Домой

- 28-й, скажи скорость...
Наивно-невинный запрос от центра, за которым спряталась большая противопилотная мина. Вляпались. Щас жахнет: "отмечено нарушение правил самолетовождения в RVSM, превышение скорости, разбор по прибытию, запишите телефон.."
...затылки на выдумки не напрягайте, пошутил я, вы у меня на радаре звуковой барьер полчаса как победили. Ветер, надо думать, попутный. Домой идете?
Ни фига себе шуточки. Крайний рейс на эту смену, и три выходных маячат на горизонте как яркие игрушки из детского новогоднего сна. Идем на базу, в Чикаго. "Домой" из Чикаго еще попасть надо. Если не успеем на вечерние рейсы, я в Даллас, кэп в Денвер, то эти три дня превратятся в два, минус стоимость гостиничного номера. Поэтому бежит сейчас наш Арджэйка на эшелоне 340 изо всех сил. Стрелка скорости в "шлагбаум" максимально допустимой уперлась - ноль точка восемь Маха. Может, все еще получится.
По злому умыслу судьбы эти крайние рейсы - "закрывашки" никогда не обходятся без поломок, задержек и просто мелких пакостей. Сегодня предыдущий экипаж перемудрил в дороге с кондиционерами и пассажиры салон заблевали. Болтанка в сауне, это, наверное, феноменально полезно для здоровья. Эпидемиологическая служба с химчисткой не торопилась. Задержка раз. Мексиканский борт в Хьюстоне нарушил правила - отвернул в "плохую" сторону. Задержка два. Тяжело груженый Антонов 124 перед нами уходил, всю полосу, до последнего метра, использовал. В башне продолжительные охи и ахи умиления, а нам домой надо, разрешите взлет, дяденьки...
Чикаго не Хьюстон. Диспы приводов в Чикаго самые лучшие в мире. Как настоящие волшебники, они все про всех знают и никогда не ошибаются. Только волшебник может упаковать десяток бортов в глиссаду, предназначенную для шести. И еще место останется...
- 28-ой, есть окно на ускоренный заход, берешь?
Какие вопросы. Кэп мастерски вклинивается на предпосадочную прямую вне очереди. Арджэйка устало вываливает шасси и закрылки. Мы успеем едва-едва, но успеем. Домой.
У терминала я выпрыгиваю на тармак вперед трапа и пассажиров. Напрямик, в здание порта лучше не идти, после закрывашки можно легко нарваться на шеф-пилота: "слышь, рейс в Мухоблошинск горит, ледчиг заболел, а я тебя поставил". Или на его лучшую подругу, фею с баночкой: "контрольный анализ мочи, может, накушался ты, летчик, в рейсе, не утерпел, а мы тебя цап..."0. Изверги, на мой рейс попадете, я вам... устрою вибросауну... в пустыне Мохаве высажу... пешком через горы в Вегас пойдете.
Как диверсант, через подвалы, обжитые грузчиками и технарями, через секретный лифт, про который только летный состав знает, в терминал. Бегом искать мой рейс. Домой.
Осторожно, двери закрываются - мой борт на Даллас уже загрузился и готовится отчаливать. Но мир не без добрых людей - экипаж из кабины засек мое запыхавшиеся появление. Придержали отбытие. Спасибо вам, братаны, не забуду. Пустили, дали место. Ура. Домой.
Пять часов спустя, как вор прокрался в собственный дом. Послушав, как сопит в кроватке сын, убедился, что есть на свете счастье. Осторожно поцеловал в пятку спящую жену. В два утра будить семью — можно в репу получить. Втихую открыл холодильник, налил сто грамм, порезал яблоко. За столом я и кот, в его немигающих глазах - вечность. Ну, будем...

Последний рейс Красотки Мэри

(На основе реальных событий, случившихся 29 июля 1953 года у острова Аскольд неподалеку от Владивостока. Все имена и названия, тем не менее, вымышлены.)

