Любовь

Читая сей труд, у непосвященного человека может возникнуть убеждение, что я не люблю армию. Это неправда. Армию я люблю. До спазмов в желудке. Это не метафора и не гротеск, потому что при мысли об армии первым начинает реагировать желудок. Как ядерный реактор, в который забыли сунуть графитовый стержень.
Очень даже, почему же... Люблю. И перловку «дробь шестнадцать» люблю. И «мясо белого медведя». Кто не знает - это вареное сало. Представляете? Нет? Это такая студенистая масса, дрожащая как желе, поверх космической каши. Космической, потому что если ее перевернуть с тарелкой, то она не отлипает. Зачем варить сало? А черт его знает. Чтобы трудности переносить. И тяготы.
И начальников люблю, и замполитов. Несчастные ведь люди.
Может показаться, что в армии одни идиоты. Нет! Не одни. Их много. Они ходят, извините, «передвигаются», строями, обязательно в ногу, а если вне строя, то бегом. Они горланят на морозе песни. Они «учатся военному делу настоящим образом». И меньше их не становится, что удивляет.
Идиотов в армии много. А где их нет, спрошу я вас? Когда я ушел на гражданку, я обнаружил их, идиотов, не меньше. Только в армии идиот ограничен в своих претензиях Уставом (есть такое увлекательное военное чтиво), а гражданский не ограничен ничем. И военного эта мысль греет, как верблюжий свитер в холодную ночь.
И казарменное положение люблю. Представляете, офицеры, оторванные от теплых женских тел, сидят в казарме. На табуретках. Потому что до отбоя на койках лежать Устав запрещает. И периодически прискакивает какой-нибудь начальник, дежурный или другой какой хрен с горы и проверяет, а не лежат ли военнослужащие на кровати? Не подрывают ли боеготовность?
И форму люблю. И сапоги, и шинель - эти атавизмы каменного века. Отцы-инквизиторы рыдают в аду, видя нашего военного, шкандыбающего в нашей форме. А уж полная полевая выкладка - это просто... никак не подберу слова... просто не любовь даже. Животная страсть, вот! Вся амуниция вешается на ремень. А он, извините, один. Лопатка, боезапас (три магазина), подсумок для гранат, фляжка с водой, котелок, штык-нож, каска - все это висит на ремне по периметру, весело погромыхивает и бьется о различные интимные части тела, отчего наши воины и орут, когда идут в атаку. Больно же. И ремень постоянно сползает до колен. А если срочно требуется залечь, то падаешь обыкновенно на штык-нож или подсумок с магазинами. Самым что ни есть дорогим местом. После чего охота окапываться тут же пропадает. Лучше пусть пристрелят.
Шинель же, простите за сплошные превосходные степени, это оратория. Потому что хочется орать. Когда же вы, сволочи, ее спишите вместе с кавалерией! Открою секрет: она универсально бесполезна. Зимой в ней холодно, в переходное межсезонье в ней жарко. Она неудобна с любой стороны. Она везде трет, кругом жмет, ходить мешает, стоять - отовсюду поддувает. А знаете, почему наши воины в плен не сдаются? Потому что в шинели нельзя поднять рук выше уровня груди. И враг думает, что ты не сдаешься, а планируешь не него напасть, оттого и принял боксерскую стойку.
Так что армию я люблю. Ее надо любить. Как ребенка. Потому что ребенок однажды вырастет и, если его не любить в процессе, даст папе в репу. Считайте это пророчеством.

