия и подхалимажа. Просто надо выполнять приказы начальника ответственно, в срок и с умеренным рвением. Разумные приказы в пределах разумной инициативы. От самой примитивной служебной проблемы, до доставания семье командира билетов на самолет в летний сезон. Как говорил тот же Владимир Николаевич: служба военного проста- приказали- выполнил- доложил. Ко всему прочему Вова "Безбашенный" несмотря на все свои военно-уставные причуды, человеком был честным, и справедливо полагал, что именно он лишил меня заслуженных погон. И судя по всему, чувствовал себя передо мной в долгу. Правда, весьма своеобразно. Все оставшиеся несколько лет под его командованием я исполнял обязанности вместо всех, кого только можно было представить. И врио командира, и вместо помощника рулил, и замполитом полгода ошивался. Наверное, я неплохо справлялся, потому что уже через год, командир предложил мне подготовить представление на присвоение воинского звания капитан 3 ранга на ступень выше занимаемой должности. Существует такое положение, при котором офицер сидящий на одной и той же должности более семи лет и имеющий хороший послужной список может, именно может, получить воинское звание выше штатного. В целях поощрения, так сказать. Но все это не обязательно. Как командир решит. И все кто за ним выше. Проще говоря, как карта упадет. Но если командир очень сильно возжелает подарить подчиненному новые погоны, и сам пройдет все инстанции с бумагами, то результат будет стопроцентно положительным.
Первое представление, я отправлял с воодушевлением. Сам печатал на машинке, высунув язык. Старался. Нормальное честолюбие. Командир подписал, проставил печати. Секретчик засекретил и сдал в отдел кадров. Оставалось только ждать. Как правило, ответ приходит месяца через три- четыре. Пока, суть да дело, время шло. Мы ходили в море, сдавали задачи и, наконец ушли в отпуск. После отпуска я первым делом заглянул в отдел кадров. Ни ответа, ни привета. Я не расстраивался. По опыту старшего поколения я знал, что с первого раза такие вещи проходят редко. Зарядили второе представление. Через полгода я понял, что и на него ответа не будет. Теперь взвился командир. Его такое положение не устраивало. Он свое слово держать привык. На то его и прозвали "Безбашенным". Третье представление готовилось под его личным присмотром. Дело было за месяц до автономки, и во время одного из инструктажей в штабе Северного флота командир "пролоббировал" мои бумаги.
После похода из отдела кадров не было ни ответа, ни привета. Меня успокоили тем, что прошло слишком мало времени, и чтобы я с чистым сердцем ехал в санаторий на заслуженный отдых. Надо ли говорить, что и после санатория меня не обрадовали. К тому времени я уже потерял надежду обзавестись майорскими звездочками на погонах. Да и бомбить вышестоящие организации представлениями каждые полгода не хотелось. Попрошайничество, какое то! Да и чувство собственного достоинства в конце- концов. Не даете, больше просить не буду! Я смирился, и потерял интерес к этому вопросу. А вот командир напротив. Он от такой неудачи просто завелся. И прямо перед летним отпуском потребовал от меня новое, четвертое представление. Заниматься этим мне очень не хотелось. Бестолку. Но командир настаивал, а затем банальным образом приказал. Ладно. Я прикупил бутылку коньяка, и вручил ее секретчику. Тот отщелкал бумагу, и больше я, ее не видел, и ее судьбой не интересовался.
Три месяца отпуска пролетели как один день. Мы с семьей вернулся в родимый гарнизон. На следующее утро, как и положено дисциплинированному и ответственному военнослужащему облачившись в мундир, я отбыл на службу. Дорога к пирсам и казармам между семью и восьмью часами утра напоминает разлив бурлящей черной реки. Мундиры, мундиры, мундиры... Колыханье фуражек и дым сигарет. Правую руку можно нести наперевес, здороваешься каждые двадцать секунд. Уже, через несколько минут, около соседнего дома, выскочивший из подъезда мой старый товарищ "майор" Беляш энергично потряся руку, пристроился рядом и поинтересовался:
- Когда приехал?
- Вчера, утром.
Беляш попыхтел сигаретой, и спросил:
-Так ты ничего не знаешь?
Стало интересно. Что такого я должен был знать?
- Нет, а в чем дело?
- Знаешь Паша, я и сам толком не в курсе. Знаю только, что с твоей фамилией связан очень грандиозный скандал в отделе кадров флотилии. Обязан предупредить. Прикинь, пока не дошли, откуда ноги растут. Ты там ничего не натворил?
