Рассказал когда-то знакомый, уверявший, что был очевидцем...

Судя по обилию опустошенных ёмкостей, эти двое боролись с зеленым, традиционно водочно-пивным, змием давно и беспощадно. Один - при полном наряде десантного дембеля, второй был покрупнее, в штатском, но чувствовалось отчего-то, что совсем недавно отслужил и он, причем в войсках ничуть не менее зубодробительных.
Насторожено притихшие поначалу посетители летнего кафе, уже ожидавшие классических вопросов на персонально-патриотические темы: («в-каком-полку-служили...» и «где-ты-сука-был-пока-я...») вскоре успокоились - ну подумаешь, сидят себе люди, общаются, алкоголь уничтожают потихоньку... Но спинным мозгом - так, на всякий случай - на тот столик косились. И не прогадали.
Хотя представление началось не с классических цирковых фанфар, но это его ничуть не испортило.
- А вот так ты можешь?! - неожиданно для окружающих громко поинтересовался у своего товарища десантник и, сорвав берет, разбил бутылку из-под водки об собственную голову.
- А?! Можешь?! А?!
Второй (что поамбалистее и не менее зубодробительный) размышлял не больше секунды. Решительно сгреб такую же бутылку и, недоуменно хмыкнув, со словами:
- Да конечно, могу! - тоже разбил ее об голову... десантника...

Солдат и электричество

Н-да... Приложило, однако, не по-детски так, а серьезно, можно сказать, от души. АПРка коварно подмигивала индикатором питания и удовлетворенно шуршала вентилятором. Удовлетворенно потому, что подловила таки этого мерзавца, ковыряющегося у неё в потрохах с самоуверенностью хозяина. Подловила и шарахнула током так, что у него, болезного, до сих пор ручки трясутся, спина не разгибается и в глазах табло горит - не влезай, убьет! Нет, она, конечно, одна бы не справилась, ей замполит помог, простите, зам по воспитанию. Провел по телефону воспитательную работу, по телефону - потому что после того, как его та же станция высокочастоткой выпорола поперек спины (об этом я уже писал). Ну так с тех пор он к нам ни ногой; по телефону проще и безопаснее будет. В общем, наорал на солдатика, а солдатик на него в ответ - наглый солдатик, дембель называется. Все бы ничего, но боец в этот момент занимался ремонтом станции, ну и пока с педагогом военным разговаривал, напрочь забыл, что не выключил это чудо советской техники. Забыл? Ну, получите! Ощущение не из приятных - твое тело независимо от мозгов гнется самым причудливым образом, рвёт мышцы. Конечно, некоторые могут сказать, что солдатский организм по определению функционирует отдельно от мозгов, и где-то даже будут правы, но нам, рядовым, офицерское мировоззрение чуждо. Этот непроизвольный танец меня и спас - тело согнуло, и рука уперлась в край технологического окна, зашунтировав цепь - пустив ток не через мой несчастный организм, а только через руку на заземленный корпус станции, что и позволило мне упасть на пол еще живым. Итог - вмятина в мышце предплечья - высохшие и задубевшие ошметки кожи на пальцах, ломота в изнасилованных мышцах и осознание собственной тупости. В общем, отношение солдата к электротоку довольно сложное: ведь его не видно, а он есть!!!! Кто не верит, может потрогать заряженный конденсатор микрофарад на 10. Можно языком, но я советую рукой, заметьте, я на предлагаю заниматься членовредительством и хвататься за ошиновку выключателя в 35 кВ. Так, легкий шок для осознания того факта, что электрончики хоть и махонькие, зато их много, и они могут толпой серьезно вас попинать. Мой «дедушка» в этом убедился наглядно - чистил ножи секционирующего рубильника, отключив внешнее питание, но так как было темно, то завел агрегат (дизель-генератор) и подал напряжение на тот же рубильник, чтобы, значить, светло ему было. И стало ему светло в глазах. Мой друг Валерка производил проверку отсутствия напряжения на ошиновке рубильника на курсовике посредством пальца и убедился не в его отсутствии, а совсем даже наоборот, в его наличии, издав звуковой сигнал и помигав глазами, он самым неподобающим образом стек на пол и долго и смачно матерился, осознавая глупость такого способа проверки. Всякую мелочевку типа подачи вызова с армейского телефона прямо на чей-то бренный организм можно не считать, хотя тоже, надо сказать, не очень приятная процедура. Не могу не отметить прямую связь уровня интеллекта с ударами током - после них интеллект поднимается на недосягаемую высоту, что позволяет с пугающей четкостью осознать всю меру тупости собственной личности, что выражается глубокомысленной фразой: блин, на кой хрен я это сделал? Как это ни странно, но большинство индивидов в военной форме несмотря на преподавание физики в средней школе просто убеждены, что закон Ома звучит не иначе как: тебя е...т здесь, а жену дома!!!! Почему никого не пришибло, не знаю, скорей всего, просто дуракам везет (был бы трезвый, убился бы). Прошу прощения у военных, гражданские не лучше, в том числе и те, кто работает в специализированных предприятиях электросетей, не так давно один такой кадр устроил нам аттракцион: тарзанка отдыхает, адреналинщики тихо плачут от зависти. Вытащил под нагрузкой тележку секционного разъединителя 10 кВ, поставив на колени трансформатор 16 тыс кВА и огненную стену между нами и выходом из ЗРУ. Кто слышал рев обиженного в лучших чувствах транса и низкое гудение дуги, меня поймут, а если учесть мерзкий характер дуги, имеющей обыкновение прокатываться по секции шин по своему усмотрению и лизать все, что подворачивается на пути, оставляя головешки от людей и дыры в металле, то адреналин прямо в ушах плещется. Причем я просто уверен, что время - вещь управляемая и субъективная, потому как за те полторы секунды до момента, когда отработала моя релейка и врубила «козел», и еще полсекунды, пока не отработал выключатель на питающей подстанции, я передумал кучу мыслей и сделал множество вещей. Короче, удовольствие получил по полной программе.