- Как наша «красотка» себя чувствует? - спросил Джон у инженера, затягивающего ремни подвесной системы парашюта. - Готова к подвигам?
- «Мэри» всегда готова, ты же знаешь, по первому зову! - откликнулся инженер. - Смотри, наш босс...
Капитан Донован спрыгнул с подкатившего «виллиса» и легким пружинистым шагом подошел к самолету.
- Экипаж, смирно! Докладывает второй пилот Ругер, сэр! Машина и экипаж к выполнению задания готовы!
- Вольно... Ну что, ребята, покажем большевикам еще один большущий «фак»?
- Не в первый раз, командир... - отозвался штурман. - «Красотка Мэри» уделает всех!
- По местам, готовность к взлету доложить.
Спустя несколько минут мерно гудящий четырьмя «уитни» «Суперфортресс» оттолкнулся от «взлетки» и взмыл в небо над Японскими островами.
Прошлое дежурство выдалось беспокойным. Дважды объявляли тревогу, и приходилось занимать место в кабине перехватчика, ожидая команды на старт. «Надеюсь, сегодня обойдется без беготни», - подумал Алексей, привычно обходя свой борт. - «Хотя, черт его знает? Что-то «гости» зачастили к нам, как бы не новой войной пахнет...» Во Владивостоке ходили слухи, что в окрестностях видели американских парашютистов, что над городом среди бела дня летал самолет с белыми звездами на плоскостях — в общем, знакомая по военной юности истерия и шпиономания, обычно предшествующая хорошей заварушке.
А вот сбитый над Китаем советский пассажирский лайнер — это уже не слухи. Его взяли в «клещи» и расстреляли неизвестные истребители. Не спасся никто. Хотя, чего уж там, «неизвестные». Если не наши — а это вообще бред — значит, американские. Как можно было взять и хладнокровно сбить пассажирский самолет, Алексей не понимал. Хотя, немцы в войну еще и не такое проделывали. Комполка лично сбил немецкого аса, охотившегося за санитарными «Ли-2», ориентируясь именно на красные кресты. История умалчивает, что там сделали на земле с выбросившимся из горящего «мессера» пилотом, но вряд ли он дожил до лагеря. Но эти-то... бывшие союзники...
- Иваныч, как с топливом? - спросил Алексей, ежась от пронизывающего утреннего ветра.
Лето выдалось на редкость холодным, залегли противные туманы, от которых на коже оседала маслянистая ледяная влага. Страна, еще толком не оправившаяся от недавней войны, замерла на пороге войны новой, лихорадочно накапливая силы. Полк недавно закончил перевооружение на новую технику. Век поршневой авиации откатывался в прошлое, хотя многомоторные громоздкие гиганты еще бороздили небо.
- Полна коробочка, командир. - отозвался техник, осматривавший левую «ногу» шасси.
- Боекомплект?
- В наличии. Фотокинопулемет снаряжен и опробован.
Подошел ведомый, Слава Рыбин.
- Ну что, Леха, полетаем сегодня, или так, на земле посидим?
- А это по ситуации. Погода, видишь, мерзкая, «им» это на руку. - ответил Алексей. - Глядишь, и принесет какого «гостя».
- А тут мы, красивые, с горячим 37-миллиметровым приветом... - в тон ему отозвался Слава. - Знаешь, я бы им за тот «ильюшин»...
- Но-но, без фанатизма! - погрозил пальцем Алексей. - Сначала запросить, а потом сбивать. На провокации не поддаваться, помнить инструкции замполита. Мы не «они», Слава, нам пиратская «слава» ни к чему... А за сбитый лайнер «они» еще ответят, попомни мое слово.
«Суперфортресс» мчался над волнами. С такой высоты невооруженным глазом невозможно было разглядеть ничего. Штурман приник к бомбовому прицелу.
- Под нами транспорт, сэр! - коротко доложил он.
- Какой транспорт, чей? - спросил Донован.
- Извините, сэр, не могу прочитать название. Судя по всему, русская галоша, хотя, может быть, и «либерти»...
- Если «либерти», то он может быть чей угодно... - заметил Джон. - В войну мы их порядочно понастряпали, да и продавали кому попало. Я читал...
- Хуже нет наказания, чем умный «правак»! - раздраженно произнес Донован. - Читал он там...
«Капитан не в духе...» - подумал Джон. - «А почему, кстати? Спросить? Не, ну его к черту... Может, опять с женой разругались, а теперь срывается». Он сверился с компасом. Курс был верный, и Ругер расслабился. Пока машину вел Донован, можно было даже подремать.
- Джон, как у тебя дела с твоей Линдой? - спросил штурман.
- Да пока никак... - ответил Джон.
- Он боится сделать ей предложение... - со смехом произнес второй стрелок. - Знает, что...
- А вот «громыхало» не спросили! - огрызнулся Джон. - За воздухом следи лучше, не дома в Техасе...
- Усилить наблюдение. - подтвердил Донован. - Мы совсем близко от «красных».
«Красотка Мэри» выполняла уже не первый рейс к берегам СССР. Обычно все шло по плану — быстрый вход в «зону», фотосъемка нужного объекта и стремительный отход. Один раз их не подпустили к району съемки злющие как осы поршневые «Яки» ПВО. Получив пару предупредительных трасс по курсу, Донован решил не связываться с сумасшедшими, хотя тринадцать крупнокалиберных «браунингов» его «Сверхкрепости» вполне могли показать противнику, где именно зимуют раки. В другой раз за ними погналась пара русских перехватчиков, и дело могло кончиться скверно, но тут очень кстати закончились территориальные воды, и «хвостовой Чарли» показал большевикам прощальный «фак». Она вообще была удачливой, эта машина с нарисованной на борту фигуристой жгучей брюнеткой в бикини. И экипаж ее, вместо того чтобы уворачиваться от непрерывных атак истребителей в небе над Кореей, выполнял такие вот относительно спокойные «прогулки». Риск, конечно, есть, но и премиальные неплохи. А там, в Корее, только джунгли, полные желтолицых азиатов, к которым в плен лучше не попадать. Рассказывали...
- Подходим к советским терводам. - доложил штурман. - Видимость плохая, надо снизиться.
Сирена взвыла, как обычно, неожиданно, ударив по нервам и враз сбив мысли. Алексей вскочил. Над вышкой КДП взмыла в небо красная ракета. Ведомый уже бежал к своему самолету. Забравшись по стремянке в кабину перехватчика, Алексей быстро запустил предстартовую готовность, одновременно фиксируя себя ремнями. Техник убрал стремянку и освободил шасси. Теперь все зависело от того, будет ли вторая ракета. Боевая это тревога или учебная? Нарушитель? Война? Что?
Взлетела вторая ракета, зеленая.
- Дежурной паре немедленный взлет, задача в воздухе, код «Шквал», повторяю, немедленный взлет, код «Шквал»! - в шлемофоне голос руководителя полетов показался непривычно взволнованным.
Двигатель перехватчика ревел так, что закладывало уши. Даже сквозь шлемофон этот рев ощущался очень хорошо. Ведь, по сути, что такое перехватчик? Большая труба, в которой ревет и клокочет огонь, с прилепившейся сверху маленькой кабиной летчика... «Так, все в норме, параметры ровные, как там ведомый?» - подумал Алексей.
- Ноль пятому и ноль восьмому — в воздухе цель. Четырехмоторная, поршневая, идет курсом на Владивосток, на запросы не отвечает.
- Ноль пятый, вас понял, иду на сближение. - Алексей щелкнул переключателем микрофона. - Ноль восьмой, следуй за мной.
- Ноль восьмой, понял. - откликнулся ведомый.
«Четыре движка...» - лихорадочно пронеслось в голове. - «Равно вероятно и пассажирский лайнер, и «стратег». Если лайнер — какого черта не отвечает на запросы? А если «стратег»... Весь мир помнил Хиросиму и Нагасаки, стертые с лица земли ядерными ударами. А если это война? Владивосток?! Ну нет, ни за что...»
- Слава, форсаж!
На форс-режиме двигатель перехватчика оставлял в небе четко видимый черный след «дожига». Во время переподготовки он несколько раз пугался, видя в небе эту черную трассу: горит! Потом привык, благо и форсаж использовался редко.
- Сэр, справа на два часа — два истребителя! - тревожно доложил «хвостовой Чарли».
- Сэр, подтверждаю, двое «красных» справа, приближаются! - подтвердил второй стрелок.
- Надо уходить... - заметил Ругер. - Они разорвут нас в клочья.
- Джон прав. - сказал штурман. - Нужно...
- Я сам знаю, что нам нужно! - ответил Донован, и лицо его исказилось. - Мы не выполнили задание.
- Но, сэр...
- Бортстрелкам — отогнать «красных» огнем. Штурману — приготовиться к работе по объекту! Выполнять! - рявкнул капитан.
«Суперфортресс» продолжал полет в сторону берега. Его двигатели работали на пределе, изо всех своих сил пытаясь унести «Красотку Мэри» от преследователей. Но на этот раз силы были неравны. Перехватчики приближались.
- Сэр, это безумие! - попробовал еще раз урезонить командира Джон.
Но тот молчал, упрямо глядя перед собой. Пальцы его на рукоятках штурвала побелели.
- Земля, это ноль пятый! Цель — четырехмоторный стратегический бомбардировщик с опознавательными знаками ВВС США. Повторяю, цель...
- Ноль пятому, цель сопровождать, установить контакт.
- Земля, я ноль пятый, цель на радиозапрос не отвечает, курс не меняет!
- Ноль пятому и ноль восьмому — принудить цель к смене курса. В случае неповиновения — уничтожить!
- Ноль пятый, понял вас.
«Стратег»... Идет на Владивосток... А если там, внутри — ОНА?» - Алексей представил себе притаившуюся в брюхе «нарушителя» здоровенную авиабомбу. - «А может, просто с курса сбились?» Тяжелая машина с характерными белыми звездами плыла совсем рядом. Алексей даже мог разглядеть головы людей за остеклениями блистеров. Что у них на уме? Что они собираются делать? Алексей подвел перехватчик как можно ближе к пилотской кабине и показал жестом: вниз, вниз! Пилот «нарушителя» не отреагировал. И в этот момент одна из турелей бомбардировщика резко развернулась в сторону Алексея.
Перехватчик тряхнуло — сразу несколько крупнокалиберных пуль попали в машину, пробив крыло и зацепив корпус двигателя. Мгновенно появилась неприятная вибрация на «ручке», самолет потянуло в сторону.
- Командир, по нам стреляют! - крикнул по радио Слава.
«Ах ты, сволочь!» - с злым удивлением подумал Алексей. - «Ну так и я не святой...» Он немного отстал от бомбардировщика, продолжавшего стрелять, и, разблокировав гашетки, дал короткую очередь. 37-миллиметровые снаряды прочертили в воздухе дымную дорожку и уперлись в крайний левый двигатель, который сразу же вспыхнул.
- Слава, огонь! - скомандовал Алексей, выпуская вторую очередь, пришедшуюся поперек корпуса.
Он видел, как снаряды кромсают блистер стрелка, превращая человека внутри в кашу. Потом от перехватчика ведомого протянулась трасса в сторону пилотской кабины. Бомбардировщик вздрогнул и пошел вниз, стремительно набирая скорость. За ним вился густеющий с каждой секундой черный дымный след.
- Земля, я ноль пятый, цель уничтожена, повторяю, цель уничтожена после того, как открыла по мне огонь. Падение не фиксирую, машина повреждена, иду на вынужденную!
Далеко внизу, крутясь, падал в свинцовые волны, сбитый «стратег».
... Спасательное судно ВМС США «Кондор» подобрало в открытом море надувную лодку с единственным человеком на борту. Человек был одет в летную форму, сильно изможден и в крайней степени переохлаждения. Этим человеком был Джон Ругер, второй пилот «Красотки Мэри». Поиск остальных членов экипажа результатов так и не принес. Историю со сбитым «Суперфортрессом», как и инцидент с советским пассажирским лайнером, засекретили.

