РЫБАЛКА

- Сдается мне, что ты слишком засиделся на коммутаторе. Сказал ком.взвода.
- Знаешь что, поедешь с рацией на объект.
- А в какую роту? Спросил я.
- В третью.
В мостовую. Это хорошо. По крайней мере не надо перемещаться вслед за прокладкой путей.
- Сегодня ночью выберешь себе радиостанцию, зарядишь аккумуляторы и после обеда, как выспишься - в путь. До особого распоряжения.
- Хорошо. Я и правда засиделся на коммутаторе. Уже начал жить не по Хабаровскому, а по Московскому времени, бодрствуя ночью и отсыпаясь днем.

Мощный КрАз-255 съехал с накатанной шлаковой дороги и, не снижая скорости, устремился по едва заметной тропке посреди девственной тайги, изредка гукаясь своей длинноходовой подвеской в ручьи. Форсировав с ходу Бурею в ее верхнем течении так, что волной горной реки едва не захлестнуло кабину, мы вышли к объекту.

- О! Радиста прислали! Воскликнул командир роты расположенной между марью и тайгой.
- Обустраивайся. Хочешь - спи в вагончике, хочешь в палатке, а хочешь - на открытом воздухе. Я выбрал вагончик.

Поначалу мне было жутко неудобно сидеть рядом с радиостанцией и откровенно бездельничать. Поэтому я пытался всячески помочь ребятам в строительстве в качестве подсобного рабочего. В конце концов, услышав в свой адрес нечто вроде - Э, связь, твоя иди и сиди, да? Наша сами справимся. Ну, я и пошел...

Как-то ко мне подошел ком.роты.
- Слышь, сейчас в связи явной необходимости нет, поэтому, если хочешь, то иди погуляй, искупайся или рыбку полови - у меня в палатке удочки лежат. Может что и наловишь. А если надо - я сам с рацией справлюсь.
Ну, хорошо. Я взял удочки и ушел на протекающую неподалеку речку. Сначала я искупался... Как рассказывали, я прыгнул в воду и по той же траектории тут же вылетел - настолько холодной была вода. На воздухе +45, палящее солнце, раскаляющее камни так, что можно кипятить воду в кружке, а в реке от силы + 10... Есть с чего вылететь:-)
Потом пообвык, искупался и ушел на яму ловить хариусов.
Хариусы клевали хорошо. Но мелкие. Я уже наловил на уху из расчета на один взвод, как сзади подошел старый кореец (или эвенк - хрен его знает).

- Ну как, клюет?
- Клюет вроде... Кореец посмотрел на мой улов, поцокал языком и сказал:
- Приходи через пару часов вон к тому камню - будет рыбалка.

Я пришел. Через пару минут подошел кореец. Я с интересом и какой-то насмешкой сравнивал наши снасти. У меня довольно современная удочка, тонкая, выверенная снасть, тонкий крючок, а у него здоровенный кол с руку толщиной, леска миллиметра полтора, крючок такой, что впору на нем свинью для разделки подвешивать, грузило - гайка от рельсов и никакого поплавка.
Я по-быстрому наловил десятка полтора хариусов чуть больше ладони, когда кореец обратился ко мне:
- Дай-ка одного.
- Выбирай.
Он взял рыбку и насадив на крючок забросил снасть. Я проследил куда и как ее снесло мощным течением. Точно в яму после переката. У меня там ничего не клевало. Слишком мощный бурун образуется. Так повторилось несколько раз. И тут... Удар, отдавшийся в кол, служащий ему удилищем, услышал даже я. десятиминутная борьба, в течении которой на маленьком, сухом теле вспухли крепкие мыщцы и на отмели бьется рыба. Удар ножом и кореец вытаскивает на берег рыбину. Это был таймень примерно метр длиной!

Как потом выяснилось, этот кореец всю свою жизнь прожил здесь, в пяти километрах от ближайшего жилья. Лишь время от времени наведываясь в поселок чтобы пополнить запасы круп и продать собранные и выловленные дары природы.

Мы сидели на берегу окрашенным закатом и курили.