АПР- автоматическая приводная радиостанция
Козел- короткозамыкатель.
ЗРУ- закрытое распредустройство

А над Касамбо опять ракетные дожди...
(Фантазия на тему Африканских снов 8)

Папа Мюллер совершенно справедливо говорил, что у начальства много свободного времени на фантазии, исключительно ввиду отсутствия у оного конкретной работы. В данном случае продукт фантазий командования, пришлось расхлебывать нам. Проблема заключалась в том, что на берегах Касамбо шла очередная войнушка и у дружественного (на данный момент) Миру Социализма племени, основным доводом королей, была парочка РСЗО ГРАД. А боеприпасы имеют особенность кончаться и причем в самый неподходящий момент. И естественно в том сегменте бассейна Касамбо, не нашли более подходящих перевозчиков, окромя любимых нас. Ну а остальные составляющие ситуации, как говориться - военная тайна. Барон пытался отболтаться, но приказ есть приказ, и короче опять очередной анабазис с элементами логистики. После череды пересадок и погрузок, все устаканилось на борту весьма странного плавсредства. Судя по всему "Королева Уэйзи", была в юности дебаркадером, потом на нее поставили пару сараев, увенчав один из них капитанским мостиком, а местный аналог Отца Кабани, добавил туда паровую машину с комплексный движителем, в виде двух бортовых и одного кормового колес. Короче "Севрюга" из фильма Волга-Волга, может отдыхать. К этому надо добавить пару дюжин турелей установленных где только можно и оснащенных целым пулеметным винегретом. А когда после погрузки были проведены мероприятия по маскировке, то по Касамбо начал свое путешествие плавучий зеленый остров, ни чем не отличающийся от сотен ему подобных. Командовал самозваной королевой местных весей, мулат с мамашей из племени Лоци, с заурядной внешностью речного пирата, но с экзотическим именем состоящим практически из одних согласных и шипящих. Аким первый назвал его Капитаном Смоллеттом и имя прижилось. Плыть несколько дней притворяясь островом, это достаточно скучно и первое время, рутину хоть немного развеивала история с Соколом, приключившаяся накануне.
Вертушки выкинули нас в дикой куче лье, от того места где застряли грузовики с реактивными снарядами. У летунов свои приколы, и нам от точки высадки пришлось чуть не сутки тащиться по джунглям, до точки рандеву с грузом. И вот на одном из привалов, Сокола укусила какая то местная мошка, причем укусила в самое дорогое для него место и что характерно это была не голова. Старлей по гордости промолчал, а когда у него все распухло разговаривать было уже поздно. Медикаменты были и процесс был остановлен, но сама "гордость" осталась в очень сильно увеличенном объеме. И когда Сокол, в дружественном поселении предался личной гигиене, одна из местных пейзанок обратила внимание на его диспропорции и уже через пол часа все местное женское население, бурно описывало друг другу, какой однако ого-го Магуга у белого Мбваны. Местный вождь ужом вился вокруг командира, выясняя останемся ли мы на ночь или на две, и когда Барон решил заподозрить старосту в шпионаже и от греха подальше пристрелить, то оный смотря снизу вверх, печально-умными глазами старого еврея-бухгалтера, признался в следующем... Что он не шпион, а лучший наш друг и что данная информация интересует его только ради блага племени, которому нужна свежая кровь и что если Великий Мбвана Сокол согласится провести ночь с двумя-тремя молодыми вдовами, то и платы за помощь в погрузке не надо, потому что от богатыря с такой статью, местные женщины понесут обязательно. Местная речная и прибрежная экзотика всем уже давно приелась, и по этому Сокола травили всю дорогу. В каюте был найден старый английский атлас и Таракан и Генка, во всеуслышание стали составлять специальный маршрут Мбваны Сокола, для демонстрации и употребления его великого магуги. Сокола спасла только подплывшая к нашему пароходу гиппопотамиха с гиппопотамчиком. Она стала так громко реветь, широко разевая свою устрашающую пасть, что приданный нам советник-артиллерист, находившийся в Африке совсем недавно, заробел и испуганно спросил, мол чего она хочет. На что моментально сориентировавшийся Сокол, моментально доложил, что несчастное животное ищет отца своего ребенка. И выдержав паузу, что бы подогреть интерес, сообщил артиллеристу, что год назад Арканя был тут в командировке и бедная бегемотиха ищет теперь Арканю, что бы наконец познакомить сына с отцом. Народу шутка понравилась и все наперебой стали кричать мамаше, что ее муж изменщик здесь, и о магуге Сокола временно забыли, ну а потом начались совсем другие развлечения... Уже был вечер, а так как дальше было несколько мелких порогов и в темноте нам там было не пройти, Капитан Смоллетт свернул для ночевки во вроде бы ему ранее известный безопасный рукав, но как только "Королева Уэйзи" в него углубилась началась свистопляска. Засвистели стрелы, спев похоронный марш двум впередсмотрящим, и успевшему завопить вахтенному, встрепенувшиеся пулеметчики, предусмотрительно укрытые бронещитками, открыли ответный огонь. Арканя радостно орудовал тяжелым Браунингом M2HB и когда из зарослей стали раздаваться винтовочные и автоматные выстрелы, с мстительной четкостью прошелся по ним свинцовым гребешком пятидесятого калибра. Наш линкор шлепал все дальше и дальше и когда впереди показались две протоки, капитан Смоллетт выбрал естественно более широкую, что бы увеличить скорость и оторваться от противника, который противник нарисовался уже на двух-трех юрких местных лодках. Скорость дали, пулеметов было много, оторвались с концами, а потом обрушилась Африканская ночь. Сказать что стало темно, это ничего не сказать. Стало очень темно и почему-то не было видно звезд. "Королева" встала на якорь, часовые с ноктовизорами заняли посты и речной конвой затаился в ожидании утра, которое увы наступило. Капитан Смоллетт разбудил всех на рассвете, своими пронзительными причитаниями, выделяющимися даже на фоне какофонии джунглей. Картина, которую осветил рассвет, была безрадостной. Протока откуда мы