Недавно разговаривал с ветераном Второй Мировой. Воевал он в составе моего батальона в Италии. Италию от союзников защищали части гитлеровских ВДВ - German Goering Parachute division. Всю войну прошел мужик, и отделался только легким ранением. До сих пор выпить не дурак, и шутит постоянно. Этакий Юрий Никулин.
Где-то в 50-60-х годах работал он на дилершипе Крайслера. И надо ему было по делам заехать на дилершип Фольксвагена. Заехал, оформил заказ, сидит, ждет. Разговорился с тамошним представителем компании. То-да-се, в разговоре выясняется, что мужичок тот - немец.
И возраст у него примерно такой же.
-Знаем мы вас, "немцев", все равно же вы все тут из Австрии!
-Да нет, я самый настоящий немец, из Германии...
-Слушай, а в армии ты там не служил, случайно?!
-Да, пришлось...
-Так, небось, и воевал?
-Да уж, повоевал...
-А в каких войсках, если не секрет?
-Хех...В парашютно-десантной дивизии имени Германа Геринга...

С тех пор они - лучшие друзья. Вспоминают, байки, истории рассказывают. И неважно, что по разные стороны линии фронта были...Вот так-то.

Александр Покровский. "Расстрелять". Это книга, которую я сегодня читал. И вычитал нижеприведенную историю. Так как я являюсь сотрудником спецслужбы, лично мне эта испория наиболее близка. Да и вообще, имхо, прелесть :)

Наконец пришло для вас время узнать, что всех химиков на флоте называют
"дустами". За что" позвольте спросить? Извольте: за то, что они травят
народ! Сидя на ПКЗ, я проводил с личным составом тренировку по включению в
ПДУ - в портативно-дыхательное устройство, предназначенное для экстренной
изоляции органов дыхания от отвратительного влияния внешней среды.
Первые ПДУ на флоте называли "противно-дышащим устройством" - за то,
что кислота пускового устройства ПДУ, которая должна была по идее
стимулировать регенеративное вещество этого средства спасения на выдачу
кислорода, иногда поступала сразу в глотку ожидающему этот кислород.
Я видел только одного человека, который продержался при этом более двух
секунд. Это был наш старший лейтенант Уточкин, оперуполномоченный особого
отдела.
Я его честно предупредил о том, что возможны сразу же после включения
некоторые осложнения и что проявления терпеливости в этом конкретном случае
с большим сомнением можно отнести к признакам воинской доблести.
- Жить захочешь - потерпишь! - сказал он мне.
Против этого я не нашелся чем возразить; он включился и показал мне
знаком, что все идет как по маслу. Когда все идет как по маслу, я обычно
запускаю секундомер и, вперясь в него, снимаю норматив.
Через пять минут я оторвался от секундомера, посмотрел на испытуемого и
заметил, что глаза у опера Уточкина чего-то лишились.
Прошло еще десять секунд, и Уточкин, чмокнув, откупорил рот. Изо рта у
него повалил белый дым.
- Ну его на хер, - сказал опер Уточкин, взяв завершением фразы верхнее
"си", - не могу больше!..