- Ты чего с этой мелочью будешь делать? Спросил он.
- Ну... С ребятами уху сварим.
- Знаешь что, вас там много, с этой мелочи вам толку никакого, отдай их мне, а сам возьми тайменя.
- Да ты что! Тебе тут на неделю хватит!
- Тогда давай меняться. Ты мне эту мелочь и достань перловки. Она у меня кончилась. А как захочешь еще рыбы - приходи. Моя заимка вот по этой тропке будет. Он показал едва приметную, звериную, тропу.

Мое появление с огромной, весом с хорошую собаку рыбиной произвело фурор. Я честно рассказал как и что. Ребята тут же сварили шикарнейшую похлебку.

Потом, сидя с набитым до состояния барабана животом, я щелкнул тумблером Р-105 и в чистое, звездное небо понеслось:
- ... также необходимо два мешка перловой крупы и ящик тушенки...
Командир роты хлопнул меня по погону:
- если что, я подтвержу....

Артист.

Леха, курсант 4-го курса ВВИА имени Жуковского, честно выспавшись в аудитории за три часа обязательной самоподготовки, забежал в соседний корпус, повесил китель в шкафчик, достал кожанку и надел ее поверх форменной рубашки. После этого он вышел из корпуса, предварительно выглянув на предмет сканирования местности на наличие офицеров, быстрым шагом зашел за здание и привычно перемахнул через забор.
Оказавшись за территорией Академии, Леха первым делом отоварился бутылочкой пивка и сигаретами, сделал добрый глоток живительной влаги, закурил и неспешным шагом выдвинулся в сторону метро - жизнь была прекрасна.
Гораздо менее прекрасной она была у начальника патруля, уже четвертый час маявшегося у выхода из метро, дуреющего от скуки в компании пары рядовых очень среднеазиатского происхождения и проклинающего все на свете. Когда ему на глаза попался неспешно подруливающий в отдалении к входу в метро Леха, капитан оживился в предвкушении хоть какого-нибудь развлечения: «А ну-ка, боец приведи ко мне того раздолбая в смешанной форме одежды! Пивко он пьет! Будет сейчас ему пивко...» Солдатик вздохнул и потрусил наперерез Лехе...
- Товарищ... Э-э-э... Товарищ военнослужащий, пройдемте к начальнику патруля! - вырвал из радужных размышлений на тему «Как бы провести вечер?» Леху чей-то голос. Вернувшись в окружающую его действительность, Леха обнаружил козыряющего ему рядового, который при этом умудрялся переминаться с ноги на ногу.
- Это ты мне??? - Искренне изумился Леха.
- Ну да... То есть так точно - вам!
- Да с чего ты взял, что я военный?
- Так вот же ботинки и брюки военные на вас...
- А... Это... Я ж совсем забыл! - улыбнулся солдатику Леха - Я ж артист. В театре роль офицера играю. Ну и сам понимаешь - на репетиции так выматываешься, что не до переодевания, домой бы добраться. Ты не парься - у меня ж никаких знаков различий нет, так что ничего я и не нарушаю... Служба-то как - нормулькой идёт? - резко сменил тему Леха.
- Норму... То есть в порядке все... - пробормотал совсем сбитый с толку солдатик.
- Ну и зашибись! - улыбка Лехи стала еще шире - А хочешь я тебе автограф дам? У вас в казарме хоть у одного человека автограф артиста есть?
- Неа... - солдатик совсем стушевался.
- Держи! - Леха достал блокнотик, черканул щедро увитую вензелями надпись, выдрал страничку и вручил ее солдату - Ну бывай, братишка, а я побег, некогда мне! - хлопнув бойца по плечу, он скрылся за дверьми метро.
- Какого х...?! - раздалось за спиной у солдатика, который пытался разобрать непонятную фамилию на автографе - Какого х... ты его отпустил?! - снова взревел капитан.
- Так... Тащ, капитан, не военный он.. Артист с репетиции это возвращался... Он даже автограф мне дал! - гордо протянул листок капитану солдатик.
Капитан взял бумажку и вгляделся... Побагровел...
- Артист?! Не артист! Клоун! Шапито! И не он, а ты! И не просто клоун, а дефективный клоун! Тут целая Академия этих артистов!!! - разнеслось по окрестностям...
Леха, правда, этого не слышал, так как уже заскочил в вагон поезда и плюхнулся на сиденье. Он ехал и улыбался, вспоминая оставленную на бумажке патрулю красиво увитую вензелями надпись латиницей - «NAEBAL»...

