К ЧЕМУ ПРИВОДИТ ИДЕАЛИЗМ ИЛИ ЛЮБОВЬ К СТРАНЕ ВЕЧНОЗЕЛЁНЫХ ПОМИДОРОВ

(продолжение)

V. ЦГВ


ЧТО БЫЛО ДАЛЬШЕ ...

А дальше было всё впервые. Многое. Для меня, во всяком случае. Караул. Смена на боевом дежурстве. Выезд в запасной район. Выезд на учения в составе батальона. Выезд в составе отдельной опергруппы. С чего начать ...?
Пожалуй, с того, что больше всего касается службы, к которой нас готовили. С боевого дежурства.

ПЦ или БОЕВОЕ ДЕЖУРСТВО

Каждый вечер, на проверке, зачитывается т.н. боевой расчёт на следующий день. Что это такое? Ну, что-то типа разнарядки. Кто куда идёт и что делает. Кто в наряд, и какой, кто на смену на ПЦ и т.д. Остальные просто служат и живут по распорядку дня.
И вот, наконец, прозвучала и моя фамилия в числе заступающих на смену Приёмного Центра, упомянутого уже как ПЦ.
ПЦ, это помещение, в котором сидят несколько солдатиков в наушниках за большими-большими радиоприёмниками. Перед нами большое окошко, т.е. одна стена полностью стеклянная. За стеклом - командный пункт. Изнутри, со стороны КП, оно зашторено. Лишь иногда уголок шторки отодвигается и оттуда выглядывает любопытный глаз оперативного дежурного. Вообще говоря, выражение этого глаза зависит, конечно, от личности ОД. Бывает добрый, лукавый и весёлый, а бывает злой и подозрительный. Но это мало заботит, потому что деваться то некуда. Сидишь в наушниках, «гонишь диапазон», слушаешь супостата.
А это окошечко, было не совсем окошечком. Это был планшет. На нём была нарисована карта расположения супостата на нашем секторе ТВД. С обозначениями наших, так сказать корреспондентов. Высшим техническим достижением были вмонтированные лампочки в точках расположения основных станций, которых мы слушали. А лампочек было три. Как на светофоре. Красная - станция молчит, жёлтая - выходит в дежурном режиме, зелёная - важная передача. Такой же планшет стоял в центре боевого управления и лампочки дублировались. Лампочек было много. Включение любой из них документировалось. Через систему реле срабатывало печатающее устройство, телетайп, проще говоря. Печаталась строка - координаты-реквизиты станции, время и степень важности выхода. Каждый пост слушал определенные станции. На щитке у оператора были тумблеры. Услышал - щелкнул, прошла передача, тот отключил, и включил другой. Телетайп стрекочет. Начальство в курсе. Всё документируется. Вершина технической мысли. И доказательство - мы на посту не спим.
Единственный раз в году ... в новогоднюю ночь. Без минуты двенадцать включались все тумблера и под шипящий в кружках лимонад те, кому этот год был дембельский, танцевали «цыганочку с выходом» .... Утром, начальник КП прочитывал контрольную портянку и ... только хмыкал. Он хороший был человек - капитан Прохоров. Не злой.
А дежурили мы по схеме - «шесть через шесть».
Если говорить о каком то напряжении от такой жизни, то это вряд ли. Скорее наоборот. Ведь мы, смена, выпадали из общего распорядка. Т.е. всякие зарядки, построения, занятия (кроме политической подготовки) нас не касались. А притом, что это был второй период службы, то надо понимать, что мы, молодые, тянули всю работу. Уборки там и всякое такое. А ПЦ - боевое дежурство. Поэтому никто нас не трогал.
Иногда, ночью, и если смена подбиралась нормальная, т.е. не было среди нас же дежуривших солдат особо злобствующих, а такие встречались, стариков, удавалось послушать и музыку, и вражьи голоса. Ведь, благодаря, отменному качеству и мощности наших приёмников в совокупности с мощным антенным полем, возможности были неограниченные. Плюс к этому находились мы в нескольких десятков километров от границы с ФРГ. Так что качество было гарантировано. Конечно, подобное каралось. Но проконтролировать нас было невозможно. Т.е. ОД мог прослушать каждого из нас - что мы слушаем. Но он же ночью отдыхал, если не шли какие-нибудь учения или усиление. А потом у оператора был диапазон, а не конкретная частота для прослушки, всегда можно было сказать, что это вот тут, на этой частоте только что было ... Да и не ловили нас никто особо. Все всё понимали.
Другое дело, если в смене оказывались «поборники традиций» из старослужащих. Не положено «молодым» такие развлечения. И тогда тоска, шесть часов сплошной морзянки. Задание было такое - исписать в блокноте (формат А4) двенадцать листов. Шесть сдаешь сам, шесть старик. Ему то, уже «не положено», слушать и писать, ему «положено»: спать, курить, читать ... Вообщем понятно, что старикам «положено».
Стояли в ряд пять радиоприёмников Р-250м2. Это такой ... почти кубический метр супергетеродина. Шириной почти метр, а по фасаду даже чуть длиннее. К тому же ламповый. Т.е. грелся он хорошо. Всегда был тёплый. В чём была главная прелесть такой установки? Любой служивший поймёт.
Правильно. Сверху клался стендовый щит. На щит стелилась шинелка. На шинелку укладывался дедушка, которому было положено жить ... этак, по стариковски. Жёстко? Зато горизонтально - во первых, тепло - во вторых. Солдатская смекалка и естественное стремление человека к комфорту.
Смена, особенно ночью, требовала некоторых затрат физической энергии. И, если днём, максимальным нарушением было покурить, во время посещения WC, то ночью ещё допускалось чаепитие. И, что характерно, вот тут не было разницы - «молодой» или «старик». Т.е. накрыть-убрать, это конечно было задачей молодых. Но, что касается процесса, т.е. чтобы старик взял себе на кусок сахара больше или бутерброд с комбижиром лишний съел ... такого не было. По крайней мере, у нас. Никогда.
Воду мы кипятили «армейским кипятильником». Для его изготовления использовались разные подручные средства. От сапожных подков до ... фантазии не было границ. Хранить такое устройство было просто нельзя по определению. Поэтому монтировался он за пять минут. Мы использовали десять лезвий для бритья. Типа «Нева», а лучше «Балтика» - они делались из нержавейки. Шнур от настольной лампы и деревянную линейку.
По противоположным плоскостям линейки располагались по пять лезвий с каждой стороны. Они соприкасались. К этим сборкам подключались провода, те которые в шнуре от лампы. Потом это устройство опускалось в двухлитровую банку с водой. Вилка включалась в розетку. Пять минут и кипяток готов.
Потом в банку засыпался чай и сахар. Настаивалось, разливалось и ... пожалуйста.
Два слова о бутербродах.
В задачу смены, заступающей после ужина, входило обеспечение двух смен комбижиром и хлебом. Для выполнения оной мы вступали в преступный сговор с караулом, т.к. самим пронести это доп. питание в здание штаба было невозможно. Заготовщики из караула проносили хлеб и комбижир к себе в караулку. А после отбоя, при разводе смены в ноль часов, передавали нам это всё в окошко, с улицы.
Хлеб нам давали чешский. Кто не помнит или не знает - такие буханки большие. Килограмма по два. С тмином. Когда мягкий и свежий - очень даже вкусный. Другой вопрос, как сделать свежим. Да просто. Заворачивалась буханка во влажное полотенце и держалась над паром. Минут десять-пятнадцать. Даже корочка становилась хрустской.
Комбижир .... Наверное, название происходило оттого, что должно было быть смешано несколько сортов жира: свиной и говяжий, например. На самом деле это был абсолютно синтетический продукт. Но, намазанный на тёплый хлеб, с горячим сладким чаем ... было вполне съедобно и, если присолить, даже очень вкусно. Вот такой деликатес.
А уж если сала ухватили, или масла кто купил или у земляка-хлебореза разжился .... Это был просто праздник !!! Не говоря о банке тушёнки или колбасного фарша.
Конечно, ловили нас за этим занятием, но тогда чаще всего дежурный просто делил с нами трапезу, добавляя что-нибудь из домашней снеди. Некоторых так мы просто приглашали. Хотя встречались индивидуумы ..., писали и карали.

