Военно-медицинская психология

Так сложилась судьба, что работаю я теперь в одной из кардиохирургических клиник. К сожалению, попадают к нам и военные из разных уголков нашей страны, начиная от солдат и заканчивая довольно высокопоставленными офицерами. Это, так сказать, преамбула.
Амбула.
Лежал у нас майор из боевой, к сожалению, части. В смысле не так давно воевал на просторах нашей необъятной Родины. Так случилось, заболел. Производственная вредность, знаете ли. После мытарств по госпиталям попал к нам с эндокардитом (разрушением инфекцией клапана сердца). Пережил операцию, вышел из нее без особых проблем. Уже сняли швы и стали думать о переводе в другую клинику. Но на моем дежурстве майор остановился. Ну, тут все как положено, ER & dr Carter отдыхают. После очередного разряда дефибриллятора - завелся. Довольно быстро пришел в себя. Надо сказать, что реанимация происходила на полу, в коридоре упал мужик. Ну вот, открывает он глаза, видит вокруг кучу людей, напряжено смотрящих куда-то в сторону (на монитор, которого он не видит), и чуть живой, слабым голосом пытается прокричать, а на самом деле почти хрипит: 'Ложись, !'№;%:?*(), суки, жить надоело, салабоны? &^&%^%$#, щас опять &банет!' Прочувствовал, значит, 250 джоулей (сами в ватты переводите). Хотя это странно, обычно ничего не помнят. Но все бывает, и жук свистит и бык летает. Я на себе не так давно испытал такой разряд во время похожего действа. Не услышал команды и не убрал руки. Впечатляет. Отлетел далеко, хоть больше и с перепугу, но ребро об угол честно сломал.

Вот такой оказался вояка, сам чуть живой, а о нас, салагах, в первую очередь подумал.

Уже 4 года прошло, а все помню. Как Вы, майор? Берегите себя! Пожалуйста…

Армия без дисциплины- трость ветром колеблемая (с)Пётр Великий

Желтою лампочкой светит луна в мягких ночных небесах,
В Африке дремлют три дивных слона, птички сидят на ушах,
Птички сидят на слоновьих ушах и, разумеется, спят,
Только не спят крокодилы в кустах - тихо кого-то едят.
А за Великой Китайской Стеной дяди китайцы храпят,
В речке Янцзы с голубою водой лодки подводные спят,
Лодки подводные, с красной звездой, серп с молотком на боку,
Утром советских подводников строй скажет китайцам КУ-КУ!

http://dentist.spb.ru/part5.html
Проходил я на четвертом курсе военные сборы на корабле 2 ранга с экипажем 300 человек. А так как корабль был новеньким и еще пах маслом и краской, то с него еще не успели свинтить импортную стоматологическую установку, и решили пока отдать ее мне в пользование, дабы я не зря ел свой мичманский паек. Прибыл я на него в четверг, а в пятницу, проводя знакомство с личным составом за колодой карт и банкой "шила" (спирт по морскому) увидел, что у матроса, прибежавшего по какому-то поручению к мичману-фельдшеру щека закрывает якорь на погоне. А надобно сказать, что был на корабле замечательный фельдшер, который к медицине имел гораздо меньшее отношение, чем я к атомным подводным лодкам. Уезжая со сборов, я оставил ему двойной тетрадный листок, на котором было написано корявым почерком какую таблетку из какого ящика давать человекам, если у них болит там-то и то-то. Этот листок бумаги мичман аккуратно запаял в целлофановый пакет (море и шило рядом все-таки) и хранил в нагрудном кармане. Впоследствии здоровье многих людей зависело от того, упомянул ли я такие симптомы в этом листке, т.к. если мичман бывал совсем пьян, то все знали, где спрятаны его фельдшерские знания. На вопрос, чем он занимался два года в училище, он отвечал просто: Пил! А на вопрос, почему он книжек не притащит в медицинский отсек, он отвечал: Да не понимаю я там ни хрена!!!