Сапожковские были.
Посвящается моим дедам-ветеранам.


...Ухо, плотно прижатое к динамику, опухло, покраснело и начало побаливать. Минуло уже четыре минуты, как в выпуске новостей должен был прозвучать метеопрогноз на завтра, но «погода» всё почему-то не шла... Это злило, тем более, что радио странно хрюкало и гнусавило. Председатель колхоза «Красный Ильич» товарищ Данилин с чертыханием отстранился от динамика и грюкнул по лажающему прибору своей стиснутой в кулак грабкой.
«Фррррр... Чих... Сообщают, что!.. На венецианском кинофестивалехрррррр... Картина Лукино Висконти «Белые ночи», снятаяаааахррррр... По произведенииииихрррр... Русского писателя Фёдоррррраххх... Достоевскогохххрр... Победила в категорииххрррррр...»
Не утерпев, предколхоза вырвал штепсель сбрендившего транзистора из розетки и едва удержался от того, чтобы не плюнуть на пол. Впрочем, можно было б и плюнуть... Пол, после того как Данилин прошёлся по нему в свежеизгвазданных на скотном дворе кирзачах, глянцем отнюдь не блистал.
- И?.. - спросил председателя агроном, по интеллигентской привычке щепочкой отковыривающий за порогом от своего сапога шмат ещё тёплого навоза.
- ...Не пизди! - с чувством откликнулся в рифму предколхоза. Потом глубоко засунул руки в карманы старых солдатских галифе и, громко чмокая губами, прошёлся по помещению. - Вот, что я думаю, Михалыч,..
Агроном совершил филейной частью некое телодвижение, которое по его разумению должно было изображать состояние предельной внимательности.
- ...Возьмёшь ты сейчас, голуба, мой ЗИС, да рванёшь на нём в Рязань. Там-то уж точно должны знать, что у нас на завтра с облачностью... А то выгоним в поля комбайны, а тут - ливень. Помнишь, как в прошлом годе утонувшие по оси косилки тракторами выдёргивали?..

Не успела дверь за агрономом захлопнуться, как снова распахнулась, едва не снесённая с петель могучим напором.
- Оп-па... - Данилин ёрзнул на скрипучем табурете, с удивлением воззрившись на отдувающегося и энергично вытирающего с лица пот рукавом пиджака председателя горкома товарища Неусеку. - Семёныч, ты чего?.. Бегом решил заняться?
Лицо Неусеки было таким иссине-зелёным, что сердце предколхоза неприятно ёкнуло:
- Война?!..
Предгоркома молча прошёл к подоконнику, сграбастал оттуда графин с мутной стоялой водой и в три глотка его опорожнил. Потом повернулся и поморщился:
- Хуже, товарищ Данилин, хуже.
Товарищ Данилин, прошедший Великую Отечественную от Москвы до Кенигсберга, решительно не мог представить, что может быть хуже войны. Потому чмокнув губами пару раз для стимуляции мыслительного процесса, нерешительно предположил:
- Комиссия какая, что ль?..
- Да если бы!.. - Неусека скривился. - Герой у нас, понимаешь, в городе образовался...
- Какой герой?
Предгоркома оглянулся на дверь, как будто подозревал, что кто-то за нею подслушивает, понизил голос и скороговоркой прошипел:
- Герой Советского Союза!..
Данилил перебрал в голове список поселковых фронтовиков, но никто из них по его разумению на столь высокую награду не тянул.
- Это кто ж такой-то?..
- Пе... Пер... Пер... А, чёрт! Забыл фамилию. Мне как из райцентра позвонили, так я на бумажке фамилию и записал, а потом к тебе побежал и бумажку в кабинете забыл... Пер... Пере... Пера... Тьфу! Нет, не помню. Помню только, что посмертный.
- В смысле?
- В смысле, что присвоили звание посмертно.
- Ага. Понял. А ко мне чего принёсся?..
Изрядно заплывший жирком лик Неусеки молниеносно стал похож на мордочку голодной шавки. Предколхоза нутром понял, что у него сейчас будут просить людей. Потому вскочил, шумно опрокинув табурет, и энергично замахал перед носом предгоркома руками:
- Нет, даже не проси!..
Неусека набычился, упёрся костяшками пальцев в стол и ввинтил свой тяжёлый взгляд верного ленинца в лицо Данилина. Потом веско оборонил заветное слово, разом заставившее председателя колхоза сдаться:
- Партия... Партия не для того вас, товарищ Данилин, поставила на ваш пост, чтобы вы ей, партии, отказывали в жизненно-важный исторический мОмент! - Слово «момент» Неусека по неким неизвестно-принципиальным соображениям всегда произносил с ударением на «о»...
- Да я ж не отказываю. - попробовал, было ещё потрепыхаться Данилин. - У меня ж - жатва!..
- Да партии плевать, что жатва! Хоть потоп!.. - Неусека хотел, было грохнуть для пущего эффекта кулаком по столу, но в последний момент передумал и опустил руку на стол мягко, почти ласково.
- Сколько?.. - убито поинтересовался предколхоза.
- Краска и машина щебня. Плюс - двадцать пять... Нет - тридцать человек.
Данилин взвыл.

