Выборы-выборы, жаль, кандидаты...

В Советские времена день выборов очень даже отличался от обычного выходного дня. С раннего утра на проходной завода напротив нашего дома играл оркестр, а в буфетах избирательных участков можно было купить мандарины, майонез и другие «невыборные» деликатесы. По радио звучали праздничные марши, а в перерывах — сводки с избирательных участков. Слушая вместе с родителями информацию о ходе всенародного голосования, я не раз задавал себе вопрос:

Как так получается, что доступ на избирательные пункт открывается только в 6 часов утра, а уже к 7 часам полностью проголосовали... и далее шел список округов? И только в 1985 году, непосредственно участвуя в избирательном процессе, я, наконец, познал сию тайну.

24 февраля 1985 года состоялись последние выборы в Верховные Советы союзных и автономных республик, а также в местные Советы народных депутатов. Следует отметить, что день, предшествующий выборам — т.е. 23 февраля, был хотя и не столь праздничный, но в мужской среде, а особенно, среди военнослужащих до сих пор считается весомым поводом для употребления спиртного. Однако праздничность этого дня омрачалась тем, что 25 февраля бригада убывала на стрельбы: вторые сутки шла погрузка техники и имущества в эшелоны. Тот, кто хоть раз участвовал в подобном, прекрасно понимает, что людей, непричастных к этому процессу, в бригаде найти было невозможно. Как говорится, «Танцуют все»!

Уже затемно, когда мы вдоволь «натанцевавшись», все же собирались отметить день СА и ВМФ СССР, нас обрадовал посыльный, принеся дурную весть в виде команды «СБОР». Надлежало незамедлительно прибыть в место сбора офицеров и прапорщиков, причем обязательно с тревожным чемоданом. По негласным правилам в тревожном чемодане кроме общепринятых вещей — смены белья, устава гарнизонной и караульной служб и туалетных принадлежностей - должна была пренепременно присутствовать бутылка водки. Этот факт иногда использовали отцы-командиры и под предлогом строевого смотра устраивали внеплановые посиделки. Втайне восхищаясь мудростью командования, который таким вот образом решил вырвать нас из круга семьи для того, чтобы отметить светлый мужской праздник, мы были крайне удивлены, увидев вместо нашего командира его заместителя по политической подготовке (сокращенно замполита). Однако замполит вместо того, что бы приветствовать нас праздничным тостом за содружество полов войск, почти два часа вещал нам о предстоящих выборах.

- Никаких передвижений строем, свободные и прямые выборы - это основа нашей демократии! — вещал замполит. Его пламенную фразу следовало трактовать следующим образом: прийти до подъема, лично разбудить каждого своего воина, проследить, чтобы они сходили в туалет, почистили зубки и застелили постельку, а после это вместе с ними - не строем, а прогулочным шагом, сходить на избирательный участок и проголосовать.

- Товарищи офицеры, не все ваши военнослужащие хорошо ориентируются среди кандидатов в Верховный Советы союзных, а особенно автономных республик! Проявите, пожалуйста, политическую зрелость, непрерывно разъясняйте личному составу цели и задачи партии на современном этапе. Из сказанного тут же всем становилось понятно, что мы все, как один, отдадим свои голоса за нерушимый блок коммунистов и беспартийных, причем сделаем это организованно, четко и в срок.

Офицеры, пригревшись в тепле штабного помещения, намерзшись за день на погрузке, стали понемногу дремать. Замполит понял, что поставленная задача «предупредить коллективную пьянку» им практически выполнена, и можно людей отпускать по домам. Наступал день выборов, а в расположение следовало прибыть до подъема.

Зимним морозным утром я вместе с остальными офицерами части прибыл в казарму ни свет ни заря. Бережно, как мать будит своего маленького ребенка, каждый походил к своим солдатикам и с нежностью в голосе шептал:

- Коленька, вставай(те), сегодня очень хороший и праздничный день! Мой(те) ручки, чисти(те) зубки, мы с вами идем на выборы. А после будет праздничный завтрак, и вообще — сегодня выходной день!

Далее офицеры нервно курили перед входом в казарму, ожидая пока их подопечные соизволят собраться и выдвинуться на выборы. В разгуле демократии одна из батарей проследовала на избирательный участок совершенно безобразной толпой (военнослужащие в жизни передвигаются либо строем, либо бегом) да еще с гармошкой, чем, однако, заслужила одобрительный взгляд замполита.

По нашему избирательному округу кандидатов, достойных быть избранными, было немного, оставалось проследить, чтобы отличники боевой и политической подготовки использовали избирательные бюллетени по назначению. На этом игра в демократию заканчивалась. Проголосовавшие под командой старослужащих возвращались в казарму, а офицерам ничего не оставалось более, чем завернуть в расположенный по соседству с избирательным участком сельский дом, именуемый в народе как «у Чашина».

