'Я в армию приехал из деревни, поэтому гранату в глаза не видел, а сделал себе консервную банку на деревянной ручке…'
м-р Григоров, наставление по тренировкам в метании ручных гранат.

Зеркало заднего вида - это прибор, предназначенный для подачи заднего вида в глаза водителя.

О радиации, особом отделе и службе в рядах Советской Армии.

Любимым моим развлечением во время работы в в/ч ***** было копание на свалках. Чтобы в ваших мозгах не возникало неверных картин, связанных с бомжами и прочими люмпен-пролетариями, расскажу о том, что представляли собой заводские свалки конца эпохи развитого социализма. Всякий завод имеет свалки, на которые ссыпают отходы производства этого самого завода. Наиболее скучные свалки на заводах тяжёлого машиностроения, повеселее на гражданских приборостроительных заводах и самые веселые - на заводах военных и полувоенных, где выпускают сложную технику - так как на их свалках валялись все без исключения компоненты этой самой техники. Гироскопы и самописцы, полуразобранные турбины и насосы, детали оперения, центроплана [прим. автора - неразборная основа фюзеляжа] и даже центроплан целиком (!). Всё, что угодно. А если вам 17 лет и ваше хобби связаны не только с паяльником и осциллографом (этого и на работе хватало), но и с первыми, ещё смутными познаниями о дизайне - то такая свалка становится неистощимым источником идей, запчастей и сырья.
Кстати, Георгий Данелия в своё время наковырял практически весь реквизит для фильма "Кин-дза-дза!" на свалке ферганского авиаремонтного завода - близнеца того, на котором работал я.
Как-то раз мы с товарищем одним (царствие ему небесное, в позапрошлом году метанолом отравился) наковыряли в грудах металлолома на "северной" свалке одну любопытного вида хреновину. Судя по виду - какой то из внешних датчиков, коих на самолёте понатыкано навалом. Долго крутили в руках, а потом расковыряли, не нашли внутри ничего интересного и выкинули. Как выяснилось несколько позже, зря.
Через неделю увидели такую же на самолёте, но с характерной наклейкой - . Сдались в отдел ТБ, где нам рассчитали дозу, исходя из мощности источника, найденной в каких-то документах и времени экспозиции. Получилось 10 рентген. Потом мы в сопровождении мрачного майора и двух лейтенантов с дозиметром долго лазили по ящикам открытого склада, куда была закинута хреновина. Потом мы её нашли и лейтенанты с почестями водрузили её клещами в тяжеленный свинцовый контейнер. Потом я полгода посещал санчасть раз в неделю, сдавал кровь на анализы, как и мой дружок. Обошлось, слава Б-гу, без последствий (доза, впрочем, копеечная).
Но посещать пришлось не только санчасть.
Через некоторое время меня в первый отдел вызвали и невнятно стращали. Заставили дать подписку о неразглашении (срок которой, слава Б-гу, давно кончился). После напоминания о том месте, где устройство было найдено, отцепились и больше по этому поводу не донимали. Донимали по другим, но это и история другая.
В дальнейшем я по свалкам родного завода лазил, не выпуская из рук самолично купленный бытовой дозиметр, что вызывало насмешки знакомых и понимание того самого товарища, от испуга завязавшего с изысканиями вовсе.
Вспомнил я терки с первым отделом только в армии, когда меня внезапно вышибли по причине "неблагонадёжности" (по выражению замполита роты) из учебки спецсвязи КГБ, где я учился (и хорошо учился, кстати) принимать морзянку на слух с целью подслушивания радиообмена вероятного противника, в артиллерийскую часть (находившуюся через один низкий забор). Если кто живёт в Павловске под Питером, то он это место знает наверняка.
Уж как нас пугали той частью, кто бы слышал. И чурки злобные, и дедовщина дикая и снаряд гаубичный 60 кило весит, и стволы чистить каждую неделю...
Реальность, как всегда, сыграла с бывалыми людьми злую шутку.
Во первых, полк оказался хоть и артиллерийским, но технической разведки, а следовательно, не имеющим ни одного орудия. "Урюков" в полку оказалось рекордно низкое количество, а примерно треть из них имела незаконченное высшее образование, по русски говорила лучше некоторых пользователей ЖЖ и разбиралась в современной литературе. Все трое изгнанников (а бедолаг, имевших до армии проблемы с особым отделом набралось именно столько, считая меня) в первый же день были разобраны в тёплые и приличные места. Автор этих строк, к примеру, попал в батарею связи полка, что означало частые дежурства по узлу связи гарнизона и практически постоянное отсутствие в казарме, на разводах, отбоях и построениях, а так же частые выезды на учения (что в армии является чем-то вроде отпуска на природе). В общем, оставшиеся полгода у меня прошли без особо поганых приключений, кои с таким сладострастием описывают газетные публикации, оплаченные Комитетом Дезертирских Матерей.
Напротив, в элитной учебке, через пару месяцев разыгралась маленькая трагедия. Бывшие сослуживцы, к коим я изредка захаживал попить чаю (очень забавно - пить чай и дружески беседовать с сержантом, который всего две недели назад готов был тебя с говном сожрать и часами задрачивал на плацу - просто потому, что у него служба такая), получили уведомление о том, что они всей ротой поедут проходить дальнейшую службу на "точки" к полярному кругу, и за него. Моё же отделение (злорадно хлопавшее меня по плечу, пока я собирал вещи перед переводом к артиллеристам и живописавшее ужасы, которые по их мнению меня ожидают) в полном составе отправилось на печально известную точку Оёк, названную по имени близлежащего (около 80км) посёлка коренных жителей. Печальную известность та точка обрела благодаря эпидемическому гомосексуализму, процветавшему на ней благодаря чудовищной дедовщине, полному отсутствию бапп и вотки, а так же постоянным проблемам с белыми медведями, которые в среднем раз в год уродовали очередного солдата до неузнаваемости, а иногда и до того, что хоронить было нечего...