Спустя сутки предколхоза с вялым интересом смотрел, как целая бригада вместо того, чтобы окучивать почти перезревшие пшеничные колосья, споро домазывает свежей краской фасады домов, заборы и заодно - подзаборную крапиву с лопухами на улице Садовой. Под ногами мягко похрустывал белый щебень, которым спешно завалили вечные лужи и непролазную грязь на проезжей части. Между малярами поневоле метался Неусека указывая, советуя, поправляя, отскакивая и издалека оценивая. В какой-то момент из дыры в соседнем заборе высунулся пятак здоровенного и вонючего хряка. Не успел свин сделать и пары шагов на улицу, как предгоркома на него набежал, наорал, загнал обратно за забор, но на этом не успокоился, а начал барабанить ногами в дверь дома до тех пор, пока ему не открыли. Через пяток минут, бурча: «Ничего! Решительно ничего без меня сделать не могут!..», - он подошёл к Данилину и с чувством исполненного долга показал обрывок листа в клеточку, на котором криво было написано: «Я - Марфа Ивановна Косенкова, будучи владельцем хряка Тошки, обязуюсь завтра не выпускать его на улицу ни под каким видом вплоть до окончания процедуры, в чём и подписуюсь».
- А чё у нас завтра за процедура? - машинально спросил Данилин.
- А! Я ж тебе забыл сказать!.. - Неусека довольно хмыкнул и обвёл руками свежепокрашенные окрестности. - Райком решил, что в честь героя надо одну из наших улиц переименовать. Я подумал-подумал, да и выбрал Садовую. Она почти в центре - самое то. Осталось только прибить новые таблички на дома и - вуа-ля!.. - предгоркома сделал руками на манер фокусника в воздухе несколько пасов. - ...Была Садовая, а стала - героя Советского Союза Перегудова. Так что завтра к нам на процедуру торжественного переименования из райцентра приедет цельная делегация с журналистами и фотокорами. Глядишь - и в газетах замелькаем!..

Надо сказать, что мечта попасть на газетные страницы уже месяц была самой настоящей идеей-фикс предгоркома. С того самого момента, как из последней поездки в Москву Данилин вернулся с медалью Всесоюзной Сельскохозяйственной Выставки, а Неусека - лишь с пёстрым сувенирным веером четвёртого Всемирного фестиваля молодежи и студентов. С тех пор предгоркома стала снедать жажда большего...

- Гм?.. - Данилин почесал затылок. - Ты-то, Семёныч, нездешний, а вот я что-то я не припомню никакого героически погибшего Перегудова. Вот разве что в Пушкарской слободе живёт один с такой фамилией. Знаю, что воевал, но он-то живой!.. В честь кого ж улицу-то называем?
- Товарищ Данилин,.. - Неусека с неприязнью посмотрел на собеседника. - ...Вы считаете, что умнее целого райкома? Нам дали сигнал про земляка-героя, героически погибшего во время защиты нашей с вами Советской Родины. Память, о котором надо увековечить для потомков. И не только бюстом в какой-то там хрен-знает-где Гатчине, но и тут - на родине героя. Мы этот сигнал партии приняли. И соответственно отреагировали. Так что вас не устраивает, товарищ Данилин?.. Вот то-то. Считать себя умнее райкома, как говорил товарищ Ленин... - Неусека обличающее потыкал пальце в небо. - ...Это «оооооочень большая ошибка!»

Минули ещё сутки в суете и неразберихе, временами перерастающей в тихую панику. В полях начала осыпаться, так и не собранная перезревшая пшеница. Всегда скромный, тихий и интеллигентный агроном перешёл на мат...

- Ееееееедут! - заорали с высокой водокачки.
Нервно подпрыгивающий в обитом красным кумачом ГАЗовском кузове, Неусека рубанул рукой и, до поры прятавшийся в тени чьего-то сарая духовой оркестр поселковой пожарной части, бравурно заиграл нечто неразборчивое, но, несомненно, героическое.
В тон оркестру громко захрюкал запертый за забором хряк Тошка. Стоящая по обе стороны от импровизированной трибуны - автомобиля ГАЗ толпа заволновалась, стала тянуть шеи и привставать на цыпочки.
- Ееееееедут!..
Первой, опасливо култыхаясь по щебню, на улицу вырулила райкомовская «Победа». За ней тарахтел битком набитый прессой автобус. Неусека довольно потёр руки. Оглянулся по сторонам, испугался, что его жест был замечен, и начал тереть руки непрерывно, словно замёрз. Где-то наверху из безоблачного неба вовсю жарило осеннее солнце...

Ещё минут через десять оркестр заткнулся, и присутствующие как по команде затрясли головами, изгоняя из оглохших ушей звон медных тарелок.

Наконец, митинг начался. Долго с пафосом ни о чём говорил осанистый председатель райкома партии. Ещё дольше, яростно размахивая руками, барабанил речь о любви к Родине и необходимости, если что за неё немедленно и до конца умереть предгоркома. Председатель колхоза товарищ Данилин своё выступление свёл к двум фразам. Первая была обращена к землякам и звучала так: «Нас Родина позвала и мы сделали всё, что могли.» Вторую фразу, прозвучавшую, куда тише, предколхоза адресовал Неусеке: «Да пошёл ты...» Председатель горкома поморщился, но заставил себя продолжать улыбаться - ведь вокруг так и блистали фотоблицы!

Уже торжественно сорвали простыню с таблички «Улица героя Советского Союза Перегудова». Уже Неусека подумывал как бы побыстрее закруглить митинг и завлечь предрайкома со свитой, а также журналистов в здание городского комитета, где на загодя сдвинутых столах были в ожидании банкета расставлены выпивка и закусь... Но как раз в этот достославный момент кто-то из фотокоров вывел под руку из автобуса человека лет 45-ти на костылях.

И сразу стало как-то тихо. Даже хряк Тошка почувствовав какую-то перемену в окружающем пространстве, замолчал.

