Обычный рейс...
Старый таксист Серега только посмеивался, когда мужики во дворе травили байки про блондинок за рулем, пенсионеров-камикадзе на «Запорожцах» и т.п. Для него рейтинг наиболее опасных транспортных средств прочно возглавлял Автомобиль Военный. Знаете, такой большой, зеленый, и номера у него неправильного цвета? Прошло немного времени, и я убедился в этом более чем наглядно.
Столица тогда еще не стояла так прочно в пробках, но движение было — после провинциального городка — мама дорогая! Нам как раз выделили средство передвижения для развозки караулов — новенький (с консервации) «Камаз»-вездеход с кунгом. И водителя. Как и положено дагестанцу, был Марат «прошаренным» и всегда себе на уме. Но водила был классный. Только он мог пробираться на своем монстре через узкие переулки центра. Был там один переулочек, узкий и извилистый, как змея, куда не рисковали заезжать даже водители развозных фургончиков. Исключение составляли многочисленные броневики инкассаторов — справа и слева старинные купеческие особняки занимали сплошь банки — и мы. Нормальный броневик того времени — здоровенный как автобус Chevrolet Suburban, но все познается в сравнении — нашему «Камазу» он проигрывал по всем статьям.
Обычный рейс, смена караулов. Ползем себе тихонько по этой «змее». Окна кунга по причине летней жары откинуты, любуемся видами старой Москвы. Вдруг — стоп! Что такое? Оказалось, один из броневиков слишком сильно высунулся на проезжую часть. Водителя нет, рядом только охранник. На просьбу позвать водителя не реагирует. Вообще игнорирует, гад. Начальник караула нервничает — смена и без того задерживается. Марат говорит: а что, я проеду! И проезжает, легонько зацепив правое зеркало «Субурбана». То есть, это для «Камаза» легонько. Зеркало джипа отлетает, как сбритое! Охранник с видом Александра Матросова бежит к нам, но оценив количество военного камуфляжа в окнах и число стволов, от совершения подвигов отказывается. И правильно. Мы вообще по инструкции останавливаться не имеем права, но в Москве это требование может выполнить разве что Т-72.
«Куда, е...?!» Из низкой дворовой арки в переулочек выскакивает легковушка. По-моему, это была Daewoo. «Камаз», даже движущийся со скоростью 30км\ч, мгновенно не остановишь. Легонько «тычемся» в бампер легковушки. На этот раз действительно легонько — на окрашенной в цвет кузова пластмассе только неглубокие царапины. За рулем «Нексии» баба лет тридцати пяти. Караул буквально вываливается из окон — напоминаю, на дворе лето, одежда у противоположного пола минимизирована... Наш летеха о чем-то с ней разговаривает. Счастливчик. Может, телефончик возьмет... Но разговор быстро сворачивает на повышенные тона. Барышня начинает куда-то яростно названивать по мобильному. Летеха идет к машине с красным лицом:
 Караул, к машине! Так, бойцы, взять эту лохань и затолкать обратно в подворотню.
А фиг ли нам, кабанам, тем более приказ командира — дело святое... Затолкали. Едем дальше, оставив даму в состоянии прострации. «Змея», наконец-то заканчивается, но не все так просто — выезд загораживает массивный милицейский «Форд». Рядом топчется московский гаишник. Нет, не так — Гаишник. Он необъятен и суров, а длины форменной голубой рубахи не хватает, чтобы спрятать могучий мамон этого защитника правопорядка. Воин племени ГАИ с непреклонным видом идет к нашему «Камазу». В этот момент «дедушки», не сговариваясь, начинают напевать «Доблестная, честная и сердцу дорогая...» Цирк! Начкар чего-то орет из кабины, и наш танк, взревев дизелем, начинает медленно ползти вперед. Гудок, еще гудок. «Форд» поспешно отползает назад, освобождая дорогу. Из окон кунга гаишникам показывают традиционные славянские жесты. Что поделать — дети... Глупые и жестокие...
Уже у караула мы чуть не цепляем черную «волгу» с военными номерами. Что характерно, водитель без вопросов принимает к обочине и пропускает нас, караул, на территорию. (Спустя несколько лет, я стану свидетелем, как пожарная машина со включенной сиреной будет пятиться полквартала, пропуская иномарку начальника городского МЧС — своего начальника...) Там, в салоне, человек в генеральской форме. Но мы — караул. Мы — в своем праве.
Сидим в курилке. Марат нервно, резкими короткими затяжками поглощает уже вторую сигарету. У него появился акцент, как всегда в моменты волнения.
 Билад, ну и дэн, слушай... У меня сиденье — выжимай можно, да? Гидэ они права купилы?! Чурбаны нэрусски...
P.S. Хочется извиниться перед обычными, ни в чем неповинными московскими водилами за все те неприятности, которые мы им причинили в тот день, и много-много раз после. Армия — страшная сила...