КАРАУЛ

Не в смысле крик о помощи, а в смысле ... « ...Караулом называется вооруженное подразделение, назначенное для выполнения боевой задачи по охране и обороне боевых знамен, военных и государственных объектов, а также для охраны лиц, содержащихся на гауптвахте и в дисциплинарном батальоне....».
Вот, с учебки помню.
Но главное, при заступлении в караул, была подготовка.
Во первых надо было знать положения УГиКС, это Устав Гарнизонной и Караульной службы. Ну конечно не весь Устав, но треть - точно. А такие вещи, как обязанности часового, это вообще надо было ...., чтобы без запинки. Ну и прочие разные интересные подробности. Например, при какой температуре на часового надо надевать тулуп, или сколько раз в сутки надо кормить караульную собаку.
Я ни разу не одевал, я даже не видел караульного тулупа и не слышал лая караульной собаки, но знание этих и множество подобных положений помню до сих пор.
Уставы мы учили жёстко. Даже жестоко. Учили, зубрили ... до кровавых слёз, практически. Например, перед вечерним фильмом, а такое развлечение было три раза в неделю, и оно было самым наиглавнейшим. Потому что тебя оставляли в покое. Можно было просто сидеть и смотреть фильм, с гарантией, что тебя никто не будет дёргать. Так вот перед фильмом надо было написать контрольную. Обязанности часового при пожаре, например. Пол странички текста. Но, написать надо было абсолютно слово в слово, как в уставе. Не получилось? Все на фильм, а ты - учить устав. Причём под руководством кого-нибудь из сержантов. А это значит, что старослужащий, да ещё и сержант фильм тоже смотреть не пойдёт ..... Ужасть !!! Вот и учили. Поучим - поучим, поотжимаемся или поприседаем - разиков сто пятьдесят, и снова учим. К концу фильма снова пишем. То, что
не написали и что-нибудь ещё. Если написал - амнистия. Не написал, продолжаешь учить ... часов до трёх, с перерывом на какие-нибудь уже ночные работы ... Так что уставы выучились быстро.
Потом был инструктаж. Помимо общих слов о необходимости и обязательности, всегда выдавались страшилки. Какие-то из них имели реальную основу. Какие то просто были легендами. Про легенды не буду, а вот про реальный случай упомяну.
Обычно в день ввода войск в Чехословакию, 21 августа, контрики из числа несознательных граждан ЧССР устраивали какие-нибудь провокации. То свет отключат, то воду. То еще, какую мелкую пакость замутят. Это ладно, это мы привыкли. Но бывало и хуже. Не знаю, почему и из каких соображений некоторые посты в дневное время переходили в разряд т.н. сторожевых. Т.е. часовой выходил днём без оружия. Только штык-нож. И вот, однажды, на такой пост, на складе ГСМ, днём напали чехи. Склады были на отшибе - в лесу. Но внутри гарнизона. А проникнуть за первое кольцо не представляло никакого труда. И вот, когда только заступила новая смена, несколько молодых контриков напали на часового. Раздели, привязали его к дереву, под ноги подставили таз, в который налили простого бензина. И ушли. Парень простоял два часа по колено в бензине, отравился парами, сжёг кожу ... не откачали. Умер мужик. Это было в соседнем гарнизоне, на танковой директрисе. После этого стояли с оружием.
Вот такой был инструктаж, т.е. напоминали, что кругом враги и надо бдить, несмотря на то, что батальон наш был уже в третьем кольце охраны.
И вот ты постиранный наглаженный, начищенный, помытый, побритый, постриженный, вооруженный не только автоматом с боевыми патронами, но и знанием Устава, встаёшь в строй - на развод суточного наряда.
Развод - это построение такое, кто не знает. Заступающий дежурный по части проверяет наличие, состояние, внешний вид и знание, опять же, обязанностей и т.д. Потом следует прохождение, и наряд расходится по местам несения службы.
Бывали случаи, когда развод длился часа четыре. Почему? А не понравилось дежурному, как допустим, кто-то знает обязанности. Отправляет учить. Или внешний вид не устраивает ... ну и т.д.
Главный пост, это у знамени части и денежного ящика. Самый вредный пост. Хотя стоишь в помещении штаба, т.е. в тепле и сухости, но на глазах дежурного по части и начальства. Потом именно стоишь, т.е. если на обычном посту ты можешь как-то походить туда-сюда, по территории поста, то тута нет. Стоишь. А потом - парадка. Т.е. неизвестно что хуже. Особенно летом. В штабе жарче, чем на улице, а ты даже фуражку снять не можешь. Потеешь, преешь ... не очень приятно. На улице, в этом смысле, проще. Ветерок хоть обдувает.
В карауле самое интересное что? Проверка несения службы. Процесс этот происходил ночью. Потому как с утра дежурный имеет право отдыхать до обеда, а после обеда готовится к сдаче наряда.
Степень интересности зависит от личности дежурного по части. Почему? Потому что не все дежурные затейники. Многие офицеры не выходили из дежурки. Позвонит начкару - тот ведомость принесёт, дежурный напишет, что проверял и до свиданья.
Но были и другие.
Ночь, как уже упоминалось. Обязательно плохая погода. Идут. Начкар, дежурный и кто-нибудь из бодрствующей смены. При приближении к посту этой группы, хоть ты и знаешь и видишь - кто идёт, но всё равно - автомат навскидку и кричишь «Стой! Кто идёт?». Останавливаются. Отвечают: «Начкар с дежурным!» Ты опять: «Начкар ко мне, остальные на месте!» Подходит Начкар. Потом остальные, по команде начкара. Дежурный тут лезет с вопросами, а ты лицо неприкосновенное и подчинённое только начкару, т.е. имел ты в виду этого дежурного офицера, пока Начкар не произведёт замену. Т.е. пришедший с ним караульный бодрствующей смены заступает на пост, а ты получаешь право отвечать на