Это был обыкновенный одноэтажный дом с просторной верандой, который охраняла злобного вида собака, но люди, хоть раз побывавшие здесь, знали ее миролюбивый нрав. В этом доме всегда можно было достать вина, причем вино можно было выпить прямо здесь - на столе в просторной веранде стоял большой таз с вымытыми стаканами и нехитрая закусь в виде краюхи хлеба и пачки соли. Вино можно было взять с собой, причем как в свою тару, так и в хозяйскую. За выпивку можно было просто заплатить деньгами, но можно так же взять в долг, выиграть в карты, и даже обменять на образцы военного или иного имущества. Надо отдать должное организаторам — сервис предоставлялся почти круглосуточно и в такое, по сути своей, праздничное утро здесь было не протолкнуться. Отдав свой голос за нерушимый блок коммунистов и беспартийных, я как и остальной офицерский электорат, зашел «на огонек».

Прояснение наступило сразу после первого стакана. Вглядываясь через клубы табачного дыма в морозный рассвет, я получил ответ на детский вопрос - что это были за волшебные избирательные округа, которые в полном составе умудрялись проголосовать уже к семи часам утра.

Оригинал http://www.valushko.krugom500.org.ua/?page_id=1772

Сало.
Жаркое лето 1981 года, в Еланской учебной дивизии свирепствует дизентерия. У каждого солдата постоянно с собой фляжка с кипячённой водой. И каждый раз перед приёмом пищи все сержанты и курсанты окунают свои руки в бак с хлоркой. В каждой роте ведётся строгий учёт заболевших. Карантин!
Стою в субботу дежурным по 2 УМСР (учебная мотострелковая рота). В этот же день ждём с неожиданной проверкой замполита батальона и в этот же день в нашу каптёрку занесли с почты посылки курсантам за последние два дня. При выдаче посылок, а выдавали их мы, сержанты, изымается все ненужное и запрещенное. Не подумайте, что мы как мародеры себя вели. Нет, просто на самом деле многое запрещалось. Носки там, например, или семечки. А о спиртном и порченых продуктах и речи не шло. У меня трое дневальных курсантов, все родом с Украины. И как раз одному из них, курсанту Бойко, пришла посылка от мамы. Вызвали мы его после завтрака в каптерку, это был высокий здоровый хохол, исполнительный и добродушный, и говорим: «Вскрывай посылку!». Он открыл ящик, а там сверху, на всю ширину посылки лежит сверток из белой ткани, но кое-где с желто - зеленым оттенком. Бойко достал и развернул свёрток, это был крупный шмат сала. Посылка видимо очень долго шла, сало испортилось и покрылось какой-то желто-зеленой плесенью. Я сказал, что сало запрещено и приказал курсанту немедленно выкинуть в мусор, что и было прямо при мне сделано. Бачок для мусора стоял у нас на лестничной площадке, а накопившийся мусор дневальные периодически выносили на улицу, в специальный контейнер. Остальное в посылке было вполне допустимо, и счастливый курсант Бойко забрал её.
Перед обедом нам сообщили, что замполит батальона уже на первом этаже в 1УМСР и вот - вот подымется к нам. Быстро даю короткую вводную дневальному на тумбочке и замечаю его немного бледный вид. Волнуется курсант! Служит только первый месяц, а тут цельный замполит батальона с проверкой. Надо последний раз окинуть взглядом расположение и Лен.комнату. И заодно усадить там оставшихся дневальных. Пусть читают «Красную звезду». Рота сегодня до обеда в парке на ПХД. В расположении только я, мои дневальные и замполит роты, молодой лейтенант, выпускник Новосибирского военно - политического училища. Я тоже родом с Новосиба, мы с лейтенантом земляки.
Вхожу в расположение и вижу невероятную картину: на кровати, развалившись, лежал спиной ко мне курсант. Голова свисала вниз. Резко толкаю наглеца в бочину и вижу бледное лицо курсанта Бойко. Он с трудом повернулся и только смог пробормотать: «Погано мне, товарищ сержант. Дюже погано ...». Охиревший от такого признания оглядываюсь вокруг и вижу второго дневального, курсанта Клейнос, сидевшего согнувшись с зелённым лицом на табуретке у окна. Его туманный взгляд был просто устремлён вдаль. На меня ноль внимания. Слышу визг пружины входной двери и доклад дневального у тумбочки. Подбегаю к замполиту батальона, представляюсь и докладываю. Никаких, мол, происшествий в роте не случилось. Всё хорошо, все здоровы. Из канцелярии выходит наш замполит, докладывает и здоровается с майором за руку. Проверка, естественно, начинается с Ленинской комнаты. Заходим втроём. У меня в голове только одна мысль - как не допустить проверяющего дальше в расположение? Майор озирается вокруг. Вроде всё хорошо: бюст Ленина на месте, плакаты висят ровно, книжек много, подшивки подшиты и рыбки в аквариуме плавают. Замполит батальона улыбается и по - отечески так спрашивает: «Товарищ сержант, может быть у курсантов какие жалобы имеются?» В этот момент я смотрю на телевизор, перевожу свой честный взгляд на проверяющего и докладываю: «Так точно, товарищ майор! Есть у курсантов жалобы - программу «Время» мы не всегда успеваем просмотреть.»
Лица обоих офицеров вытянулись: глаза старшего офицера налились красным цветом, а взгляд земляка был готов испепелить меня как предателя Родины. Майор сурово приглашает своего коллегу в канцелярию, где минут пятнадцать мы с оставшимся на ногах дневальным слышим гневную речь политработника батальона. Затем дверь канцелярии открылась, возмущённый майор потряс на прощанье мою руку и удовлётворённый проверкой покидает роту. Лейтенант только успевает набрать в лёгкие воздуха для своей пламенной речи в мой адрес, как я разворачиваюсь, машу ему рукой и иду в расположение. Вконец охреневший от такой второй наглости и ничего не понимающий замполит роты заходит в расположение и видит «картину маслом». Как оказалось, курсанты Бойко и Клейнос всё же не выдержали наркотического воздействия вида родного сала, достали из мусорного бака весь шмат, немного почистили штык - ножом и съели почти весь кусок. Причем без хлеба. Да ещё немного угостили третьего дневального, стоящего на тумбочке.
Тут и рота подтянулась. Горе - дневальных быстро сменили и отправили в санчасть. Вернулись они уже к отбою, оба живы и здоровы. Я их постыдил: «Как так можно, вы ведь бойцы вооруженных сил СССР, а ели своё сало с помойки!». А вообще конечно они были нормальными ребятами, из которых впоследствии получились хорошие командиры. Этот призыв, мы готовили командиров БМП-2.
Но, ещё с неделю наше отделение ужинали за пять минут и, дав пару кругов после ужина по спорт - городку, бежали смотреть передачу «Время».

