Вечерняя поверка.

Зима 1980 года. Северная Карелия, гарнизон Верхняя Хуаппа, 909 военностроительный отряд.

- Скутин!
От неожиданности я вздрогнул и громко крикнул:
- Я!
"Головка от хуя", - со смешком сказал кто-то из второй шеренги старослужащих и они негромко, сдержанно заржали.
И чего это вдруг? Ведь до моей фамилии в книге вечерней поверки ещё полсписка. Сейчас прицепится, козёл.
- Скутин. - негромко повторил старшина Вознюк.
И, поскрипывая хромовыми сапогами, не спеша подошёл ко мне по проходу меж двухъярусных коек, в котором выстроилась рота. Остановился напротив и оценивающе взглянул на меня. Так и есть - на сегодня он меня выбрал своей жертвой.
Гондон наш старшина был редкостный. Его земляки, солдаты с Украины, обещали чокеровать его на гражданке, если он приедет туда в отпуск. Солдатская служба вообще тяжела, где бы она ни была. Служба в глухом таёжном гарнизоне на лесоповале - тем более не пряник. Но старшина приложил массу изобретательности и фантазии, чтобы сделать её совсем невыносимой. К нам его перевели со строевой части, с учебки. И все прелести армейского долбоевизма мы узнали на своей шкуре. Отбой-подъём за сорок пять секунд по десять раз подряд, причём ежедневно. Хождение в столовую в одних хэбэшках в сорокоградусный мороз, да ещё с песней. А если плохо спели - то вместо столовой ещё пару раз по стадиону и с песней. Обед за десять минут, ужин-завтрак - за пять, когда торопливо обжигаясь и давясь, пытаешься проглодить свой скудный рацион. Но не успев всё намять, слышишь отрывистую команду: "Рота - встать! Закончить приём пищи!"
Выравнивание табуреток, одеял и подушек по ниточке, выравнивание и укладывание снега возле казармы кубиками, высотой ровно один метр, проверялось рулеткой. Нормальная армейская муштра вобщем, да только сверх всякой меры, да ещё на хуй кому нужная в стройбате! От нас, военных строителей, требуется только одно - план, а остальное до лампочки. И все стройбаты так жили.
Когда к нам на Новый год приехал комбат и солдаты пожаловались ему на это, то старшина имел долгий неприятный разговор с комбатом, начальником комбината и начальником штаба. Вознюку популярно объяснили, что его служба оценивается командирами не в заправке коек и хождении солдат строем, а в кубометрах заготовленной древесины. И что за невыполнение плана его будут сношать по самые не балуй. И выровненные по ниточке подушки его не спасут. И что солдаты страшно, нечеловечески устают на лесоповале, нечего им отбои-подъёмы на время устраивать, никому это не нужно. В случае войны стройбат всё равно ни на что не годен, не солдаты это. А начальник комбината пообещал по блату пристроить старшину на вакантное место на Новой Земле, там ведь тоже стройбат есть.
Вобщем, подрезали крылышки этому говнюку-Вознюку. Но у него осталась любимая развлекуха - вечерняя поверка. Если кто-то, замешкавшись, отвечал нечётко, или не очень ровно стоял в строю, старшина ровным глухим голосом произносил:
- Из-за этого долбоёба повторяем вечернюю проверку.
Этим самым он демонстрировал свою власть над солдатами: "От меня зависит, ляжете вы спать, или ещё стоять будете". А в конце поверки он обычно прикапывался к какому-нибудь солдату, избрав его поводом для насмешек, а в конце лепил ему наряд вне очереди. Старшина считал, что у него незаурядное чувство юмора. И солдаты, которые только что ненавидели старшину, тоже смеялись вместе с ним над очередной жертвой. Не понимая, что в следующий раз может быть их очередь.
И в этот раз старшина прикопался ко мне.
- Вот что, Скутин... Скажи мне - почему у тебя такая умная физиономия7
Что угодно я ожидал услышать - только не это.
- Да чего там, - говорю, - нормальная физиономия.
- Ну да, нормальная! Рассказывай мне... Все солдаты, как солдаты - стоят, ждут конца поверки, спать хотят. И только ты один - я же вижу - о чём-то думаешь! Почему у тебя такая умная физиономия?
Ну козёл! Сейчас ты огребёшь:
- Чтобы скрывать свои глупые мысли, товарищ прапорщик!
Рота грохнула страшным раскатом смеха. Насколько необычен был вопрос, настолько же неожиданный был ответ. И только старшина не смеялся. Он оценивающе посмотрел на меня, поняв, что в лице этого салаги-новобранца получил достойного противника. Поскольку впервые рота на вечерней поверке смеялась не над его собственными шутками. Мнение солдат было не на его стороне.
Но он умел достойно проигрывать.
- Ну вас на хер, - махнул он рукой, - отбой.
И прикрикнул громче:
- Отбой, рота! Не поняли?
Повторять больше не пришлось, все разбежались по своим двухъярусным шконкам. И с наслаждением и облегчением закрыли глаза. День прошёл и слава богу - спасибо, что не убили, скорей бы завтра на работу.