Прочитал на www.sporu.net
Давненько дело было, в середине 80 годов прошлого века.
Армия, казахские степи где-то под Аягузом.
Танковый полигон. Все отстрелялись и как водится погнали машины в парк.
На помывку-почистку-заправку-и прочее и прочее. Ротный как водится на головном танке, замыкающим поставлен экипаж дембелей. По дороге возникает законное желание откушать арака, обмыть так сказать стволы.
Ну арак в аулах добыть не проблема, было бы горючее, в смысле топливо.
Бензин, соляра, все у казахов в дело шло. Бензин в машины и мотоциклы лили, солярой мазанки отапливали. Ну так вот, дембельский экипаж по пути следования потихоньку отчаливает от колонны, затаривается в ближайшем ауле араком, и дабы быстренько догнать колонну, решает срезать путь.
Ну степь казахская богата на сюрпризы, и по дороге танк со всего хода влетает в солончак. Солончак - это такая мерзкая субстанция, мало отличающаяся от болота. В общем, танк угнездился по самые что называется уши. Два бревна, имеющихся на борту для повышения проходимости, солончак сожрал не поморщившись, лишь гусеницы слегка постучали по сгинувшему в грязи дереву. В пределах досягаемости видны лишь хилые кустики саксаула, зацепиться не за что, под тапочки тоже нечего бросить. Танк уверенно сидит на пузе. Танк он ведь только тогда танк, когда есть за что ластами зацепиться, а когда зацепиться не за что, то танк мало чем отличается от коровы на льду. Башкой, пардон, башней только крутить может, да дизелем взрыкивать. Пригорюнился экипаж. День клонился к вечеру. Дело начинало попахивать пиз... ми. На запросы по матюкальнику уже дважды отказывались от технички, обещали сами справиться с якобы заглохшим дизелем. Ну заглохший дизель на этих машинах частенькая неисправность, поэтому пока особенно никто из отцов-командиров не чесался.
Время идет, дембельские задницы в предвкушении сношения с комбатом начинают ныть. И ТУТ!!!!! На горизонте показался `Кировец`. Чудо советского тракторостроения, предназначенное для сельхозработ, а именно таскания по целинным землям многокорпусных плугов, было снабжено могучим двигателем, широченными колесами и абсолютно бестолковым полупьяным казахом-водителем. За бутылку арака тот готов был горы своротить. Ну так вот. Подъехал тот аккуратненько спереди, в солончак не полез, опытный видать водила, хоть и поддатый. Добыл из закромов длииинный трос, зацепился и выжал из своего трактора все силы. Тот ес-но попрыгал на месте (45 тонн не хрен собачий на хвосте) и добросовестно закопался в песок всеми 4 колесами. Танк естественно даже не дернулся. Он как сидел, так и сидит, только к нему теперь тросом трактор привязан. Трактор вперед ехать не может, а назад не хочет, потому как своими ластами пока буксовал такие брустверы нагреб... Из цензурных выражений слышались только `танк`, трактор` и `председатель`. Дембеля вздохнули, представили свой дембель, мрачно вползающий в анальное отверстие, почесали свои задницы, прикинули запасы мыла и решили, что раз пиз.. ц, то пиз... ц, а посему не пропадать же добру. В результате арак был извлечен из загашника и подвержен планомерному уничтожению. Тракторист так же был зачислен в зондер-команду.
Нашли их глубокой ночью по разухабистым песням, доносившимся со степных просторов. На подмогу был вызван БАТ (большой артиллерийский тягач), в нем дури немеряно. Тот подкрался спереди, зацепился тросом за передок трактора и легонько потянул. `Кировец` жалобно сказал `дзыньк! ` и поделился пополам. Всем хорош был трактор, вот только механизм поворота у него оказался ни в п.. ду... Трактор как бы из двух половинок состоит, а посредине шарнир поворотный, вот он по нему и лопнул. Перед-то выехал, а зад все равно остался. Тактику сменили. На этот раз тягач сзади пристроился. Вытянули и танк, и пол-трактора. Долго потом проезжающие дивились, какой это батыр смог такой хороший трактор как грелку порвать??
Дембеля поехали домой только после 10 суток губы, дембельского аккорда в виде покрашенного командирского УаЗика и перестеленных в казарме полов.

-Сима, ты обссановку секи, понял, да? Тырца, ёбни его тихонечко, боец бдильнасть, тьфу ты, бдительность теряет. Ну так вот, короче, я ему говорю, товарищ капитан, не по-советски это, не по-нашенскому. Подкинь огурчик... А он чего-то выгнулся, кричит, мельтешит чего-то, а тут ещё Шмак с ямы, короче рулит, грязный весь, ну ты понял, короче. Капитан, вобщем на него хлебало открыл тоже. А Шмак тогда с фингалом ходил, ему Ованес карате, короче показывал, и сапогом прямо в гляделку засадил. Понял, да? Вобщем, кэп ему говорит, типа, я хочу знать, откуда раны, типа ну и всё такое, а то, типа, гланды, значит эвакуируем через ухо. А Шмак тоже пацан нервный, в бутылку на раз лезет, вобщем, отвечает ему, типа, бандитская пуля, коммунисты явки не сдают и идите, товарищ капитан с такими постановами до Верки-сифилички.
Ну, типа намекнул на зазнобу капитанову, шо все её знают. Вобщем, ротный на нас с тех пор зуб точит. Шмака в дисбат сплавил потом, а я вот, последним откинусь, месяца через полтора точно. Тырца, бля, скажи Симе пусть бдит, а то за очко возьмут и уйдём в декабре с натуры.
- Дык, Тарас, готовый он, гля, еле стоит, доход.
- Да фуфло гонит! Пинать их надо! Чтоб стойкие. Ну, это, дух воспитывать. Я ёп, меня по молодухе ой как дрючили. А у этих тут курорт наступил.

- Симаков, ещё будешь?.......- э, боец, тебя спрашивают.