Каждые три месяца наш дивизион заступал на боевой дежурство - это когда личный состав вместе со всем своим движимым и не очень имуществом выезжал на полигон, где в течении месяца зорко охраняет и мужественно обороняет воздушные рубежи нашей Родины. От обычной, т.е. повседневной службы боевое дежурств отличается повышенным употреблением спиртного и изобилием свободного времени в силу того, что домой нас отпускали достаточно редко.

Отцы-командиры, опасаясь что заскучав от безделья, мы начнем подрывать боеготовность подразделения, постоянно придумывали для нас всевозможные развлечения в виде массовок, увеселительных конкурсов и просто упражнений. Одним из таких ежедневных увеселений был контроль функционирования боевой техники. Неожиданно, как правило, без пяти семь (утра или вечера) раздавался сигнал тревоги. Вначале надо добежать до своей пусковой установки и проникнуть внутрь, что несколько осложняется необходимостью разбудить оператора, который, задраившись изнутри, бдительно нес боевую службу. Попав внутрь, ты тут же одеваешь “шапку говорящую”, а на шею - удавку в виде ларингофонов. Запускаешь турбину и, дождавшись выхода ее «на режим», подаешь питание. Пусковая установка оживает. Далее все очень прозаично: нужно нажать с десяток кнопочек, посмотреть на десяток циферблатов и табло, которые должны светиться и подмигивать определенным образом. Выполнив этот священный ритуал, входишь в радиосвязь и торжественно докладываешь.

- Я 313 (повторяется 2 раза) ( пауза), готовность один, двумя!
В ответ шапка говорящая комбатовским голосом отвечает:
-13-тый, вижу! (и, возможно, еще отсебятины, кратко характеризующие личное отношение командира ко всему происходящему).

Далее командир делает вид, что он что то проверяет, нажимая у себя в СНР (станции наведения ракет) какие-то кнопочки и щелкая тумблерами, а пусковая установка отрабатывает эти команды, получаемые по радиолинии. Внешне это выглядит очень эффектно. Пусковая установка, жужжа приводами, резко, но синхронно с антеннами СНР вращает ракетами в разные стороны, поднимает их вверх и стремительно опускает вниз, демонстрируя таким образом супостату нашу полную боеготовность, единство армии и народа, подчеркивая при этом руководящую роль правящей партии. Если обстановка приближенная к боевой (т.е. когда кто-то из еще большего начальства может слушать эфир), то команды в ответ звучат более официально.