приплыли ночью, исчезла... Только прямо на против носа "Королевы", гостеприимно блестела открытая вода, правда направление было не в ту степь, но делать было нечего и капитан Смоллетт повел судно, как он сам выразился в никуда. Через несколько часов берега стали шире и все это стало напоминать большую реку, правда слегка извилистую. Несмотря на то что солнце поднялось уже достаточно высоко, все ощущали какую то странную ледяную промозглость, как будто через пулевую пробоину в окне, холодный ветер надувал в душу тревогу и когда мы увидели впереди фермы железнодорожного моста, то сначала никто даже не удивился... Не до этого было. В течении считанных секунд наступили предгрозовые сумерки, явственно зарокотал гром и только тогда до всех сразу вдруг дошло, что тут вроде не может быть железной дороги. По судну была объявлена тревога, экипаж встрепенулся предчувствуя опасность и "Королева" шлепая лопастями заднего колеса и замедляя ход двинулась к таинственному мосту, ощетинившись на него доброй дюжиной стволов всех калибров. Было ощущение что мост начинается в облаке зловещего сероватого тумана и уходит в такое же зловеще-унылое марево. Вдруг совершенно внезапно и не издавая никакого шума, из тумана на мост выехал поезд влекомый старым паровозом. Барон и Капитан Смоллетт одновременно подняли к глазам бинокли, и одновременно произнесли в слух - "Blue Train", именно это было написано на вагонах поезда - призрака. "Королева Уэйзи", подключив боковые колеса и набирая ход, прошла под мостом и сверху как будто через вату, был слышан глухой перестук колес. Пароход уже заворачивал во все расширяющуюся протоку, когда мост растаял в воздухе и снова засияло солнце и заорали на берегу жители джунглей. По Южной Африке уже лет пятьдесят ходили легенды, об одном из первых поездов "Blue Train" исчезнувшем во времена золотой лихорадки, и периодически появляющемся в самых необычных местах, видимо "Королева Уэйзи" в нужное время попала в нужное место. Мы еще четыре часа плыли до Касамбо, и все на судне продолжали молчать. Ведь не каждый день видишь своими глазами поезд-призрак.
В Касамбо "Королева Уэйзи" вошла неожиданно близко от точки разгрузки, но тут снова наступило тягостное ожидание. Селение одного из племен Лоци, было только перевалочной базой, откуда получатели должны были забрать привезенные нами боеприпасы, а оными караванщиками еще и не пахло. Груз и сопровождающий его советник-артиллерист, должны были быть переданы начальнику конвоя из рук в руки. Так что нам опять оставалось только ждать. Селение было в принципе не селением, а прекрасно замаскированной гаванью речных разбойников. Племя давно оторвавшееся от основной народности, жило глубоко в джунглях, а к реке выходили только на промысел или когда подворачивалась работа типа этой. В прибрежных схоронах таились десятки плавсредств, от туземных пирог до прогулочного катера бывшего губернатора провинции. Народец в племени был своеобразный, но гостеприимный. Спиной к ним поворачиваться было нельзя, но пока действовал контракт местные кафры были вполне лояльны. Тем более, когда несколько месяцев назад племя повело себя недружелюбно к одной нашей группе, "случайный" вертолет уничтожил один из их секретных складов с товаром, добытым пейзанами на реке непосильным трудом, плюс заодно выкосили охраняющий склад отряд речных буканиров, и вождь это запомнил. Жестко конечно, но иначе тут нельзя. Как говаривал один сержант "Беретов", на другой стороне Земного шара - "Если хочешь выжить на войне в джунглях, то считай что каждый кто приближается к тебе ближе чем на тридцать футов, желает тебя убить" А один старый Легионер вообще придерживался тенденции - "Если снежок тебе не улыбается, приготовься к неприятностям, ну а если улыбнулся - стреляй первым"
Во время традиционного праздника устроенного в нашу честь, были в том числе и пляски народностей. Их возглавляла главная жена вождя, дама настолько солидная что Барон невзирая свое джентльменство, назвал ее самкой Гаргантюа. А Аким толкнув Тарасюка локтем, сказал
- Вот бы тебе такую жинку, старшина -
На что Тарасюк , задумчиво проводив взглядом волнующиеся шоколадные телеса знойной провинциальной дамы, пробурчал...
- Жинка ничего, тильки больно вертлява -
Праздник был прерван явлением новых действующих лиц. Это была дюжина носильщиков, командир союзного отряда самообороны и раненый компаньерос, это было все что осталось от конвоя, которому мы должны были сдать снаряды и новости их были безрадостными. Если бы они принесли такие вести Чингиз Хану, их всех посадили бы на кол, но в ХХ веке люди более гуманны. Барон ограничился лишь непереводимыми идиомами из Московского дворового жаргона. А вести были следующие... Скауты грохнули оба ГРАДа и противник, к которому присоединились еще два племени, группируется в десяти километрах отсюда и неизвестно, куда будет нанесен первый удар, очень может даже что и сюда. Советник-артиллерист заявил, что у него приказ доставить ракеты на батарею и организовать нанесение удара по сосредоточению сил противника, и что он либо выполнит этот приказ, либо пустит себе пулю в висок. Мужик был неплохой, его было жалко и мы стали думать. Аким занялся понятными только ему расчетами, а Тарасюк взяв в помощь, Генку, Таракана, Сокола и Арканю, занялся ревизией запасов как корабельных, так и береговых.
Муж невесты Тарасюка (так все теперь называли местного вождя) принял самое бурное участие в наших манипуляциях, так как ему очень не понравилась идея, переноса национально-освободительной борьбы в родной ареал... То есть он помогал нам бесплатно и что особенно ценно, снабжал информацией о передвижениях и местонахождении противника. Не знаю, как это ему удавалось с помощью рации или там-тамов, но информация была сравнительно точной. В это время наши доморощенные Чоховы и Лепажи, из найденных в окрестностях, а также заныканных или выменных по дороге Тарасюком предметов и инструментов, приступили к сбору пускового комплекса РСЗО. Составляющие данного проекта были следующие...