Тырца подошёл к молодому, стоящему на стрёме у приоткрытой двери кунга. Хлопнул по лопаткам. Сима взохнул и задумчиво сполз на пол, виновато бормоча что-то неразборчивое.
-О, Сима, копыта отбросил.
-Одуванчик мамин, 100 грамм и готов. Не, Тырца, я те говорю, слабак нынче пошёл, слабак.
-А я тебе говорю, нехер наливать ему было, Тарас, пахал он, трое суток с Корявым землю грыз. Не спал ни хера.
-Ой, прям, слезу пустил, ща в исповедальню пойду. Молодому нальёшь - не вложит, понял? Круговая порука мажет как это...ну. Бутусова слушай, учись и наливай.
- Копоть, копоть, интеллигенция, бля.
-Давай, за наших. Чтоб всё пучком у них... Эх, хотелось бы мне с ними сегодня. Уже, наверное в поезде. А Рыбак, ваще уже сидит, маманины блины жрёт, гнида.
-Гыыы, не хер нёркаться было. Сидел бы тихо, сегодня ушёл бы.
-Обана, а ты-то чё? Отличник тоже мне, военно-политической. Небось вместе пойдём.
-А мне чё? Я вон, зато альбом такой нарисую... У молодых художник объявился, лабус один. Рисует, - офуеешь.... Ладно, давай, вздрогнули.
-Ш-ш-ш, - Тарас приложил палец к губам. - Несёт кого-то нелёгкая.

В мягкие трели сверчков плавно влились звуки шагов и глухой говор. Собутыльники затихли, напряжённо вслушиваясь в голоса ночи. Зампотех с дежурным по парку обсуждая что-то глубоко профессиональное неспеша приближались к шеренге выровненных по верёвочке КАМАЗов.
- Крот с Корявым, нелёгок на помине, прошептал Тырца и беззвучно прикрыл дверь. В кунге стало абсолютно темно и тихо. Было слышно, как на бешенные обороты вышли сердца бойцов. Нечипор, здоровенный добряк из Белой Церкви - тот давно лыка не вязал. Из угла доносилось его ровное дыхание. Сима, молодой из последнего призыва тоже пребывал в нирване и не издавал ни звука. Оставалось залечь на дно и переждать.

- Так ведь, Лёха, мы уже четыре штуки списали, за полгода-то. Сколько можно, возьмут нас за жопу, - бубнил зампотех.
- Ну, так бойцов поднимем, чёнить из старья подкрасим, таблички перебьём и привет семье, - по-менторски деловито налегал капитан Корявый. - Не ссы, майор, шо ты как первый раз замужем-то. У тебя вон, сколько барахла за боксами валяется.
- А бойцы что, бараны? Им-то что скажешь?
- Дураком майор прикидываешься? Это кто куда нос сувать будет-то, дембелям ведь работку дадим, им до фени, что к чему , - лишь бы до хаты выбраться. Есть у меня парочка распиздяев...
- Ш-ш-ш, - майор приложил палец к губам, собеседники остановились.
-Слыхал?, - шёпотом спросил зампотех, тыча пальцем в один из фургонов.
- Храпит кто-то, что-ли?

Офицеры испуганно переглянулись и тихо, по-воровски подкрались к машине. За прикрытой дверью кунга сержант Никифоров, по прозвищу Нечипор не ведая об опасности и наблюдая во сне какую-то муть с гражданки по-молодецки всхрапнул, доведя дембелей Тараса и Тырцу до прединфарктного состояния. Кунг был овеян вкусным и манящим запахом застолья. Пахло спиртом, соленьями, сигаретным дымом и проблемами. Майор по кличке Крот (Кротов, конечно же) поманил Корявого к себе пальцем и перешёл на шопот.

- Капитан, жопа, кажись. Хер его знает, кто там, да чё там. А вдруг слыхали они всё.
- Слушай сюда, - деловито сказал капитан и увлёк зампотеха за собой по дорожке.

В их тёртых годами службы головах начал созревать план, когда Тырца, прилипший в щёлке с облегчением дал отбой.
- Свалили, кажись.
Недолго входя в русло возлияние продолжилось с новой силой с небольшими перерывами на сходить "задать сена" (пописать), да помыслить над услышанными обрывками разговора. Ни Тарасу, ни Тырце, ни , тем более отрубленным зелёным змием Нечипору и Симе не приходило в голову, что капитан Корявый в это время устроился в засаде, проклиная себя за неосторожность и потихонечку раздуваясь от комариных укусов. Абсолютно естественно, что никто из пъянствующих сторон не видел, как капитан Корявый придерживая фуражку рысцой побежал держать совет к зампотеху, вычислив личности нарушителей и их кондицию. Абсолютно естесствено, что утром вся ремрота была страшно удивлёна, узнав, что два самых отчаянных залётчика, Тарас и Тырца уже отвезены на станцию и их срочная служба подошла к концу. Молодой пацан-художник бегал и спрашивал оставшихся дембелей, что теперь делать с недорисованным альбомом Тырцы, а Нечипор, мучаясь головной болью в растерянности повторял, - "ведь только вчера....". Но больше всех были конечно же удивлены сами герои, отловленные на четвереньках по пути в казарму в три часа ночи и отведенные в штаб. В последний раз.