- Я 310 (два раза), 313 - приступить к выполнению функционального контроля. Далее идут служебные переговоры, суть которых сводится к тому, что я голосом подтверждаю то, что комбат и так прекрасно видит и знает.
Такое надругательство над техникой и личным составом, повторяется два раза в день и продолжается около получаса. Собственно, все это священнодействие описано на вкладыше, умещавшемся в удостоверении личности. В течение этого времени ты сидишь в пусковой, слушаешь постоянный треск из шапки говорящей и мужественно борешься со сном. В конце концов в наушниках раздается долгожданное:

-Я 310 ( два раза), готовность 3. Как поняли? Прием! Или сокращенный вариант - «Готовность 3».
Далее наступало свободное, правильней сказать - не занятое время, которое пытливый инженерский ум использовал для изучения и освоения образцов техники и вооружения. Очередной жертвой стал Виктор К., отзывающийся на кличку «Зонтик», соответствующую позывному подведомственного ему подвижного узла связи. Из недр этого узла после совместного употребления спиртного и предварительных расспросов была извлечена носимая радиостанция Р-105.
Мы разобрались с этим чудом техники, настроили ее на частоты батарейной радиолинии и с волнением услышали в гарнитуре радиообмен, происходящий во время ранее описанного контроля функционирования.
Далее события развивались еще более стремительно. Носимая радиостанция была тайно внесена в комнату отдыха офицеров и замаскирована среди личных вещей, в избытке имеющихся под кроватями. На следующее утро, когда неожиданно (т.е. как обычно - без пяти семь) тревожный сигнал известил о начале нового трудового дня, я не стал стремительно одеваться и мчаться к пусковой установке. Дождавшись, пока комбат уйдет, я не без волнения включил радиостанцию. Выждав время, которое требовалось, что бы дойти до пусковой и выполнить подготовительные действия, я бодрым голосом доложил в трубку:

- Я 313 ( два раза) в готовности раз! В ответ слышу возмущенный голос командира:
- 13-тый, какой такой раз, я тебя не вижу по радиолинии! Сработало. Конечно, не видит, главное, что он не видит, как я с ним разговариваю из положения лежа в кровати.

- Я 313 ( два раза) неисправен “дискретчик” радиолинии, выясняю причину.
После чего смело переворачиваюсь на другой бок и досматриваю гражданский сон из прошлой жизни. Ко второму году службы мы уже приобрели некоторые офицерские навыки, так что проснувшись ровно через 15 минут (как Штирлиц), слышу в наушниках:

- Я 310! 313 (один раз - но матом), ну кому ты там копаешься, будем делать ФК или нет?

-Я 313 (два раза), неисправность обнаружена, но ликвидировать ее на месте не удается, занимаюсь устранением, доложу по готовности!

- Ладно, готовность 3, пошли завтракать, после завтрака устранишь!
- Я 313, на завтрак опоздаю, прикажите, чтобы сахар с маслом оставили (это подразумевает, что на утреннем разводе мне тоже можно не присутствовать, так как я восстанавливаю боеготовность всего ракетного дивизиона, а то и всей бригады).
Далее можно было смело нежится в постели. Главное, чтобы комбат, отзавтракав, перед разводом не зашел в комнату отдыха и не стал задавать ненужных вопросов о моих методах и местах ремонта.
В общем, сработало. И тут на мою пусковую просто-таки навалились напасти. У меня постоянно выходил из строя различные узлы и агрегаты, мне оставляли регулярно завтрак, а на разводе перестали интересоваться причиной моего отсутствия. Так как боеготовность техники чудным образом восстанавливалась уже к обеду, то особых тревог у отцов-командиров это не вызывала. Кроме того, я прослыл знатным инженером и вообще специалистом по «наколенному ремонту».
Я поделился “нетрадиционным ” использованием средств радиосвязи со своим сослуживцем и соседом по квартире — Валерой К. Так как он был настоящим, т.е. кадровым офицером, то не только одобрил, но и творчески развил мою идею. Из недр “Зонтика” в обмен на соответствующий литраж была извлечена еще одна такая же радиостанция и установлена у нас дома. Организация радиосвязи на дальности в 10 км. (расстояние от полигона до дома) потребовала установки на крыше специальной антенны, привлечения Виктора К. для ее настройки и регулировки, но конечная цель была достигнута. Мобильных телефонов тогда еще не изобрели, проводной телефон в квартире нам был не положен по сроку службы, так что сеансы связи проходили в четкое, заранее оговоренное время, да и частоты менять приходилось тоже регулярно. Зато мы всегда могли предупредить жен, что сегодня неожиданно кто-то может приехать ночевать домой.
Но все когда-то кончается. Однажды Серега Б. - заместитель командира батареи, вынужден был срочно отлучиться с проведения функционального контроля. Проходя спешным шагом в ленинскую комнату за подшивкой газет “Красная Звезда”, он был очень удивлён, услышав из комнаты отдыха характерные звуки работающей радиостанции. Но особо привлекли его внимание команды, подаваемые при функциональном контроле. Забыв о цели и срочности своего визита, Серега открыл дверь в комнату и лично, без всяких средств радиосвязи, объявил “готовность 3”, после чего, не сильно стесняясь в выражениях, высказал свое мнение по этому вопросу. Остается радоваться, что у нас хватило ума не проводить контроль функционирования непосредственно из дома!