Про "полковника".

Довелось мне послужить и рядовым, и сержантом, прапорщиком и даже младшим офицером. А вот в "полковники" я был произведен совершенно неожиданно...

***
Позволю себе процитировать слова Богдана Сократилина, из повести любимого мной Виктора Курочкина "Железный дождь: "...Воинская служба - дело легкое и даже приятное. Надо только выполнять устав и беспрекословно слушаться командиров. Тогда все пойдет как по маслу, и не заметишь, как служба пролетит, а потом и уходить не захочется..."

Прочитав в четвертом классе эту повесть в приложении к журналу "Смена", которое называлось "Подвиг" (может кто помнит, такие, толстенькие, книги были в мягких обложках), я решил, что буду военным.

Так как, еще в 5 лет я побывал с отцом в кабине аэроплана, и навсегда был заворожен видом призывно помахивающего мне крылышками авиагоризонта, умного гирокомпаса и подозрительного радиокомпаса, спаренными стойками штурвалов, кругляшами ручек управления двигателями, неповторимым запахом авиационного бензина, я решил, что буду не просто военным, а военным летчиком.

После 10 класса нормально провалился на медкомиссии... Не выдержал испытания на "вертушке" и сблевал, прямо не сходя с кресла, под ноги раскручивающему меня старенькому дедушке в белом халате. Дедушка, добро глядя на меня, сказал, что путь в авиацию мне заказан, а тем более в военную.

Разозлился на авиацию и решил пойти в противовоздушную оборону. Благо в то время очень сильно увлекся электроникой и коричневые гетинаксовые платы с желтенькими дорожками и кругляшами транзисторов возбуждали во мне чувство, близкое к оргазму.

Легко поступив в Красноярское Высшее Военное Командное Училище Радиоэлектроники ПВО, уже через 2 дня понял, чем тут пахнет. Мне был отвратен запах лизола в курсантской столовой, но я терпел. Мне очень не хотелось вставать по утрам в 6.30 и бежать по дурацким, каменистым дорогам кросс вокруг поселка Таскино, рядом с которым находился наш абитуриентский лагерь. Но я все же терпел. По отзывам сержантов, электроника у них ассоциировалась только с трубами волноводов и СВЧ-излучением, от которого, увы, лысеют и теряют потенцию. Опять же я утешал себя, что не все замкнулось на низкоточных принципах приема-передачи информации...

Именно тогда я постиг первую армейскую истину, что если не хочешь - заставят... и т.д... Эту истину настойчиво старался внушить нам старший сержант Ермаков, применяя недозволенные методы воздействия на вверенный ему личный состав.
Правда, заставить он не сумел. Парень хоть и был здоровеньким, но ночевал в нашей палатке, а трехгодичная учеба в училище начисто отбила у него "чуйство" самосохранения и он думал, что мы уже курсанты, над которыми можно глумиться, приглашая при этом на сие действо своих сотоварищей из соседних палаток.
Опосля очередного массового "наущения", утром он не смог встать со своей убогой лежанки, жалко блея и отхаркивая кровавыми мокротами.
Прибежал дежурный офицер и вызвал, дежурного же "фершала", который садистски констатировал у сержанта Ермакова отбитие различных органов, начиная от яиц и заканчивая черепной коробкой... В дальнейшем выяснилось, что г-н Ермаков грешил "наущениями" уже второй год, ибо вышел из ранга курсанта, которого могут отправить дослуживать срочную службу и был даже старшиной курса. А еще выяснилось, что у господина старшего сержанта папа был замполитом в одном из соединений ПВО в Красноярском крае. Полковником. Учителем. Вдохновителем марксистских и ленинских идей.
Выяснилось, что господина Ермакова уже четыре года пытаются выкинуть из училища, но все как-то не получается...
Впрочем, не получилось и в этот раз. Вместо отчисления из училища старшего сержанта Ермакова выкинули 2-х абитуриентов, которые стояли насмерть, уверяя, что спали, и не видели, как пришел в палатку побитый кем-то сержант...

Вышвырнутый с позором из военного училища успел-таки поступить в техникум связи, где и постиг азы и основы работы любимых моему сердцу n-p (p-n)дырок, сеток, не дающих возбудиться анодному току, эмиссирующих катодов, отрицательных и положительных обратных связей...

