Bigler.Ru - Армейские истории, Армейских анекдотов и приколов нет
Rambler's Top100
 

Армия

Наследники Лазо.

Зима 1981 года, Северная Карелия, 909 военно-строительный отряд, Новый Софпорог - Верхняя Хуаппа.


(Не серчайте - буду многословен. Графоманствую потихоньку :))
С чего всё это началось? Где концы тех начал? Наверное с того, как я сидел в ленкомнате и слушал, как замполит Хаппонен, местный карел-двухгодичник, втирал нам про Устав. Было это не в нашем гарнизоне, а в Софпороге, где я со своим МАЗом был в командировке, текущий ремонт делал. Так вот, замполит Хаппонен вешал нам лапшу про Устав и дисциплину и в качестве наглядного примера прицепился к одному парню из Подмосковья:
- Вот военный строитель-рядовой ... вчера был замечен в употреблении спиртного. В прошлом году он также был замечен пьяным, что говорит о систематическом употреблении этим солдатом спиртных напитков. А дома у него жена, ребёнок. Какой из него муж и отец, если в течении срока службы он дважды был пьяным? Практически - алкоголик.
Парень с Серпухова до сих пор стоял молча, пока замполит надрывался, "на этом отдельном примере мобилизуя общественность", но тут не выдержал:
- Вот только не надо мою семью трогать! Подумаешь алкоголик, два раза за год выпил, Да любой прапорщик во сто раз больше меня выпивает, и никто его алкоголиком не называет.
- Товарищ солдат, не забывайте об Уставе. Не вам решать, можно ли пить прапорщику.
И тут уж я возмутился. Вот бы промолчать мне, но недаром сказано: язык мой - враг мой. Да и надеялся к тому ж, что я тут командированный и мне всё с рук сойдёт.
- Товарищ лейтенант, разрешите?
- Говори.
- Вот вы тут Устав помянули, а вот я нигде в Уставе ни видел, чтобы солдату нельзя было пить. Ну вот не читал я такого! Вы не подскажете, где это написано, может я пропустил чего? И кроме того, Устав - он ведь один для всех, для солдат и офицеров. И если б Устав запрещал военным пить, то офицеров это бы тоже касалось.
Все в ленкомнате с изумлением уставились на меня. Я нарушил сразу кучу писанных и неписанных правил армейского этикета. И самое главное: "Старшим в жопу не заглядывают!" В смысле - командирам не делают замечаний и не указывают им на нарушение уставных и прочих положений, на это есть вышестоящие начальники.
Замполит оглядел меня оценивающе: сразу сдать меня на губу или чуть погодить? Нет, это будет непедагогично, солдаты поймут это так его проигрыш, вроде как возразить по существу ему нечем. И он поднял перчатку:
- Если ты внимательно читал Устав, товарищ солдат, то там написано, что нельзя нести караул в нетрезвом виде. Хотя вы все в стройбате, не ходите в караул, но это положение Устава караульной службы на вас, как на военнослужащих, тоже распространяется.
- А вот я читал, что в стройбате Уставы строевой и караульный - не действуют.
Замполит уж совсем изумился:
- Где это ты мог такое прочитать?
И он посмотрел на меня откровенно враждебно, словно я открыто заявил, что слушал "Голос Америки" или читал Солженицына.
- В "Памятке военного строителя", вон она лежит, - я кивнул на стенд с политической литературой, на который никто никогда не обращал внимание. - Там написано, что в стройбате действуют Уставы: гарнизонный и дисциплинарный. И всё.
Хаппонен не поверил такому крамольному заявлению и сам взял со стенда эту книжицу. Перечитал указанную страницу. Хм-м-м! Возразить было нечего, но последнее слово должно было остаться за ним, по определению.
- Хорошо, в субботу после ужина ты со мной пойдёшь в гарнизонную комендатуру, и там мы продолжим дискуссию по Уставу.
Блин! Вот это называется - попал! И ведь никто за язык не тянул, сам вылез, правдоискатель хренов. Ясно, Хаппонен решил сдать меня, суток пять мне светит, не меньше, а там ещё добавят. Таких вот, шибко вумных, не любят.
- Вот тебе и памятка военного строителя, - язвительно сказал кто-то из солдат, глядя в мою сторону. Чужих в этой роте, как и везде, не любили.
До субботы оставалось ещё четыре дня и я начал ремонтировать МАЗ ударными темпами. У меня был шанс сделать его к субботе и уехать в свой гарнизон, пусть потом Хаппонен ищет меня на Хапе. Хм, почти каламбур.
Надо ли говорить, что в субботу утром мой МАЗ к бою и походу был готов. И я побежал в штаб за документами, военбилетом и маршрутным листом для проезда в погранзону. В комнате начштаба Киричко, куда я пришёл за ними, уже стоял какой-то молоденький лейтенант из новоиспечённых, только с училища, и канючил:
