Прочитал в разделе «Флот», но добавить надо в «Авиацию»

Приблизительно 87 год (уже 15 лет прошло, за свежесть воспоминаний не ручаюсь). Встретился с друганом - стрелок-радист, хоть тресни - не вспомню какой «Тушки» 16-й или 85-й. Про то как им «Харриеры» над Атлантикой посадку на крылья имитировали, писать не буду, не знаю, можно ли, а как они «воевали» в 85-м (или в 84-м, не помню) это запросто.
Прошу прощения, дальше от первого лица.
Базировался наш штаб полка в одном здании со штабом дивизии. Май, тепло, обед состоявшийся, дембель осенью - красота для тех кто понимает. Иду к нам в радиоточку (узел связи), там старый наш мичман (полггода до отставки, как и мне), задрав ноги на стол, спит под фуражкой. Вдруг нездоровое оживление, и с третьего этажа начинаются сыпаться (чуть ли не как ковбои из окон на лошадь) офицеры связи. Из громкой связи вдруг почти Левитан: «Внимание, ГРОМ!!!! Внимание, ГРОМ!!!». Кто знает, тот знает, если «Внимание, БОЕВАЯ ТРЕВОГА!!!» - это значит учебная, а если позывной, то гораздо хуже. Смотрю, у мичмана фуражка на волосах зашевелилась, глаза как круги спасательные с надписью «ВОЙНА». Ну чтож, мне же не 60 лет как ему, а только 20 (хрен по деревне, два по селу), бежим до штаба за пистолетом и спецчемоданчиком. Собрались мы - радисты у дежурного, а он уже чуть не плачет: «Пацаны, типа чумоданы свои забирайте, все равно кучей валяются, а стволы выдать не могу, в сейфе, а начштаба на три дня свалил вместе с ключами». Ну мы естественно, решили, что из пистолетов мы стрелять все равно не успеем (стреляться самим в голову и не приходит), чемоданы в зубы и к командиру со штурманом на получение конвертов с заданием. Черт-те что, но когда командиру выдали конверт с красной надписью «БОЕВОЙ», а штурман над ухом шепчет «пиздец», чего-то в коленках заерзало. Ладно, делать нехер, на аэродром ломанулись.
А ТАМ ФИНИШ. Технари как пчелки носятся, осмысленности в движениях никакой, ну броуновское движение, да и только. Остальные экипажи, кто на колесо мочится, кто о бренности жития (последующего, если доведется) думает, самые крепкие спят. У технарей оказывается в этот день регламент - слив концевых баков на ВСЕХ машинах. Короче полк по самые уши в полном дерьме, командир выжил только потому, что не смог решить, напиться и застрелиться, либо напиться и повеситься. Дальше рассказывает дежпочасти. Звонок из штаба округа (заметьте, из дивизии не звонят, потому что знают все и уже срывают молча звездочки, погоны, яйца за последующей ненадобностью) - доложить о готовности. Что может сказать дежурный, естественно, что экипажи готовы, ждут команды на взлет. Хорошо, говорят, ждать полчаса. Через полчаса картина повторяется. Если не вру, то два самолета через два часа все-таки были заправлены, а еще через полчаса был отбой.
А все это произошло, когда рванул арсенал в Североморске, прочитал в «флоте», вспомнил и решил поделиться.
P.s. А после этого регламент стали проводить раздельно ))))