Я крепко призадумался. Грехов за собой я не знал. Все бумажки для личного дела сдавал вовремя. Да и не светился я в штабах. О том, что это может иметь отношение к моим представлениям на звание, у меня и мысли не возникло. Дорога пролетела незаметно, знакомых масса, и мне еще пару раз предупредили о чем- то странном связанном с моим именем.
В казарме народа было немного. Экипаж возвращался из отпуска не в один день, и многие должны были подъехать через пару дней. Командир тоже. Из начальников присутствовал один старпом по боевому управлению, капитан 3 ранга Харакоткин, невысокий пузатенький весельчак.
- Кого я вижу! Павел Батькович!
Мы обнялись.
- Паша! Первым делом передаю приказ командира: ты снова на неопределенное время замещаешь замполита. Он сидел с матросами, и уехал отдыхать позавчера. Три месяца безделья тебе обеспечено. Второе: из дивизии приказали, только появишься- сразу в отдел кадров флотилии. Бегом. Там по поводу тебя какая- то безумная бумага пришла. Иди разбирайся. Я не в курсе.
Тут у меня совсем тяжело стало на сердце. Если старпом не знает... Но на всякий случай, я сперва решил заглянуть в свой отдел кадров, в дивизию. Все- таки свои, родные, да и там просиживал штаны один списанный с плавсостава управленец Костя, еще не успевший набраться штабной спеси.
Костя, увидев меня в дверях, залился молодецким хохотом.
- Здравия желаю товарищ майор! Как отдыхалось? Тебе наши проклятья не икались?
И снова хохотать. Я в полном недоумении.
- Костя, успокойся! Какие проблемы?
А тот надрывается. Тут меня проняло, и я просто заорал на веселящегося каплея.
- Послушай придурок!!! Может объяснишь, в чем дело, твою мать!!!
Костя замахал руками.
- Не злись. Слушай сюда...
И он рассказал. Месяца полтора назад, из штаба Северного флота вернулось мое последнее представление. Поперек него, толстенным красным карандашом, была выведена непечатная резолюция начальника отдела кадров флота, такого содержания: " Какие долб...ы посылают документы на офицера, когда ему присвоено звание почти год назад! Работнички е..... твою ..... поперек... Вас всех дармоедов пора пе....ть!!! Разобраться в двухдневный срок и доложить!!!" И это на совершенно секретном документе. Естественно все сразу вспотели, и началась лихорадочная проверка документов. Сверка всего за последний год. В итоге обнаружилось отсутствие одного документа. Причем он был зарегистрирован, все по правилам: входящий номер, исходящий, а самого документа нет. И содержание его неизвестно. Вот тогда все струхнули порядком. Пропажа совсекрета- большая кака. Одним выговором не обойдется. Отдел кадров флотилии окончательно встал на дыбы, и начался огромный, всеобщий обыск всех помещений. И что? На одном из сейфов, под грязной газетой, под цветочным горшком, под ворохом ненужных бумажек и бумазеек, документ был найден. Пожелтевший, залитый чаем и водой, но целый и невредимый! Ответственный мичман- кадровик, получив пакет секретных документов добросовестно их оприходовал, провел по всем спискам и, отдыхая от трудов праведных, за стаканом чая, засунул этот приказ хрен знает куда. Не специально. Ошибочка вышла. Не на той бумажке бутерброды разложил. Слава богу, не выбросил потом. Самое то смешное, что в том приказе звание капитан 3 ранга кроме меня было присвоено еще одному каплею. Он служил начхимом в другой дивизии. Как оказалось, за эти девять месяцев, пока наши погоны лежали под грязной газетой, этот самый начхим успел перевестись на Черноморский флот, в Новороссийск, оттуда послать новое представление, и доблестно получить еще одного капитана 3 ранга. По второму разу. Не знал бедняга, что он уже "майор". Подстраховался. А я оказывается обмайорился еще со второго захода. Вот такие канцелярские дела.
Погоны перед строем экипажа мне вручил командир через пару дней. Он тоже здорово повеселился от всей этой истории. Да и я сам не плакал от обиды. Лучше поздно, чем никогда. Чего другого можно ждать от военной канцелярии?
Мне- то, уже все равно. А тем, кто еще носит погоны? Заглядывайте в кадры почаще! Кадры решают всё!!!

Награда нашла героя...