- Что у вас за служба, что у вас за порядки... Меня, целого лейтенанта, солдаты на хуй посылают. Любой прапорщик у них имеет больший авторитет. Нельзя ли перевестись в другой гарнизон, товарищ капитан, куда-нибудь в город...
- Сынок, - ответил ему начштаба, - не жалуйся, служба везде трудна. И солдаты везде одинаковы, куда их не целуй - всё равно будет жопа. Посылают тебя, говоришь? Это ещё не беда, вот если б ты к ним в лес (он кивнул на меня), на Хапу попал, там тебя солдаты не только посылали бы, но и в морду давали. Пойми, офицерские погоны, офицерская форма и хромовые сапоги не дадут тебе авторитета и уважения. Ты сам, как личность, должен быть авторитетом для солдат.
Я быстро получил все нужные документы и побежал в гараж. Уже на КТП меня тормознул начмед, держащий в руках какую-то стеклянную бутыль.
- Ты куда, на Хапу?
- Да.
- Я поеду с тобой.
- Дык, скоро ж автобус с офицерами поедет. Может лучше вам с ним, там удобнее? А у меня и печка не работает, холодно. А на улице - минус сорок, замёрзнете, товарищ лейтенант.
- Нет, я с тобой поеду.
Всё ясно. Начмед вёз в нашу медсанчасть регулярную норму спирта. Потому и не поехал с офицерами, знал, чем это закончится.
Но я продолжал его отговаривать:
- Машина только с ремонта, не обкатана, может сломаться по дороге. Рисковано это.
- Но тормоза в ней есть?
- Есть!
- А это самое главное, остальное - пустяки!
- Да только вот воздушную систему на морозе прихватывает, так что тормоза всё равно не будут работать.
- Ничего, доедем...
- Ладно, садитесь.
Но сразу на Хапу уехать не получилось. Следующим меня тормознул главмеханик майор Густин.
- Ты на Хапу.
- Да!
Надеюсь, он не захочет тоже со мной поехать. Не люблю ездить с командирами, тем более в другой гарнизон. Без них можно к магазину подъехать, купить чего-нито спиртного. А то и подзаработать, подвезти чего кому.
- Подъезжай к складу, воин, там тебе погрузят насос для вашей котельной. У вас на Хапе водяной насос сломался, роты уже неделю без отопления, в казармах лёд на полу.
Вот это новость! Впрочем, я всё равно б не сменял родную мне Хапу на Софпорог, тем более, что здесь мне грозила губа, если не уеду сегодня. Хаппонен свою угрозу не забудет, можно не сомневаться. Гнусный это мужик, рассказывали - он и на офицеров стучал своему политначальству, и даже получал за это в морду от комбата.
Наконец, насос погрузили, а теперь - газу! И на Хапу, домой. Надо же, за год с лишним службы казарму домом стал называть. Да так он и есть, по сути.
Сердце чуть не выпрыгивало у меня из груди, когда я, наконец-то, отъехал от комбината в сторону Старого Софпорога. Поскольку печка в моём чаморочном МАЗе не работала, да и не было её отродясь, то пришлось опустить оба боковых стекла, чтоб не заиндевело от дыхания лобовое стекло. И это при минус сорока на улице! Впрочем, мне было жарко, гидроусилитель руля тоже не работал, исправного насоса в гараже для меня не нашли. Ну и плевать, мне на этом самосвале больше не работать, после рейса я перейду в лесоповальную бригаду. Мослать вручную баранку тяжёлого МАЗа - не самая лёгкая работа, и вскоре от меня пошёл пар, несмотря на мороз. Я посмотрел на начмеда. Лейтенант потихоньку закрывал окно, из которого на него дул морозный воздух. Лобовое стекло тут же покрывалось морозными узорами, я протирал его рукавицей и сердито говорил лейтенанту, чтобы он не закрывал боковое окно. Он соглашался, опускал стекло, а потом снова потихонечку поднимал его.
Наконец, мне надоело бороться с инеем на стекле и уже за погранпостом я сказал медику:
- Что у вас в бутыле - спирт?
- А тебе то что за дело? - сердито так ответил.
И я начал грузить его:
- Ну, вы слыхали про спиртовые антиобледенительные системы? Спиртом поливают обледеневшие поверхности самолёта и он испаряется вместе со льдом.
- И что?
- Ну так, я уж заебался стекло протирать. Если б мне глотнуть спирта и дышать им на лобовое стекло, то иней на него бы не садился.
- Ты что! Ты ж за рулём!
- Ну дык, я ж глотать его не буду, только рот ополосну. А то не доедем, на хрен, - припугнул его. Тормозной кран к тому времени прихватило замёрзшим конденсатом в воздушной системе, ехали практически без тормозов.
Остановились, летёха открыл бутыль и протянул её мне:
- На, тока немного.