В перекрестье сотен глаз седой как лунь инвалид, звеня россыпью медалей на синей офицерской форме, медленно добрался до ГАЗа. Но не стал забираться в кузов, а остался стоять у заднего борта, вздёрнув погон на плече устало опёршейся о грузовик правой рукой. А потом этот человек заговорил неожиданно сильным и громким голосом:
- Здравствуйте, люди добрые... Я сюда, на родину Лёшки давно хотел доехать, да вот ноги отказывать стали... - человек горько усмехнулся, а потом продолжил. - Я ж с Лёшкой Перегудовым почитай с самой финской летал... И тогда, в конце сентября 43-го на Ленинградском фронте, когда лёшкину машину подбили, я сам видел, как Лёшка вмазался в ту фашистскую батарею... Вот говорят Гастелло-герой... Так я вам скажу, что Гастелло - сосунок рядом с гвардии капитаном Лёшкой Перегудовым. 200 вылетов на бомбёжку - это вам не фунт изюму!.. - ветеран задохнулся, потом хотел что-то ещё добавить, но не смог. Потому что из толпы поселковых к нему медленно шёл такой же как он сам седой мужик, но только не в форме, а в старом истрёпанном сером плаще. Брякнув о щебёнку, упал один костыль...
- Лёха?!
- Я, Саня, я...
И они обнялись. С воем. С рычанием. Со всхлипами сухих мужских слёз.
- Да как же?!..
- Я тогда выпрыгнуть успел...
- Сволочь ты, Лёшка, сволочь!..
- Плен, потом вернулся...
- Да тебя ж в Гатчине похоронили!..
- Это не меня, а командира моего, наверно...
- Где ж ты после войны-то был?..
- Да сидел я, после плена-то... А как выпустили - я сюда.
- Ну и везучий ты, сволочь!..
А весь посёлок, онемев, стоял вокруг и боялся пошевелиться.
И только председатель колхоза товарищ Данилин, прошедший войну от Москвы и до Кенигсберга, на цыпочках подкрался сзади к комбайнёру-передовику Ивану Швецову и разборчиво прошептал тому на ухо: «Пулей - в горком. Всю водку - сюда. Если что - я приказал!..»

Бывший штурман 34-го гвардейского бомбардировочного авиаполка гвардии капитан Алексей Иванович Перегудов прожил ещё пять лет. Ему не только не вернули заслуженные когда-то орден Ленина, 2 ордена Красного Знамени, орден Отечественной войны 1 степени, орден Красной Звезды и медали, но также и не признали, что он и тот А.И. Перегудов, которому 4 февраля 1944 посмертно было присвоено звание Героя Советского Союза - одно и тоже лицо. Улица героя Советского Союза Перегудова в Сапожке существует до сих пор... Как и две могилы героя. Одна в Гатчине, а вторая в Сапожке.

Честнопянуто с http://u-96.livejournal.com

Диду

Хочу рассказать о человеке, который смело может претендовать на высокое звание «Дедушка русской авиации» - Чернышове Сергее Ивановиче, в кругу однополчан (и не только) более известном как «Диду».
Моя первая встреча с ним произошла в ноябре 2002 года. Будучи капитаном, я только-только уволился из полка МО (Космодром «Плесецк») и призвался вновь в авиационный полк ВВ МВД в Ростове-на-Дону.
Знакомство с новыми сослуживцами началось бурно. Мужики готовились в очередной «замес» на посмотреть, чем там занимаются «гордые нохчи». Поэтому в эскадрильском домике творился полный бедлам. Технари передавали борта, заполняли формуляры, списывали керосин. Летчики подбивали летные книжки, дооформляли карты, рабочие тетради, сборники. И все вместе в промежутках между «задолбала писанина!» и «пойдем покурим, что ли...» таскали со склада всякий скарб, как-то разгрузки, спальники и прочую хрень. На их фоне я смотрелся абсолютным бездельником, чем незамедлительно воспользовался наш начальник штаба Марков Андрей Владимирович, личность весьма примечательная и заслуживающая отдельного повествования. Дабы я не скучал, он выделил мне фронт работ, касающихся тех, кто остается на базе, а сам как НШ убывающей группировки занялся своим направлением деятельности.
Взяв кучу журналов, графиков и остального нужного в «обеспечении службы войск» хлама, я занял свободное местечко в летном классе и создал видимость работы.
Иваныч обозначился с воплем: «Валера, что за херня! Почему я таскаю нужное нам барахло, а ты сидишь и рисуешь всякую лабуду?» Валера - это мой товарищ, которому, собственно, я и обязан своему появлению в полку. Именно он перетащил меня с «северных помоек к южным воротам Кавказа», и в экипаже Чернышова он шел праваком.
Узрев меня, выделяющегося на фоне летных комбезов своей синей повседневкой как буденовец среди белогвардейцев, тут же пробурчал: «О, а это кто еще такой? Блин, стоит выйти из отпуска, как обязательно увидишь новое ебл...ще». Недобро зыркнув из под бровей на Валерку, Иваныч вышел из класса.
- Валера, это что за старпер такой?
- О-о-о!!! Это наш «Диду»! Ты его еще узнаешь... - сказал товарищ и выскользнул вслед за Чернышовым.
«Хм... Диду... Придумают же погоняло...», я вновь склонился над журналами. И действительно, позже я очень хорошо его узнал, и было за что сказать ему спасибо. Но продолжим. Иваныч произвел на меня крайне неприятное впечетление. Этакий мужлан с усами и в непонятного цвета затасканной кепке. Больше всего мне не понравилась его «грубость» в отношении меня. Это потом я понял, что это его обычная манера поведения, и перестал обращать внимание на его вечное ворчание.
По всей видимости, «Диду» услышал, что его обозвал «старпером» какой-то капитан с шевроном «войск Джедаев» (как я уже говорил, пришел я из авиации космических войск), и ему, наверное, это не понравилось еще больше, потому что до самого убытия мы не общались.

Во всей «красе» Иваныча я узнал в 2004 году, когда мы ушли в «замес». Экипаж сформировался следующим образом: Чернышов - я - Валера (мой товарищ). Валера уже второй год вывозился на командира, и в командировке должен был «понабирать допусков». Иваныч за инструктора, ну а я правачиной. Получается один правак на два командира. Надо сказать, что полетали мы тогда плодотворно. Нечего скрывать, что таких полетов я еще не видел. Пару раз меня выручала только Валеркина GPSка, особенно, когда пришлось ловить «индейцев» за Тереком в сторону Элисты. Бли-и-ин... В тех песках дивизию спрятать можно, хрен найдешь! А мы искали какую-то «белую Ниву» (это как всегда в разведсводках!)... Пару-тройку виражей с креном 45 - и все! Привода не берут, погода мерзкая, где там эти Червленые Буруны, Кумли или Песчаный!?..., единственно знаешь, что где-то с генеральным курсом 180 должен быть Терек... Вот тогда Иваныч мне и припомнил все... Никогда еще правачиной я так не потел. И все равно блуданул малеха. Подзатыльников (моральных, конечно) получил потом от Иваныча. Но и науку тоже взял. Летает Чернышов как Бог! Даже спящим. Позже, на празднование 15-летия части, я готовил сопровождение маленького авиа-шоу (комментарии для зрителей), а летал Чернышов. Так вот, некоторые данные: общий налет 6800 часов (это на 2005 год), участвовал : Афганистан, Карабах, Приднестровье, ликвидация Чернобыльской катастрофы, Чечня, естественно, награжден Красной Звездой, Орденами Мужества, За военные заслуги, «отважными» медалями, ЗБЗ и пр.!... Допуска имеет все, какие можно. Сам командир полка в Афгане у него еще праваком летал. Общая выслуга 54 года при возрасте 46 лет. Вот такой оказался наш «Диду»...