Нация, которая ест макароны с хлебом - непобедима.

Пасмурное ветреное февральское утро. Морозец. Стою во дворе дома, прогреваю машину. Худющая такса нашла вмерзший в грязь мосол, вцепилась в него зубами и что есть сил пытается его выковырять. От бессильной злобы повизгивает. Через дорогу на эту картину смотрит мужик, всем своим видом выдающий спившегося интеллигента. Докуривает, бросает бычок в мусорку и устало вздыхает: 'Брось, Дина, пошли домой, все равно в этой жизни всего не съешь'.
Ехал на работу и плакал. Американцам этого не понять…

(По рассказу и с разрешения Саши Г.)

Лениниана Стройбата
(продолжение).

Посвящается неотвратимо надвигающейся годовщине рождения В. И. Ленина.

Ленинград, 1983 год.

Следующая экскурсия была в знаменитый шалаш у озера Разлив, где Ленин с Зиновьевым скрывались от властей. В этом шалаше Ленин написал свои знаменитые Апрельские тезисы в которых он, отбросив мирный путь перехода к социализму, открыто призвал большевиков к вооружённому восстанию, свержению действующего правительства и захвату власти. Неудивительно, что его разыскивала полиция. Есть и альтернативная версия, по которой полиция разыскивала его совсем по другому поводу. На станции, в буфете, продавали водку в разлив, отчего местные жители так и прозвали станцию - Разлив. И вот как-то Ленин с Зиновьевым набрались в буфете как следует, а жандарм попытался им внушить: "Хватит вам, господа, домой пора, буфет закрывается". Ну, Ильич с Григорием (не с нашим, а с тем, который Зиновьев) как погнали на него: "Ах ты потрох, да ты за кого нас, падла, канаешь! Да мы тебя в говно сотрём и по стенке размажем!"
Короче, отметелили они представителя закона, и буфет разгромили. Их, ясен кран, объявили в розыск, от которого они и скрывались в шалаше. Потом поняли, что власть от них не отстанет, ну и решили - значит надо поменять власть. Эту версию впервые услышала от меня моя старшая дочка в 1991 году, когда мы на электричке проезжали эту станцию.
На автобусе нас привезли сначала к Финляндскому вокзалу, к знаменитому паровозу, точнее - паровозику, хранящемуся в стеклянном павильоне. Бронзовая табличка извещала, что этот паровоз - дар Ленинграду от правительства Финляндии. Согласно канонической легенде, на этом паровозе Ленин подхалтуривал кочегаром, когда прибыл в Петербург. Прибыв в Питер на Финляндский вокзал, он забрался на броневик и понёс такую пургу, что до сих пор расхлебать не можем.
После осмотра ленинского паровоза нас повезли к шалашу у озера Разлив. По пути мы осмотрели также Сарай. Не иронизируйте, этот сарай - тоже ленинский музей. Поначалу Ильич с Зиновьевым в нём скрывались. А уж потом, когда полиция начала проводить в посёлке массовые облавы и зачистки, перебрались в шалаш.
И вот, мы у знаменитого шалаша, на той самой полянке.
Ну всё как на картине: шалаш, пенёк, на котором были написаны Апрельские тезисы, кострище с висящим на перекладине чайнике.
Мой сосед по комнате Серёга, которому я уже успел отдать червонец, спросил меня, показав на шалаш:
- Сань, это сено или солома? Ты ведь деревенский, разбираешься в этом.
- Сено, - ответил я, метнув намётанный взгляд. - Причём прошлогоднее.
- Что ж они, для такого знаменитого шалаша не могли свежее сено найти? - удивился Серёга.