-- Противник находился в реальной зоне поражения нашими ракетами и будет находиться там минимум до позднего утра завтра, так как их отряды захватили деревушку не только вместе с населением и плюс к этому, ее до сегодняшнего дня пока никто не грабил;
-- Под охраной наших союзников, находилась на сохранении склад-база какой то сбежавшей поисковой конторы, где было полно труб нужного калибра и был даже элементарный станочный парк, включая генераторы с горючкой и электросварку. И уверенная зона поражения начиналась в принципе оттуда.
-- На прошлой стоянке, Тарасюк выменял у туземцев на семь пожарных касок, сотню новеньких полевых телефонов, а запасливый Советник-артиллерист, имел среди груза солидный ЗИП, включая запасные электро-мелочи (в достаточном количестве), так что и с электрозапалами вопрос таки решался.
-- Аким очень хотел пострелять из настоящего ГРАДа, а такой стимул весьма обострил, его и без того не маленькие, умственные способности.



Проведенное накануне совещание специалистов, шло плавно переходя в склоку и обратно к консенсусу, но при этом почти без мордобоя (в глаз получил только подвернувшийся под руку местный пейзанин, подошедший выклянчит сигаретку). Советник с Акимом сцепились всерьез, тем более что каждый из них считал истинным специалистом только себя, а оппонента дилетантом. Советник настаивал на том, что во первых из такой ублюдочной пародии на РСЗО, даже такими прекрасными осколочно-фугасный снарядами 9М21ОФ, ни попадание, ни накрытие обеспечить невозможно, а во вторых он передумал стреляться. Так как у него есть еще и секретный приказ, в случае невозможности доставки боеприпасов или риска попадания оных в руки противника, снаряды уничтожить. На что Аким с пеной у рта клялся целомудрием "невесты Тарасюка", что легко положит ракеты в квадрат 500 на 500 метров. Тем более что при стрельбе из "Партизана" у него все получалось. Тарасюк был естественно на стороне Акима. Барон прервал полемики и принял Соломоново решение... С одной стороны раз нет ГРАДов, то и доставлять снаряды не к кому, с другой стороны главный получатель снарядов это противник и пока все возможности обрушению на него БК существует, взрываться рано. Время пока есть, так что давайте попробуем идею Акима. Тем более особой меткости не надо, ибо десятки реактивных снарядов падающих с неба, пусть даже и не попав в цель, обязательно дезорганизуют и деструктируют морально, любой местное формирование. И работа закипела. Местные грузчики из пейзан потащили боеприпасы на склад-базу. А оттуда на берег доставили четыре самопальных "Партизана" экстренно изготовленных Акимом. Их переправили через реку и приступили к пристрелке. Надо сказать, что вся конструкция удалась не только благодаря телефонам надыбаным Тарасюком, но и благодаря его технической сметке. Когда ракета не стала влезать в трубу, то старшина присмотревшись выдал следующий перл - "... там е яка те чортівня, чи то шпенек, чи то штифт, так якщо ii відрізувати... - ". Была еще одна проблема с этим штифтом, который не только был элементом имитирующим нарезку но и фиксировал ракету, пока тяга двигателя не перешагивала пол тонны, но и тут Тарасюк решил вопрос с помощью элементарного брезента. Короче, испытания прошли успешно. Рассеивание и точность были на тройку с минусом, но это всех устроило. Как честный человек замечу, что первая ракета удачно попала в бывший катер губернатора, экипаж которого корректировал учебные стрельбы. Катер героически затонул, а корректировщиков спасло только то, что ракета была без боевой головки.
На рассвете, полсотни стволов выпустили первую порцию ракет, через пятнадцать минут уцелевшие установки. отправили вдогонку еще две дюжины огненных стрел. Вобщем опять мы победили... и это правильно. Наша группа отправилась в очередной анабазис, а советнику-артиллеристу его командование объявило выговор без занесения, за нарушение инструкций и не буквальное выполнение приказа.

Много лет спустя, во время семейного просмотра фильма ВВС про жизнь Африканской фауны, мать и дети не могли понять, почему каждый раз, когда на экране появлялись бегемотихи с маленькими бегемотиками, глава семьи начинал неудержимо хохотать. А у Сокола сохранилась фотография, где он снялся на фоне прошлогоднего подбитого танка с тремя местными красавицами.

