взято с http://www.ostashkov.ru/forum/best.htm

Полярная ночь.
Снежный заряд в лицо.
Нет, вот интересно - куда не иди, он все время в лицо.
По пустому причалу бредут три фигурки: две впереди налегке, одна сзади, метрах в десяти с двумя чемоданами, еле тащится. К кораблю идут, он в конце длинного пирса. Фигурка которая сзади - это мичман Фёдорыч, тащит, значит, в правой руке чемоданчик с инструкциями к аппаратуре, а в левой такой же чемоданчик с шилом. Подготовились к командировке господа военные моряки.
Впереди идет старлей Владик и молодой лейтёха, свежеиспеченный, только что из инкубатора. Владик его поучает:
«Ты запомни, ебтить, - главное - забота о подчиненном, чтоб не нуждался, значит, ни в чем, обласкан там был, ну и чувствовал, что командир всегда о нем помнит».
Подчиненный мичман скользит сзади хилыми ногами по снегу и хрипит что-то про Владика, его маму, и вообще про всех начальников.
«Я вот за свою службу ни одного человека не потерял, понял, да? А все почему? Потому что заботиться не переставал ни днем, ни ночью»
Это они по дороге на корабль в кабак зашли. Ну, и теперь на базар пробило.
Владик говорит, а говорить тяжело, паскудный снег сразу залепляет все открывающиеся отверстия, поэтому приходится говорить себе в грудь. Голос получается как из ведра. Или из ж... От души говорит, короче...
Лейтеха ежесекундно кивает, впитывает опыт старших.
Вдруг короткий, приглушенный крик сзади.
Владик настороженно оборачивается: «Что за нах?». Не любят такие вскрикивания на флоте. Категорически не любят.
«Жалобно-то как, - говорит пьяный лейтёха, - как журавль...»
Владик с подозрением смотрит на него, разворачивается и бежит назад.
«Где эта старая сволочь?!!»
На белом поле пирса зияет черный провал. Не выдержали подлые доски времени веков и веса мичмана с чемоданами.
«Вот и звиздец, - философски замечает Владик, - накаркали... отлетался наш журавль...»
Вода чернеет далеко внизу, пирс высокий, круги расходятся. Мичмана не видно.
Лейтеха начинает суматошно метаться вокруг полыньи: « Да как же... да что же...»
Владик останавливает его взглядом. "Стоять здесь, охранять место происшествия, я к водолазам... там же шило... должны помочь".
Через некоторое время к полынье подтягивается народ. Развлекуха, мля.
Появляется Владик в сопровождении водолаза. Идут - торгуются. «Одна», «Три», «Хорошо, две».
Начали погружение, народу ещё больше собралось, к полынье не протолкнуться.
Выныривает водолаз: «Нету там ни фига! Он точно сегодня...?»
«Не может быть! - пытается порвать на груди шинель Владик, - только что упал, ныряй снова, а то ни хрена не дам!»

Злополучный мичман шел себе шел, кляня свою мичманскую судьбу, проклятый ветер и снег. И вдруг снег прекратился. А вместо него возникло состояние свободного падения, которое закончилось мощным ударом в грудь.
Очнулся он быстро, смотрит - лежит на каком-то бревне, далеко наверху светлый проем и из него снежинки так медленно опускаются. Внизу в метре вода, круги расходятся. И понимает мичман с ужасом, что чемодан с инструкциями - вот он в руке, а второй, который надо как зеницу ока... нету!
Стало ему по-настоящему страшно за себя.
Абсолютно не хотелось Федорычу представать перед ясными очами командира без шила. Но делать нечего.
Решив, что наверх по перекладинам не подняться, он полез вбок.
Когда мичман вылез на пирс, его взгляду предстало галдящее людское оживление. Фёдорыч подошел, потоптался, и заметив в центре громко орущего Владика, стал пробираться к нему.
Интеллигентно подергав командира за рукав, поинтересовался: «А шо, собственно, случилось?»
«Да мичман утонул!.... Это ты, сука?!!! Да как же ты... кака старая... а шило где?!!»
Владика оттаскивали всей толпой. Он бесновался:
«Я порву эту старую жопу!!!... Где шило, мерзавец?!!!... Он утопил его... он утопил его как Герасим Му-му!... Ты же сорвал мне выполнение боевой задачи!!!... Ох, пустите меня, я сброшу его обратно!!!»
Еле уняли. Короче, заботиться надо о подчиненных.