Почти перед окончанием техникума был вызван в республиканский КГБ.
Повесткой.
Почему-то сильно испугался.
Немного утешило то, что был вызван не один, а "сотоварищи". Сотоварищи тоже начали вспоминать, что же натворили, но так ничего и не вспомнили, поэтому порешили в бега не ударяться, а ответить массовым визитом на приглашение, тем более, что время явки у всех было проставлено одинаковое.
Совсем отлегло от сердца, когда нас встретил мужик с изумрудными просветами на подполковничьих погонах и сурово-вдохновенно объявил, что государство и партия приняли решение о направлении всей гоп-компании в пограничные войска. Просил не готовых к этой, почетной миссии отказаться сразу. Таковых из 8-ми потенциальных пограничников не оказалось. В радужных мечтах о зеленой фураньке, собаке, орденах-медалях-нарушителях, мы покинули гостеприимный серый дом...

И вот защитили дипломы.
И вот на руках повестки: "...призывнику (такому-то) явиться на призывной пункт... Команда 3105..."

И вот надрывно заревели баритоны, заухала туба, большой барабан слезливо-сурово выбил нам "левый марш", гнусно (вторя нашим недотраханным подругам) завизжали первые-вторые трубы и флюгельгорны, и только одинокая флейта запоздало и жизнерадостно вторила им, как бы успокаивая: "Все проходит, и это пройдет...."

И я потом не раз утешал себя словами Богдана Сократилина, навеки въевшимися в мой мозг и, наверное, поэтому стал прапорщиком...

И опять прошли годы.
В 1996 году, будучи довольно старым и страшным прапорщиком, неожиданно получил предложение возглавить узел специальной телеграфной связи управления. Кажется, не обошлось без протекции майора (в то еще время майора) Aquarius`a, с которым мы крепко дружили и сейчас дружим ...
А терять мне был мало... Вернее, даже вообще я ничего не терял... согласно ВУСу и специальности мне без лишних проволочек присвоили мамлея и я был почти счастлив. Почти - потому что через 12 лет службы в армии я понял, какова тягость шапки молодого офицера. До этого, будучи прапорщиком и начальником поста специальной связи в отряде, сейчас я окуел, превратившись в командира подразделения... Нет, я грешу, конечно, ибо был и командиром отделения и старшиной, и даже командиром взвода. Но, мля, там у меня был личный состав. Это были такие же солдаты-сержанты как и я.
Получив в подчинение 7 прапоров-мужиков и 25 баб (тоже прапорщиков и служащих) я схватился за голову. Ежели с мужиками кое-как справлялся, то с бабами было сложнее. Кто командовал женским коллективом, тот поймет меня. Из всех этих стерв (жен особистов, генералов, начальников отделов, любовниц особистов, генералов и начальников отделов), только одна честно, написала мне в объяснительной причину невыхода на боевое дежурство. Цитирую: "...не вышла на дежурство, потому что в этот день у меня преждевременно начался менструальный цикл, справку начальника медицинской части в/ч (такой-то) прилагаю..." На справке стояла витиевато-адвокатская роспись начальника нашей медслужбы майора Плевако, а буква "В" в его росписи, нагло усмехаясь мне в лицо, представляла из себя что-то типа смайла :-)...
Худо-бедно, но по прошествии нескольких месяцев удалось привести к нормальному бою и приблатненное бабье...

В МЧПВ есть смешной приказ: "Лейтенанты и офицеры прибыть в кают-компанию". А наш шеф в душе был потенциальным драйвером...
Пока я был "младшим" и просто "лейтенантом", шеф оберегал мою нежную душу. Вернее, он старался выжать из меня максимум только по непосредственной службе.
Но вот пришел миллениум, и мне присвоили "старшого".
Буквально через три дня после присвоения шеф проявил свои драйверские наклонности, дав команду ставить меня дежурным по связи округа. При этом он обязал меня готовиться к сдаче зачетов ему лично по знанию обязанностей ДС. Как настоящий военный, он определил мне и время, и место, и даже, форму одежды при сдаче оных зачетов...
Добросовестно выполняя его команду, в назначенное время я прибыл, но получил команду заступать беззачетно (шеф, кажется, верил мне, а тем более в кабинете у него были гости и початая бутылка "беленькой")...