ЗАПИСКИ НЕГОДЯЯ
(окончание)

СООТНОШЕНИЕ НЕОПРЕДЕЛЕННОСТЕЙ

Коллектив стационара продолжал менять лицо. Невропатолог Л. и мануальный терапевт отправились торговать медоборудованием. На место заведующей пришла девочка после мединститута. Высокая, луноликая башкирочка из глубинки, в столице она жила в общежитии. Если вспомнить изыскания башкирских самодеятельных академиков, считающих, что Белокатайский район происходит от Китая, - вернее, что один из башкир правил в свое время Поднебесной, то становится понятным, почему новая заведующая была так похожа на китаянку.
Сразу по ее приходе за ней начал ухаживать молодой проктолог из поликлиники. Ухаживать не то чтобы в полную силу, - приходил, сидел, вздыхая и не зная о чем говорить. Безуспешно приглашал в кино. Массажисты шутили над профессией ухажера даже в присутствии новой заведующей.
- Смотрите, осторожнее с ним, - говорил массажист Х. - Его профессиональные навыки могут увести его в другую сторону.
Она смеялась, и это нравилось массажисту Х. Он начал приближаться. Иногда в разгар рабочего дня, входя в ее кабинет, говорил:
- Пора делать производственную гимнастику. Делать ее, как мы знаем, лень, значит, заменим легкой разминкой.
И, встав сзади, накладывал руки на ее плечи.
Она не сопротивлялась, когда он, закрыв дверь на ключ, приспускал халат на ее плечах. Она не сопротивлялась, когда он распрямлял ее плечи, притягивая спиной к себе. Только говорила:
- Вы мне спину не сломайте этим... валиком.
Потом был нормальный массаж на кушетке, где она разрешала некоторые манипуляции, обязательно замечая:
- А кто-то просто массаж обещал...
И был Новый год, когда они танцевали в полумраке, вдалеке от общего стола, и она закинула руки за голову, и его руки, конечно, скользнули под ее блузку и легко поднявшись по тонким бокам, к подмышкам, а потом чуть вниз, коснулись ее ничем не защищенных маленьких девичьих... Они танцевали, и от ее запаха у него кружилась голова, и он, не стесняясь, прижимался к ее бедру, и она не отстранялась.
А может, время было такое? - думает автор. Комета ударилась в Юпитер, и равновесие в солнечной системе пошатнулось. Но как узнать, творилось ли то же самое в других населенных местах, если даже в соседней кабинке все было намного спокойнее? Сейчас в ней вообще пусто. А вот в кабинке массажиста Х. сидят на кушетке двое сбежавших с праздника. Она говорит ему:
- Ну и что вы хотели показать мне здесь? Надеюсь, не что-то непристойное?
- Я хочу подарить вам свою маленькую книжку - вот. Четыре рассказа, издана при Альманахе «Вечерки». Чтобы понять меня, нужно ее прочитать.
- Я обязательно прочитаю, - говорит она, листая книжку, когда его губы едва трогают ее шею. Она пьяна. Когда шторка откидывается и в кабинку со словами: «Ты здесь?», заглядывает массажист У., она с расстегнутой на груди пуговкой падает навзничь на кушетку и делает вид, что читает, закрываясь от массажиста У. книжкой. Пьяный У. откровенно озирает ее бесстыдную позу, и, пользуясь тем, что она закрылась книжкой, высовывает язык и трепещет им как змей, целясь ей меж сжатых ног. Двумя руками показывает массажисту Х., что с ней нужно сделать и уходит. Массажист приподнимает ее блузку на животе и целует ее пупок. Тяжело дыша, она продолжает чтение.
Праздник начинает выдыхаться. Семейные уже разошлись по домам.
Все холостые остаются на ночь и ближе к утру разбредаются по палатам. Он приходит в ординаторскую, где она лежит на диване, укрывшись одеялом. Свет погашен, на столе горит свечка. Она уже протрезвела.
- Между прочим, я сегодня на дежурстве, и ночью это мое место, - говорит он.
- Садитесь в кресло, - говорит она. - Будем разговаривать. Рассказывайте о себе. Спать неохота.
- Что рассказывать? - говорит он. - Слова сейчас какие-то мятые выходят. Давайте, я вам массажик расслабляющий, сразу уснете...
Он садится с нею рядом, он берет ее за плечи... Нет, так неудобно, давайте я просто лягу рядом и буду поглаживать. Вот так, да. Снимем блузку, ляжем на животик... Вот какая девочка, вот она закрывает глазки, она полностью расслаблена, все внимание на мои руки...
Он целует ее спину, лежа рядом. Он поворачивает ее к себе лицом, он трогает языком ее соски, рука его где-то очень далеко, уже под резинкой колготок, но пальцы еще просят разрешения.
- Ммм, - говорит она, убирая его руку. - Там нельзя...
- Понятно, - говорит он. - Критические дни?
- Нет, - говорит она, застегиваясь. - И вообще, вы как змей, - опомнишься, а уже... Ужас. Идите, я спать буду. Расслабилась, однако...
Он бьет себя по лбу:
- Как я сразу не понял! Вы - девственница?
- А если и так, то что?
- Ничего. Просто у меня принцип... Я бы к вам и не приставал. Интересно, как это я ошибся...
И он уходит, пожелав спокойной ночи. Закрыв дверь, улыбается, и идет по коридору в свой кабинет на кушетку.
Заканчивались новогодние каникулы. Завтра - первый рабочий день нового года. Сторож Х., почистив дорожку перед стационаром, поднялся на второй этаж, разделся в своем кабинете, прошел в ординаторскую, заварил чай, согрелся им и сел к столу.
Наступала ночь, окна морозно сверкали, в кабинете было тепло, светила настольная лампа - вечная спутница его вдохновения. И самое главное - в тетради, лежащей перед ним на столе, рождалось очередное чудо. Нет, таких эпитетов к литературе он применить не мог. Ни к чьей, тем более к своей, - невозможно искренне радоваться собственному тексту. На то он и собственный, что не бывает неожиданностью, - он весь содержится в авторе, и его всего лишь нужно выложить на бумагу - удачно или не очень.
Но сейчас автор занимался другим.