Оригинал ( с фотографиями и ссылками) http://www.valushko.krugom500.org.ua/?page_id=1612

Проститутка

1996 год.
Полевой выход нашего полка на Чебарскульском полигоне подходил к концу.
Комбат поручил мне организовать перегон батальонной техники на железнодорожную станцию, где и начать погрузку этой техники на платформы.
Погрузка заняла у меня всю ночь, из происшествий могу только отметить эпизод с обитателем станции.
В самый разгар размахиваний руками и ора, направленных на предельно аккуратное размещение БТР-ов на платформах, меня кто-то тронул за плечо.
Я развернулся...
Передо мной стоял неизвестный мне полковник, который показывал рукой в сторону платформ с уже стоящей и закрепленной техникой.
Я автоматически поднял руку к шапке и от неожиданности проорал скороговоркой:
- Тааищ - полковник - лейтенант - Ветошкин - осуществляю - погрузку - техники - первого - батальона - на - эшелон!
Полкан поморщился, кивнул головой, показал еще раз на платформы с боевыми машинами и начал мне что-то объяснять...
В тот момент я подумал, что он, скорее всего, прошел какую-то войну по полной: с речью у него было не то чтобы не все в порядке... Скорее, он вообще не говорил, а булькал. Из его белькотания я вообще ничего не понял и осторожно переспросил:
- Вы не могли бы повторить, товарищ полковник?
После того, как он начал снова произносить какие-то звуки, мне, помнится, пришла в голову мысль: «Крепко же его приложило!»
Я уже собирался под каким-нибудь предлогом вообще избежать воспитательной беседы...
Но тут воротник бушлата офицера во время особо активного его жестикулирования приподнялся...
И я увидел, что на погонах над тремя большими полковничьими звездами красуется еще одна!
Закреплены они были так же, как у капитана, но были большими, как у старших офицеров!
Я ничего не понимал!
В голове в тот момент роились мысли: «Кто это? Капитан-полковник? Капитан четвертого ранга?»
В это время пробегавший мимо меня прапор с петлицами железнодорожных войск мне крикнул:
- Не боись, лейтенант! Это наш местный дурачок, прибился к станции, мы вот его кормим.
После чего забрал изрядно меня напугавшего дядю с собой. Чтобы тот не мешался под ногами.

В общем, за исключением этого случая погрузка прошла спокойно: никого не задавило, ни одна машина не упала с платформы, не было ни одного столкновения... Поэтому приехавший к месту погрузки утром комбат после моего рапорта поблагодарил меня и отправил отдыхать в офицерский вагон.
По пути в указанный вагон мне попалась какая-то будка - по всей видимости, использовавшаяся обычно как караульная. Из будки доносились странные визги, вопли и дружный мужской гогот!
Почувствовав неладное (слоны бухают, что ли?), я ворвался в будку...
Картину, представшую передо мной, я не забуду никогда.
Центром картины была голая грязная бабища неопределенного возраста, стоявшая посреди будки внаклон.
Со стороны ее головы располагался стол, на котором лежали остатки какого-то обеда: картошка с селедкой, поглощаемые девицей с явным аппетитом.
Со стороны же ее... тыла, так скажем... стояла очередь (очередь!!!) солдат, надеявшихся на удовлетворение своей похоти.
Мое появление местную путану, в отличие от стушевавшихся солдат, нисколько не смутило. Скорее всего, она подумала, что пришел очередной жаждущий женской ласки. Я думаю, что обед для нее был тогда гораздо важнее того, что происходит сзади. Как говорится, проституция - чисто еврейское занятие: ты продаешь то, что у тебя есть, а потом оно у тебя все равно есть.

В общем, оргию я прекратил парой окриков и тычков в адрес солдат. Ночная (точнее, утренняя) бабочка быстренько собралась, с сожалением посмотрела на остатки обеда на столе и убежала. В поисках пропитания, скорее всего. Солдаты грустно посмотрели ей вслед, зло - на меня, - и тоже разошлись.

Эх, не дай Бог так оголодать! Как до еды, так и до секса...