вопросы и действовать по вводным. Любимая вводная - «нападение на пост». Бежишь к телефону, звонишь в караулку, потом, уже падая в окоп, передергиваешь затвор и обозначаешь готовность к стрельбе.
Это процесс в идеале. Что случалось на самом деле. И, кстати, не обязательно с молодыми солдатами. Бывало, отличались и старослужащие.
Как?
Ну, первое. Идет описанная группа к посту. Часовой всё видит и начинает мандражировать. При подходе к границе поста, это такое место на котором группу надо остановить, часовой срывает автомат и шарашит очередь ... хорошо, что в небо, а бывает над головами. Так, чтобы в группу - у нас не было ни разу - врать не стану. Все прогуливающиеся тут же падают, ибо не до шуток. И только после этого «Стой!....» Какое на хрен «СтоЙ!». Все лежат уже (бывает и в грязной луже) и не то что идти, а ползти никто не может, или не хочет ...
Или по вводной команде «Нападение на пост справа!», часовой припадает на одно колено и шлёт очередь влево - в сторону штаба. Почему влево? А кто его знает, может потому что там штаб? Все врассыпную, только Начкар кидается вперед и задирая ствол автомата вверх, отбивает руку часового от спускового крючка. И вот на вопрос «Ты что .....ять .... трынь - блинь ... тара-рам, пам-пам .. делаешь?» следует ответ - « А телефон не работает, вот я и предупреждаю о нападении, как велит инструкция - выстрелами ...» Второй вопрос: «А почему в сторону штаба стреляешь, а не сторону предпологаемо-обозначеного (во терминология!) нападения? Чтобы дежурный быстрее услышал?» В ответ скромное молчание. Так и не добились тогда ответа, почему в сторону штаба стрелял тот паренёк. Не смог он ответить. Никому. Ни командиру ни замполиту ни особисту ... Так это тайной и осталось.
Больше всего мы не любили отражать такое «нападение» на третьем посту и слева. Там окоп был не под грибком. Вот поэтому дежурные любили в дождь ходить с проверкой на этот пост. И по команде «нападение на пост слева» прыгаешь в окоп, наполненный водой. Полежишь там, пообозначаешь оборону ..., а когда все уйдут - ты остаёшься мокрый как цуцик на ветру ... и хорошо ещё, если Начкар умный и толковый, тормознёт дежурного, и позволит тебе вылить воду из сапог и отжать портянки. А то так и стоишь ... хлюпаешь.
Если выпало стоять на посту во втором парке - тут морально тяжелее ... там прицепов много на улице стояло. А прицепы чешские, прицепные устройства на пневматике, т.е. если на него сесть, то он так пружинит мягко, укачивает ... Доходило до того, что подходила смена к парку и приходилось часового искать ... прицепов то много. Звать - нельзя, надо поймать спящего на месте. И вот, если удавалось подобраться поближе, то сначала отстёгивался рожок у автомата, а потом иногда удавалось и автомат снять.
Мы однажды сняли с одного кандедушки, с Мирона - он, Мирон плохой был, нехороший ... так потом ещё пять минут его будили. Проснулся. Вскочил. Начал докладывать. Про автомат вспомнил только после вопроса начкара ... хорошо, что проверяющего не было. Начкару подставляться не надо было. Отвёл он это неприкосновенное лицо в сторонку, рихтанул слегка ... ну и оставил дальше службу нести.
Чаще всего приключения были при заряжании разряжении оружия. Стоит около караулки такая стенка с прилавком. Приходит смена с постов. По очереди подходят ребята к прилавку, кладут на него автомат. Снимают рожок, потом передергивают затвор и делают контрольный спуск. Так вот отвлечется человек или забудет, сначала передергивает, потом отстёгивает (или бывает - что не отстегивает), а потом спуск ... и или одиночный или очередь. Стена перед прилавком вроде должна выступать в роли пулеуловителя, но это фигвам, У нас она была из досок, двойная, а внутри опилки. Ну, навылет, естественно. А в пяти местах стена казармы, а казарма щитовая, а за стеной койки. Вот и вылетает кто-то на улицу с криком ... «Вы что там ...ели ... пили ... ля ... ля ... тополя, над ухом просвистело, чуть не ... уло ... башило ...» Хорошо!!! Не скучно !!!