И еще одна зарисовочка.
Ханкала, ноябрь 2004 года.
Командировка подходила к своему логическому завершению. Все уже были на нервах, и погодка способствовала обострению межличностных отношений своей мерзкой сущностью. Туман, морось, сырость. Пить уже не хотелось. После смены - дежурная стопка и в тряпки, хрючить. Все уже задолобало и хотелось одного - домой.
Вторую половину дня мы возили «фиников» по площадкам по их «особо важным делам». В Ханкале они должны были забрать документы, и мы перепрыгиваем на Северный в «родные пенаты». Но есть такая национальная индейская изба, «Фиг Вам» называется. Северный закрыло туманом, и мы выключаемся на перроне в Ханкале. Топаем в палатку перронщика вместе с 24шниками - нашей «крышей». Пристраиваемся кто где. Минут через 15 в палатку забегают бойкие девчонки - финики.
- Мальчики, мы все, можем лететь!
- Не могем. Туман...
Вова Безверхний (командир Ми-24) затягивает: «Туман, туман, седая пелена...»
- Но тут же рядом!. Чик и все.
- Девочки, расслабьтесь. Сейчас добро дадут и полетим. - говорит Валера.
Иваныч, сидевший за столом, подскакивает с места и галантно бурчит:
- Барышни, да вы присаживайтесь пока, чайку попьем. Алексей, ты где?! Быстренько организуй чаю девочкам!
Нехотя встаю с кровати, выхожу в «зал».
- Иваныч, чего бузишь...И где перронщик, я что ли по его загашникам шарить буду?
- Поговори мне еще, иди давай, занимайся!
Сопя под нос что-то вроде «...распушил тут хвост на старости лет», выхожу на улицу. Перронщик - Витя Кондыбаров (личность тоже примечательная, о нем как-нибудь позже) чистит картошку на ужин.
- ВиктОр, где у тебя причиндалы для чайной церемонии? «Старый» раздухарился, фиников кадрит.
- О! Я сам все сделаю. Лех, дочисти пока картофан.
- Угу...
Витек телепортируется в палатку. Я сажусь на его место. Минут через 10 заканчиваю и захожу обратно. А та-а-ам.... «Дым коромыслом»! «Старый» соревнуется с Вовой в остроумии, девченки хохочут, полная идиллия.
- Мальчики, когда же мы полетим?
Иваныч находит меня взглядом.
- Алексей, прозвони на КП, узнай, что там. А то время уже 17 часов, скоро ночь, придется на Моздок на эшелоне идти.
- У-у-у... мы не хотим в Моздок - расстраиваются девушки.
Молча встаю иду к телефону. Шоу самых обаятельных пилотов продолжается. Минут 15 дозваниваюсь, пытаясь выбить «добро». Получилось. «Северный» открывают под нас на 30 минут.
- Мальчики, вы все такие замечательные, давайте хоть познакомимся. Как вас зовут?
- Меня Владимир.- Это Вова Безверхний.
- Я Валера.
- Витя.
Встает «Старый» и самым елейным голосом, чуть смущаясь:
- А я Сережа...
Через секунды две мертвой тишины в палатке раздается мое с Валеркой дикое ржание. Потом подключаются все. Иваныч густо краснеет, и бурча под нос: «Хватит рассиживаться, пошли запускаться» выходит наружу. Мы с Валерой, продолжая ржать, выходим следом. Запускаемся, выруливаем. Валерку Дед выгнал в грузовую, а меня все 5 минут лета до Северного драл за некачественную подготовку к полетам. Дежурную рюмку он с нами в этот день пить не стал...

P.S. Подполковник Чернышов Сергей Иванович сейчас на пенсии... Иваныч, спасибо тебе за науку, здоровья тебе побольше. Я тебя не забыл!

О пользе примет или моя последняя командировка

Одни из самых суеверных людей в армии - это летчики. О том, что произошло, и для тех, кто не верит в приметы (пишу с себя лично).

«Да-а-а... Погодка еще та...» Взгляд останавливается где-то в районе 49 борта на стоянке. Возле вертолета суетятся АОшники, переругиваясь с борттехником. Рядом стоит АПА, из кабины выглядывает озабоченный водила.
«Блин, наверное, опробывать нужно машину. Не хочется, надо глянуть, кто в классе есть». Выхожу из кабинета, захожу в летный класс. За столом сидят Андрюха Б., штурман эскадрильи, и Димон С.- старший летчик звена, режутся в нарды. Лейтенанты, обложившись картами, инструкциями и всякой штурманской лабудой что-то чертят на картах. Андрюха, посмеиваясь, обещает оставить Димона «с марсом», кидает кубики. Димон смотрит на меня:
- Замполит, тебе за что деньги платят, ты послушай, он же мой авторитет перед лейтенантами уничтожает! Вставь ему дыню и проведи психологическую работу.
- Димон, иди в ж...пу, не умеешь играть, нефиг садиться. А насчет психологической работы, где твой правак шляется? - Димон, не отрываясь от игры, кидает кубики и орет:
- Семен ты где?! - Из кабинета НШ выглядывает Семен.
- Я туточки, - и скрывается обратно.
- Он здесь, - отвечает Димон и выкидывает два один. - Мляяяя... Непруха какая-то. Это все из-за тебя, комиссар, пока ты не зашел, был еще шанс. А беседу со штурманом ты проведи.
Я подхожу к окну, смотрю на вертолет. К АОшникам и борттехнику добавились радисты. АПА завелась. «Блин, сейчас инженер прискачет, экипаж на пробу звать будет, надо форсировать события».
- «Дыня» - это конечно хорошо, ты вот мне скажи, кто сегодня в дежурном экипаже?
- Сегодня Недаш, но он отпросился в часть к финикам, я на «подстрахуе». - Кинул кубики и опять выкинул один два.
- Блин! Леха, уйди отсюда, ты всю масть портишь!
Подхожу к столу, смотрю на доску, потом на Димона:
- Ну, мне как раз и платят деньги, чтобы масть всем портить. И раз ты на «подстрахуе», готовься на пробу 49-го борта, АПа уже на месте. Думаю, сейчас инженер прибежит.
- Блииин.... Вот так всегда. От вас, от замполитов, все беды. - Кидает кубики, один два. Андрюха ржет, я улыбаюсь.