ДЕМОНСТРАЦИОННЫЕ ПОЛЕТЫ

- До свидания, товарищ старший лейтенант!
Щелкнул электрический замок калитки, и дневальный по объекту, забухав сапогами, поскакал к домику дежурной смены - досматривать через окно программу «Утренняя почта».
Я поставил дипломат на землю и полез за сигаретами. Утро началось хорошо! Суббота была нелетной, в плановой таблице стояли только тренировочные полеты пилотажников. Демонстрационной группе радиолокационное обеспечение не требовалось: они крутились над аэродромом, и руководитель полетов управлял ими визуально, с КДП. Зная, что сегодня работы не будет, заступающий начальник смены особенно не придирался, мы быстренько проверили станции и оружие, а рапорт о сдаче дежурства я всегда писал сразу после заступления.
Впереди был свободный день, и я решил съездить в Москву. Я огляделся, высматривая попутную машину. Бесполезно. Стоянки под охраной, на аэродроме пусто, обед на ЗКП повезут еще не скоро, а к «глухонемым», у которых, как известно, «что ни выходной, то проходной», проситься бесполезно. Они попутчиков не берут никогда. Наверное, не разрешают им.
Значит, надо идти пешком до автобуса. Ну что ж, погода хорошая, а полтора километра - не расстояние. Идти нужно было через поле, принадлежавшее колхозу «Подмосковный», нашим шефам или подшефным - я всегда путал. Колхоз был из разряда «40 лет без урожая», на окружающих аэродром полях произрастало что-то такое хилое, с желтыми цветочками. Колхозный агроном эти растения гордо называл «кормовыми культурами», а, по-моему - обычные сорняки. По его словам выходило, что рекордных урожаев никак не удается добиться из-за пагубного воздействия на нежные растения электромагнитных волн от наших станций. Кто бы спорил. Правда, на лопухи и лебеду СВЧ почему-то не действует. Если бы на ВДНХ проводили выставку сорняков, наши смело могли бы рассчитывать на золото.
По утоптанной тропинке я прошел через поле и выбрался в переулок. Деревня уже проснулась, вдоль обочин стояли машины с московскими номерами, из-за заборов слышались голоса и смех. Павильончик автобусной остановки был расписан в несколько слоев: нижний слой веселенькими ромашками, а верхний - разнообразными надписями и поясняющими их картинками. Писали фломастерами, аэрозольными баллончиками и, по-моему, даже лаком для ногтей.
Напротив остановки, на лавочке у забора сидела женщина и читала книжку, а рядом с ней играла маленькая девочка, на вид - лет четырех. Девочка была нарядно, по-городскому одета и игрушки у нее были яркие, веселые: зеленая лопатка, разноцветные пластмассовые кубики, большая кукла в коляске, что-то еще. У калитки была свалена большая куча речного песка и девочка, наверное, была вне себя от счастья: впервые в жизни она видела столько чистого, желтого песка, который был в ее безраздельной собственности. Она увлеченно копалась в этом песке, не замечая ничего вокруг.
Вдруг по дороге мелькнула тень. Вдоль шоссе на предельно малой высоте знаменитым «кубинским ромбом» шла четверка МиГ-29. Машины летели в сомкнутом строю, настолько синхронно выполняя все эволюции, что казалось, будто они связаны прозрачными тросами. Тогда еще самолеты пилотажной группы не были ярко раскрашены, но и обычный камуфляж на солнце смотрелся очень красиво. Блестело остекление кабин, оптика самолетов. Машины стремительно и беззвучно приближались. Слегка покачиваясь, звено заложило вираж, заходя на дембазу, прошло над деревней и, врубив форсаж, закончило программу фигурой «брызги шампанского».
Я, проводив взглядом, пилотажников, привычно сглотнул, чтобы восстановить слух, посмотрел на девочку и... у меня перехватило дыхание.
Прошло уже более двадцати лет, но я до сих пор в мельчайших подробностях помню, как ребенок, бросив свои игрушки, упал ничком в песок, закрывая голову руками тем характерным, инстинктивным жестом, который я видел только в кадрах старой кинохроники про Великую Отечественную и Вьетнам...

Про Кота, Сороку и лекарство.
Это случилось уже во времена новейшей истории Российской армии, но еще до того момента, когда произошло поглощение ВВС войсками ПВО, стыдливо названное объединением видов ВС.
У тогдашнего ГК ВВС был первый зам - генерал-полковник Кот. Кто помнит и знает, это был суровый, жесткий и требовательный генерал, любивший устраивать показательные «разборы полетов» и туго закручивать гайки. Была у него одна особенность, связанная с его фамилией - страшно не любил, когда ее склоняли и, т. о. проводили определенную параллель между его фамилией, им самое и всем известным представителем семейства кошачьих. Поэтому в официальном обиходе 23 дома (ГШ ВВС) и частей центрального подчинения были в ходу фразы типа: «... на совещании у генерал-полковника Кот». А за глаза все говорили: «... на совещании у Кота». Был у ГК еще один из замов - генерал-лейтенант Сорока, курирующий части центрального подчинения и в том числе 25 Центральную поликлинику ВВС и отличающийся, так скажем, менее крутым нравом.
Начальник 25 ЦП ВВС вызвал к себе своего помощника по медснабжению-начальника аптеки п/п-к м.с. А.Б. «Срочно беги в бухгалтерию, бери деньги под отчет, звони по справочным, выясняй где есть, бери машину и поезжай. Нужно купить лекарство для Кота, заместителя Главкома». Так выглядело указание командира. Будучи грамотным и опытным провизором, А.Б. основное свое внимание сконцентрировал на названии редкого лекарства, ранее ему в его практической деятельности не встречавшегося. А так как после изучения аптекарских справочников не стало четко ясно, для лечения кого это лекарство подходит, для человека или животного, то указание командира было им интерпретировано следующим образом: «Нужно купить лекарство для кота заместителя Главкома». Пропала запятая, вместе с ней заглавная буква и коренным образом изменился смысл указания. Купив лекарство, А.Б. навел лоск на форму одежды и отправился доставлять лекарство из поликлиники (Б. Пироговская, д. 15) в ГШ (Б. Пироговская, д. 23). Ход его рассуждений был таким. Лекарство для кота (в общем можно и коту дать, судя по фармакологическим свойствам), для кота зам ГК, раз зам не был указан, то значит это зам курирующий, т.е. Сорока. Начальник поликлиники отъехал и уточнить коту какого зама предназначается лекарство не было возможности, поэтому решение было принято в таком виде. Зайдя в кабинет к заму ГК, А.Б. представился и доложил: «Товарищ генерал-лейтенант, начальник аптеки 25 ЦП ВВС п/п-к м. с. ..........., принес лекарство для Вашего кота». «Какого кота?» - не понял генерал Сорока. «Как какого, Вашего, как приказывали, нашли, купили....». Немая сцена, взаимное непонимание сторон, А.Б. в состоянии легкого ступора... И тут генерал Сорока все понял, улыбнулся и сказал: «Э-ээ, товарищ п/п-к, вам по-моему в другой кабинет нужно, по соседству», имея ввиду кабинет генерала Кот(а). В который слегка сконфуженный А.Б. и направился, выполняя указание командира.