Кэп

И даже Великая Отечественная, в которой не обходилось и без таких историй. Рассказывал мой Папа, земля ему пухом. Далее от его лица.

Март 1944 года. Винницкая область. Наша Краснознаменная противотанковая перемещается, а мы догоняем основную массу. СтаршИе - два старших сержанта возраста 19 - 20 лет, один- зам.командира отделения, другой - командир расчета. Вечное соперничество. Значит так. Пока ремонтировались, отстали от части. Догоняем. Пока догоняли, словили двух бесхозных гусей (жрать чего-то надо, пока до своих доползем). Надо становиться на ночлег. Едва нашли пустую хату, машину поставили, обосновались кое-как, печь затопили, гусей варить поставили. Все расположились на отдых. Я залег, сапоги снял, портяночки развесил, но автомат под рукой, как и у всех. Вдруг за окном треск мотоцикла. Ну чего ж, все-таки тылы армейские, мало ли. И тут в хату входит немец. Весь такой в черном плаще, с автоматом на пузе. Стоит он на пороге и смотрит, а мы на него. И тут хватает он недоваренного гуся из котла и сматывается. В общем, сцена из "Ревизора". Далее последовало разбирательство между двумя старшими сержантами: какая тварь не выставила боевое охранение в тылах фронта. Дело ничем не кончилось, решили до командования не доводить, а Папа рассказал эту историю за год до своей кончины.

Давным-давно, в 70-х годах прошлого века партия и правительство решили поставить на поток дело подготовки космических разведчиков. Питерская академия имени Можайского была преобразована из авиационно-технической в ракетно-космическую, получив попутно титул Военного института. Я был курсантом в том потоке, который впервые готовился по новому направлению с самого первого курса. На последнем курсе была, как положено, преддипломная практика. Проходили ее в одной из частей военно-космических сил. Часть была новая, недавно созданная, интенсивно строилась и оборудовалась, в общем бардака было выше крыши. А тут еще пригнали курсантов, с которыми неизвестно что надо было делать. Вскоре, правда, местное начальство сообразило и стало использовать нас просто в качестве дармовой рабочей силы.
Два моих товарища, назовем их Коля и Сережа, получили как-то раз по банке с краской и задание - подновить миру. Мира - это испытательная картинка для тестирования фотоаппаратов. В простейшем случае представляет собой круг, разделенный на секторы, которые через один покрашены в черный и белый цвет. Для спутниковых фотоаппаратов используется такая же мира, только диаметром метров 20, нарисованная на специальной бетонированной площадке. А площадка расположена на полянке посреди глухого подмосковного леса, и люди на ней появлялись не чаще одного раза в несколько лет. Коля и Сережа прошли по спецтропинке и увидели облупленную миру, причем в центре ее был полностью незакрашенный круг размером метра полтора. Коля и Сережа покрасили те места, которые и раньше были покрашенными, перекурили, убедились, что солнце еще высоко, а в банках осталась краска, и, будучи людьми добросовестными и не ленивыми, продлили закрашенные сектора до самого центра миры.
Окончание этой истории я услышал позже, когда стал служить в соответствующем Центре, связанном с ГРУ. В общем, через несколько дней после трудового подвига Коли и Сережи шеф ЦРУ устроил страшный разнос своим резидентам в Советском Союзе. «Растяпы, дармоеды, - кричал он, - У вас под носом русские разработали новый спутник-шпион с неслыханной разрешающей способностью и уже собираются его испытывать, ДАЖЕ МИРУ ПРИГОТОВИЛИ!!! А вы ничего не знаете!»
Как вы поняли, раньше середину миры не закрашивали просто потому, что из космоса такие мелкие детали абсолютно неразличимы.