Расскажу вам о своём последнем карауле. Именно о последнем, поскольку больше я в караул в жизни не заступал.
Было это на переходе нашего призыва на третий период. Т.е. стали мы старослужащими. А значит и расслабились. Пришло время отдыхать. Ну, легли. Деревянная такая кушетка, шапка под голову, спишь в одежде, сапогах, ремнях, подсумках, штык ножах. Разрешалось только этот ремень ослабить. Ну а перед сном, как водится чайку попили, там ... то сё. И так я сладко уснул ...
А в это время пришёл наш любимый проверяющий. Замполит нашей роты, лейтенант Марчак. Я уже писал про методы его проверок ... уникальный был тип. Каждая проверка сопровождалась внеочередной лекций о ...., вопросами по политподготовке и прочая ... Но началось всё, а как вы думали, с вводной - «нападение на караульное помещение». Мы вскакивали все, расхватывали оружие и занимали оборону, согласно боевого расписания. Так вот я в этот раз просто не проснулся, ... не знаю почему, просто не проснулся и всё.
Оргвыводов особых не было, только в караул больше меня не ставили, хотя до этого имел только благодарности за несение службы. Марчак, конечно, этот случай вопиющего безобразия в ведомости не отразил, и вообще будить меня не разрешил, пока не ушел. Когда ушел - ребята конечно разбудили. Шевченко, Начкар, потом неделю зелёный ходил - боялся, что отпуск зарежут ..., но обошлось.
А вообще наш «молодёжный» пост был - склад ГСМ. Почему? Да потому что он был круглосуточный. Посты в парках днём снимались и народ, занаряженный на эти посты, отдыхал в караулке, а наш пост стоял.
Но с другой стороны, бочки стояли среди красивейших огромных сосен, красиво. Что летом, что зимой. Гуляешь два часа по периметру, ... думаешь, письма домой сочиняешь, мечтаешь, планы строишь ... Красота. Мне нравилось. Очень.
Вот такие караульные истории.

(продолжение следует)

К ЧЕМУ ПРИВОДИТ ИДЕАЛИЗМ ИЛИ ЛЮБОВЬ К СТРАНЕ ВЕЧНОЗЕЛЁНЫХ ПОМИДОРОВ

(продолжение)

