Прощальный выстрел

Прощайте, скалистые горы. Отчизна уже никуда не зовет, никаких подвигов. Все.
Перевожусь я.
Приказ подписан, контейнер отправлен, отвальная состоялась.
Хорошо-то как, господи! На службу уже не хожу, через несколько дней самолет на большую землю. Эх!
А после отвальной так каждый день после работы у нас все и собираются, затянулось прощание, печень уже плачет жалостно... поскуливает...
И тут под вечер как раз на посиделках командир мне на ухо:
- Слушай... ты это... не мог бы дежурным заступить завтра напоследок? Да я понимаю, что ты уже все... Но, видишь какое дело, командировки повалили, народу нет. Дыра в графике образовалась. Выручи, а?
- Ну, блин, нормально ты придумал, Валера. Я же уже отрезанный ломоть! Да и пьем мы тут который день, нещадно... как я завтра?»
- Да ты хоть спи там все дежурство! Мичман-помощник тащить службу будет! Я тебя дергать не стану! А?
Эх, добрый я человек, фиг с тобой, думаю.
Заступаю на следующий день. Башка трещит, спать хочется. Настроение совсем не служивое. А тут еще помощником - Федорыч. Просто замечательно!
Кое-как до вечера протянул. Вводными, действительно, не доставали. Лишь командир виновато поглядывал.
- Все, Фёдорыч, - говорю, - давай служи, а я в каморку спать!
- Да куда ты?!! - открывает, сволочь, дипломат, а там две бутылки портвейна. - Давай за твой отъезд!
- Охренел? - спрашиваю, - я своё уже за эти дни выпил, на год вперед. Так что хорош тут дисциплину нарушать. Бди давай, я спать.
И снилось мне что-то хорошее, душевное, про перевод, наверное... не помню уже...
А тем временем мичман заскучал.
Стало ему невыносимо одиноко, «Да писал я на все крестиком!» - решил этот флотский мерзавец и вознамерился прикончить в одно рыло обе бутылки.
А много ли ему было надо, на старые-то дрожжи...
А в это время...
Короче, наши опять «заседали», во главе с командиром. И по фигу, что виновника нет, и так неплохо. Расходились уже далеко за полночь. Командир пришел домой...
Чего-то не хватает, спать еще не хочется... что бы такого... А! Послужить! Нужно срочно послужить! Это желание у военного кадра возникает как раз после рюмки. В суете будней - как-то не очень... а выпив... ну прям сам не свой. Ну, вы знаете.
Забыв, что обещал меня не тревожить, да и вообще забыв, что поставил меня в наряд - набирает нетвердой рукой номер дежурки.
- Але - говорит пьяным властным голосом - это командир! С кем говорю?
На том конце провода не менее пьяный, прикончивший оба пузыря Фёдорыч. Подняв заспанную рожу со стола и растянув выделенную организмом слюну, пытается въехать:
- Хто тут?
- Где? - симметрично не понимает командир.
- Какого полового фуя? - уводит дискуссию в новое русло мичман.
- Это кто? - изумляется наглости командир.
- Мичман в пальто! Спать не мешай... - вяло просит Фёдорыч и падает лицом на стол.
Командир, проявив завидную оперативность, организовал группу офицеров и одного мичмана. Для замены, так сказать, распустившейся вахты.
Еще минут через тридцать эта дружная компания появилась в части, где до печеночных колик испугала спящего Фёдорыча.
- Вы окончательно распустились, подонок! - орал пьяный командир на пьяного мичмана. - Поглядите! Нет, вы поглядите - журнал приема-сдачи весь в слюне! Вы им закусывали, пьяная сволочь?!! Где дежурный?! Где, я вас спрашиваю, дежурный?! Вы его пропили?!!!
Мой глубокий сон прервали нецензурные крики из дежурки.
Выбираюсь.
- Ты?... - командир в растерянности, не понимает почему я здесь если уже который день обмываем мой отъезд.
- Ебтить... а я и забыл... слышь - снял всех...
- На здоровье, - говорю, - хоть дома отосплюсь.
Иду класть в сейф пистолет. Командир вьется вокруг:
- Вишь ты, как хреново получилось... забыл совсем... все эта сука пьяная... Он мне когда сказал - спать не мешай, я охренел просто от такой наглости... Ты не обижаешься?
- Все, Валера, отстань, ты сделал доброе дело. Я теперь буду спать до самого отъезда.
- Ну да, ну да... конечно, надо выспаться... как же это я... Давай помогу!
И прежде чем я успеваю среагировать, выхватывает у меня из рук пистолет, который надо убрать в сейф.
Только обойму сначала вытащить бы не мешало.
Валеру подобные мелочи в настоящий момент не интересовали. Не переставая что-то болтать, он передергивает затвор...
Меня спасло то, что стоял я немного расставив ноги. Пуля прошла между ними где-то на уровне колен и впилась в пол.
Выстрел и мой мат слились воедино.
В дежурке все присели.
А Валера, впав в ступор, нажимает на спусковой крючок второй раз.
Кучно стрелял, ничего не могу сказать. Не зацепил.
Третьего шанса покончить со мной я ему не дал. Бросился и вышиб у этого ковбоя пистолет.
- Что ж ты, сука, делаешь!!! - ору я на него.
А Валера на четвереньках ползет к аккуратным дырочкам в полу, мочит палец в слюне и зачем-то их трет.
- Как же это... - бормочет надрывисто.
- Мудак! - резюмирую. Кладу пистолет и отправляюсь домой, спать.
На следующий день, рассказывали, Валера прибежал раньше всех с коробочкой детского пластилина. Долго замешивал, создавая подходящую цветовую гамму, и затирал отверстия. И приставал ко всем - заметно, нет?
Вот такой прощальный салют.