- Эх ты, - говорю, - темнота. Сейчас только май, сенокос ещё не начинался. Ничего-то вы, городские, в сельской жизни не понимаете.
Поодаль от шалаша стояло отдельное небольшое здание под вывеской:
Музей "Шалаш Ленина в Разливе".
Основная экспозиция там, как объяснила нам экскурсовод. Зашли.
Я с интересом разглядывал экспонаты: лодка, на которой Ленин переплывал через озеро Разлив. Коса, которой Ленин косил сено. Рубашка, в которой Ленин косил сено. И кепка, в которой Ленин косил сено. Очень интересно и познавательно. Брюк, в которых он косил сено, в экспозиции не было. Наверное, без штанов косил.
И последней в этой лениниане была экскурсия в Мраморный дворец, в котором тогда размещался музей Ленина (http://www.museum.ru/M157).
Вкратце о дворце.
Был построен по велению Екатерины II для её фаворита графа Г. Орлова. В советское время, как я уже сказал, в нём был музей Ленина, а в апреле 1992 года он стал филиалом Русского музея.
Перед зданием музея, в садике за чугуной оградой, стоял броневик. Мол, тот самый, с которого Ленин выступал на Финляндском вокзале. Но по своей привычке ничему не верить и до всего докапываться я позже прочитал в одном журнале, что английские броневики "Остин" (один из которых и стоял на постаменте) поступили в Петроград лишь осенью 1917 года. Так что Ленин никак не мог вытупать на нём весной того же года, он выступал с броневика другой модели. Но само выступление Ильича с БТРа было, это не оспаривается. И этим он заложил своего рода традицию, в 1991 году Ельцин выступал уже с танка.
С этим постаментом, на котором стоял броневик, постоянно происходили приключения. В 1994 году, когда я работал в Эрмитаже, сам лично видел, как на этом постаменте вместо броневика стоял макет новой модели "Форда", такая была рекламная акция. Сейчас на этом месте стоит конная статуя императора Александра III работы Паоло Трубецкого. Надеюсь, больше никто на этот постамент не претендует. Кстати, самой статуе Александра также не везло с местом. Сначала она стояла на Знаменской площади (ныне площадь Восстания). После революции она переместилась во двор Русского музея, где её мало кто мог увидеть. Долгое время стояла там, всеми забытая. И вот теперь ей нашли новое место - перед Мраморным дворцом. Постаменту не везло с памятниками, а статуе - с постаментами. Просто встретились два одиночества...
Но я, впрочем, отвлёкся.
В музее вдруг увидел за стеклом - глазам своим не верю - знакомые экспонаты. "Рубаха-косоворотка, в которой Ленин косил сено в Разливе", "Кепка, в которой Ленин косил сено в Разливе". Штанов опять не было.
Я сказал местному экскурсоводу, что такие же экспонаты уже видел в музее в Разливе и обвинил их музей в подлоге.
- А вы просто невнимательно прочитали надписи под экспонатами, - любезно объяснила она, - там всё написано.
Пригляделся - действительно, под кепкой с рубахой была ещё одна маленькая табличка, на которой мелким шрифтом было написано:
"Дубликаты. Подлинные кепка и рубаха хранятся в музее "Шалаш Ленина в Разливе". Я поблагодарил музейного работника за полезное уточнение. Как трогательно всё же относятся к памяти Ленина, подумал я. Никакой бутафории - всё точно, всё указано.

Стройбат. Апрель 2003 года.