V. ЦГВ


КАНДЕДУШКИ
Тут разговор особый.
Эта категория военнослужащих, которая имеет и права, в отличии от первого и второго периодов, но и обязанностей у неё, у этой категории хватает тоже. С них спрашивают и командиры строго, а с другой стороны они находятся под контролем дедов. Нет, их не гоняют в открытую, не гнобят, как молодых. Их никто не заставляет пахать, явно, по крайней мере, но и буреть не позволяют. Если, не дай Бог, дедов командование нагибать начинает за порядок или там ещё за что, то спрос с кандедов. Почему, мол молодых распускаете так, что нам беспокойство получается. Вот и крутятся они между дедами и командирами, обеспечивая и тем и другим спокойствие и порядок в подразделении. И вот тут интересная вещь случается.
Молодых в роте было две категории. Первый и второй период службы. Разница небольшая. Т.е. никакой практически. Про первый период я вообще говорить не буду, замечу только, что в нашем внутреннем кругу, т.е. кругу молодых всё равно определенного рода разделение было. Первый период понимал, что когда мы станем кандедами, они останутся молодыми, и ссориться с нами им же дороже было, поэтому, по негласному пониманию ситуации, всё-таки самая грязная и тяжёлая работа делалась ими. Это получалось как-то само собой, хотя, повторюсь, никто никого не заставлял. Просто так получалось, и всё тут.
Мы, те, кто приехал из учебки, предыдущие пол года службу с нынешним третьим периодом не тащили, и были мы им чужие, но всё-таки спецы и стояли всё-таки немного выше, по крайней мере, в глазах командиров. Ребята нашего призыва, но прослужившие первый период в роте, были в основном водителями и дизелистами электромеханиками. Спецы все были из учебки. Доставалось им, конечно, по первому периоду гораздо сильнее, чем нам в учебке.
Ведь в учебке мы были все одинаковые. Как бы нас там не злючили, не гнули-нагибали, морально нам было проще. Три сержанта на взвод. Остальные равны. А тут было другое.
Их было мало, и были они самой низкостоящей в армейской иерархии кастой. И летали парни, аки мячи футбольные от ударов и тычков. Причём призыв, который уволился в момент нашего прихода, закалку салабонскую получил ещё кто в пехоте, кто в Борисоглебске (там наша Тамбовская учебка раньше была - по слухам форменный дисбат). И порядки были жестокие.
И вот приехали мы.
Кандедами стали те, кто вырос ещё более в жестоких условиях, чем даже наши однопризывники. А рота лучшая, ох не дай вам Бог удачи служить когда-нибудь в лучших подразделениях ... Вот и шерстили нас по полной программе, обеспечивая высокую боеготовность подразделения и образцовый в нём порядок.
В нашем взводе большинство этих кандедов были водители. Горьковский призыв. В другом, а рота состояла всего из двух, большинство было спецы. И много сержантов.
Ну, я сначала о своих расскажу.
Наиболее «яркими личностями» были Валя Гребнев, и Коля ... не помню фамилии.
Валя был мужик .... Я не помню, чтобы он лютовал особо, но перец был ... абзац. Два случая расскажу.
Он до армии женился. Во время службы его по второму периоду, у него родился ребёнок. И вот, наконец, дошла очередь до Вали - в отпуск его отправлять. Не по заслугам каким-то, а потому что положено по рождению ребёнка. А прикол был в чём. Он призывался из Горьковской области, а жена жила у своих родителей в ... где то порядочно от Горького. Так ему документы выписали домой. Он, ни слова не говоря, уехал. Так даже из дома не поехал к семье ... Когда вернулся, объяснил - мол ребёнок маленький, ещё плачет по ночам, ну чего мол ехать. Я дома отдохнул ... Финиш.
Он всегда с гордость говорил, что прочитал всего одну книгу в жизни, и ту не до конца. Это он про «Му-Му» говорил. Я разочек пошутил. Сказал, что мол зря не дочитал. Там в конце очень интересные советы по содержанию крупного рогатого скота. А крендель этот был из деревни. У них коров было две. Ну, он в силу своей ущербности принял это на свой счёт, и потом пол года молча и упорно доставал меня. Нет, не физически. Но при каждом удобном случае, шипел в ухо, как змей, что, мол, он мне «Москву покажет». Но трусоват был, земляков моих боялся. Можно же было и досвистеться, если на Москву открыто наехать.
Второй, упомянутый. Коля. Вот это был анекдот ходячий. Маленький, щупленький, весу не больше сорока, но злючий .... презлючий. Мы его клопом звали. Как присосётся, хоть топись. Он тоже «полюбил» Тольку Мамонтова. Я уже рассказывал, Толя был здоровый. Килограмм под сто и высокий. Одним словом пять таких Колей. И смех и грех. Коля поначалу начинает Толика задевать, а тот слоником прикинется, молчит и моргает. Колю это доставало сильно почему-то, он скачет вокруг него, руками размахивает, Тольку долбить начинает, а тот стоит и моргает. Со стороны это выглядело очень уматно. Толик однажды шаг в сторону сделал, когда этот прыгнул, тот мимо пролетел, а Толя, добрая душа, поймал его за ремень, чтобы тот не упал. Происходило это на глазах у роты. Рота легла. Толя стоит, держит его, тот воздухе ногами болтает и верещит. После этого он от Тольки поотстал. Больше морально доставал.
Ваня Студнев. Вот его так до конца и не понял. Вроде нормальный мужик, но воспитание у него заключалось только в одном. Чуть что он со своим друганом - Фомой (про этого ублюдка даже писать не буду) вели провинившегося за казарму и просто, извините, «пуговицы правили», т.е. элементарно били. Но в то же время, если с ним работать выпадало вместе, он также брал лопату, скажем, и наравне с нами пахал. Или никогда не было, чтобы Ванька чем-то не поделился, даже последнюю сигарету делил честно. Что не скажешь о других стариках.
Среди сержантов кандедов народ делился на командиров и ... ну как бы это сказать, чтобы не ругаться. Не получится. Взъебунов. По-другому не назовешь.
Вот возьмите Шевченко. Аккуратный, подтянутый. Спец отличный. И гонял и дрючил он молодёжь, но кроме хорошего ничего сказать нельзя. Нормальный был пацан. А вот другой его земеля, они все из Украины были. Терентьев, Терёха, тот визжал и брызгал слюной. Гнулся перед командирами, молодых случалось, и поколачивал, но перед старшими ложился на брюхо и не петюкал.
Но наиболее колоритной личность был Серёжа К., точно не скажу. Был он с пидо Львова. Ярый, извините, националист-бандеровец.
Наши однопризывники рассказывали, что когда он был на втором периоде, т.е. молодым, то вообще молчал и пахал, никому слова поперек, все делал ... ну вроде нормальным был парнем. Третий период он был рядовым. Я с ним на ПЦ смен много отсидел. Ну нормальный, когда на смене. Но в роте менялся, как будто просто другой человек. Особенно, если рядом не было кого-нибудь из дедов. Но, ели были, то его было и не видно и не слышно. Язык в зад и в уголок. А так, от него было прятаться впору.
Он очень страдал. Все его однопризывники - спецы были сержантами. А у него уже и второй класс был и не дурак вроде, но рядовой. Вова Щенников, ротный наш, его не жаловал. Он командиром его отделения поставил нашего однопризывника, а его в рядовых оставил. Его это здорово заело.
Летом Вову повысили. Он НШ батальона стал. На роту прислали щелкунчика сладенького. Старлей Орешкин. Ну .... просто прелесть. Блатной был или из когорты «отличных» офицеров, которых все вышестоящие стремятся сплавить на повышение, при первой же возможности. «Отличный», это не потому что очень хороший, а потому что от всех отличался. Фуражка на нос, походка боком как у краба. Глазки из под козырька стреляют вокруг. На лице полуулыбка, полуухмылка. Вечные интриги и подковерные шевеления. Одним словом, после Вовки ... это было такое уебен зи бите, что мы плакали, Вову вспоминая.
И вот этот ротный, Сережу значит полюбил. Разве что в зад не целовал. Уж не знаю, но приглянулся он ему. Забегая вперёд и чтобы больше не возвращаться, Серёжа в начале своего четвёртого периода стал ефрейтором, а уволился СТАРШИНОЙ !!! Был он пол года заместителем старшины. Вот тогда то мы и взвыли. Мы, это рота, в смысле. Это был яркий пример карьеры «на крови» ... Его свои же однопризывники, деды уже, боялись и ненавидели. Трое ребят из-за него в отпуска не поехали. Ему, кстати, отпуск-то объявили, но Щенников сделал так, что съездить и не успел.
И надо же было такому случиться, что он поехал домой с последней партией. Нас тогда на дембель отправляли по географическому признаку. Партии формировались по округам, а не по заслугам. «Золотой эшелон» в группе, ввели уже в середине восьмидесятых. А одет был Сережа, ... вся молодёжь роты лишилась своего нового обмундирования, но тот был с иголочки. И вот утром старшина наш обнаружил, что его парадка, та, в которой он служил, а не та которую он у молодых сменял на эту свою, слегка грязная и порванная висела на его месте в каптёрке с аккуратно пришитыми всеми старшинскими регалиями и положенными значками. А фуражка, какая была ...прелесть кепка... наверно десятого срока службы. Мы всей ротой, всю ночь перешивали подкладки и т.п. С его клеймением обратно вшили на эту формочку. Вплоть до носков заменили. А в восемь машина в Божи Дар. Он вроде кинулся хватать что-то новое с криком, типа, что он всех имел в виду. Ротный со старшиной его вроде поддержали, а мы, вроде как не коллективно, но мы все Сереже по тихому так сказали, что доложим официально замполиту с особистом о сумме отнятых им у молодых денег и замене обмундирования, если он не заткнётся. Тот подумал, одел хламьё, подхватил чумадан и подался к штабу.
Там замполит батальона его, любимого своего стукачка как увидел, на дыбы. Переодеть, орёт. А во что? И когда? До отправки пол часа.
О нём слава во всём батальоне плохая шла, так что он не нужен был никому.
Стали открывать чемоданы. А у Серёжи, кроме дембельского альбома (это святое - не тронули) да минимума сувениров кирпичики силикатные лежат. Ни джинсиков там, ни сервиза чайного ... всё нажитое нечестным путём пропало. Немая сцена. Он вроде вякнул, что, мол, обокрали. А НШ, Вовка наш, смекнул, его только увидя, что к чему, сказал ему просто и ясно, что за пятнадцать лет службы он не видел ни разу, чтобы командиры смогли приговор казармы изменить. И поехал Серёжа ... на дембель, как положено.
И не месть это была. Гогу вон всей ротой на дембель собирали, никто в стороне не остался, а этого ... Казарма восстановила справедливость. Вообще говоря, это страшная сила. И что не делай, ничего против не сделаешь.

