В МЧС вероятность найти вменяемого старшего офицера на порядок ниже, чем, предположим, в авиации или на флоте. Ну уж так сложилось исторически. Нет, конечно, отличные, совершенно вменяемые и компетентные люди встречаются, но удручающе редко. Потому сотрудники гражданских структур министерства - а это по большей части работники поисково-спасательных формирований - на военных имеют устойчивую аллергию. Доходит до крайностей.
К примеру, на каком-то общероссийском соревновательном сборище заправлявшие всем вояки уж больно усердно пили кровь гражданским. Дело кончилось тем, что двум особо гнусным полковникам, имевшим неосторожность ночью проходить через лагерь спасателей одного отряда, ненавязчиво помяли бока.
Следствие ничего не дало - было темно, обидчиков они не разглядели, последние не сознавались. Руководству штатских было приказано провести воспитательную беседу. Выглядело это так: утром к неровному строю мятых и полусонных бойцов вышел их командир и произнес сакральную фразу, вошедшую в века: "Товарищи спасатели! Генералов и полковников нахуй не посылать. Они обижаются".

Еще о "КОБЕЛИНОМ СЕЗОНЕ"...

Североморск. Лето. Утро. Захожу к Лехе c целью подлечиться и восстановить события вчерашнего...чего? Отдыха...В общем, утренняя ретроградная амнезия. Обычное дело. Жены с детьми в Питере, жизнь прекрасна и удивительна, поэтому, целенаправленно посетив незабвенный "Океан" из пословицы "Муж - в море, жена - в "Океан", выполнили мы программу пребывания в оном по полной схеме. Организм требует пива и категорически отвергает баб. Леха свою только-только домой выгнал и сидит в задумчивости, т.к. только что жена ему позвонила.
Жена: - Где всю ночь шлялся, я тебе до утра звонила?...
Леха: - Да я на работе...
Жена (мрачно): - Ну и чего, не разбудила я твою работу?

P.S. Как ты, Леха? :-))

Святочный рассказ

Песню запевай! - Сержант сегодня был особенно не в духе - погода мерзкая, холодно, спать хочется после давеча принятого в каптерке на грудь жидкого подношения родителей одного из курсантов...
Но служба есть служба! И вечерняя прогулка есть вечерняя прогулка, и никто ее не отменял. Уж это само собой разумеется!
Да что-то взвод замешкался, не идет. То есть, вообще никак! Люди стоят, галдят. Бардак, одним словом, а сие в армии нехорошо есть!
И уставился Сержант в колючее черное небушко, и узрел он Нечто, на что и подопечные его уставились.
А посмотреть было на что: рядом с четким диском Луны, как раз над плоской крышей казармы, висело ОНО.
Большое, коряво-трапециевидное и розовое. ОНО не шевелилось, словно давая рассмотреть себя получше, издеваясь над изумленными глазами солдат и младшего командного состава.
И долго ОНО висело, и не дождались солдатики его исчезновения, ибо распорядок дня в армии важнее таинственных явлений природы. Поэтому, наверно, так мало вышло пытливых естествоиспытателей и ученых из плотных рядов солдатского строя.
Наутро все причастные к великому знамению толковали его каждый кто во что горазд, а вскоре о нем и вовсе забыли. Но у всех осталось чувство соприкосновения с чем-то неведомым, чудесно манящим и необъяснимым. Таким, о чем с гордостью можно будет рассказывать своим детям и внукам, завистливо внимающим каждому слову счастливых очевидцев чуда.
- Н-да-а-а...- задумчиво протянул бывший Танкист, а ныне представитель свободного бизнеса. - Помню я эту историю... Чего с вас взять, с пехоты! Вы там у себя на полигоне, видать, ничего сложнее саперной лопатки и не видели...
- А... что? - насторожился бывший Пехотинец. - А вот помнишь, у нас еще про зомби-мутантов рассказывали? Ей-богу! Я сам от офицеров слышал! На вышку, гад, перся! Здоровый такой, волосатый! Часовой с перепугу его прикладом по пальцам начал колотить, еле отбился! Говорят, он потом свиней на хоздворе драл. И коров, кажется.
- Кто?! Часовой?! - Танкист чуть не подавился грибочком. - Вас там что, вообще не кормили, что ли?
- Да нет, мутант этот!
- Ну, про мутанта не скажу - не знаю. А вот про твое НЛО... Только ты не обижайся... Ты о воздушных мишенях для артиллеристов слышал? Для зениток? Их на воздушных шарах запускают. Вот той зимой как раз их и применили...
Пехотинец обреченно умолк, прощаясь с воспоминаниями, так бережно лелеемыми в течение последнего десятилетия...
Что ж, такова жизнь! Не эта, так другие мечты сбудутся! Ну, за сбычу мечт!
И хлопнул стопку водки.
С Новым Годом, бойцы!

Что в Имени Твоём....

- А теперь,- сказал Стилгар, обращаясь к Полу, ?ты должен принять для себя имя, которым тебя будут называть только в нашем братстве Фременов.
- Как зовут тень пустынной мышки на второй луне Арракиса? ? спросил Пол.
- Муаддиб! ? ответил Стилгар.
- Могу ли я зваться Полом Муаддибом? ? спросил Пол.
- Отныне - ты Пол Муаддиб! ? произнёс Стилгар....

Вольный перевод сцены из фильма Дэвида Линча "Дюна" ? по бессмертному роману Фрэнка Херберта.....

У американцев это вообще институт, клички, боевые позывные и лётчиков и пехотинцев. Джонни "Булл" Джонсон или просто Булл, Мейверик и Мейхэм, Поло и Байсон. А у нас? А чем мы-то хуже были!!! И значит, было братство и значит, были имена братства, настоящего, не слизняков от воров в законе и братанов по понятиям, но братьев, которым имя, не кличка и не позывной, проштамповывалась самой жизнью.