Если выехать из Кишинева на юг, по дороге R3, то через некоторое время, сразу за поворотом на село Пожарены, с левой стороны, можно увидеть придорожное кафе, которое раньше называлось «Примавэре». Кафе расположено на опушке леса, вдоль которого идет неприметная грунтовая дорого к лесничеству. В 1983-1985 годах командование вооруженных сил СССР развернуло обширное строительство системы заглУбленных командных пунктов (ЗаКП) в окрестностях города Кишинева. ЗаКП управления тыла, строилось как раз в этом лесу. На Google maps до сих пор отчетливо просматривается круглая полянка - место, где когда-то располагался бункер этого ЗаКП.
В 2010 году, путешествуя по Молдавии, я легко нашел это место, но увидел там только останки ЗаКП: по все видимости, с развалом СССР, бункер тоже приказал долго жить, а его фрагменты местные жители наверняка растащили на сувениры. Но тогда, это место было обнесено колючей проволокой, а дорогу, ведущую вглубь леса, к строительству, бдительно охранял часовой. Строительство велось так называемым «хозяйственным способом» — от частей и соединений 14 -той армии откомандировывался личный состав и техника. Нашей, 156 ЗрБР, было предписано выделить командира взвода (одын штук) и сан инструктора — тоже адын штук, так я попал на это строительство.
Миновав котлован, в котором располагался недостроенный бункер, попадаешь в настоящую воинскую часть, расквартированную в палатках - так по телевизору в бравых телепередачах типа «Служим советскому союзу» , показывают летние лагеря, в которых все «однообразно подстрижено, покрашено и посеяно песком» .
Глядишь в телевизор, где бравые солдаты в форме N раз (трусы и противогаз) в лучах утреннего солнца «достигают дальнейших успехов в боевой и политической подготовке», и сразу понимаешь по бдительному взгляду часового под грибком, что «враг не пройдет, что пуля — дура, а штык молодец».

Лагерь состоял из нескольких солдатских палаток, в которых размещались отличники боевой и политической подготовки и большой армейской палатки типа УСТ-56, в которой был организован ПХД (пункт хозяйственного довольствия), место приема пищи и конечно ленинская комната, непременным атрибутом которой являлся, нет не плакат с портретами членов политбюро и не подшивка газет «Правда» и «Красная звезда» хотя все это то же имелось, а телевизор. Телевизор запитывался от бензинового электрогенератора, который запускался ежедневно, ровно на 30 минут, для просмотра программы «Время», а по выходным дням на целый час - для просмотра бравой передачи, после завершения которой, «выполнение священного долга и почетной обязанности» приобретало особый, духовно наполненный смысл. За особые успехи в деле строительства, примерное поведение и послушание по выходным генератор забывали выключать вплоть до окончания передачи «Музыкальный киоск». Офицерский штабной вагончик, где мы со старшиной -сверхсрочником скрывались от «целостного и непрерывного процесса формирования и развития отдельного военнослужащего», располагался чуть в стороне, в лесу. Иногда нашу двухгодично-сверхсрочную команду надзирателей разбавлял майор — начальник строительства, приезжавший из Кишинева, но ночевал он крайне редко и совсем не вмешивался в «непрерывно происходящий военно - педагогический процесс» . Личный состав, которому было обещано отправку на дембель первой партией, работал исправно, а вот в свободное время за бойцами второго года службы постоянно требовался «глаз да глаз», собственно чем мы и занимались вместе со старшиной, ни жалея живота своего, ни чужого.

Кроме участия в « «непрерывно происходящем военно - педагогическом процессе», основная часть которого приходилась на вечерне ночное время, были отдельные дневные эпизоды, которые мне запомнились.