...Я был зеленым офицером. Я был никаким дежурным по связи. Господи, кто знает, что стоило мне руководить пограничной связью Приморского, Сахалинского и Курильского направлений... Буквально месяц назад я смеялся над Аквариусом, когда, придя к нему в гости в дежурку, застал его лихорадочно-шуршашим схемой связи Дальнереченского ПОГО... Бедный подполковник морщил лоб, не зная, как соврать шефу о причине пропадания связи с первой комендатурой...
Теперь я тоже морщил лоб. И еще как морщил. Что простительно подполковнику - непростительно старшему лейтенанту...
Был период тайфунов. Связи по всему округу падали, как девственность под напором эрегирующего фаллоса...

Справился!

Может, кто-нить служил под началом генерал-полковника Пал Палыча Тарасенко?
Именно он ввел в нашем округе ежеутренний доклад (злые языки переиначил это в "заклад") ему лично всех дежурных служб и начальников отделов.

...В тот день Палыч был не в духе. Тайфун, парочка ушедших под шумок дождя в Китай жителей Поднебесной, запутавшийся винтом на Тумангане в браконьерских сетях пограничный катер, который придрейфовало к корейскому берегу... А самое ужасное, он, Палыч забыл в кабинете свои очки и пришел в зал коллегии, как слепой котенок. Поэтому, не глядя в список доклада, зная в лицо свой любимый личный состав офицеров, он нервно кидал в нашу сторону - "Разведка, подполковник Петров, докладывайте..., морской отдел, первого ранга Иванов прошу..., отдел погранконтроля, полковник Николаев, слушаю вас..."
Бля, ну почему моему шефу не пришла мысля поставить меня на службу днем позже?
Уже отбарабанили свои доклады почти все службы, остались только я и две бабы - дежурная по медотделу, подполковник Вера Спас, и начальник пресслужбы майор Наталья Рондалева. И все шло хорошо. И уже чудилось окончание этого действа под названием "утренний заклад"...
И тут...
Подслеповато глядя на меня, командующий неуверенно произнес: "...Э-э-э докладывайте..."
Надо сказать, что обалдевший от первой службы, обилия адмиральско-генеральских погон (в зале еще сидели основные замы Палыча) я предавался своим думам, постоянно прерываемым шумом проходящих под окном трамваев... Конечно же, я просто не расслышал пассивный шепот командующего...
- Связь, мля, сука, докладывайте!!! Полковник?!! Мля, мать-перемать, Вы что ? Заснули? В три оглобли и пять разов в задний проход??!!! - Палыч заревел как резанный, он прекрасно знал последовательность докладов, да и сидели мы по порядку.
Подполковничиха и майорша втянули в себя косматые головы...
Озверевший Палыч, видя перед собой что-то блестяще-трехзведное под испуганной, достаточно старой рожей, бессвязно продолжал взывать к "полковнику".
"Это он ко мне? Я ведь "связь"...А почему полковник ?..." - все эти вопросы вихрем пронеслись в моей голове.
Военные люди любят посмеяться.
Несмотря на гнев начальника регионального управления и мой конфуз, в зале военной коллегии раздались вполне явственные смешки старших офицеров и генералов, не обремененных очками.
- Бля!!! Я не понял! Товарищи офицеры! Если среди вас есть один придурок, дослужившийся до полковника - это еще не значит, что надо смеяться!! Мать вашу в перемать! Этого офицера наказывать надо!!! Он не достоин звания старшего офицера!! Он спит, мля!! Пааалковник!! Встать!!!
Достаточно охреневший от всего этого действа, но уже понявший, что ненормативная лексика и присвоенное "внеочередное звание" это ко мне, я весьма проворно вскочил.
- Дааакладывайте, мля!!!
Сквозь замутненные роговицы глаз я туманно видел, как к Палычу, как будто в замедленном кино, подбегает его адъютант, майор Виталя Кулак, которого я помнил еще сопливым пацаном, ибо его отец служил со мной вместе в отряде. Виталя что-то шептал Палычу на ухо, а я докладывал... докладывал... докладывал командующему заученный до автоматизма накануне доклад о состоянии связи на участке регионального управления...

Я не знаю почему, наверное, это было следствием моего психического расстройства, но в конце доклада я вполне отчетливо объявил, что ПОЛКОВНИК такой-то доклад закончил.