Командир третьего дивизиона электромеханической боевой части ракетного подводного крейсера "К-..." капитан 3 ранга Бобков Роман страшно, до зубной боли хотел уволиться в запас. Все этапы подготовительной деятельности к такому событию были уже пройдены. Начиная от безответных рапортов на имя всех командиров и начальников, заканчивая выговорами и истериками своего флагманского механика и командира дивизии. Наконец, удостоверившись, что офицер настроен серьезно, от него отстали, подписали все рапорта и отправили в штаб флота представление на увольнение в запас. Оставалось ему теперь только одно - ждать и ждать. По опыту предыдущих поколений - долго. Месяца три-четыре. Поэтому Роман сразу согласился на предложение родного командира остаться старшим с матросами на время экипажного отпуска. Просидеть, особо ничем себя не утруждая, март, апрель и май, а затем с чистой совестью убыть в последний положенный отпуск перед увольнением в запас. Пусть даже к этому времени тебя уволили. Положено отгулять - так отгуляю! А летом отдыхать все же лучше.
Офицеры и мичмана во главе с командиром получили отпускные и в течение одного дня растворились на бескрайних просторах страны, на целых три месяца. А Бобков впрягся в ежедневную служебную рутину. Роман был офицером исполнительным и дисциплинированным. Проверял вахты, определял матросов в наряды и ходил на всевозможные доклады к командиру дивизии. Все катилось по проторенной дорожке, претензий со стороны командования не было, дата возвращения экипажа неумолимо приближалась.
Как-то утром Романа совершенно неожиданно и в неурочное время вызвал командир дивизии. Тот, естественно, на крыльях прилетел в штаб, поправил форму и постучался в дверь адмирала. Комдив сидел за рабочим столом, и просматривал какие- то бумаги.
- Товарищ адмирал! Капитан 2 ранга Бобков по вашему приказанию прибыл!
Адмирал оторвал взор от стола.
- А, Бобков! Проходи, садись.
Роман подошел и аккуратно присел на краешек стула. Адмирал помолчал, покусал губу и начал говорить:
- Понимаешь, Бобков, интересная ситуация сложилась. Ваша последняя автономка оказалась очень удачной. Это наши стратеги в Москве так решили. Отчеты полистали и чуть не описались от восторга. Ну, и спустили на флот целеуказание наградить троих офицеров орденами. "Звездами шерифа". На выбор командира корабля. Сам понимаешь, ты сейчас самый главный начальник в экипаже, а представления на ордена надо уже завтра на флот отправить. Решай, кого, печатай, завтра с утра мне на подпись. Вопросы есть?
Роман осознал, что попал в капкан. Созвониться с командиром нереально. Он то ли в Питере, то ли у матери в Крыму. Определишь фамилии сам, а вдруг ошибешься? Потом командир при полном расчете с частью все припомнит. Адмирала Роман тоже понимал. У того с командиром сложились непростые отношения, и адмирал, судя по всему, назначать награждаемых своим приказом не хотел, чтобы избежать очередного конфликта с командиром корабля. Мол, не посоветовались, наградили, кого попало. А здесь живой ВРИО командира, целый капитан 3 ранга, пусть выполняет. А как - его забота.
Бобков все же попытался возразить комдиву, но тот сурово поставил его на место и приказал выполнять, а не разговаривать. Половину оставшегося дня озабоченный офицер пытался разыскать своего командира по всем явочным телефонам. Пустой номер. То ли командир до смерти заинструктировал родственников о полном молчании, то ли его действительно нигде не было, но к вечеру Роман все же, наконец, осознал, что этот обзвон просто бесполезная трата денег и "награждать" народ придется именно ему. Вернувшись в часть, он забрал бланки представлений, пишущую машинку и заперся в кабинете командира. Задача предстояла очень нелегкая. Кого представлять? Около часа Роман ломал голову над списком экипажа, подсчитывал, у кого больше всего благодарностей за последний год, кто отличился в последнем походе, но к окончательному выводу так и не пришел. В пепельнице дымилось уже с дюжины окурков, когда почти уволенного в запас Романа осенило. Что голову ломать! И застучали клавиши пишущей машинки. Первое представление на орден "За службу в Вооруженных силах III степени" Роман оформил на самого командира. Второе после недолгих колебаний - на замполита. Третье собрался на старпома, но вовремя затормозил. Старпом после отпуска уходил в Питер на классы, значит, награда уйдет из экипажа. Это недопустимо. Перебрав еще раз всех офицеров, Роман подумал: а почему бы не я? За плечами двенадцать лет на лодках, тринадцать дальних походов, а на груди только три юбилейные медали в два ряда. Несправедливо! Да и кто осудит? По нынешним-то временам, когда награждают неохотно, и в основном "мохнатых" или по разнарядке. Вперед! И капитан 3 ранга Бобков Р.А. добросовестно оформил третье представление на себя, без каких-либо угрызений совести.