Сторож Х. писал физику. Свою любимую физику, которая спустя двадцать лет занятий ею, наконец, начала приносить не обрывки, а настоящие, чередой идущие результаты. Только вчера он вывел, почему возникает дифракция материальных частиц, - получившаяся формула сразу объяснила опыт рассеяния пучка электронов на кристалле не с позиций волны вероятности. Вчера он в который раз почувствовал, насколько страшно и прекрасно ощущение открытия, - и привыкнуть было невозможно. Самое чудесное было в том, что это не твои слова, - это формула, слово Творца, которое ты - ничтожное существо, взятое в бесконечной отрицательной степени, с горсткой нервных клеток в первом позвонке - ты вывел и расшифровал! Ликование в этот момент не сравнить ни с каким жалким удовлетворением от искусства - это все равно, что сопоставить взрыв сверхновой и хлопок в ладоши...
Степень могущества, сосредоточенного в его руках была несоизмерима с его телом. Хотелось непонятно чего. Ну, для начала - скорости, бешеной скорости и ветра! Летать, кого-то душить, рвать себя зубами, крушить дома... Но все ограничивалось зарядкой в коридоре до изнеможения и возвращением к столу, чтобы снова и снова, уже спокойнее, любоваться сияющей формулой...
Вот и сейчас он лихорадочно писал. Общее уравнение взаимодействия, которое было выведено, вдруг начало раскрываться, как сложенная карта. Обозначив произведение трех постоянных через альфу, он вдруг получил уточненный закон электромагнитного взаимодействия. Следом - уточненный закон гравитации Ньютона. Потом - уточненное уравнение Шредингера... Частные случаи шли, взявшись за руки! Не глядя, что там дальше, боясь, что тронь сейчас - и все рухнет, он вскочил и забегал по комнате. Чтобы не подойти к столу, выбежал в коридор. Потом, уже остыв и пытаясь словами восстановить ощущение, он напишет:
«Да разве знает праведник, недоуменно крутящий в руках мое уравнение, такое острое и блестящее, тяжелое, словно наполненное ртутью, одним взмахом наискось ссекающее вековые истины, - разве знает он, как ликовал амфитеатр с огромной грифельной доской вместо арены, как ревели восторженно и вздымались волной вызванные мною из разных времен посвященные, когда оно возникало - белым по черному, - и в этот самый момент чувства мои неслись с ураганной скоростью - на огненном жеребце, с огненным мечом в руке, на полном скаку снося головы убегающих в ужасе и бегущих навстречу с радостными возгласами - нет различия, нет, кричу я в своем яростном ликовании, обрызганный кровью согласных и несогласных, потому что все они равны перед открывшейся мне истиной, все они - ничто - и мне мало, мало этого безмозглого гороха, сыплющегося под копыта моего коня, - дайте мне самого главного, покажите мне его - того, кто так долго мучил меня сокрытием тайны, пусть он предстанет, и, не останавливая скачки, - мне нужна скорость! - я, отбросив меч, просто откушу эту праведную голову, - как какой-нибудь кильке - с дальнейшим сатурническим пожиранием, содрогаясь от сопутствующего, неизмеримо более высокого, чем человеческий, оргазма - лишь бы унять рвущий меня изнутри надмирный восторг...».
И в этот момент в дверь постучали...
О, сколько было в жизни каждого этих стуков в дверь! Но только не сейчас! Ну, друзья мои, это невыносимо, это вам не половой акт прервать! Постучать сейчас в дверь - значит, остановить рождение Вселенной!
Зарычав, он понесся вниз по лестнице, не гадая, кто там, зная только, что нужно избавиться от посетителя любой ценой.
- Мы с подружкой ходили в кино, - сказала она, входя. - А в общагу ехать уже поздно. Переночую здесь и прямо с утра - на работу.
- А подружка где? - сказал он, перебирая ногами от нетерпения и злости.
- На такси поехала, - простодушно сказала она.
Он поднимался за ней по лестнице, слушая ее щебетание, и душа его кипела. Оставив ее раздеваться в ординаторской, он пошел в свой кабинет, оделся, вошел в ординаторскую, и, собирая со стола бумаги и книги и складывая в сумку, быстро говорил:
- Хорошо, что вы пришли. Мне как раз нужно было в одно место срочно, а объект оставить не на кого. Сейчас закроетесь и - спать. Если что, вот телефон. Но ничего не бывает, на первом этаже все окна решетками закрыты, вполне безопасно. А утром я приду...
Она так ничего и не сказала, - он увидел в закрывающуюся дверь ее изумленное лицо, повернулся и спустился с крыльца. Прибежав домой, он до самого утра проверял и перепроверял, - вот, смотрите, как легко, в четырех строчках получается поправка к вековому смещению перигелия Меркурия! Э-э, да у меня точнее! А вот отклонение луча света гравитирующей массой! А вот... Засранец! - с ласковой издевкой думал он в сторону первооткрывателя. - Как у тебя все сложно! Тензоры, говоришь? Х-хе! А ты куда смотрел, Паули, Вольфганг Амадей, бля?! Только приборы ломать умеешь! Эллиптический интеграл любой дурак приближенно решит, а ты попробуй просто и точно, мудило! - так он ликовал, ставя время, дату и подпись под очередным великим открытием.
Потом, счастливый, гулял по утреннему городу, и, замерзнув, пришел в стационар. Там уже начался рабочий день, сидели в коридоре пациенты, заведующая вела прием.
Только ближе к обеду, когда она заполняла карточки, он вошел, закрыл за собой дверь и сказал:
- Как спалось?
Она молчала и писала, не глядя на него. Только уши зардели.
- Обиделись? - сказал он, думая, что правда будет ей совершенно непонятна. Она будет выглядеть как издевательство.
- Уйдите, - наконец, сказала она. - Так меня еще никто не оскорблял! Если бы я до вас ночью дотянулась - убила бы...
- А как вы это себе представляли? Чтобы я вас совратил? Я бы это сделал, я бы вас просто порвал, - так мне хотелось! - но... Вы же зачем-то это берегли, участь в институте, живя в общаге... И вот так взять и потерять - не понимаю. Или вы хотели поиграть? А представляете, утром бы все увидели, что мы ночевали вместе. Оно вам надо?
Она молчала, рисуя на карточке узоры. Потом отвернулась и смотрела в окно. В изморози горело январское солнце.
- Ну, простите меня, - сказал он. - Я хотел как лучше. Хотите, я посвящу вам вывод уравнения Шредингера? Его, между прочим, еще никто не выводил...
- Ладно, - не оборачиваясь, она махнула рукой. - Идите, работайте. Но, учтите, я еще долго буду на вас злиться...
Посмотрела на него мокрыми глазами, шмыгнула носом и улыбнулась.