Мне показалось, что зал обвалился... В судорожных конвульсиях бились четверо Пашиных замов - генералов-адмиралов, полковники-подполковники икали, а майорша с подполковничихой истерически-эротично взвизгивали...

***
С того времени прошло уже почти пять лет...
Я уже давно стал капитаном. Только до сих пор меня зовут в управлении "полковником". Это стало моим вторым званием и даже суровый Палыч, которому я каждое утро ношу шифровки изредка, хитро, поглядывает на меня сквозь очки...

P.S. Продолжая служить и попав однажды на одну из IRC-сеток инета я не мудрствуя лукаво взял себе наследственный (как Шариков) полковничий ник.
На Биглере тоже долго о своем нике не думал...
Почему написал об этом?
Потому что Глюк сегодня очень удивился, узнав, что я всего-навсего капитан :)

© A.B. Ostrognikoff (Colonell) 23.06.2004. stgs@rol.ru

...
- А шваброчкой дверь подпер?
- Нет.
- Ну конечно, заходи кто хочет, грабь бедного еврея!
(из старого анекдота)

Стрелка напряжометра неуверенно дрожала возле отметки 180, никак не желая соответствовать уставному 220. Двенадцатиметровая тарелка антенны телеметрической станции "Одуванчик" мертво смотрела в зенит и отказывалась служить Родине. Отчизна находилась в опасности...
Но начнем не с этого...

Есть на станции такая специально обученная деталь - магнитный пускатель. Попросту - реле. По задумке конструкторов, при подаче на него напряжения, электроны должны весело побежать по обмотке электромагнита, своей толкотней образуя магнитное поле, которое со страшной силой притягивает контакт, замыкание которого позволяет подключить питание к сервоприводам поворота антенны.
Но начнем не с этого...

Зима 1996 года выдалась не Байконуре тяжелая. И дело не только в том, что к холоду прилагался ветер, не утихающий ни на минуту и выдувавший последние крохи тепла. Главным врагом космодрома стал незалежный Казахстан. Вдохновленные подвигами Чубайса на ниве вышибания денег при помощи рубильника, казахи тоже стали баловаться своими кнопками, отключив космодром от благов цивилизации.
Но история не про то, как полуживые дизель-генераторы пытались давать хоть что-нибудь в розетки больниц и узлов связи (в дома простых смертных свет давали по двадцать минут в сутки).
История про то, как в в/ч с кодовым названием "Нептун" за пультом управления антенной станции "Одуванчик" за полчаса до старта очередного "Протона" сидел лейтенант-двухгодичник (на Байконуре таких называли "Волонтер") Сергей и понимал, что если в ближайшие несколько минут он не сможет запустить антенну, то Родина не простит сорванного сеанса связи. Помочь могло только чудо. Дизеь-генератор уже давно вышел на максимальные обороты, трясясь как эпилептик, все электропотребители, не являющиеся жизненно важными, давно отключены (попытка вскипятить электрочайник приравнивалась к злостному саботажу и каралась по всей строгости), но напряжения все равно не хватало для замыкания чертового магнитного пускателя. Вместе с лейтенантом в боевом расчете был и прапорщик Эдик, и именно ему пришла в голову бредовая идея. При других условиях Эдика просто засмеяли бы за подобный ненаучный подход, но других условий не было.
- Снимай к черту щиток с этой релюшки!..

... Сеанс подходил к концу. Сергей гордо сидел за светящимся пультом управления антенной. Тут он был в своей стихии, с легкостью отлавливая тарелкой все перемещения объекта. Время от времени он поворачивался к Эдику, благодарно улыбался и прикуривал ему сигарету, так как руки у того были заняты - он ручкой от швабры держал замкнутым тот самый чертов контакт.