Утром следующего дня Роман понес бумаги на подпись командиру дивизии. Адмирал осмотрел документы, хмыкнул при виде фамилии Бобков, но подписал все три, сопроводив это фразой:
- Все равно никому и ничего не дадут. Им главное отписать.
Потом Роман сдал бумаги в отдел кадров, их засекретили, и больше он их не видел. Снова потекли дни и дела, за которыми Роман совершенно забыл о недолгих мучениях по поводу наград и всего остального с этим связанного. Поэтому когда экипаж вернулся из отпуска, он даже забыл рассказать своему начальнику об отправленных бумагах. Потом и самого Романа оформили в отпуск, и он уехал готовить почву для будущей гражданской жизни.
Через три месяца почти гражданский офицер вернулся в родной гарнизон для окончательного расчета с Вооруженными силами. О том, что приказ о его увольнении уже пришел, он знал. Недаром звонил каждую неделю в отдел кадров флота. Дело оставалось за малым - подписать обходной, собрать бумаги, получить деньги и - в путь! В части командир встретил Бобкова с иронической ухмылкой:
- Здорово, герой! Вовремя вернулся. Пошли на дивизионное построение. Орден тебе вручать будут. Ты, прям, как чуял, сегодня на службу вышел. Я уж за тобой вечером посылать собрался. Да ребята предупредили, что ты с утра будешь.
Изумленный неожиданным сообщением офицер замялся и сразу не нашел чего сказать. Потом, немного переварив услышанное робко спросил командира:
- Товарищ командир! А как же вы и зам? Я же три представления подавал?
Тот беззлобно хмыкнул:
- Награда нашла одного героя! Да ты не кукожься, меня все равно бы не наградили. А замполиту награды ни к чему, он до сих пор воду в гальюне смывать боится. На педаль ногой жмет и лицо прикрывает... Только, конечно, предупредить бы надо было меня, а то, как серпом по яйцам. Меня комдив вызывает и говорит: вас, товарищ капитан первого ранга, нашли недостойным к награде, а вот ваш офицер Бобков - фигура героическая... Он воду льет, а я ни хрена не пойму, о чем речь идет! Ладно, пошли! С тебя стакан, отставник!
На построении командир дивизии произнес традиционный монолог об ответственности, дисциплине, и т.д. и т.п. Поставил задачи на ближайшие недели и перешел к главному. Бобкова вызвали из строя, и под рукоплескания всего строя дивизии вручили большую и блестящую "звезду шерифа" за "... добросовестное и инициативное выполнение приказа Родины...".
Вечером мы теплой кампанией обмывали орден. Под шило и непритязательную закуску Роман рассказал, в общем-то чисто военную историю его награждения. Отдел кадров дивизии отфутболил представления в отдел кадров флотилии. По нынешним временам награды - штука редкая, и документы особо тщательно изучались самым высоким местным командованием. В итоге замполит из претендентов на получение награду выбыл. Начпо флотилии припомнил все огрехи своего подчиненного и решил, что тот идейно слабо подкован для такого отличия. Плюс ко всему прочему у самого начпо этого ордена не было. Ну и задавила жаба начальника, и все тут! Фамилия же Бобков никому ничего не говорила. Какой-то капитан 3 ранга? Ну и шут с ним! Дальше по инстанции, уехали уже два представления. Штаб Северного флота тоже творчески подошел к определению достойных. Командующий вычеркнул фамилию командира. Что за нахальство! Награждать Моих подчиненных через Мою голову! Хрен вам! Но все же приказ-то из самой Москвы. Кого-то надо оставить. А что это за Бобков? Его кто-нибудь знает? Вот пускай его и награждают! Если захотят... И в Москву полетели документы только на одного Романа. А там уже не глядя ни на должность, ни на ранг, их внесли в общие списки, подшили и поднесли министру обороны на подпись. Тот и подмахнул, не глядя. Не барское это дело бумажки перебирать. Клерков достаточно. И полетел приказ министра вместе с орденом обратно. И долетел аккурат к возвращению Романа из его последнего военного отпуска.
Вот так и в мирное время награды находят героев...

Мертвые души
«Штаб-совокупность начальства и принадлежащих к какому- либо военному управленью чинов.»