(продолжение следует)

О пользе положительных эмоций

Если вы всерьез и искренне думаете, что рыбалка это такое легкое, необременительное занятие, совершенно не связанное с титаническим напряжением всех имеющихся в организме поджилок, уздечек, мозжечков и прочих аппендиксов... то вы... то вас... то вам... То вы - однозначно женщина! Вот! Точно! Вы женщина! А может быть, даже жена рыбака... Ага! Угадал?... Еще нет? Ну, значит, будете!
Ведь каждый уважающий себя рыбак знает, что рыбалка - это подвиг, и его надо пережить.
И никак иначе! Что?... Много вы знаете! Да, не всегда это удаётся без потерь... Не всегда... Но рыбаки же стараются! Честно!
Например, решительно договариваются в этот раз водки брать меньше... с пивом не мешать... из машин не выхо... нет, это не то... в общем, клянутся посвящать себя исключительно и нераздельно... Ааааа! Что я вам тут распинаюсь, сами ведь прекрасно знаете, как все на деле получается...
Но мы же честно стараемся! По мере скудных сил. И даже побеждаем... Ну, как правило... Иногда...

Итак, к черту лирику, ключ на старт...
Взлетели вечером в четверг. Прямо после работы. Два капдва запаса и два примкнувших к ним.

Используя новый тактический прием, водку заранее не покупали.
Чем очень напугали жен.
Мир перевернулся, они метались и не могли понять, что мы такое задумали. Поэтому отпускали тяжело, пытаясь поглубже заглянуть в наши честные глаза...
А мы эти взгляды выдерживали стойко, ведь ехали действительно на рыбалку, а не куда-нибудь, окуни курносые, вот...
Конечно, по пути нас ждал заезд в маркет... но тсссс...
И не скрою, были, были зараза такая, отдельные поползновения, что, мол, раз так удачно удалось закончить рабочую неделю на день раньше, и от жен все благополучно отбились... то может, и не надо так далеко пилякать, аж за шестьсот километров, а осесть где-то недалеко и...
Но нет! Разум восторжествовал над саботажем измученного рабочей неделей тела, и мы... ха! Памятник нам из чугуна и бетона! Мы! Даже! В поездке! Договорились! Пить! Сухое вино! Каково?... Вот она силища воли! Вот оно несокрушимое... хм, правда, из запланированного литра на тело выпили по три... Но никто ведь и не говорил, что будет легко. Зато такая тактическая хитрость сберегла стратегические запасы водки на дне багажа.
Итак, рванули. Ну, сама дорога никакими великими свершениями отмечена не была, разве только выпитым количеством... Закончилась она утыканием среди ночи в Ильмень-озеро.
Оглядевшись, поняли, что озеро встречало нас резкой переменой погоды, шквалистым ветром и водяной пылью в лицо. Джип качало на берегу как хворостину. Было понятно, что рыбалки здесь не получится. Поэтому посовещавшись, приняли решение искать место на каком-нибудь изгибе близлежащей речки...
Благодаря местной, встречающей стороне, такое место вскоре и было найдено.
Светало...
В большом пакете был замешана ароматная прикормка... Трепетно извлечены из закромов черви и опарыши... Под тихие пришепетывания шаманов пошел тайный процесс насаживания... И вот полетели в неизвестность набитые кормушки...
Лица, не допущенные к первым минутам священнодейства, дабы не путались под ногами, были отправлены заниматься обустройством лагеря...
Они поворчали, конечно, для порядка, но я предупреждал, что саботажа на рыбалке не потерплю. На рыбалке ведь что важно? Правильно - железная дисциплина, а также культура пития и чистота рабочих мест.
Да ведь?
Вот, а то, что вам не дают вот так сходу забросить чужую закидуху, так это только для вашего же блага.
Честно.
Еще начленовредите себе сгоряча.
Или не дай бог мне, что во вселенском масштабе гораздо трагичнее, и для вас значительно хуже.
Наблюдая за бессмысленными телодвижениями своих сугубо городских друзей, за их робким втыканием в природу, я умилялся и балагурил... Я раздавал рекомендации... Я просто был переполнен ценными указаниями:
- Присмотритесь, поучитесь на мне! Пантомимично! Делай раз - насадили червяка, делай два... Чего?... Ах, так не интересно?... Все пошли ставить палатки и собирать дрова!... И не роптать мне тут! Да, я циничное существо, я разбиваю хрустальные грани и топчу розовые мечты! У вас есть розовая мечта? Я вам её растопчу! Меня так и зовут - топтатель розовых мечт!... Вперед заре навстречу собирать дрова!... Куда вы пошли? Вот так просто взяли и пошли?... А как же я? А как же я, болезные? Уже вскройте чего-нибудь, в трахеях пересохло!... Почему я все должен делать за вас?... О господи, остановите их! Что вы делаете?!... Это же палатка! Вы должны быть с ней нежны и трепетны как с гимназисткой, которую замыслили обмануть... Нет, а вот здесь надо сильнее... А я говорю сильнее! Покажите мне вашу мышцу! Вы мужчины или старые, фаршированные сиси?!...
Но, разумеется, всем вам известно, что в целом я человек добрый и отзывчивый к чужому геморрою.
Поэтому, естественно, видя нездоровую суету Иваныча вокруг рыболовных причиндалов, тайные вздохи и нескромные взгляды, которые он бросал на настороженные спиннинги, конечно таки дал ему возможность вытащить первую рыбу.
Которая кстати не заставила себя долго ждать. Забилась, заходила кругами на глубине, несказанно напугав Иваныча и озадачив меня, и в конце концов оказалась подлещиком на полновесный килограмм. Сколько было радости...
Друг Леха отправился поблеснить вдоль берега, и вскоре уже бежал, размахивая спиннингом и сверкая возбужденным глазом, показывая в оттопыренной руке окушка с ладошку, которым требовал немедленно восхититься и утвердить мировым рекордом.
Так! Я оставался последним необрыбленным! Чтобы окончательно не потерять лицо, я отогнал всех от удочек и срочно выловил еще трех достойных подлещиков.
После этого Дмитрий, как самый индифферентный к рыбалке, был отправлен разводить костер и готовить все к ухе.