Если вы думаете, что настоящие неудачники бывают только на суше в виде пожилых бухгалтеров, или рассеянных студентов гуманитарных вузов, или одиноких врачей по детским болезням с толстыми очками на добрых глазах, то вы ошибаетесь...
(В. Конецкий, «Невезучий Альфонс»)

БУ: АЛИК
Знакомьтесь, Александр Т., командир радио-телеграфной группы нашего крейсера. Товарищи звали его просто - Алик. Человек - громоотвод. Почему громоотвод? Потому что одна «нехорошая» флотская шутка гласит: «Нет на флоте счастья большего, чем несчастие товарища». А в каждой шутке, как известно...
Имея некоторое сходство с известным героем рассказа В.Конецкого, которому хронически не везло попасть на крест во имя спасения других, Алику, на стезе стремления принести пользу обществу, этого делать было не нужно - он со своей Голгофы не слезал.
...Когда впервые наш крейсер, головной в серии, пришвартовался к одному из севастопольских причалов, чекисты, в порыве желания показать, что не зря хлеб жуют, задумали забросить на него своего эрудированного товарища. Любят на флоте взрослые дяди периодически забавляться такими игрушками. То диверсантов, бросающих по разным углам бумажки с надписью «заминировано», ловят, то таких вот шпиЕнов.
Потомок Штирлица и железного Феликса, одетый поверх формы в гражданский плащ, представившись офицером службы ГСМ, а мы как раз топливом собирались заправляться, обманным образом проник на корабль и, жуликовато пряча где-то звукозаписывающую технику, начал свой поход по корабельным постам и помещениям. Не зная устройства крейсера, но легко ориентируясь по указаниям беспечных членов экипажа и пролетариев, участвующих в ходовых испытаниях, посетил он самые что ни на есть секретные места. Как представитель соответствующих отделов и служб, компетентный товарищ задавал интересные вопросы и получал таки интересную информацию.
Трудно было многим удержаться от желания поделиться со штабным «коллегой» своими знаниями и открытиями на этапе познания корабля. За что в дальнейшем и пострадали, но не очень, потому как не перевелось на флоте славное племя альфонсов кобылкиных.
...Итог операции «Болтун-находка для шпиона» разбирали в офицерской кают-компании, когда пришел соответствующий документ с приложением подробных «застенографированных» разговоров.
Умело смакуя различные подробности, командир возмущенно драл всех прямо по порядку изложения в этой «стенограмме». Это было шоу с вполне определенными, воспитательными задачами. Но когда дело дошло до Алика, тут кэп стал реально захлебываться своим возмущением. Только стенограмма из корабельного КПСа, где Алик в то, злополучное время стоял дежурным по связи, заняла 21 печатный лист.
- Это же ОЧКО! Очко вам надо накрест разодрать за такую болтливость! - кричал командир, и ничего уже наигранного не звучало в его голосе.
- Что, что побудило вас рассказать первому встречному все это? - тряс кэп многостраничным «приложением»
- Я знал его! - брякнул неожиданно Алик.
- Откуда, откуда Вы знали этого чекиста!?- недоумевал командир.
- А мы с ним в магазине в очереди вместе стояли, - выдвинул Алик весомый аргумент.
Остальные виновники были забыты. Шоу еще долго продолжалось...

"БОКС 40" или "ЗАГАДКА"

Молодым офицерам, в армии, частенько приходится работать в режиме классического мултитаскинга. Это когда все чего-то от тебя хотят. Хотят срочно и, причём, одновременно. И никого послать на ты ещё не можешь, потому что яйца ещё зелёные. Вот тогда молодые офицеры и прибегают к помощи своего любимого личного состава(с ударением на первом слоге).