----------------
Название в/ч и станции изменено во избежание

Герман Стаканыч

Один мой хороший знакомый и по совместительству кап-три служил в ... э-э-э... на... э-э-э... ну, скажем, применял свои знания, умения и таланты на ниве скорейшего ввода в строй новейшего, по тем годам конечно, корабля "Маршал Неделин". Нужда в нем была огромаднейшая, и все штабы стояли на дыбах и рыли паркеты копытами. Как крутился личный состав всех чинов и должностей, легко догадаться. Это сказка долго сказывается, а корабли в строй еще дольше вводятся (и только военморам и представителям промышленности известно, сколько времени проходит от "вступления в строй" до реальной готовности корабля). Но, тем не менее, произошло это и с "Маршалом Неделиным", и просыпался тут дождь начальственного благоизъявления на головы (ибо жопы были давно порваны, а груди пробиты) нижестоящих (на четвереньках, от изнеможения). И выпал другу моему Коле недурственный билет - звездочку досрочно, и стал наш Коля, таким образом, кап-два, еще не отметив и тридцати лет от роду.
В параллель заметим, что нужно было колиному начальству подписать какую-то бумаженцию в ГУКОСе, коим в то время командовал (заведовал) не кто иной, как окончательно рассорившийся с ВВС космонавт-2, генерал-лейтенант Титов Г.С., Герман Степанович, то бишь.
Ну и заведение это не из тех, что в любую минуту заскочить можно, да и самого шефта тоже поймать надо. Так что созванивались, время приема назначали, потом переносили несколько раз - занят был уж очень сильно Г.С. Так время себе и шло неторопливо.
Но вот Коля получил свою вторую звездочку, а за этим что полагается? Правильно, тут народ из зала подсказывает - обмыть надо, а то носиться не будет. Чем - вопрос тоже не возникает - шилом, естественно. И столь же неуместен вопрос о самочувствии на следующее утро. Но, в соответствии со всеми законами жанра, именно утром раздается звонок командования с радостным известием, что Коле надо немедленно явится пред светлые очи начальника ГУКОСа, что являться туда надо в штатском, что нарочный с бумагой уже стучиться к нему в дверь. Да, пропуск уже заказан и именно на тебя, так что кочевряжиться и шланговать нечего - руки в ноги и бегом...
Так, умыться водичкой похолоднее, зубы выдраить, костюмчик, слава богу, выглажен - можно в путь.
Приезжает друг мой Колька, находит соответствующее здание, нужный подъезд, бюро пропусков, получить пропуск, предъявить пропуск, лифт, коридор, приемная, штымп-адьютант, доложился... А в голове мысль одна только бьется: "Не дышать на него, не дышать на него..."
Минут 10-15 обождал на стульчике, вот уже пижон-порученец в кабинетик приглашает. Так, теперь доклад: "Тащ генер.." - "А брось, знаю, давай свою бумагу." Подполковники, да еще свежеиспеченные, с генералами не спорят, вручил бумагу и стоит перед столом. И не сдержался, громко вздохнул. И, соответственно, выдохнул... И удостоился пристального взгляда хозяина кабинета, который, окинув Колю одним опытным взглядом, сразу оценил всю совокупность представшего ему зрелища (и обонялища) и сделал единственно возможный вывод: "Чего гуляли?"
- Дык, это... тащ генерал, звездочку досрочно...
- Тебе?
- Так, точно, мне.
- Хм, капитана, что ли?
- Никак нет, трщ гнрал, подполковника, - чтобы не морочить голову хоть и героического, но все же сапога, тонкими различиями званий ВМФ и остальной СА.
- Чего-чего? Ты так и меня скоро обгонишь...
После чего герой космоса, не отрывая взгяда от колиного лица, протянул правую руку в сторону, открыл дверцу сейфа и выудил оттуда полную бутылку коньяка, а затем, опять-таки не спуская с Коли взгляда, и пару стаканов вкупе с блюдечком нарезаных лимонов. И, разлив бутылку в два тонких стакана, сказал: "Поздравляю, и чтоб не последняя!". После чего моментально опрокинул сей стакан внутрь себя. И что, спрашивается, тут делать бедному кап-два? Разумеется, следовать приказу начальника (а если начальник не определен, то вышестоящего по званию).
Полный стакан коньяка залпом, да еще на вчеращенее... Остального Коля просто не запомнил. Ни когда Герман Стаканыч подписал бумагу, ни как он очутился дома. Но вот ведь она, заветная подписаная бумага. И вот он дом родной вокруг...

P.S. История абсолютно подлинная, действительно рассказаная ее героем в тот момент, когда мы, злостно нарушая трудовое и уголовное законодательство, вкушали шило (расхищенное, естественно) в нашей лаборатории, расположеной примерно в 80 метрах от кабинета, в котором и происходила сия история. Что, собственно говоря, и подвигло Колю на воспоминания.