Помни: старший машины- не пассажир. Подходила очередная суббота. По субботам солдатику положено две вещи: его надо помыть в бане и показать кинофильм. Первый вопрос решили давно, сговорившись с руководством села Костешты, так как в Пожаренах своей бани не было. Баня конечно не Бог весть какая, но уже никак не хуже нашей, бригадной. Что бы минимизировать возможность контакта личного состава с гражданским населением и связанное с этим неконтролируемое потребление спиртного, помывку в бане приходилось осуществлять с самого раннего утра. С кинофильмом вопрос обстоял чуть сложней, но за машину дров (деревья на вверенном нам участке мы вырубали безбожно), мы вступили в преступный сговор с киномехаником из села Бордар. И пока личный состав смотрел кино, нам никто не мешал выпить по стакану вина в его кинобудке. В эту субботу то ли от выпитого вина, а может просто от теплой осенней погоды, суровая старшинская душа разомлела и решил Иван, так звали старшину, устроить для особо отличившихся рыбаку, да не простую, а выездную да еще и с ночевкой. Наиболее отличившиеся были усажены в кузов «шестьдесят шестого», я то же поехал я вместе с ними, что бы водитель не потерялся на обратном пути. Были у нас со старшиной веские причины не отпускать водителей одних. Добравшись до большого и красивого озера в селе Костешты, разгрузились, после чего я вместе с водителем двинулся в обратный путь. Не проехав и половины пути, водитель по фамилии Сливинский (из местных, из Молдован) без всякого угрызения совести информирует.
-Все, приехали, бензин закончился.
Возмущаться было бессмысленно, я в душе отругал себя, что не озадачился этим вопросом еще в лагере, где у нас стояла не меньше тонны бензина в бочке, и стал высматривать хоть какой то транспорт. Уже вечерело, дорога была, явно «не республиканского значения», однако мы остановили проезжающий мимо, вечно пьяный колхозный газон. Водитель газона, услышав леденящую душу историю о кончившемся бензине, был готов поделится топливом и даже заправить «всю красную армию», но при одном маленьком условии: мы непременно должны поехать к нему в дом и выпить «по стакану вина». Я уже не первый год в Молдавии, и хорошо понимал некоторую условность понятия «по стакану», но условия были приняты безоговорочно.
Причем, дабы я не передумал и мы не сбежали, наша машина была зацеплена тросом на буксир, меня для верности пересадили в газон, а напарник колхозного водителя забрался в наш «шестьдесят шестой».
Это был не первый винный подвал в моей жизни, но масштабы меня все же поразили. Ряд бочек уходил куда то вдаль и за поворот, растворяясь в тусклом подвальном свете. В Молдавии вино принято пить прямо в подвале, из одного стакана, причем первый обязательно выпивает хозяин. Такая постановка вопроса позволяет хозяину регулировать скорость потребления спиртного по своему усмотрению: выпив первый стакан, он тут же наливает его и протягивает мне. Приходится тут же выпить, чтобы не задерживать приятеля хозяина. На очередном круге подобного хоровода я все таки вспоминаю о цели нашего «неофициально, но дружественного визита» и мы пошли заправлять машину. В время этого процесса я имел неосторожность отлучится в туалет. За те несколько минут, что я отсутствовал, водителя успели заправить под самую завязку. Молдавское домашнее вино совершенно нарушает координацию, сохраняя при этом относительную ясность мысли и речи. Пока Сливинский стоял, держась за открытую дверь, все выглядело вполне пристойно, но его попытка «запрыгнуть» в кабину рассмешила даже его. Не в силах сдерживать пьяный смех, я все же выразил ноту протеста по поводу выведенного из строя водителя. За что был тут же наказан еще одним заходом в погреб. Когда я все же вырвался от гостеприимных хозяев, водитель уже мирно спал, заняв место старшего машины. Задерживаться дольше было никак нельзя, так как в лагере оставались «без присмотра» отличники боевой и политической подготовки, пришлось самому садится за руль, не смотря на выпитое.

Партизаны. В один их дней на территорию нашей лагеря зарулил 131 бортовой Зил, из кузова которого выпрыгнул лейтенант в полевой форме и доложил о том, что взвод связистов прибыл для прохождения переподготовки. Из кузова на нас недобро смотрели угрюмые лица уже не молодых мужчин, оторванных от семей, привычного образа жизни и переодетых в военную форму. Партизаны не без труда (сказывалась бурно проведенная ночь на призывном пункте), разгрузили машину, после чего, ругаясь и мешая друг другу, поставили палатку и тут же приступили к выполнению упражнения «заснуть из положения лежа». На следующее утро, стоя на утреннем разводе перед неровным строем сержантов и старшин запаса, я рискнул применить новые, не традиционные методы мотивации.

-Отцы, (пауза) равняйсь, смирно! В лихую годину призвала вас Родина ..., короче, до обеда работаем, а после обеда я беру машину и везу вас в ближайшее село на опохмелку!
Отцы нехотя, но с пониманием «важности и остроты момента» приступили к работе. Самый нетерпеливый, подошел уже через 15 минут: — Слышь, лейтенант, давай заканчивай — уже обед!
Мучаясь похмельем, партизаны дотянули до обеда. На придворном Газ-66, служившим нам дежурной машиной, едем в село Пожарены. Из этических соображений штатного водителя оставили в лагере. Коллектив наш выглядел весьма воинственно: полный кузов взрослых, небритых и при этом не похмелившихся мужиков в солдаткой форме, сидевшей на них весьма угловато (старшему команды исполнилось сороковник)-.
За рулем молодой офицер в повседневке, которая явно не вписывалась в композицию, а на месте старшего машины - партизанский лейтенант. Вспомнился брежневский анекдот, «...я не понял кто там ехал, но за рулем сидел сам....«. Полное смешение стилей и окончательное падение нравов налицо.