Так вот про матроса я узнал, что зуб у него болит уже неделю, а мичман посоветовал полоскать шилом и даже щедро выдал 50 грамм, чего ребятам из кубрика не хватило даже лизнуть, а больному матросу и понюхать. Увидев, что дело пахнет флегмоной, абсцессом и венком на поверхности Балтийского моря, я переполошился и решил срочно зуб удалять, т.к. дело было в пятницу в полночь, а до понедельника его даже в госпиталь не отправить было. Отправив санитара стерилизовать инструменты, я в какие-то сорок-пятьдесят минут закончил партию в "дурака" и решил приступить к операции. Фельдшер сразу заявил, что вида крови не переносит, а т.к. мне нужен был кто-то подать, взять инструмент, то послал со мной боцмана. Боцман заявил, что дома он резал не только кур и быков (странно усмехнувшись) и крови потому не боится.

Открыв огромный стерилизатор, я сначала молчал минуту, а потом стал говорить такие слова, что боцман покраснел и посмотрел на меня очень уважительно. Санитар засунул в стерилизатор не только все, что могло на его взгляд иметь отношение к удалению зубов, а еще и два одноразовых пластмассовых шприца прямо в упаковке. Можете представить, как все это выглядело после обработки огромной температурой в течение 45 минут?!! Тем более, что все инструменты никогда еще не использовались и были еще в масле, которое санитар наскоро обтер, скорее всего, об тельняшку!

Большая часть инструментов (и стерилизатор вместе с ними) была погублена надолго (санитар их потом драил каждый день, пока я не уехал). В наличии остались только одноразовые шприцы в большом количестве и пара щипцов для удаления зубов мудрости, которые лежали отдельно и не попали в поле зрения нашего великого медика.

Наскоро простерилизовав щипцы все тем же шилом (на флоте это единственная полезная вещь, после замполита, конечно), я приступил к операции! Новокаина было много, поэтому я вкатил кубиков десять, куда только смог. И тут обнаружил, что сделать разрез мне нечем, т.к. единственные два скальпеля погибли. Тогда я решил просто промыть флегмону. После десятка вколов, гной потек, наконец, довольно обильно. Боцман, который держал тазик с инструментами, стал бледнеть и отворачиваться. Промыв гной чистым новокаином (больше было нечем), я получил такую стойкую анестезию, что матросу можно было незаметно отпилить голову, а он бы и не дернулся. Тогда я решил приступать собственно, к самому удалению. Удалять пятый зуб щипцами для восьмого очень и очень неудобно. Врачи меня поймут. Первое, что я сделал, это сломал зуб. От этого хруста боцмана передернуло, а матрос жалобно спросил: "Все?" Не поняв, что он имел ввиду, я бодро пообещал, что жить он еще будет и задумался. Удалять корни пятерки щипцами для восьмерки невозможно в принципе, т.к. у них щечки просто не сходятся и все! Нужен был элеватор или щипцы для корней. А нету!

Минут через пять меня осенило! Кто был в армии или в тюрьме (заметьте, я не обобщаю), знает, что всегда есть какой-нибудь умелец, который вырезает модели крейсера в натуральную величину из обыкновенной дверной ручки или портрет президента из головки пули. В общем, по тревоге боцман поднял половину состава умельцев, и мне были принесены все инструменты, которые были на корабле. И, о чудо, среди них была какая-то стамеска или долото или штихель (до сих пор не знаю, как это называется), совершенно похожая на элеватор. Схватив его, я утопил его в шиле вместе с рукояткой, и несколько минут наблюдал страдающую рожу боцмана и ненавидящие взгляды, бросаемые на матроса, по вине которого я испортил уже грамм 500 драгоценной влаги.

Но на этом приключения не кончились. Элеватором снимается часть кости над корнем зуба, а потом выбивается и сам корень. Одной рукой доктор держит челюсть больного, а другой - сам элеватор. Бить же киянкой по элеватору должен кто-то другой. Причем это довольно сложно сделать с первого раза, т.к. если бить слишком сильно, то можно улететь острым инструментом куда угодно, а если бить слишком слабо, то ничего не выйдет. Я думаю, Вы догадались, кто именно должен был бить молотком.