(В. И. Даль «Толковый словарь русского языка»)


Давным- давно, на заре своей флотской службы, я впервые заступал дежурным по части. Как полагается, инструктировали меня кроме тех, кто обязан, все кто могли. Запугали до смерти. Но больше всего стращали меня, личным составом. Строить всех каждые два часа, считать по списку и на пальцах. Не дай бог, кого не будет хватать, сразу боевая тревога по базе! Всех в ружье! Поисковые группы в тундру, офицерский состав по тревоге в казармы! Мичманов в аэропорт и на все перекрестки! Раздать патроны и провернуть механизмы вручную! Короче не вахта, а страшный суд. А если учесть, что мое дежурство было с субботы на воскресенье, как и полагается молодому лейтенанту в первый месяц службы, то на развод я шел с повышенным давлением, и вздрагивал при виде каждого матроса. На разводе мою и без того повышенную бдительность подстегнули еще разок, да так, что я был готов броситься на любого моряка с кортиком, если он только намекнет на попытку выйти из казармы.
Вечер прошел спокойно. Матросы видя чрезмерную взвинченность молодого дежурного по части, вели себя на удивление хорошо, из казармы без моего личного разрешения не выскакивали, и даже возвращались обратно точно в срок. Я начал постепенно успокаиваться и даже позволил себе присесть на пять минут попить чайку. Но вот вечерняя проверка повергла меня в шок! В строю стоявшем передо мной не хватало пяти человек!!! Всех моряков в лицо я еще не знал, поэтому проверку производил, выводя поочередно матросов из строя, зачитывая их фамилию. Затем вычеркнул из оставшегося списка всех, кто остался на вахте на корабле. Потом из списка были выкинуты фамилии матросов откомандированных в другие экипажи. Все! Но пяти все равно не хватало! И вот тогда во мне проснулся нашпигованный инструкциями перепуганный лейтенант. Я ни обращая внимания, ни на кого, хотя потом оказалось, что следовало, произвел в ураганном темпе все действия согласно, устава Внутренней службы и оставленных мне целеуказаний. Через пять минут дежурный по дивизии знал, что у меня пропали люди, через семь минут я разбудил командира по телефону, а через десять оповестил командиров боевых частей и комендатуру. Заварил кашу насколько смог. Военный человек поймет, что последовало за этим. И вот когда кавалькада командиров и начальников прискакала в казарму, в полной боевой готовности рвать и метать всех попадающихся под руки выяснилось, что шумиха выеденного яйца не стоит. А причиной всего моя юношеская неосведомленность и полное отсутствие опыта в повседневной флотской жизни. Пять матросов из- за которых я поднял весь сыр- бор, просто- напросто числились в нашем экипаже, а служили в штабе дивизии. Один писарем, другой шофером, другие еще черт знает кем. Выяснив в чем дело, начальство сначала похвалило меня за бдительность, затем обматерило за тупость, после всего обложили моего командира, за то, что я не знаю элементарных вещей и отбыло. Командир перекурил в своем кабинете, вызвал меня, размазал по стенам и тоже уехал спать домой. Когда в понедельник я рассказывал в кругу офицеров о событиях выходного дня, мой наставник, «пятнадцатилетний» капитан Владимир Марксович Квасов глубокомысленно изрек:
- Лейтенант, Гоголя читал? Так вот знакомься юноша с королевством мертвых душ! Старина Гоголь рядом не валялся!
Мой покойный отец, тоже бывший подводник, перед тем, как я впервые ехал на Север в офицерском чине сказал мне: страшнее всего не море, оно суровое, но не подлое. Страшнее стихии береговые "противолодочные" силы. Тылы, штабы, отделы. В чем мне, да и, наверное, всем служившим, приходилось убеждаться не раз. Все без исключения береговые службы флота это организации с искривленным восприятием действительности. По идее, они существуют для того, чтобы сравнительно немногочисленный плавсостав не имел никаких проблем уходя и приходя из плавания. На самом же деле все обстоит с точностью до наоборот. Берег убежден, что подводники ходят в море с единственной целью: для их блага. Вот и получается: не они для нас, а мы для них. Так и происходит в действительности. Перед походом, подводники, высунув язык, носятся по всем довольствующим органам, выпрашивая даже не лишнее, а положенное по всем нормам, а там их встречают лоснящиеся от осознания собственной значимости краснопогонные "противолодочники". Они вальяжно отмахиваются от надоедливых представителей плавсостава, мол, не до вас ребята. Дел по горло, а тут еще вы со своими разовыми трусами и недостающими простынями. А