- Парашют!!! Ты где? - Валеркин вопль доносится из курилки возле домика эскадрильи.
- В классе! - ору в ответ. Слышится топот и в класс вламывается мой дружок.
- Мля!! Ты че тут сидишь? Вали в «аквариум», тебя «Рух» требует!
(Рух - это наш глубокоуважаемый командир полка. Летчик от Бога, непререкаемый авторитет. Если честно, то таких командиров за свою службу я не встречал).
Ну все, пипец, спекся, опять у командира очередная смелая идея по проведению в порядок наглядной агитации на аэродроме, и как всегда, крайним будет замполит 1 эскадрильи, т.е. я.
- А на фига я ему нужен, я к полетам готовлюсь, - отвечаю я, не вынимая рук из карманов ДСки и продолжая следить за игрой.
- Ага! Есть Бог на свете, - злорадно восклицает Димон и бросает шесть-шесть. Андрюха опять ржет, я перестаю улыбаться.
- Короче, там в «замес» в марте краснодарцы идут, у них штурмана на группировку нет, Рух мне предложил, я не могу, на тебя стрелы перевел. Не тупи, а то третья эскадра перехватит.
Андрюха поднимает глаза от доски, в глазах заинтересованность.
- А почему Краснодар? И почему Леха?
- Андрюха, - говорю я, - Краснодар - потому что согласно утвержденного графика, а я - потому что мне как молодожену нужно развеятся.
- Резонно, но я бы тоже не отказался.
- Саныч, ты шибко не расстраивайся. Еще не факт, что я пойду. А ты все равно идешь с нашими. Ибо кто как не ты молодь учить будет? Ну все, я побежал.
Хватаю шапку и мчусь в «аквариум». Там полный кворум. Сам, заместитель, зам. по летной, штурман полка, инженер. Докладываю о прибытии и «ем» начальство глазами.
Командир смотрит на меня и молчит. Я молчу в ответ. Пауза затягивается. Надо сказать, у нашего командира есть одна черта, которая не дает расслабится в любое время. Он может тебя вызвать и сам же спросить зачем. И это все после «солидного мужского молчания». По первости я тоже слегка робел, но потом ничего, втянулся.
- Алексей, ты как насчет в командировку слетать?
- Я не против, товарищ командир.
- Василий Иваныч (это штурман полка), как думаешь, достоин?
- Нормально, командир, справится. Документация у тебя как?
- В порядке, Василий Иванович, малость карту обновить, ну и сборники сверить по последним данным. А так все готово.
Командир бросает окурок и выносит вердикт:
- Значит, решено. 18 марта от нас еще пять человек, ты старший. Через неделю документацию на проверку штурману и мне. Постановка задачи завтра в 10 часов в классе третьей. Идешь штурманом группировки с краснодарцами. Смотри, чтобы не пришлось за тебя краснеть, а то подтвердишь пословицу, что курица не птица, замполит - не летчик. Все, иди готовься.
Козыряю и убегаю к себе в эскадрилью. На душе весело и тревожно одновременно...

18 марта 2005 года. 09ч. 15мин.
«Ну вот и сбылась мечта идиота... Да... грустно расстались... Чего она все время ревела, никогда такого не было. И кольцо это... знает же, что не люблю носить обручалку, так нет, аж затряслась вся, надень, надень!!!... вечно эти женщины все преувеличивают. Ладно, пойду на инструктаж и пора отчаливать».
Инструктаж прошел как всегда. Не пить, не позволять, блюсти, не нарушать, соблюдать и развивать, вперед, всех побеждать... В общем, ничего нового, все как всегда. Главное не пр...ть оружие и людей.
Шмотки уже на борту Ан-26, экипаж наш, все на месте, дополнительно к моим 5 еще командировочные удостоверения на 10-х из округа. Вот так люди и воюют... Ну что ж... Вперед на Моздок!

Моздок нас встретил как обычно - жарой и пылью. Самолетчики дружно слиняли в гостиницу, а мы всем кагалом поперлись к вертолетам. Нас уже ждали местные экипажи. Потихоньку грузимся по бортам согласно «купленных билетов».
- Леха, пошли в кафешку по пивку дернем за приезд? - предлагает Игорь К., командир экипажа краснодарцев. Он в этот замес с летехой на правом. Тот волнуется, но виду не показывает. Скрывая все за маской этакого бывалого воина, которому море по колено.
- Да ну, еще не прилетели, успеем. Ваш Вась-Вась (Василий Васильевич, командир эскадрильи и старший в этом замесе) потом бухтеть будет. Давай как на «Северный» прилетим, примемся, ну и вечерком как полагается. Я вот сальца заготовил. На месяц должно хватить.
- О! Сальце - это прекрасно!!! Но пива хоца...

Перелетаем на «Северный». Заруливаем, выключаемся. Все. Командировка началась.

19 марта 2005 года
День первый. Как не странно, но голова не болит. Что мне нравится в Моздоке, так это вода и местные пироги с черемшой или сыром. Вкуснявая вещь!
Принялись нормально, меняли сибиряков (вроде бы, уже не помню). Ввели в курс дела, что, где, сколько. Где сейчас можно, а куда лучше соваться без надобности не стоит. Все как обычно. Что напрягло, так это то, что РП из Моздока. А ему, как всегда, некогда. У них там все заняты судами за боевые, пайковые и прочая. Поэтому в ближайшее время он собирается к себе, ну а я, как самый незанятый, с легкой руки Вась-Вася должен еще и руководить. Как итог - я один в четырех лицах: штурман, РП, оперативный и замполит. Начало складывается «удачно».
Решил проверить карты всех праваков. Они все по первой ходке, избалованы либеральными порядками у себя в Краснодаре, так что обязательно что-нибудь не сделали. Подхожу к столу в «камере» для восьмерышников (для пилотов на Ми-8):
- Так, праваки, все полетные карты, включая карты запасных, мне на проверочку.
- Нафига? - спросил один, - у нас уже проверяли. - Остальные «молодые леДчики» согласно загалдели.
- Леха, ну его, мы же уже контроль прошли, нахера опять что-то проверять?
От такой борзоты я секунд на восемь онемел. Мало того, что неписаные правила авиации херятся на корню. Не знаю у кого как, а у нас в полку всех, кто старше на 5 лет, называют по отчеству, (можно без имени и на ты, но это уже определяется интуитивно) или по званию и на вы. Надо сказать, что мы в своей среде без всяких обид относимся к таким порядкам. Во-первых, молодежь привыкает к соблюдению (пусть несколько и формально) иерархии, ну и вообще, ритуал продвижения от «правака» до «командира» никто не отменял. Судя по тому, что пауза в моем ответе затягивалась, а морда лица становилась по цвету схожа с ташкентским помидором, молоДежь поняла, что сделала что-то не то. У самых шустрых проснулся инстинкт самосохранения, и они потихоничку начали скользить в сторону выхода.
- Мля-я-ть!!!! Я не понял! - далее по тексту народный русский фольклор, сопровождающийся характерными для раненого медведя воплями. Поглазеть на мероприятие по проверке штурманской готовности к полетам в зоне БД прискакали даже технари со стоянки. По всей видимости, мой голос был слышен даже в районе Ханкалы. Вась-Вась заглянул, оценив обстановку взглядом умудренного жизнью и ничему не удивляющегося кота, буркнул: «Занимайтесь, но чуточку потише» - и ушел. Вдохновленный одобрением старшОго я продолжил занятие по проверке готовности в штурманском отношении в комплексе с «политико-воспитательной работой» (блин, не пропадать же навыкам по занимаемой должности).
- Леха, так их! Потопчи, а то совсем обнаглели. Нас уже ни в х@й не ставят - вставил с довольной улыбкой Игорь К.- А вы, молодежь, впитывайте, это вам не Краснодар, вот сошлют в Ростов на перевоспитание, попомните!
Праваки с обреченным видом стали шуровать в своих портфелях и стопочкой складывать карты возле меня.
Развернул первую «двушку». «Ё-ё-ё-ё-ё-ёё... Да, шок - это по-нашему». Половина площадок не обозначена, ЛЭП цветом не «подняты», МБВ (минимальные безопасные высоты - КБ) не обозначены, основные маршруты не оформлены!!!
- Военный, вы как летать собрались? По этой копии с пачки "Беломора"?
В ответ обиженное сопение. Стал объяснять, чем все это может закончиться при такой навигации, особенно при перенацеливании, смене задачи и всяким бякам, которые обычно сваливаются неожиданно, заставляя командира громко материться, а правака «терять сознание».
- У остальных так же?
-Угу...
- Ну, что ж, военные. Будем постигать учение путем «различных половых извращений методом глубокого проникновения сразу в мозг». Берем мои карты, сборники и приводим все в соответствие. Срок - до 19.00, понятно?
- Понятно...
Командиры, довольно улыбаясь, выходят покурить. С ними намыливаюсь и я. Заходим в курилку.
- Мужики, блин, кто их готовил? Это же полная порнография. Вы ж зубры, понимаете, что к чему. Вспомните, как нас драли праваками. Ставили в позу бегущего египтянина, и как грязных гавайских поросят, пока мозги плавиться не начинали.
- Да всем миром и готовили. Ты же видишь, штурмана звеньев сами год как из училища, старлеев только получили. Штурман эскадрильи увольняется, не самим же карты рисовать...
- Но это же п...ец! Половины площадок нет, ЛЭП не обозначены, это ж азы! Завтра летать начнете, и куда они вас заведут? Понятно, что основные площадки вы знаете сами, а «Фома», он же тоже командиром первый раз, и что будет делать? Постоянно ведомым летать?
Замолчали, задымили...