Боцман сделал ровно три удара!..

Первый удар был очень слабым и мимо. И слава богу, что слабым, потому что целил он почему-то в глаз. Поняв, что глаз надо прикрыть, я растопырил пальцы... Зря наверное... Больно было ужасно! Выматерив боцмана, я таки заставил его не отворачиваться в момент удара. Третий удар был сильным, точным и последним. Для боцмана последним. Обрадованный тем, что один корень почти вывалился, я услышал за своей спиной страшный грохот. Боцман лежал в обнимку со стерильным столиком на палубе и не подавал признаков жизни. При этом единственными стерильными предметами в помещении были мой псевдоэлеватор, два тампона у меня в руке и банка шила в шкафчике. Единственное, что я сделал автоматически, это осторожно дал инструмент в руки матросу, которому было уже все равно, наколол на кончик два стерильных тампона и приказал ему не двигаться. Потом я сделал то, что люди делают обычно в такой ситуации. Я запаниковал! Я стал носиться по отсеку в поисках нашатыря и нашел его! Лучше бы я его не находил... Нашатырь был в пятилитровой банке. Содрав кое-как крышку, я сделал первое, чему нас учили в институте. "Никогда не верьте надписям, проверяйте все, что даете больному, лично". Я проверил. Но я забыл, что запахи нужно проверять на расстоянии, создавая рукой ток воздуха в сторону носа. Я просто сунул нос в банку и понюхал.

Пятница, 2 часа ночи, мы на рейде, помочь некому, инструментов нет, один труп на палубе и полутруп в кресле. И доктор, который нюхнул пятилитровую банку нашатыря. Представляете картину? Несколько минут я не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть, ни пошевелиться. Слезы градом катились по моему лицу, а я не мог даже подойти к иллюминатору, который к тому же и был наглухо задраен.

И в этот момент привлеченные грохотом, а затем странным затишьем, в отсек ворвались матросы, ожидавшие тела за переборкой. Что они подумали, когда увидели боцмана на палубе, матроса с инструментом с насаженными на кончик тампонами в руках, как со свечкой и доктора, стоящего на карачках со слезами на глазах, я не знаю, но единственной мыслью было отогнать их от последнего стерильного тампона. Я на них зашипел и погрозил кулаком, так как сказать пока ничего не мог. Их крики затихли где-то очень далеко. Тут я почему-то успокоился, понял, что терять мне больше нечего. После чего я встал, подошел к матросу и быстро без посторонней помощи удалил остатки зуба. Последний тампон я вставил в рану и захлопнул ему рот. Боцман за это время очнулся сам, и почти на четвереньках уполз к себе.

Первое, что я услышал утром, когда проснулся (где-то в 14.00), было шуршание швабры. Мой больной матрос, счастливо улыбаясь, драил палубу в моей каюте. От опухоли остался только большой фингал под глазом. Ручаюсь, что если бы такое случилось на гражданке, то человек провалялся бы в больнице не меньше месяца. В армии же все сходит с рук. Может есть какой ангел-хранитель??!