***
На этой оптимистической ноте мы и закончим первую часть Записок. Спасибо всем за внимание! Когда вторая часть будет готова, оповещу об этом ссылкой.

ЗАПИСКИ НЕГОДЯЯ

Х. и У. СПЕШАТ НА ПОМОЩЬ

С ухода рефлексотерапевта З. начался постепенный распад первого коллектива дневного стационара. Вот уже и мануальный терапевт с невропатологом Л. вели сепаратные переговоры с представителями другой организации. Но пока еще все (или почти все) - на местах, вспомним пару случаев. Это действительно пара, потому что объединяющим фактором является слово «благотворительность». Оно вспомнилось, потому что в массажный кабинет зашел башкирский джигит и со словами благодарности отдал деньги, которые мануальный терапевт заплатил за него в ментовке. Ну а мы поворачиваемся к нашим массажистам - они тоже были людьми сочувствующими. Однако сочувствие в деле врачевания, как мы помним, должно иметь свои границы. Итак, о границах.
К массажисту У. ходила женщина - молодая пенсионерка. В том смысле молодая, что первый год как вышла на пенсию. Сохранив при этом фигуру и, пусть перезрелую, красоту. Началось все с шейно-воротниковой. Потом она попросила всю спину - уже за плату. Потом - живот и грудь. Массажист У., конечно, понял, что нужно женщине.
- Ну не хочу я ее! - жаловался он массажисту Х. - Уже самым бессовестным образом, массируя грудь, беру соски пальцами, оттягиваю, кручу как лампочки, и отпускаю - бздыннь! Типа, прием массажный такой. Изгаляюсь, короче...
И наступил день, когда пациентка попросила массаж матки.
- Тебе нужна резиновая перчатка электрика, - смеялся массажист Х. - Бедняжка, как она выдержит твою лапу 45-го размера, да еще в резиновой рукавице! Моя нога меньше будет...
Тут массажист У. не выдержал.
- Скажи ей, что я ушел в незапланированный отпуск! - сказал У., прячась в пятом кабинете.
Массажист Х. сообщил неприятную новость пациентке. Она расстроилась, спрашивала, скоро ли он выйдет из отпуска, но массажист Х. неопределенно пожимал плечами. Пациентка долго смотрела на него, видимо, решая, стоит ли открыться и продолжить лечение у этого массажиста, но так и не смогла побороть стыдливость. Однако массажист У. попался в тот же день, - она вернулась в стационар за выпиской, и застала его выходящим из кабинета. Между ними состоялся откровенный разговор наедине.
Женщина сказала ему, что хочет от него ребенка.
Массажист У. поперхнулся жевательной резинкой, долго кашлял, наконец, проглотил и спросил:
- Как вы себе это представляете?
- Как обычно, - сказала женщина. - Нет, я вас доставать не буду потом. Ребенок будет мой. Понимаете, у меня год назад сын погиб. Единственный.
Она заплакала.
- Ну, я не знаю... - сказал массажист У., не понимая, как выкручиваться. - Ваш возраст... Репродуктивность, она же не бесконечна. И потом, можно просто через искусственное оплодотворение...
- Да как хотите, я же не настаиваю, чтобы естественным образом, - говорила она, гладя его руку. - Просто вы очень на моего сына похожи...
Массажист, не отказывая, расстался с ней, обещав подумать, - просто в тот момент он не мог найти предлог для отказа.
- Что делать? - спросил он у массажиста Х. - С одной стороны жалко, но с другой... Представляешь, будет у меня ребенок на стороне, а я что, животное? А может, она хочет меня захомутать? Надо ее соседку по дому спросить, тоже моя пациентка...
Соседка сказала, что сын женщины повесился из-за матери - она запретила ему жениться на любимой девушке. «И вообще, она такая...», - сказала соседка и скривилась
- Не, нафиг, - сказал массажист У. - Так это или не так, я в эту петлю не полезу. Даже искусственным путем...