В те времена в молдавских селах можно было запросто обратится в любую хату со словами «Хотим у вас вина попить». При этом хозяин вел наиболее сведущего избранного общим собранием, дегустатора в подвал, где давал попробовать вина . Если вино не нравилось, то хозяин тут же предлагал другой сорт, либо рекомендовал кого-то из своих соседей. После двух таких заходов, мы не без труда подняли дегустатора в кузов, в связи с чем дальнейшее тестирование было решено прекратить. Остановились у деда, выгрузились, сговорились о цене. Процесс происходил в садике возле дома, в тени деревьев. Нехитрая закуска в виде краюхи хлеба, нескольких спелых помидор и пачки крупной соли обеспечивала полный «all inclusive». Дед исправно пополнял кувшин.

Мы пили за доблестную связь, которая » укрепляет обороноспособность и в дождь и в грязь». За содружество полов войск, и за нерушимую дружбу народов СССР (каждый пятый кувшин был «за счет заведения»). Воспоминания партизан о тяготах и лишениях срочной службе, прерывались лишь очередным кувшином вина. Все это способствовало сплачиванию коллектива и безусловно сдружило нас, а к вечеру - просто в корне преобразило коллектив. Заключительным этапом мероприятия было прохождение по селу колонной в парадном строю со строевой песней, исполняемую синхронно на русском, украинском и молдавском языках. Конечно, можно спорить о художественных достоинствах нашего сводного ансамбля, но смело следует утверждать, что в этот момент мы были едины и нерушимы, как Советский Союз. В часть мы вернулись затемно и по моему остались без ужина.

Виноград: Для Молдавии виноград -это не просто процесс возделывания некой культуры -это значительно больше, неотъемлемая часть национального колорита, а может и национальная идея. Ранним сентябрьским утром, проснувшись и поднявшись до подъема — как и было положено советскому офицеру, выдвинулся к дороге, разделявшей наш лес и виноградник. Не особо скрываясь и даже наоборот — излишне шумя, дабы ненароком не испугать спросонья явно “кемарившего” караульного, бдительно несущего службу, выхожу к опушке.
В утреннем тумане наблюдаю практический бесшумно двигающуюся на встречу мне телегу. Возница, приметив меня с радостью осадил “конячку”, и тут же обратился ко мне с традиционным для этих мест вопросом:
- Привет, служивый, стакан вина будешь?
Уже привыкнув к тому, что в большинстве случаев эта фраза заменяет приветственное выражения типа “Добрый день” или “Как здоровье”, отвечаю на близком к местному диалекту фразой, смысл которой аналогичен английскому “How do you do” или кавказского “Доброго здоровья, отеЭц”.
Возница слазит с облучка, обходит телегу, не спеша достает из соломы граненый стакан,протирает его полой пиджака. Подойдя к заднему торцу повозки, откручивает кран дубовой столитровой бочки и наливает вино. Налив, нисколько не торопясь разглядывает вино в лучах утреннего солнца, после чего произносит универсальный тост:
- Сэ фиць сэнэтос - что можно трактовать в контексте происходящего как ” За здоровье присутствующих”!
По молдавской традиции принято пить из одного стакана, причем первый стакан выпивает обязательно угощающий. Традиция берет свое начало в древние времена — угощающий таким образом подтверждает качество напитка, или другими словами — “вино не отравлено да и стакан то же чистый”.
Следующий “пагар ди джин” — мой. Стараюсь соответствовать обстановке — так же как и возница, с пониманием смотрю через стакан на свет, и всем своим видом даю понять, что тоже в состоянии оценить дивный рубиновый оттенок, который непременно должен означать высокое качество напитка. Ответный тост состоит из тех же слов. Не торопясь, без суеты выпиваю ( и обязательно до дна), некоторое время мое лицо не выражает никаких эмоций — типа я то же не первый день замужем.Как истинный знаток и ценитель я не тороплив. Не торопясь закуриваем, так же не спеша делаем по несколько длинных затяжек. Пытаюсь поддержать разговор, но уже без попыток вписаться в местный колорит — т.е. по русский.
- Да уж, прошлым лето был хороший урожай винограда, хорошее было лето, солнечное!
Старик понимающе наливает еще стакан, выпивает, наливает стакан мне и дождавшись пока я выпью, отвечает.
-Сейчас дети приедут, восьмой класс, будут виноград собирать. Перед сбором винограда обязательно надо выпить по стакану вина из прошлого урожая. Вот колхоз и нарядил меня, бочку на поле подвезти.А вот раньше было....
Мы выпили еще по стакану, еще побеседовали, а когда показался колхозный ПАЗ_ик, подвозивший детей, распрощались. Я отступил в лес, но еще некоторое время наблюдал как школьники, выходя из автобуса, походили к бочке, выпивали по стакану вина под контролем классной руководительницы, а только после этого получали право приступить к уборке урожая.
Оригинал с картинками и ссылками: http://www.valushko.krugom500.org.ua/?page_id=459