20 марта 2005г.
Начинаем летать. Я пока остаюсь на земле вместе с Вась-Васей. Праваки все же толковые. Немного борзость убрать, и пойдет нормально. Все сделали, еще раз проверил, объяснил, где какие «засады» можно словить, и дал добро. Понеслась...

21 марта2005 года
Сегодня РП сваливает в Моздок. С завтрашнего дня еще и руководить придется. День прошел нормально. Никто не заблудился, никого не забыли и не потеряли. Погода начинает портиться.

22 марта 2005 года. 08ч30мин
Погода средняя, нижний край (облачности - КБ) 200 метров, 10 баллов. Иду на «вышку», наши пробуются. На душе мерзко. Непонятно почему, но мерзко. Проба закончилась. Вышел, задумчиво смотрю на Терский хребет, с которого потихоньку скатывается туман. Вообще, это зрелище мне никогда не надоедает. Есть что-то завораживающее в том, как туман начинает переваливать через хребет и заполнять долину. Волны серой ваты медленно сползают вниз и растекаются по всей равнине... Может, сегодня летать не будем?...
- Алексей, ты чем сейчас занимаешься? - вопрос Вась-Вася выводит меня из задумчивого созерцания метеообразования.
- Да вот, пробу закончили, сейчас чай иду пить.
- Отлично. Чай потом попьешь. Иди на постановку задачи, посмотри маршрут. На 11 часов вылет пары. Ведущим пойдет Ф. я с Игорем К ведомым, ты с Ф. слетаешь, проверь Сашу Ш. (правак у Фомы).
- Хорошо. А что случилось?
- Да по сводке «индейцев» каких-то видели с оружием. ВПШГ (воздушная поисково-штурмовая группа - КБ) приедет к 10 часам. Давай иди в домик.
- Ну вот, попил чаю... Беру «Айком» и топаю к себе.
Постановка задачи. Вась-Вась зачитывает на магнитофон «молитву», уточняются частоты радиосвязи, интервал и дистанцию в паре, порядок взаимодействия. Маршрут полета примерно был следующий: Северный - Ханкала - Ст.Атаги по предгорью на Рошни-Чу - Ачхой-Мартан -Нестеровская - Самашки - Алхан-Кала - Октябрьское - Северный.
- Вопросы есть? Постановка задачи закончена, выключить магнитофон.

Захожу в «камеру», беру чистое белье, мыло, полотенце. Мужики молча с нескрываемым удивлением на меня смотрят.
- Леха, ты чего, не летишь?
- Да нет, лечу...
- А чего мыться собрался перед вылетом, сдурел что ли?
-...

Подхожу к борту и наблюдаю следующую картину. «Спецы» из ВПШГ, приехавшие на аэродром, фотографируются у борта. По телу как будто разряд электротока пробежал. Вспомнилась провожающая со слезами меня жена, мытье под душем перед вылетом . Подхожу к ним.
- Ребята, какого ... перед вылетом фоткаетесь? Заканчивайте этот бедлам, примета плохая. Борттехник увидит - бурчать весь полет будет.
- Да ладно, командир, мы в приметы не верим.
- Ну-ну...

Подходят «Фома» с праваком. Я уже в грузовой кабине вместе с «спецами». Рассаживаются по чашкам. «Фома»:
- Блин, я ЗШ забыл, надо забрать. Саня, сгоняй.
Правак выпрыгивает из чашки мчится в домик. Под сердцем начинает покалывать. Смотрю на борттехника.
- Писец... осталось только зеркало разбить, - говорит В. (бортовой техник)
Прибегает Саня. Начинаем запускаться. В. жмет кнопку запуска, эффект ноль. Прокрутка, второй раз. Эффект тот же. Отрубается АИ-9 (двигатель для питания сжатым воздухом системы запуска вертолета - КБ). «БЛЯ-Я-Я.... Это точно писец... такого не бывает....». Подъезжает АПА, опять запускаем АИшку. Третий раз запуск. Выхлоп, и движок нехотя запускается, винты медленно начинают движение. Во всем сквозит какая-то обреченность, как будто машина что-то чувствует и пытается нас предупредить... Малый газ. Вводим коррекцию, включаем потребители, я сажусь за пулемет. В. трогает меня за плечо:
- Алексей, сядь вместо Сашки, пусть он за пулеметом «порулит». Что-то мне неспокойно.
- Да ладно, пусть летит. Посчитай народ в грузовой. - В. открывает дверь в грузовую, с минуту считает, перечитывает, опять пересчитывает.
- Ну?!...
- С нами 13 человек.... Нам пиз...ц.

P.S. 22 марта 2005 года в районе н.п. Октябрьский потерпел катастрофу вертолет Ми-8МТВ ВВ МВД РФ. Погибли 2 человека... А вы говорите, приметы...