Эскадрильская курилка...
Сколько баек и смешных рассказов в перерыве между вылетами я слышал в ней...
В свое время курилка была единственным источником распостранения демократический отношений в армии -в ней все равны, и курят и смеются , травят байки и анекдоты, все , от зеленого правака до командира полка(ну по крайней мере комэски) и поверьте мне как приятно посидеть и выкурить сигаретку после двух вылетов позавтракав в стартовой столовой в 2 часа ночи, немного отдохнуть.
Вот одна из многочисленных баек услышанных мной
в нашей красноснаменной гвардейской курилке 1 ТБАЭ 64ТБАП, рассказчик мой штурман звена.
События разворачивались в Челябинском ВВАУШ,
Ситуация: идет экзамен по дисциплине БПАБСП(из личного опыта - "бомбы" самый серьезный предмет изучения и на шару как правило не прокатывал )
Сидит значить комиссия, во главе профессор Гладких (он же Шершавый)-гроза всех курсантов.
У доски подвесив плакат с изображением схемы ПНС плавает курсант штурман, со столов наиболее близко расположенных к утопающему пытаються подсказать знаками и жестикуляцией сотоварищи и вот почти уже утопший курсант одним глазом обшаривая левую полусферу а другим преданно смотря в глаза экзаменаторов пытается спастись и получить хотя трояк...
Фраза: "при включении рукоятки импульс по по цепям поступает в блок коммутации" в этот момент в левой полусфере он замечает движение сотоварища из которого следует что импульс следует не совсем в тот блок, на что он незамедлите продолжает фразу -"КАЗАЛОСЬ БЫ!" и указка с быстротой того самого импульса передвигается на изображения нужного блока.

Экзаменаторы в осадке.
За находчивость трояк.

Фраза стала крылатой у целого поколения штурманов...

Наш передающий центр находился в стороне от взлетной полосы. Чтобы добраться до него нужно было идти через болотистый лес примерно 1 километр по гати шириной примерно 50 см. Сверху гать была вымощена металлическими пластинами предназначенными для быстрого создания взлетных полос в полевых условиях. Поэтому ночные проверки дежурным по части нас не волновали. Ну кто полезет ночью в болото?
Но как мы были наивны... Служил в нашей части в отделении РЛС прапорщик по прозвищу Полуботинок. Был он мал ростом и худощав вот и приклеилось прозвище. Начальники отделений радиоцентра и РЛС майоры Б. и Н. между собой не ладили и прапоры РЛС решили в угоду начальству устроить охоту на нарушителей из числа солдат радиоцентра. А где главные нарушители? На удаленных объектах. И вот охота началась. Как только прапорщики РЛС заступали помощниками дежурных по части они ехали с проверкой на передающий центр. Правда о выезде проверки нам сразу звонил дежурный по роте. Но он не всегда знал куда едет прапор. Второй рубеж оповещения - КДП. По пути на передающий его было не миновать. Как только машина проверяющего останавливалась в начале тропы у нас особым образом звенел полевой телефон. Застать нас в расплох ночью было очень сложно , но ставшие регулярными ночные проверки ломали привычный распорядок ночных дежурств. Приходилось переходить с частот ББС на служебные , быстро восстанавливать печати на ручках настройки, прятать дембельские альбомы, парадки , сворачивать фотолабораторию. Под угрозой было последнее лето в армии. Выход предложил Леша Лимон. Он попросил меня оставить его на сутки на объекте и занялся техническим творчеством. И вот настал день Х. Полуботинок заступает помощником дежурного по части , а моя смена заступает в ночное дежурство на передающем. 23.30 раздается звонок из роты - “Помощник выехал с проверкой” , 23.50 звякает полевой телефон. «Все - говорит Леха - теперь ему кранты». Вскоре раздался звонок с КДП от моего земляка Женьки: «Вы что Полуботинка в болото кинули? Он прибежал как угорелый , весь мокрый , в тине , без фуражки. Сразу заскочил в машину и уехал». Мы облегченно вздохнули и пошли убирать улики с тропы. За предыдуший день Леха собрал несложную электронную схему и разметил ее в самом топком месте недалеко от тропы . А теперь представьте картину... Ночь .По гати идет маленький прапорщик подсвечивая себе фонариком. Тишина. Вот он ступает на очередную пластину покрытия и из болота раздается жуткий ухающий звук , а из-за болотных кустов на него устремляют взгляд два красных глаза. С тех пор ночью со стороны болота нас ни кто не проверял.

Старый сержант