Всегда говорил и говорю с каким уважениям отношусь к флотским. На мои взгляд флот - это действительный наследник традиций. И потому не могу остановиться чтобы не выложить данную историю на нашем сайте... хотя практически никогда этим не занимался.

Автор: Лойко Анатолий Николаевич
фото: http://www.tms.tsu.ru/foto/5.jpg
А вот и сама история...

"Солёное" слово
О "пользе" или "вреде" ненормативной лексики писал ещё Леонид Соболев. Помните его боцмана, Помпей Ивановича с его идеологией о несомненной пользе "солёного" слова в условиях достаточно рискованной флотской службы? Это, когда молодые матросы теряются во время тяжёлых авральных работ на верхней палубе, да ещё в штормовую погоду, когда малейшая заминка, промедление становится прямой угрозой жизни!! По убеждению этого Соболевского боцмана только "загиб Петра Великого" может помочь такому матросу и дело сделать и остаться целым и невредимым! А в то, что со штормовым морем шутки плохи, верят все моряки. Не стану дальше развивать эту мысль, а лучше расскажу один случай на эту тему.
Летом 1956 года мы, курсанты ТОВВМУ, были направлены на ежегодную практику на боевые корабли Тихоокеанского флота. Уже в те годы по своему корабельному составу ТОФ был огромен! Поэтому 750 - 850 человек курсантов так "растворялись" среди экипажей кораблей, что мы, бывало, неделями не видели друг друга, даже если были на одном корабле. Ну, скажите, как выделить 10 - 15 человек курсантов среди экипажа, например крейсера. Ведь численность его собственного экипажа была более 1000 человек? Жили мы вместе с матросами, питались с одного стола, одеты - обуты были тоже, как матросы, да и должности исполняли матросские. Это было правильно! Каким - же ты будешь офицером, если не знаешь, что такое "матросская лямка"? Распорядок дня на кораблях был чётким, всё делалось по командам, так сказать по "свистку". Именно этой чёткостью, слаженностью и отличались во все времена российские корабли.
В один из ясных, солнечных августовских дней крейсер "Калинин" стоял кормой, с отданными якорями, у причала N36 бухты Золотой Рог. По трансляции из рубки дежурного по кораблю раздалась команда - "Сделать перерыв!" и мы быстренько понеслись на бак, к "фитилю" - покурить. Не успеешь за эти 10 минут перекурить, будешь ещё целый час мучаться! Быстро прикурив, я огляделся: в бухту вошел новенький, что называется с "иголочки", эскадренный миноносец проекта 30 - бис. Корабль быстро, работая машинами "в раздрай" разворачивался вправо. Матросы на баке загалдели:
- Смотри, братва! Ховрин идёт, Ховрин! Ну, сейчас покажет "класс" в швартовке!
Признаться, я не знал ещё кто такой Ховрин, чем он знаменит и почему матросы крейсера так внимательно следят за маневрами эсминца. Меня тут же "просветили": Ховрин Николай Иванович, командир бригады эскадренных миноносцев, капитан I ранга, один из опытнейших моряков ТОФ. Любит "лихую" швартовку, при которой нужно обязательно "помыть" участок причала, куда швартуется корабль. Это делалось дачей среднего, или даже полного хода вперёд, не доходя нескольких метров до причала. А возможно это было, только при очень хорошем глазомере и чёткой работе машинистов, стоящих на маневровых клапанах турбин. Рискованный маневр! Но, по другому Н.И Ховрин не умел! Ещё в характеристику Н.И Ховрина кто-то добавил: "Ну, Ховрин - настоящий марсофлот!". В устах матросов это была высшая похвала!
И спустя 20 лет, будучи уже на Черноморском флоте, я понял, каков это был человек и согласился с характеристикой матросов крейсера "Калинин"!
А пока что мы, разинув рты следили за действиями эсминца. Всё это происходило быстро, быстрее, чем я рассказываю об этом! Закончив разворот, на эсминце дали средний ход назад обеими машинами. А это ни мало, ни много около 35 км\час! Через несколько секунд, мы услышали голос самого Ховрина, который в электромегафон (тогда еще не было громкоговорящей связи) скомандовал:
- На баке! На отдаче правого якоря стоять! - и через полминуты:
- На баке! Отдать якорь!
И как на грех! Не отдаётся правый якорь и всё! Заело что-то в якорном устройстве. А эсминец "лупит" задним ходом на железобетонный причал и уменьшать этот ход или стопорить машины Н.И Ховрин и не думает! Нам всем, стоящим на баке крейсера, стало как-то "неуютно". Ведь, если промедлят с отдачей якоря и не вовремя погасят инерцию заднего хода, то ... корма эсминца будет разбита "всмятку"! И тут на всю бухту Золотой Рог, Ховрин рявкнул:
- На баке! Что вы там ползаете, как пьяные вши по мокрому х..ю!!!
Видимо этот "лозунг" кое-кого на баке эсминца привёл "в чувство" - якорь рухнул в воду, якорная цепь загрохотала со скоростью пулемета, на одном из трапов лайнера "Советский Союз", как раз принимавшего на борт пассажиров, кто-то выронил чемодан...А эсминец летел кормой на причал.
В какой-то момент, ведомый очевидно только Н.И Ховрину, эсминец дал полный передний ход. Под его кормой "вспух" бурун, выкатился на причал и, действительно, "помыл" добрую сотню квадратных метров причала. Затем эсминец как вкопанный остановился в метре от причала! Наши матросы ликовали:
- Молодец, дядюшка Хо!!!
А тихо подошедший сзади наш боцман - старый морячина, убеленный сединой, добавил:
- Да, лихой моряк! Настоящий марсофлот!
Как видите, "солёное" слово, всё-таки полезно.