уж если и делают что- то, то с видом очень большого одолжения. Это тыл! О нем нужен разговор особый. Но есть еще береговые структуры процентов на восемьдесят состоящие из бывших моряков. Наши могучие штабы. Вот это клоповники еще те! Конечно, не стоит брать в качестве примера командование и флагманских специалистов. Они, бывает почаще нашего в морях пропадают. А вот штабная накипь... Господи, кто только не липнет к этой кухне. Мичмана, только и умеющие на пишущей машинке стучать, офицеры с плавсостава списанные по здоровью, хитрозадые и калеки. Выгодное дело. В штабе дивизии подводных лодок по штату людей совсем немного, а дел выше крыши. Одного бумагомарательства тонны. А сами начальник люди занятые, и по совести говоря, они, как и мы, канцелярщину не особо жалуют, хотя и вынуждены этим заниматься. Вот и хитрят. Умеешь быстро строчить на машинке - добро пожаловать в штаб! Числиться будешь на корабле, морские получать, выслугу год за два, а сам только ходи и бумажки перебирай. Ни моря, ни вахт, два гарантированных выходных в неделю - что еще надо военному, чтобы достойно дождаться пенсии! Опять же погоны на плечах с завидной аккуратностью меняют, невзирая на должность. Нужны командиру дивизии и его замам шоферы - нет проблем! Отобрали матросов с водительскими правами в экипажах, откомандировали в свое распоряжение, и все. Они на коне, экипаж в дерьме. Ведь этому матросу на каждый выход в море нужно замену найти. А в наше нелегкое время матросов совсем мало осталось. Да и те... Такой подбирается контингентик! Не все бездельники, но подавляющее большинство. Проходит полгода, и глядишь, твой бывший сослуживец, застрявший в штабе на какой-то мифической должности десятого помощника начальника штаба, нос воротит. Куда там! Мы теперь белая кость! Не чета вам подводникам !
Штаб- это ум, честь и совесть армии и флота по Ленину. Мыслящий орган, так сказать. Острие мозгового удара. Но жить наши «великие» штабы одними насущными проблемами подводников не могут. А кто позаботиться о них самих? Кто сауну в штабе протопит? Кто, в конце концов, за руль «козла» прыгнет и погонит его между сопок домой? Вопрос ребром! И что же делается? А все просто как колумбово яйцо. Берется нужный человек из любого экипажа, неважно, что этот экипаж пусть даже завтра за «бугор» идет. Откомандировывается в другой экипаж, который никуда и никогда уже не ходит, или долго не пойдет. Но туда нужный военный зайдет один раз - показаться. А все остальное время «моряк» добросовестно ходит на работу в штаб. И самое интересное, что получку он получает со всеми морскими надбавками, словно месяцами не вылазит из прочного корпуса. Обалденная жизнь! Штатная штабная команда- человек десять. На самом деле за двадцать. Водитель только у комдива. А начальник штаба, он что - пальцем деланный?! Срочно найти моряка, с правами и опытом! В мое распоряжение! Лично у меня в отсеке был матрос по фамилии, кажется Полозов. Так он в отсеке ни разу за службу не был. Зато возил начальника штаба дивизии, и иногда из чувства сострадания подвозил своего командира отсека, то бишь меня, домой. Есть в штатном расписании штаба начальник строевой части в звании старшего мичмана, и писарь у него один. Или два, не суть важно. Когда- то этот мичман тоже морские воды бороздил, а теперь уже полтора десятка лет штаны на стуле протирает. Устал в одиночестве по клавишам стучать, да и возраст не тот. Да и бумаги на флоте с каждым годом в количестве приумножаются вдвое, если не втрое. Не справляется строевая часть. Мичман к старшему помощнику начальника штаба. Мол, так и так товарищ капитан 2 ранга, завал полный! Приказы печатать некому! Личные дела матросов в запустении! Провал в работе полный! СПНШ слушает и задним местом понимает, что мичман, мягко говоря, врет не краснея, просто ему старпёру лень, такую кучу работы на себя одного взваливать. Но у самого СПНШ очко тоже не стальное. Он в дивизии в ответе за все, кроме кораблей и моря. Вахта, бумаги, приказы, канцелярии, камбуз, приборки в поселке и на внешних объектах - все его! И нажать на любого командира ему ничего не стоит. Почешет СПНШ затылок, пожмет руку своему мичману и скажет: нет вопросов дорогой. Выцарапаем. И глядишь- новый мичман в строевой сидит. Счастливый до ужаса! Как же! Они в море, он на берегу. Они круглые сутки внутри прочного корпуса, а у него рабочий день с 09.00. до 18.00. А получка - одинаковая!!!
Ну ладно мичмана. Они кстати не все такие. Поехали дальше. По офицерскому корпусу.