Можно было быть Ивановым, а стать Штрихом, Петровым и стать Комиссаром, а можно было быть Белым и даже Белой Лошадью, Рыжим и Кирпичом ? ну что поделать, если у тебя 2 метра роста и кулаки размером с гирю, и даже надев погоны 2 ранга, по-прежнему остаться Кирпичом. Можно было быть Борькой просто и тонуть на лодке, задыхаясь от ядовитых паров и ловя в лицо дугу в несколько тысяч вольт, и потом год не видеть и не слышать. А можно было, будучи Опёнком, Опелем и даже ещё кем-то в одном лице, скрежетать зубами от ненависти под американскими бомбами в Триполи, проклиная выбор, ну не несут суда разведки оружия, а как оно нужно было, и ведь Триполи помнился ещё таким тёплым и мирным за полтора года до этого, когда "Гангут" принёс наше братство туда в последнем дальнем походе...

А можно было быть Питоном и падать с забора на Дежурного по Училищу, вот же чёрт его занёс, и потом объясняться что запах этот - от кошмарного количества конфет с ликёром, съеденных на вечеринке и это от благих намерений ? не пить... А можно было быть Джином и, вырезав из всего наличного хозяйственного мыла мужские члены, обставить ими дверь в каюту ненавистного старпома Дзержинского. Можно было быть Биллом и назвать Горшкова Маршалом Советского Союза, в лицо Горшкову, а можно было быть Плафоном ? ну что поделаешь, коли на плафон и похож...

Имена Братства ? под ними велась предварительная прокладка взросления, для того, чтобы по ней выйти на манёвренный планшет жизни с его Линиями Относительного Движения Предназначений, и сближениями в кратчайшее время с точками Судьбы по истинным курсам Выбора, человеческого и офицерского. Под этими закодированными ёмкими штампами делались первые шаги на палубы флота, того, знавшего Океан и Врага лично, в лицо, ставя наших Опелей и Кош, Маней и Бород с Щеглами против их Мейвериков и Бизонов....

Они звучат, те имена, как зов, как пароль в прошлое, а может и в будущее, носители которого не согнули спину и удержали голову, потому что не забыли и могут вздрогнуть, когда кто-нибудь на улице окликнет какого то капдва, выкрикнув, а может быть и выдохнув через столько лет: Кирпич, а может быть Пахан, а может быть и Джин или Адмирал. Не пугайтесь, это не бандиты разговариваеют, это осколки империи говорят в своём ЗАСе, пытаясь склеиться, собравшись в то единое, сейчас уже разбитое, целое, которым они когда то были и где имя твоё было флагом...

Я помню Вас мои друзья и братья, я зову Вас, пытаясь напомнить Вам ваши настоящие имена, и как заговорённый, каждый день повторяю: SOS, Save Our Souls, Господи!!! Спаси Наши Души.....

(Навеяно рассказом «Парад дело сельезное» из 588 выпуска.
В Военной академии связи один из военных предметов вел довольно пожилой полковник, участник войны, всю войну прошел, был связистом. Ну и как все пожилые люди любил вспоминать о войне, боях и т.д. В частности он рассказывал, что во время Сталинградской битвы, когда немцев зажали в кольцо, по линии разведки стало известно, что у окруженной группировки есть прямая связь с Берлином. Это, кстати, подтверждалось и другими данными. Радисты и те, кто потом стали войсками РЭБ (радиоэлектронной борьбы) клялись и божились, что такого не может быть - радиоперехват, помехи и т.д. не позволят. Учитывая уровень развития науки и тогдашней техники, наши военные спецы сделали вывод о том, что это может быть только кабельная линия связи, ранее проложенная немцами из района Сталинграда на Запад. И вот, представьте себе - зима, мороз, Манштейн рвется на помощь окруженным, а в это время по всему западному обводу кольца окружения наши войска роют траншею в поисках этого секретного кабеля связи. Все оказалось намного проще - у немцев впервые использовалась радиорелейная связь. А наши войска, раньше, да и позднее тоже, когда захватывали ретрансляционные пункты просто не понимали, что это такое и просто их уничтожали. Позднее, на основе захваченных образцов немецких радиорелейных станций были созданы отечественные (ставшие прототипом знаменитых Р-405), которые впервые были использованы для организации связи в Берлинской операции.
Но возвращаемся к теме разговора. Этот преподаватель после войны закончил Академию связи и остался в ней. Если помните, во времена «легендарной и непобедимой» военный парад проводился два раза в год - в мае и ноябре. И одно время личный состав офицерских коробок снаряжался саблями и шпорами (вторая половина 40 - начало 50 ). Ну была такая форма парадной одежды. По команде «Смирно» нужно было выхватить саблю из ножен и взять ее в положение, когда клинок находиться в вертикальном положении, а рукоять на уровне груди (не знаю, как это назвалось по тогдашним уставам). Пока шеренги тренировались в выполнении приема на увеличенных дистанциях и интервалах - все было нормально, но как только все становилось уставным, то все (ну практически все) участники парада имели травмы лица и затылочной части головы, в том числе и первая шеренга - парадное лицо коробки. Чтобы с трибуны не было видно полученных во время предшествующих тренировок царапин - их запудривали. А во время парада, после прохождения каждой такой коробки, по Дворцовой площади бегали солдаты и собирали оторванные шпоры ( ну что это за прохождение торжественным маршем, где никто никому не наступил на ногу) - не дай бог кто-нибудь из следующей коробки со всей дури и маху, рубя строевым на нее наступит .