Пока периферия готовилась, я собрал вокруг себя близких соратников и продемонстрировал мастер-класс по чистке рыбы.
С душой и в красках.
В результате под восхищенные взгляды я быстро и талантливо порезал себе два пальца, был перевязан и окончательно перешел на руководящую работу.

А мои друзья решительно захотели выйти «в море». Для этого у нас имелись две немолодые резиновые лодчонки.

Необычайное происшествие произошло с путешественником Иванычем при отплытии.
Только он раскорячился недвусмысленно в лодке эдаким Сирано де Бержераком, только победно улыбнулся... деревянная «баночка» не выдержала жизненного опыта его грандиозного филея и лопнула.
Треск разнесся над притихшей рекой.
Иваныч взвизгнул, больно уколов себя занозой, забился в узкой лодке раненым бобром, пытаясь встать, хакнул что-то по-индейски, и красиво ушел в гостеприимный водоем.
Зрители притихли.
Действо продолжалось.
Выскочив пулей, он решительно кинул себя на новый приступ строптивого плавсредства... но немного не рассчитал толкающую силу и приземлился животом поперек лодки. Опять что-то затрещало, а получивший разгон Иваныч начал сползать, и в результате погрузился передней частью тулова в воду.

Величественный копчик с растопыренными ногами как бы зажил своей жизнью и, уже не надеясь на хозяина, пытался самостоятельной задержаться на лодке, не желая сползать за остальным телом.
Тем самым не давая голове всплыть и перекрывая доступ в неё кислорода.

Я катался по берегу уже не смеясь, а жалобно всхлипывая, мышцы живота сводило страшными судорогами, и при этом с настойчивостью папарацци я пытался запечатлеть для истории эти замечательные кадры. Но спазмы смеха корежили меня и я фотографировал траву, в которую утыкался головой.

В это время Иваныч пришел в согласие со своими обоими концами тела и вновь показался на поверхности.
Рядом в такой же лодке уже беззвучно корчился Леха... Иваныч посмотрел на его плавсредство... на свое измятое и поломанное... Леха простатой почувствовал недоброе и из последних сил начал отгребать... Иваныч прыгнул, но не достал...

Когда я уже решил, что сейчас умру, они, наконец, отплыли.

Странно: Иваныч после всех этих физических упражнений выглядел огурцом и даже потребовал передать ему с берега спиннинг. Леха же наоборот высмеял все силы, развалился в лодке и задремал.

Дальше вышло вот что... мне с берега было, конечно, видно плохо, да и слышно не очень, ну что-то вроде - «Бу-бу-бу-ааать!... Хааа!... Ляяять!... Ёёёха!... Бу-бу! Ууука! Лёёёха!»

Я начал приглядываться и заметил, что в одной лодке беснуется вроде Иваныч,... во второй же лодке явно угадывалось распластанное пузо Лехи,... и было оно сначала индифферентно,... потом оно вдруг подскочило от особенно громкого «...ляяять!...ёёёха!» Иваныча, потом раздался легко узнаваемый треск и Леха полетел за борт.

Оказалось вот что.
Леха задремал и его прибило в нависшие кусты у дальнего берега. Иваныч в это время занимался блеснением неподалеку. Занимался он блеснением совершенно в немыслимой позе, запихав свой нескромный филей между поломанных баночек и разложив конечности по краям. Заняв все пространство.
Как он вообще греб в этой унизительной позе, ума не приложу.
И представляете, случиться такой неприятности - клюнуло. Ага.
Иваныч сначала ничего не понял и даже обрадовался как ребенок.
А потом почувствовал, что его очень быстро утягивают куда-то вдаль от костра, водки и ухи. Куда-то в неизвестность. И препятствовать он этому не может никоим образом, потому что и грести и держать спиннинг в такой странной позе было невозможно.
И стало Иванычу страшно.
И проносясь мимо Лехи, он, естественно, закричал пронзительно, эдак басковым, не в рифму и неинтеллигентно...

Лехе в это время снился какой-то совершенно замечательный, вкусный сон, абсолютно даже и не про рыбалку вовсе, а там про пиво, телевизор, не знаю короче, ему по-моему ничего другое вообще не снится... ага, а про рыбалку он уже успел благополучно забыть.

Поэтому когда ему резко и тревожно крикнули в ухо, он, конечно, ошарашенно попытался вскочить с дивана...
В общем, «баночка» под Лехой не выдержала тоже.

Да, друзья у меня монументальные.