Под рукой лейтенанта Семёнова оказался только старослужащий Андрей Слепцов, от одного только вида которого офицера перекосило (как Новодворскую от коммунистов).

- Слепцов!
-Ну?!
-Карданы гну! В сороковом заливают площадку. Проследишь. Закончат - никого не пускать, чтоб не ходили там, удоды! Один следок - стреляю в затылок и здравствуй кича у десанта. Дождаться меня. Я у комбата. Вопросы есть?

-Никак нет, разрешите выполнять! - наигранно браво козырнул сержант, примерно с четверть часа после этого продолжая извергать словосочетания с ненормативными составляющими(про себя).

-А вообще, - жизнь удалась, жизнь хороша, - подумал Андрей Слепцов, - Дембель же, вот уже две недели как. А заняться будет чем.....

Ему и вправду, было, чем заняться. Он готовился к прощанию. С феерверком и прочей пиротехникой. Отпустили б сразу, - ничего бы не было. А так... - пусть терпят. Сбегал в шхеру, вынул заготовки и уселся поодаль, на связке досок, с удовольствием наблюдая, как приезжие стройбатовцы потеют и дышат цементной пылью.

Перед Андреем стояла разрезанная, по линии бёдер, канистра, в которой покоилась адская смесь. Сержант был талантливым подрывником, и в его послужном списке было зарегистрировано немало злостных антиуставных действий. Нормальные, практичные граждане перед дембелем слегка смирели. А этот.... Честно пробовал, - не вышло. Ну, нет царя в голове, - сбежал, пороховым дымом захлебнувшись. Батальонное командование, наверное, вздохнёт с облегчением, когда Слепцов уйдёт домой или трагически погибнет при исполнении. Ему даже аккорда не давали.

НО. Слепцов, даст аккорд САМ.

-Ого-го, какой аккорд!!! - сладко мечтал сержант, набивая порошок в пустые спичечные коробки.

План гениально прост. У лампочек аккуратно отбивались колбы. Нити накаливания упрятывались в подготовленный коробок и конструкция вворачивалась в патрон, заместо штатной лампы. И....всё. Нужно было только выбрать жертву. А потом делать невинное лицо.

Андрюха с любовью рассматривал опытный образец, когда его подозвал некто из стройбата и сказал, что заливка бетона закончилась.

-Нехай, - махнул рукой Слепцов и, стоя у входа в бокс, мельком глянул на работу.

Через каркас крыши, посреди строения, была перекинута большая переноска с разбитой лампой и идея об испытании изделия явственно заворочалась в мозгу бойца. Он с нетерпением ждал, пока чумазые строители отмоют бетономешалку, соберут свои манатки и свалят. С особой тревогой сержант наблюдал за фонарём.

Всё прошло гладко, и лампа была благополучно забыта. Помня о заветах командира, Слепцов полез на стену, чтоб не оставлять следов на бетоне. Затем прополз по каркасу крыши и, проявив чудеса эквилибристики, вкрутил бонбу на место..........

Момента взрыва Андрюша не помнит. Помнит только, как очнулся на влажном рыхлом бетоне. в облаке дыма. Уселся, держа закопчённую голову руками, и встретился взглядом с ротным. Тот молча стоял на пороге и задумчиво почёсывал затылок козырьком фуражки. Спустя минуту из-за его спины появился ещё кто-то.

-Ну что? Что случилось? Есть пострадавшие?
- Вряд ли, - с сожалением ответил лейтенант.
-А ты что замёрз, как вкопанный? Тоже задело?
-Думаю!
-О чём? О бАбах?
-Да нет. Думаю вот, как же ж эта сука выжила, если его взрывом аж туда забросило....




ЗЫ. (Гегемон байки - Саша Лурье.)