Старший помощник начальника штаба - должность конечно собачья. Никогда не завидовал, а только жалел. Любого человека либо сделает безжалостным хищником, либо доведет до ручки. Не всякий сдюжит. И вечно вокруг СПНШ вьется стайка его помощничков. Хитрожопейших офицеришек! Офицеры ведь разные бывают. Привожу типичный пример. Был у нас экипаже, в моей родной боевой части пять офицер - киповец Жилев Петр. Кстати одного года выпуска со мной, и из одного училища. Всю свою сознательную службу занимался одним: всеми способами избегал в море ходить. Первые лейтенантские годы пару автономок ему волей- неволей пришлось сделать. Не тот возраст был, чтобы наглеть. Тогда и он сам и все окружающие поняли, что как инженер- механик он гроша ломаного не стоит. И начал Петро бег по неплавающим экипажам. Год в одном, год в другом, а потом завис на одном «пароходе» уже надолго. Тот пароход из линии вывели, и на вечный прикол к дальнему 17 пирс воткнули. Жизнь - лафа! Вахту отстоял - суток трое дома. Лепота! Года три синекура эта длилась, а потом резко лавочка прикрылась. Экипаж решили сократить втрое, и места в новом должностном расписании Петрухе не досталось. А денежки, они только штатным офицерам платятся. Подергался Петро в разные стороны, а свободных мест для бездельников нет! Пришлось к нам в экипаж «наниматься». А у нас автономка на носу! Бедный Петя чуть не сдурел. Он и в море!? Не может быть! Но наш тогдашний командир уперся рогом - никаких замен, идешь в море и точка! Петр сам по природе страшно боязливый был, начальство боялся до икоты, и возразить, не смел. Пришлось собирать пожитки и становиться в общий строй. В море, то есть. Пошли. Вернулись. Все хохмочки с «подводником» Петей в походе и за час не расскажешь. Киповцем он оказался еще тем! Ничего не знал - а остальное забыл! С божьей помощью и нашими молитвами ничего Петя сломать в море не смог. Да он и сам до железа дотрагиваться боялся, вдруг укусит? После автономки, пожевал Петя походные шоколадки и понял: море - любит смелых, значит не меня. А мое место в штабе, на любой должности, хоть половичком у двери, но подальше от пирсов. И что вы думаете? После отпуска приезжаем- а Петя в штабе служит! Да не в дивизионном, а в штабе флотилии! Неизвестно кем, но важности в нем как у замглавкома по тылу. Командир вспылил - как же так, у него за спиной! Но в дивизии его пыл остудили - так надо! И все. Командир ругался недолго, истинную цену Петрухи он, конечно, знал и особо по поводу его пропажи не горевал. Но дальше - хлеще! Проходит несколько месяцев, и вдруг Петро начинает по поселку в «майорских» погонах щеголять! Вот тут уж командира взорвало! Он же у меня в экипаже числиться! Я ему представление на звание, не подписывал и ни за какие деньги не подпишу! Короче, взорвался командир и прямиком в штаб флотилии. А вернулся как оплеванный. Ему там сказали, что не ваше дело, капитан 3 ранга Жилев - наш человек, а вы товарищ капитан 1 ранга не больше чем человек денежные ведомости подписывающий. И до свидания! А представление его командующий флотилией подписал не глядя. Так и вышло, что стал наш Петенька в отделе устройства службы служить, и наших же матросов на всех перекрестках в позу номер один ставить за неподшитые подворотнички. Но за получкой в экипаж бегал, правда, не попадаясь на глаза командиру. Вот такой штабной офицер!
Вот из таких орлов и состоят наши штабы процентов на восемьдесят. Точнее штабная накипь. Да это еще что! Были номера и поинтереснее. Знавал я одного управленца, кстати, к стыду тоже из моего училища, который два года на самостоятельное управление сдать не мог. Я младше его был, а в море он по приказу комдива раз, только с нашего разрешения до пультовских ключей дотрагивался. Все боялись, что он что- нибудь завалит. Этот наследник Курчатова вдруг в комендатуре всплыл, помощником коменданта! И стал такой изжогой для всей военной части поселка. Прям таки наследник нравов севастопольского гарнизона! Надо срочно домой в поселок посреди рабочего дня - раз, и из- за холма выскакивает засада во главе с новоиспеченным помощником коменданта! Стой! И тебя «арестовывают». Достал всех. А пару лет побуянив на этом поприще, спокойно перебазировался на самую «рыбную» должность: эколог флотилии. Должность- дань времени. Какие обязанности никто не знает. Звание - капитан 2 ранга. Подчиненных нет. Плюс ко всему отдельный кабинет в штабе флотилии и масса «важных» причин, чтобы свалить с рабочего места в любое время. Для справки, с личных слов «главного эколога» год у него идет, как и у морячащих во все дыры подводников за два. Только вот обидно, морских не платят. Вот ведь обидно как! И служит целый офицер второго ранга штатным флотилийским гринписовцем, и готов как цепной пес выполнить любую прихоть начальников с большими звездами, и начхать ему на все! Мы - штабные!!!