- Само собой, - и я присосался к бутыли, делая глотки.
Вот только не надо вопить "Не верю!", уважаемые читатели. Я и сейчас могу на спор выпить чистый спирт из горлышка, а уж тогда, в стройбате - тем более. К тому же на морозе спирт легче пьётся.
Начмед вырвал у меня бутыль, едва не обломав мне зубы.
- Хватит, увлёкся! Ты ж сказал, только рот ополощешь.
- Так что ж по-вашему, я спирт выплёвывать должен? И как у вас язык повернулся, товарищ лейтенант, такое кощунство произнесть. Да для вас, вижу, вообще ничего святого нет: спирт - и на землю!
И мы поехали дальше. От спирта стало совсем жарко, язык у меня развязался и я ещё долго нёс начмеду всякую чепуху:
- Подумаешь - сорокаградусный мороз - что я первый год на Севере, что ли. Нас ебут - а мы крепчаем! К тому ж я родом из Сибири, так что не надо меня, та-ащ лейтенант, Родиной пугать.
Он же скис совсем, похоже - подходил к точке замерзания.
А мне было хорошо - по фигу мороз, зато какая суровая красота вокруг! Низко над горизонтом простужено светило хмурое солнце, вдоль дороги - сугробы, за ними заснеженные высоченные деревья. Сопки, покрытые льдом озёра, низкое серо-свинцовое небо. Раньше я жил в Крыму (из Сибири меня увезли ребёнком) среди степей, вживую леса не видел, только читал о них. И слово "лес" для меня однозначно сочеталось со словом "русский". Влияние одноимённого романа Леонова. Но здешняя суровая природа никак не навевала мысли об Иван-царевиче и трёх богатырях. Больше чудились суровые, немногословные герои финского эпоса "Калевала". Вобщем, всё здесь было какое-то чуждое, нерусское, я чувствовал себя здесь чужим, непрошенным оккупантом.
Наконец, приехали на Хапу. Начмед, как сидел скрючившись, так потом вылез и скрюченный поплёлся в санчасть. Сосулька ходячая. А я, подняв кабину, слил воду и только потом заглушил мотор.
Всё! Больше я не шофёр до самого дембеля, провались ты - железяка хуева. Больше не буду я до потери пульса гонять по лежнёвк и зимникам, а ночью трахаться с ремонтом вместо сна. Пусть теперь салабоны корячатся с тобой. Дедушка Саша будет на лесоповале "прохлаждаться", помвальщиком. Ночью всяко валить лес не заставят.
Надо бы ещё зайти в столовую, может, пожрать дадут. В окошке раздачи мне плеснули жидких щей. Я подошёл к хлеборезке, которой заведовал Цыпа.
- Привет, - говорю, - Дай, пожалуйста, хлеба, только с Софпорога приехал.
Последовал вполне закономерный и типичный для армии ответ:
- А меня не ебёт! Я все порции на роту выдал, надо с ротой было приходить.
- Но я же только что приехал с командировки.
- А меня не ебёт! Надо было в Софпороге обедать.
Бесполезно. Я не стал спорить и пошёл к своей миске на столе. Ладно, похлебаю баланду впустую.
И тут сзади:
- Эй!
Обернулся.
- На!
И он протянул мне два куска черняжки с таким видом, словно полцарства бросил к мои ногам.
- Так и быть, бери. И помни мою доброту.
Мне в душу словно горькой желчи плеснули! Ну да ладно, голод не тётка. Но запомню. Вообще я не злопамятный. Просто злой, и память хорошая (с).
- Спасибо, Цыпа, - говорю надтреснувшим голосом, - не забуду.
И не забыли ему солдаты! На дембель набили ему таки морду за подобные дела.
После ужина меня увидел наш старшина.
- Привет! Ты привёз насос для котельной?
- Ну.
- Хрен гну! Надо было сразу же мне доложить, уже бы ставить начали. В казармах холоднее, чем на улице! Беги в котельную, предупреди кочегаров, а я пойду в гараж, насчёт насоса распоряжусь.
Интересно, если котельная не работает неделю, чего там кочегары делают? Но старшина сказал, что к ним идти туда.
В котельной, разумеется, никого не было. Я на всякий случай осторожно, чтобы не обморозить лёгкие, крикнул:
- Эй, мазуты, есть кто живой?
Вдруг послышались странные звуки, словно кто-то отдраивал рубочный люк подводной лодки. Наконец, дверь топки отворилась и я с изумлением услышал оттуда голос кочегара:
- Чего надо?
А-бал-деть! Огнеупорная обмуровка котла остывала медлено, долго сохраняя тепло, и как только температура внутри топки стала сносной, кочегары положили доски на колосники и спали внутри, согреваясь.
- Я насос вам новый привёз, сейчас его сюда притащат. Так что готовьтесь.
- Ладно, поняли.
Я повернулся к дверям.
- Эй! - раздалось из котла, - А топку кто за тебя закрывать будет? Тепло-то выходит!
Я вернулся со скрежетом затворил железную дверцу топки. Наследники Лазо, блин.
Вы бы ещё на замок изнутри закрылись.