Я заорал, чтобы они тащили свои неугомонные копчики к берегу и перестали разрушать девственную природу, посулив допустить их до закидушек.
Не выдержав издевательств, рыба у Иваныча, конечно, сошла, и они с радостью вернулись.
Я же, тщательно проинструктировав злодеев, отплыл поблеснить.
Лодка была, действительно, карликовая и неудобная. Единственный вариант блеснения оставался - запулить блесну и просто грести, позволяя ей волочиться за лодкой.
Очень скоро по вздрагиванию кончика удилища я понял, что твистер за что-то зацепился, перестав грести, потянул спиннинг и сразу почувствовал резкие удары на том конце... и все... обрезало свежую плетенку 0,15 начисто.
Воодушевленный почином, я привязал новую блесну и продолжил поиски. Вскоре конец удилища опять задрожал и из глубин был поднят хороший судачок, а за ним еще один. Потом долгое время ничего не нарушало тихое умиротворение, я греб вдоль совершенно безлюдных изгибов реки и наслаждался тишиной. Практически идеальная гладь воды... ласковое солнышко... тишина... свежая прохлада... долбануло... Долбануло!!!
Я подскочил, понимая что удар был очень основательным, подсек... похоже, кто-то одновременно подсек меня вниз... конец моего любимого спиннинга попрощался - «хрясь», и приказал долго жить.
«...воооююю..ааать!» раскатилось над водой, и я, подмотав леску и убедившись, что рыба сошла, погреб к своим.

А тааааам... А там была уха. Целое ведро. И сковорода жареных подлещиков. Они таки умудрились мерзавцы их надергать и обошлись малой кровью, всего-то сломали мой подсачек.

А потом был костер до середины ночи, звезды, задушевные разговоры, на которые в повседневной жизни времени почему-то абсолютно не хватает... потом комары, молодецкий храп в палатке... и утренняя зорька...
К обеду поймали еще тройку хвостов на жаркое, а с собой ловить не стали, ни к чему, не за тем ехали, ведь приспичит, и в магазине можем купить, а свою частичку счастья мы уже получили, пусть и другим останется.

Особенности национального крокодиловодства

Он любил крокодилов. Кто-то по кошечкам-собачкам, а он по рептилиям, бывает и не такое. Любил сильно, большой и чистой меркантильной страстью, зарабатывая продажей питомцев себе на кусочек хлеба с колбасой; крокодилы, кстати, совершенно не возражали.
Страшно представить, какая была б ферма по крокодилячьему разведению, живи он где-нибудь в Австралии, Флориде, или где там еще крокодилы по улицам пешком ходят - если даже здесь поголовье ящеров в подсобном хозяйстве вызывало подозрения в конвейерном их производстве. «Здесь» - в Москве, в Северном административном округе, в самом обычном двенадцатиэтажном доме, с чем можно поздравить всех его соседей.
В первый раз встретив крокодиленка в подъезде, они удивились; во второй раз - насторожились. Это крыса, вальяжно прогуливающаяся, никого не удивит, а вот такие пресмыкающиеся для наших широт несколько нехарактерны. Из передачи «В мире животных» было известно, что крокодилы больно кусаются; Дроздову, в отличие от многих других журналистов, народ верил и проверять зубастость на практике не хотел.
Погоня по горячим следам холодной рептилии привела к одной из дверей.
- Ну что мне остается делать? - скорбно спросил у делегации жильцов наименее зеленый обитатель звероквартиры. - Тут же места мало, тесно, а крокодильчикам двигаться нужно. Они ж как дети...
После таких слов сдать животновода участковым милиционеру с психиатром жильцы уже не могли. В конце концов, не бомбу же человек на балконе собирает безлунными ночами - так, безобидные шалости.
- Хрен с вами всеми, - порешило народное вече, - живите. Но с выгулами по подъезду завязывай - если укусят кого, тебя самого твоим крокодилам скормим и скажем что так и было.
- Не укусят, - заверил любитель рептилий, погружаясь в размышления.
На следующий день крокодилы вновь появились в подъезде, но укусить никого они бы не смогли даже при желании. Пасть каждого была надежно замотана скотчем.
Народ поразился оригинальности решения и успокоился.

А потом один крокодил умер. То ли не вынес экзотического намордника, то ли от своих крокодильих болезней, то ли еще от чего.
В детективах часто рассказывают, как трудно избавиться от трупа в городе. Экстремальный животновод, похоже, детективов не читал и о трудностях не знал, поэтому поступил проще - короткая церемония прощания, и покойный отправился в последний путь прямиком из окна.
Въезжавший во двор новенький, еще без номеров, "фордик" содрогнулся, получив прямое попадание катапультированной с десятого этажа тушкой; лобовое стекло осыпалось, крыша новыми формами весьма натурально изобразила крылья чайки.
- Ебт, - констатировал водитель, задумчиво изучая свесившийся сверху хвост, - от ДТП застраховал, от угона застраховал... Бля, ну кто ж знал, что нужно страховать еще и от столкновения с летающими крокодилами?!..

Боян, который чуток поправил настроение... честно сперто с анекдот.ру

Дело происходило в славные 70-е годы, во времена дружбы народов. В
городишке одной из южных республик стояла десантная часть. Местным
Бродвеем считался парк с открытым кинотеатром. Вечерами там бродили в
увольнительной десантники. А поздней ночью - местная молодежь.
Собственно история. В один из летних вечеров вся свободная от дежурств
часть была торжественно направлена на просмотр отечественного
киношедевра. Сопровождающие офицеры, как обычно загрузив вверенных
солдат в зал, закрыли заведение на ключ с внешней стороны и ушли на 3
часа по домам (фильм был 2-х серийный). Но где-то в середине сеанса,
когда владычество десантуры в парке закончилось, и парк стали заполнять
местные, кто-то из увольнительной запоздал покинуть территорию и был
пойман местными. Раздался крик - «наших бьют». Прапор, коего оставили за
старшего, принял решение. Через стены (кинотеатр открытый) мобильные
группы были высланы по периметру парка для блокирования выхода. Парк был
прочесан и все лица южной национальности были подвергнуты экзекуции -
ночью «все кошки серы» и опознать обидчиков не представлялось возможным.
По окончании операции личный состав был возвращен к месту дислокации - в
кинотеатр.
Прибывшие к окончанию сеансы офицеры благополучно доставили солдат и
сержантов в часть.
Но дело получило огласку и прапор был посажен на губу.
Прибыл начальник. Сам командующий ВДВ. Ему доложили. Был вызван
виновник, который все честно рассказал.
Резолюция командующего: \"Наказан справедливо, а от себя награждаю
именным оружием, ибо не каждый офицер сможет так молниеносно и грамотно
спланировать и провести операцию!\"