Знаете, как отличить на каком- нибудь торжественном военном- морском мероприятии офицера штаба? У кого больше наград и значков, тот и штабной работник. Даже «флагманский мускул», то есть флагманский спортсмен, закончивший спортивный институт, и в жизнь свою не ступавший на палубу корабля, гордо носит на груди значок «За дальний поход» с изображением подводной лодки. А уж про награды… Последние лет пятнадцать считалось хорошим тоном моряков всех рангов к наградам не представлять. Кроме исключительных случаев и естественно кроме штаба. Он же всему голова! Был один начальник отдела кадров обвесивший себя почище героя Великой Отечественной орденами и медалями, была в моей дивизии парочка прислонившихся к СПНШ офицеров, в звании капитан- лейтенантов успешно получивших капитанов второго ранга в наикратчайшие сроки и заодно приколов к мундирам по ордену «За службу Родине». Каким же героем быть надо, чтобы в мирное время, да не ходя в море года три, на старом корабле получить награды «…за освоение новой техники…»? Очень умиляла медаль «За боевые заслуги» на груди мичмана последние восемь лет пнем, просидевшего в каком- то отделе флотилии, и если и стоявшего на вахте, так только помощником дежурного по штабу. Награды на флоте дают в трех случаях: во- первых по приказу сверху, или попросту по разнарядке. Президент приезжает, надо наградить десяток человек, чтобы нашему гаранту было чем на торжественном построении побаловаться. Во- вторых за самое настоящее дело. Этот случай наиболее редкий, так как, к этому настоящему делу примазывается столько «левых» товарищей, что из экипажа если парочку человек по медальке отхватит, то это здорово. И в третьих, если ты из штаба. Здесь комментарии не нужны.
Еще в штабах нет, или почти нет младших офицеров. Дело понятное. Ведь даже неприлично в целом штабе дивизии атомных подводных лодок иметь старлеев или каплеев. Ну, с флагманскими спецами все ясно. Им по должности положено. А тут приходит в казарму проверить заправку коек и порядок в тумбочках капитан второго ранга, и начинает ровнять всех, включая командира. А ведь сам в нашем же экипаже стоит на штате, да кем! Инженером группы КИП! Должность капитан- лейтенанта! Секрет прост: попал офицер в штаб, постарался всем понравиться. Понравился. Вылизал начальникам все, что мог до зеркального блеска. Начальники тоже люди, как не заметить такого инициативного офицера! Все законы легко обходятся при помощи кадров. Кадры решают все! Освободилось место командира дивизиона, в каком- нибудь экипаже. Офицера раз и назначили комдивом. Неважно, что дивизион электромеханический, а офицер, к примеру, штурман. Одновременно с представлением на комдива, посылаем представление на «майора». Через пару месяцев оба представления возвращаются удовлетворенными. Для своих, штаб всегда работает быстрее. Офицер получил капитана 3 ранга, и его сразу с должности снимают, и назначают обратно командиром группы в какую- нибудь богом и морем забытый экипаж. Прошло еще пару лет. У офицера вышло звание капитана 2 ранга. Производится та же манипуляция, и, в конце концов, молодцеватый кавторанг холит по казармам и насилует дежурно- вахтенную службу не имея на это никакого морального права.
Раньше, когда флот еще ходил в море и занимался настоящим делом, а не строевыми занятиями в штаб попадали только списанные «калеки», которых временно некуда было деть. Сейчас лезут те, которые стремятся побыстрее, заработать звания, пока есть на чем заработать. Пока не все лодки сгнили у причалов, и пока можно получит звание за должность в сокращенном экипаже. Пока еще возможно спекульнуть названием плавсостава…
Когда- то я читал, что молодая акула сильна не только мускулами и молодостью, а еще тем, что к ее телу пока не успели присосаться рыбы- прилипалы. Потом с течением времени акула взрослеет, и эти морские паразиты постепенно прилипают к ней одна, за одной, питаясь падалью хищницы, и следуя за ней всегда и всюду. Под их весом акула становиться медлительнее и слабее, и добыча начинает ускользать от нее. Хищница теряет силы, и охотиться все хуже и хуже, и, в конце - концов, почувствовав голод прилипалы, покидают ее и уходят к более молодой… Вам это ничего не напоминает?