Послесловие.
Лето 2003 года. Санкт-Петербург.

Я в машине, стою у переезда. Давно забыты суровые дни службы на Севере. Всё наладилось, устаканилось, устроилось, переехал после армии в Питер, закончил Политех, женился. Я теперь приличный средний обыватель. Cижу в своей машине. Со мной в машине - моя жена и мои дети. И мы едем на нашу дачу.
По железнодорожному пути медленно идёт состав с лесом. Рассеяно взглянул на сосновые хлысты и меня вдруг словно током ударило. Да это же моя служба - лесоповал! На красной коре брёвен, словно на крови, померещились буквы - "ВСО"!
И словно не было после того двадцати с лишним лет, я вдруг ощутил себя снова стройбатовцем, в вэсэошке цвета хаки, вспомнил своих друзей, лес, морозы, ревущий МАЗ без глушителя, скрип поваленных сосен. Жарко прихлынули к горлу воспоминания и повлажнели глаза. Всё, что было со мной после армии, вдруг показалось таким серым, невзрачным и будничным. Вдруг остро ощутил, насколько яркие и незабываемые воспоминия оставили те трудные два года. А в армии, наоборот, казалось что служба тянется медленно и уныло. Всё, как говорится, относительно.
- Дай фляжку, - говорю жене вдруг севшим голосом.
- Ты что, ты ж за рулём!
- Дай, я сказал!
Моя жена давно усвоила нехитрый секрет семейного счастья - никогда не спорь с мужем. И протянула мне плоскую охотничью фляжку из нержавейки, её подарок на день рожденья.
Я отвинтил горлышко и сделал пару глотков, не ощущая вкуса.
За вас, ребята! За тех кто в стройбате! За ваше мужество, за то, что вы прошли через всё это! И за тех, кто навсегда остался в тайге. За вас, братаны. Буду помнить о вас всегда, обещаю.
- Поехали, - сказала жена, - шлагбаум открылся.
И почти одновременно завопили звуковыми сигналами машины, стоящие позади меня. Чтоб не задерживал их.
Оценка: 1.4815 Историю рассказал(а) тов. Stroybat : 15-10-2003 11:42:46
Обсудить (16)
04-11-2003 04:19:29, Rembat
[C транслита] Пардон за опоздание. Без комментариев. Просто ...
Версия для печати
Читать лучшие истории: по среднему баллу или под Красным знаменем.
Тоже есть что рассказать? Добавить свою историю
Архив выпусков
Предыдущий месяцОктябрь 2025 
ПН ВТ СР ЧТ ПТ СБ ВС
  12345
6789101112
13141516171819
20212223242526
2728293031  
       
Предыдущий выпуск Текущий выпуск 

Категории:
Армия
Флот
Авиация
Учебка
Остальные
Военная мудрость
Вероятный противник
Свободная тема
Щит Родины
Дежурная часть
 
Реклама:
Спецназ.орг - сообщество ветеранов спецназа России!
Интернет-магазин детских товаров «Малипуся»




 
2002 - 2025 © Bigler.ru Перепечатка материалов в СМИ разрешена с ссылкой на источник. Разработка, поддержка VGroup.ru
Кадет Биглер: cadet@bigler.ru   Вебмастер: webmaster@bigler.ru