Рембат работает в экстремальных условиях.

Было это в 198-лохматом году. В наш военный городок свалилось с проверкой Очень Большое Начальство. Во главе с командующим Кр. Зн. Прибалтийского Военного Округа генерал-лейтенантом (сразу после этой проверки он стал ген. полковником) Гришиным; прибыли к нам и все его замы (на кого округ-то бросили?!). Пехотный полк перед этим три дня красил траву во всей округе (просто зеленой краски не было, поэтому газоны были выкрашены в уставной "защитный" цвет).
Рембат достался зам командующего по вооружению генерал-майору Квашину (пардон, если фамилию вспомнил неточно). Сразу после половых сношений на главном плацу, генерал двинул в расположение непосредственно рембата проверять ремонтные будни. Отгадайте, какую он мог увитеь там работу, если почти весь личный состав батальона был в это время ещё на плацу? Комбат бросил батальон на начальника штаба и побежал в расположение. Именно побежал, причем пригнувшись и трусливо оглядываясь. Прибежав в казарму, товарищ подполковник очень громко крикнул в окошко дежурки "Идут!" и заперся в туалете, наказав дневальному встать у окна и сообщать о передвижении генерала.
Помощником дежурного по части в тот день стоял старший механик по ремонту бронетанковой техники младший сержант Саша. А дежурным по части - командир его взвода юный, но храбрый лейтенант. Лейтенанту захотелось заболеть или хотя бы срочно отбыть на какой-нибудь полигон. Но долг - прежде всего. Он моментально понял, что грозит батальону в целом и ему в частности, если генерал прибудет раньше всех и увидит пустую технику. Кто-то спросит, а где логика? Солдаты на плацу, не могут они быть сразу в двух местах, поповщина какая-то, не по-коммунистически...Мы с негодованием скажем такому сомневающемуся, что логика заканчивается там, где начинаются танковые войска. В общем, лейтенант принял решение бросить на амбразуру своего помощника:
- Саша, бегом на танк. Делай, что хочешь, но генерал должен видеть рембат в работе.
Легко сказать... Если вы меняете, скажем, масляный насос, со стороны не видно не только вашей работы, но и вас самих. Но бравый сержант ломанулся в бокс, не одевая комбенизона и не затрудняя себя инженерными размышлениями.
Генерал вошел в расположение и направился к боксам. За ним на подгибающихся ногах семенил зампотех батальона. Когда он просеменил через КПП, дневальный отчетливо слышал, как немолодой и непугливый майор, член КПСС с 1973-го года бормотал: "Господи, пронеси, господи, пронеси". Не пронесло.
Вдруг над батальоном поплыл колокольный звон. В окне казармы появилось бледное перекошенное лицо комбата и сразу исчезло за зановеской. Зампотех снял фуражку и попытался перекреститься, но одумался и побежал на звук. Обгоняя его, бежал другой майор, нач. штаба батальона. Генерал тоже резко повернул к боксам первой роты.
Генерал успел первым. За ним зашли начальник штаба батальона и дежурный лейтенант. Зампотех остался снаружи, держась за сердце и холодея. Посредине бокса стоял могучий Т-72. Рядом находился младший сержант Саша и со всей дури лупил огромной кувалдой по броне. Генерал со свитой замерли. Увидев командование, Саша попытался встать смирно и отдать честь. Но кувалда продолжала двигаться. Мимо стявших в полном молчании генерала и офицеров пробежал, увлекаемый кувалдой, Саша. Тоже храня полное молчание и даже не матерясь. Наконец, кувалда упала в одну сторону, Саша в другую. Поднявшись с пола, он все-таки козырнул и открыл рот для доклада, но генерал прервал его и спросил:
- Ремонт?
- Так точно, трщ генерал!!!
- А почему не в комбенизоне?!
- Так ведь это...В комбенизоне размахиваться неудобно, трщ генерал!!!
- Молодец, гвардеец!!! (гвардейским ремонтный батальон сроду не был)
Генерал впервые за день проверки просиял. Смысл починки танка с помощью кувалды ускользал от него, да это и не было главным. Главное, он увидел, что танковые войска находятся в полной боевой готовности и рембат не дремлет!
По итогам проверки комбат получил благодарность от зам командуюшего округом. Зампотех батальона на следуюший день ушел в запой и на замечания не реагировал. Командир первой роты получил звездюлей за то, что ему поручили вести батальон с плаца и он не смог присутсвовать на корриде в боксах. Саша получил звездюлей от командира роты (слишком умный и находчивый), увольнение на два дня от нач. штаба для залечивания производственной психологической травмы и звание "эй, гвардеец" от подполковника-негвардейца.