Санчасть всегда была для лечтиков выходом в другой мир. Не потусторонний, хотя и такое бывало: В другие миры:
Все зависело от расположения звезд и таблицы полетов. Это был или выход в воздушный океан, через предполетный медосмотр - в голубое небо.
Или через болезнь и освобождение от службы - в спокойный мир домашних
тапочек, телевизора и пива. Минимум на три дня. Кроме того иногда санчасть давала пропуск и в полу-миры. Например, освобождение от строевой или физической подготовки. Ты вроде бы со всеми, на службе, сдаешь контрольную проверку, но только присутствуешь при этом, потому как - оба-на - вот она, справочка-пропуск-освобождение! И трогать меня не моги, гад проверяющий! Я лучше в сторонке постою, покурю, дыхание восстановлю, а то мне переход из столовой до плаца очень-но чижало дался, понял!? :
Поэтому с санчастью всегда надо было дружить. В санчасти и у всех ее служащих всегда были исправны телевизоры и радиоприемники. Не было проблем с часами, телефонами, обогревателями и другой бытовой техникой. Все автомобили - с пол-оборота в любой мороз. Лучший стол в летной столовой. Бензин и солярка. Летное обмундирование. Почет и уважение.
Про алкоголь я вообще молчу:
Тут, конечно, тоже свои правила были. Не попрется же простой прапор к начмеду - майору Арботько - с бутылкой, дай, мол, Иваныч, освобождение от службы на три дня, а то так поясницу схватило, что всю картошку в селе выкопать надо. Все согласно купленным билетам, кто на что учился - прапора к фельдшарам-прапорщикам с самогонкой, младшие офицеры - к хирургу Ахмаду со спиртом, старшие - к начмеду с коньяком.
Правда, все равно в конце-концов все справки приходили к начмеду на подпись. Но ворон ворону глаз не ампутирует: И обычно Арботько подписывал справки коллег сразу, читая их лишь из литературного интереса: класно здесь Ахмад залудил! А здесь слабовато, стиль не выдержан, стилистика хромает: А вот это надо запомнить, пригодится!
Но все это до особого случая. Особый случай наступал по рекомендации командира полка, обычно перед итоговой проверкой или учениями. И тогда, при появлении очередного просителя-заболевшего, если только он был не при смерти, мог самостоятельно передвигаться и дышал без аппарата искусственного дыхания, начмед, вздыхая, доставал ключи от сейфа.
'Я на самом деле болен, товарищ майор! ' - просил пощады пришедший, сжимая в кулаке клаптик бумаги с надписью 'Нуждается в освобождении:'
'А здоровых вообще нет, есть необследованные:' - отвечал майор, открывая
сейф.
'У меня гайморит! ' - с надеждой продолжал проситель.
'А у меня гемморой:' - парировал начмед, погружаясь с головой в сейф.
'Но у меня справка! ' - в отчаянии кричал гайморитчик.
'Какая справка? ' - с неожиданным интересом говорил Арботько, выныривая из сейфа.
'Вот: От фельдшара Непейпиво: Нуждаюсь в освобождении:'
'Разве ЭТО справка?! '
'Конечно, смотрите, Владимир Иванович, вот печать, вот подпись, все на месте:'
'Нет, ЭТО - не справка! Вот ЭТО - справка!!! ' - говорил геммороидальный майор и показывал посетителю бумагу, только что вытащенную им из сейфа.
Да: Я видел эту бумагу. И скажу вам честно - это действительно была СПРАВКА.
Судите сами.


Центральный Военный Госпиталь МО СССР
Г. Москва

СПРАВКА

Настоящая справка выдана майору Арботько Владимиру Ивановичу. В результате стационарного обследования в условиях госпиталя было выявлено, что майор Арботько В. И. находится на 14 (четырнадцатом) месяце беременности и нуждается в освобождении от исполнения служебных обязанностей, строевой и физической подготовки сроком на 2 (два) года.
Рекомендованый способ передвижения - автотранспорт, максимально допустимый поднимаемый вес - 1 (одна) рюмка.
Разрешается переходить улицу на красный свет, посещать женскую баню, заплывать за буйки, стоять под стрелой и бесплатно слушать паровозный гудок.
Справка действует на всей территории СССР.


Печать Начальник ЦВГ МО СССР
дата Генерал-майор Иванов



Добавлю, что справка была самой что ни на есть настоящей, с угловым штампом, гербовой печатью и подписью. А секрет получения этой справки Иваныч хранил от всех, хотя мы догадывались, что получил он ее на сборах начмедов в Москве. Но как и какой ценой никто не знал:
Сравнив это творение со своим клаптиком, гайморитчик понимал всю бесперпективность своих притязаний и немедленно линял из кабинета начмеда, делая вывод, что от строевой не отвертеться: Увы:

В. Х.