Более полувека назад в Северодвинске Архангельской области, на верфи «Севмаш», начали строить атомные подводные лодки. И тут же ученые озаботились: а ведь экипажам придется по много месяцев находиться под водой, нагрузка на психику огромная.

Начали придумывать, как облегчить морякам жизнь в простом корпусе. Помнится, на «Севмаше» было даже целое подразделение, работники которого выращивали птичек-рыбок для комнат отдыха атомных субмарин.

А психологи вовсю разрабатывали всяческие методики, чтобы эффективно сохранять психическое здоровье подводников. Но, ей-Богу, никто не придумал еще лучшего лекарства от хандры и стрессов, чем юмор и смех. Вот один из эпизодов «юмористической» битвы за психическое здоровье подводников. Уверен, что эта байка вполне может войти в учебники военной психологии.

Итак, подходит к концу автономное плавание. Атомоход уже которую неделю четко держит глубину 120 метров, как привязанный. В отсеках подводной лодки — полная расслабуха. Уже выявлены экипажные чемпионы по шахматам, домино и нардам, уже по третьему кругу читается взятая с собой художественная литература. Народ идет на вахту за пульты и на боевые посты с радостью — хоть какое-то разнообразие. В каюте замполита двухголосый храп сменяется бряцаньем кубиков о фанеру — замполит и особист (представитель особого отдела КГБ), прикомандированный в экипаж на автономку, режутся в нарды.

В одно из пробуждений мичман, техник ЗАС, штатный экипажный юморист и прикольщик, решает расшевелить экипаж. Мол, кто же, если не я? И направляется прямиком в каюту к командиру. По должности техник ЗАС — особа, приближенная к верхам, вход к командиру имеет свободный в любое время. То о нудной шифровке с базы доложить, то “добро” на передачу квитанции обратно получить. Командир долго слушает засовца, потом прыскает в рукав и благословляет того на подвиг.

Через полчаса техник подстерегает у гальюна замполита, закончившего ежесуточный обход боевых постов и что-то шепчет тому на ухо. Глаза замполита медленно лезут на лоб. Срочная информация такова: особист, с которым он уже третий месяц живет в одной каюте, только что тронулся умом. Дело понятное, человек третий месяц без дела мается. Залез, мол в шкаф в вашей каюте, пистолет достал и китайских диверсантов в засаде поджидает. Замполит, полчаса назад видевший особиста в каюте в добром здравии, бежит в командирскую каюту докладывать о происшествии. Технику ЗАС не верить нельзя — человек проверенный. К самым секретным секретам допущенный.

А техник тем временем тихо, по-стукачески скребется в замовскую каюту. Дверь тихонько открывается, тело “стукача” проскальзывает внутрь. В каюте техник с суровым и непреклонным лицом докладывает особисту о том, что у зама круто съехала крыша. Ходит с пистолетом по каютам и досматривает на предмет выявления китайских шпионов. Вот скоро должен и до вашей каюты добраться... Вы уж как-нибудь обезвредьте. Скажем, в каютный шкафчик залезьте (он как раз в рост человека) и оттуда нападайте. А я с вашего разрешения побегу командиру доложу.

Зам “добро” на обезвреживание тронувшегося особиста от ухмыляющегося командира получил. И пошел брать того со всей идейной убежденностью члена партии с двадцатилетним стажем. Возле каюты остановился, прислушался. Тишина. Тихонько открыл дверь. Та предательски скрипит. Сжимая в потной ладони рукоятку “макарова”, зам входит внутрь. Особиста на привычном месте, на койке второго яруса, нет. Ни спящего, не бодрствующего. Зато в шкафу кто-то нервно сопит...

В это же время особист, вцепившись обеими руками в такой же незаряженный “макаров”, наблюдает из шкафа через вентиляционную сетку за сбрендившим замполитом, тихо крадущимся по каюте с пистолетом в руках. Особист уже примеряется, каким образом ухватить свой пистолет, чтобы шарахнуть искателя китайских шпионов по голове...

Дикий двухголосый крик “Руки вверх!” поднимает с коек всех, кто в этот час спит между вахтами в каютах жилого отсека. И добрый десяток минут подвахтенным приходится разнимать в каютной тесноте зама и особиста, переплевшихся в схватке и молотящих друг друга по голове рукоятками пистолетов...

Две недели до окончания автономки весь экипаж, изнемогая от хохота, рассказывал эту историю каждый на свой лад. А потом еще месяца два после прихода из плавания весь экипаж, включая командира, таскали в особый отдел давать подписку о неразглашении...

Автор: Ольга Андреева http://www.klubsmi.ru/daigest/2735.html?task=view