Как рядовой генерала разжаловал.

К. Медузей (kulichki.com)

Часть, где я служил связистом, была запасным командным пунктом штаба Северной группы войск и поэтому сюда постоянно наведывались маститые генералы и даже маршалы. В боевую готовность часть приводилась за месяц до их приезда полным капитальным ремонтом казармы и вылизыванием территории части. Признаюсь честно, траву мы не красили, но ровненько так, на карачках, подстригали ножничками. А также кантовали ровненько по краю плаца и белили из распылителя снег. Аккуратненько так, глаз радует.
Была у "лётчиков" такая здоровая турбина на колёсах, которую они использовали для просушивания взлётных полос и разгона снега. Мы её часто брали напрокат сдувать листья с деревьев (кто служил, тот знает зачем). А также покупали у них технический спирт за 2,500 злотых - ведро (примерно 20 рублей в 86-м году), который они сливали после каждого полёта. Но это так, к слову, и к этой истории не имеет никакого отношения.
Я тогда ещё в сержантах ходил, не успели меня ещё разжаловать, и часто заступал дежурным по роте. Пригнали к нам как-то очередной призыв салаг и после карантина они бодро влились в военную службу. Я считаю так: к приезду большого начальства всё это "духовенство" должно куда-нибудь изолироваться, там рыть траншеи за пределами части, всей толпой засылаться на наряд по кухне... короче, чтобы духа их в части не было. Может раньше при Брежневе это так и было, но тут ведь перестройка, гласность, горбащёвщина началась. Начались рваться атомные станции, тонуть теплоходы и Рустам была открыта дорога на Красную Площадь. С дедовщиной во всех рапортах было покончено и салаги имели все права разгуливать по части с руками в карманах шугая забредших главкомов.
В тот день ожидали приезда одной штабной шишки из Москвы. Кругом был наведен марафет, все шуршали и со вздохами ожидали прилёта вертолёта. Я, как всегда, в наряде руковожу 3 салагами. Ротный строго-настрого приказал на тумбочке мне оставаться, как уже год отслужившему и бывалому, чтобы по форме отрапортовать прибывшему генералу. Маялся я, маялся несколько часов на тумбочке той, ноги затекли, а генерал всё в расположение роты не заходит. Провели его по части, показали как у нас плац как котиные яйца блестит; новоотрытый, залитый водой с натырканными по периметру камышами, пруд; клетку с кроликом и сауну с маленьким бассейном внутри. Ну не заходит генерал в роту, хоть ты тресни.
Я тут решил, гори оно всё синим пламенем - пойду поссу. Поставил вместо себя духа, а сам отправился облегчиться. И тут, как назло, генерал поднимается. Душара то мой до этого из туалета не вылазил - я его туда от греха подальше запрятал. Был он из под Ровно, что в Западной Украйне, язык его я понимал с трудом, и всегда меня поражало - откуда их таких в Вооруженные Силы набирают.
Так вот, дух этот никогда генералов в своей жизни не видел. Весь в орденах, погонах и лампасах генерал застыл перед дневальным в ожидании доклада. У салаги с перепугу дыханье перехватило, подбородок задрал, косится на погоны, постоял он секунд с 10 с открытым ртом навытяжку, а потом как гаркнет:
- Таварыш прапарщык, пакуль вас не было - ничога не здарылось! (или зробилось, что-то в этом роде)
Генерал взревел:
- Меня рядовой РАЗЖАЛОВАЛ !!!
Придурок бандеровец тут же решил исправиться:
- Таварыш старшой прапарщык.....
У генерала глаза выскочили из орбит и он принялся плескать слюной:
- МЕНЯ!!! Целого генерала-лейтенанта! Рядовой! Салага! Разжаловал!!! Командира части сюда-а-а-а-а-а ! ! ! ! ! ! !
Раздача получилась основательная... Как обычно "по команде". Генерал наказал командира части, тот в свою очередь наказал ротного, ротный наказал взводного, взводный - меня, а я надавал п**дюлей дневальному. Хотя дедовщины никогда не поощрял.