А к массажисту Х. ходила блондинка - совершенно при том естественная. Голубые наивные глаза, золотистые волосы, фигура, которую любители плоти называют аппетитной, но которая была на грани понимания массажиста Х., любителя погрызть косточки. Однако он видел, что в глазах девушки светится поэтическое отношение к миру, вера в доброту, вообще в людей, поэтому массировал нежно, но не переходя рамок приличия. Он даже старался не разговаривать с ней, чтобы не сболтнуть что-нибудь скабрезное. Но как он ни старался удержать ситуацию, она не удержалась. Пациентка на третий сеанс, покраснев, протянула ему листок бумаги.
- Вот, - сказала она. - Давно стихов не писала, а тут вчера сразу три. Дочь смеется, уж не влюбилась ли мама?
Он прочитал. «Твои руки - пара лебедей», - помнится первая строчка первого стихотворения. Искренне поблагодарив, положил листок в ящик стола, и они начали сеанс, который протекал по-прежнему целомудренно.
На следующий день она вручила ему десяток новых стихотворений, потом еще и еще. За семь сеансов набралось шестьдесят поэтических признаний, которые становились все откровеннее - там билось сердце, бросало в жар, путались мысли, - и это притом, что «ты даже не спросил, как я зовусь», - но в то же время «и твои пальцы огнь в меня пролили».
Однажды массажист Х., завершив сеанс, пошел на перекур. Возвращаясь в кабинет, он встретил ее - она поднялась с первого этажа и шла навстречу со стаканом в руке.
- Возьмите, - сказала она. - У вас голова болит. Выпьете этой водички, и голова сразу пройдет.
- Голова? - удивленно сказал он, но стакан взял и вошел с ним в кабинет.
Два массажиста понюхали воду, посмотрели на свет - ничем не пахло, прозрачность была бриллиантовой.
- Из туалета поднялась... - сказал с сомнением массажист Х. - Может, капнула туда чего? Ну, крови менструальной, например...
- Присушивает, что тут непонятного, - сказал массажист У. - Вылей сейчас же!
Воду массажист Х. выплеснул в окно, но, встретив пациентку в коридоре, сказал:
- Спасибо, сразу помогло.
Посмотрим, что будет дальше, - подумал он.
А дальше наступил последний сеанс. Она ходила после обеда, и сейчас массажист Х. в ожидании пациентки сидел в ординаторской за столом. Тут же сидели невропатолог Л., мануальный терапевт, массажист У. Все пили чай с тортом и конфетами, принесенными выписывающимися пациентами.
И вдруг зазвонил телефон. Он стоял на тумбочке по правую руку невропатолога Л., а массажист Х. сидел на диване у дальнего конца стола. Сняв трубку, Л. послушала, сказала: «Сейчас», и протянула трубку массажисту Х. Он привстал и, перегнувшись через стол, поднес ухо к трубке, но не плотно, - провода не хватало. Невропатолог Л. продолжала держать, потому что руки массажиста были в тортовом креме. Из трубки возбужденный голос его пациентки сказал на весь стол:
- Срочно, сейчас же... Вы должны найти отдельный кабинет... Ну сделай же со мной все, мой ласковый и нежный зверь! Я больше не могу терпеть этой сладкой пытки...
Сидящие за столом беззвучно заржали. Массажист Х. погрозил им пальцем и сказал:
- Успокойтесь, успокойтесь, не надо так, нас могут слушать, телефон параллельный. Просто приходите на массаж...
- Ну что, нежный зверь, - сказала, смеясь, Л. - Предоставить вам кабинет? Если что, веди ее в пятый, только закройся изнутри, и в дальней кабинке, пожалуйста, чтобы в коридоре не слышно было.
- Ничего не будет, не надейтесь, извращенцы, - сказал массажист Х. и ушел мыть руки.
- И девочек наших ведет в кабинет, - пропел ему в спину массажист У.
Она пришла. Глаза ее были исполнены надежды.
- Мне так стыдно... - сказала она. - Простите меня, не знаю, что со мной. Нет, знаю. У меня после первого ребенка не получается иметь детей, а я так хочу иметь еще. Через неделю ложусь на операцию. Обещали помочь, но говорят, что после операции я могу потерять чувствительность. Не будет оргазма. И мне так захотелось - вдруг это в последний раз?
- Но у вас же муж есть, - сказал он, думая, что это за операция, в результате которой будет потерян оргазм.
- А что муж? Муж он и есть муж... - сказала она. - Просто такого желания у меня никогда не было. Места себе не нахожу. Кажется, что я просто исчезну, если все случится. Мне так стыдно - никогда в мыслях не было изменить, всегда осуждала других, а тут, как с ума сошла...
Он посмотрел на текущие по щекам слезы и сказал:
- Идите в пятый кабинет, я подойду через минуту...
...Когда ее накрыла волна, она заплакала, всхлипывая и содрогаясь - и все это длилось, длилось... Он целовал ее в висок, шепча:
- Все будет хорошо, все у вас будет...
Уходя, она сказала, глядя на него огромными глазами:
- Как теперь жить?
- Жить, жить и еще раз жить, - сказал он первое, что пришло на язык.
Он так и не понял, что она имела в виду.
- Не удержался, зверь? - спросила его невропатолог Л., усмехаясь. - Настоящий кобель, все что шевелится...
- Просто помог человеку, - сказал он. - Надеюсь, мне это зачтется там, когда предъявят счет за все прегрешения...
(продолжение следует)