Экзамены

Сдавали мы экзамен по радиоэлектронному и электротехническому оборудованию. Преподавателем по радиоэлектронике у нас был выдающийся полковник по прозвищу "Белый медведь". Исключительной доброты человек.
Надо отметить, что экзамен в военном училище не то что в гражданском ВУЗе. Не сдал - не едешь в отпуск, пересдаешь до посинения. А не пересдал до конца отпуска - выгонят. Называлось это действо ПЗО или ПЛО, то бишь «конец зимнему (летнему) отпуску». Догадливые поняли, что первая буква этой аббревиатуры обозначают не совсем «конец».
И вот прослышали мы от старших курсов, что Белый медведь питает слабость к горячительным напиткам, как эскимос. Учить два предмета одновременно не хотелось, и я в сопровождении такого же балбеса купил на последние деньги две емкости с волшебной жидкостью. Приходим. Ну как предложишь? Цельный полковник. А он смотрит вкрадчиво и интересуется, чего, собственно, надо, сынки?
Мой соратник, питая бесконечную любовь к сдаваемому предмету, начал мямлить что-то о консультации, непонятно ему что-то, как-то тяжело, что-то какая-то трехконтактная лампа... Вижу, не в то русло беседа заходит. Да и Медведь уже напрягается.
- Что конкретно вы хотели-то? - плавно подвел он нас к сути.
- Ну, если конкретно...- решился я, доставая бутыль.
Он глянул на меня голубыми глазами херувима:
- Вы что, меня подкупаете?!
Я чуть не провалился на нижний этаж: вот оно, и надо мной подшутили. На горизонте вставал призрак ПЛО. Неотвратимо, как мировая революция.
Терять было уже нечего, спутник мой уже превратился в радиолюбителя, и я бросился в омут бесчестья и порицания:
- Да! Так точно!
- Ну, давайте. У вас одна на двоих? - быстро согласился Медведь.
- Что вы, что вы, - вышел из комы радиолюбитель и достал вторую емкость.
- Фамилии, группа, - по-деловому отчеканил Медведь...
Дальше весь курс пошел накатом.
Настал день сдачи. Говорил мне папа, первым из окопа вылезает не герой, а идиот. Очень уж хотелось сдать поскорей, я и потащился вторым, вслед за отличником. А на сдачу пришел начкафедры, полковник вреднейший, считавший, что без знания принципа работы триггера курсант не летчик, а обезьяна в шлеме. Он, в принципе, и так обезьяна, но без знания триггера просто плесень, из которой зародилась жизнь.
Словом, попал я к нему. И только я приземлился за стол этого зануды, в аудиторию входит Белый медведь. Живой и свежий, как утренняя роза. Мямлил я, мямлил что-то, а Медведь успел за это время пропустить через себя человек пять. Идея понятна, пару свою я схлопотал, но, отличаясь от природы врожденным обаянием, получил такой наказ от начкафедры: сдашь электротехнику на «отлично», поставлю тройку. Ну а электротехнику я знал как Отче наш. Прокатило.
Медведь же принимал и принимал у остальных тупоголовых экзамен. Проходило это так. Ей-богу не вру!
Показывает он на схему простейшего радиоприемника. Тычет курсанта тупой мордой в антенну:
- Что это?
Молчит курсант.
- Ну? А-а-анн...
- ...тенна!- светлеет курсант.
- Правильно!- радуется Медведь.- А это? Сооо-проо...
- ...тивление - пробивает курсанта.
- Вот видите, вы все знаете! - и тычет пальцем в индуктивность. А индуктивность, кто не знает, обозначается на схеме в виде такой тоненькой спирали. - А это что? Вопрос на «отлично».
Курсант озаряется. Уж это-то я знаю! Сейчас я его поразю-ю-ю. В самое сердце. В печенку в самую!
- А это, - говорит, - пружина!
Свою гос. оценку он получил, а Медведь два дня таскал парашютными сумками нечто звенящее домой.

Орнитология

Орнитология - это наука о птицах. Об их повадках, миграциях и в том числе прочих неприятностях, которые эти братья наши меньшие доставляют авиации. После замполита и курсанта - это первые враги самолета.
Разгоняли птиц с аэродромов по старинке: сигнальными ракетами и сиренами. И пришло в голову какому-то умнику, которых в армии множество, что пора внедрять в это дело передовые технологии. Ведь диссертацию, наверное, защитил на этом, подлец.
Пришла в полк инструкция, по которой нужно поймать ворону, записать на пленку ее крики и прокручивать эти крики через динамики для отпугивания ее собратьев.
Ну, поймали на помойке ворону, и давай ей лапы выкручивать. Орала она, несчастная, дико. Записали. Давай пробовать: врубили динамики и прокрутили сей концерт на весь аэродром. Такого количества пернатых не видел до сего момента никто. Со всей округи слетелись даже чайки, не говоря уже о воронах. И летают над аэродромом, интересуются, чего это военные по-вороньи орут. Аж небо померкло. Никому и в голову не пришло, что пытаемая ворона не станет орать «Здесь плохо, улетайте скорей!» Она-то орала, скорей всего «Спасите! Военные- с-в-о-л-о-ч-ииии!»

Замполит

Замполит в авиации - должность, в принципе, летная. Однако летать они зачастую не любят и занимаются лишь политвоспитательной работой с личным составом. Замполитов не любят. Ни подчиненные, ни начальство. От этой несправедливости в них, в замполитах, вырабатывается с одной стороны жуткий комплекс неполноценности, а с другой - осознание собственной великой значимости. От такого перекоса в том месте, где у приличных людей обычно располагается мозг, у замполита зарождаются такие идеи, что начинаешь сомневаться в учении Дарвина о выживании только наиболее приспособленных и разумных представителей вида. Замполит - тупиковая ветвь эволюции.
От осознания этого плачевного факта замполит начинает лезть во все дела одновременно, причем часто в выходные дни и в любые погодные условия.
У нормальных людей (если можно назвать нормальными тех, кто сознательно пришел в авиацию) замполит вызывает аллергию и неприятие с первых же секунд общения. Аж зудит, какое неприятие.
Однажды на построении одного полка замполиту нечем было заняться. Это вообще-то нетипично, когда замполиту нечем заняться. Он всегда занят, а тут - нечем. А когда замполиту нечем заняться, он болеет. Тяжко ему.
Так вот. Подходит он к летчику, командиру отряда, который уже всего повидал, до полной выслуги лет пять, словом, иммунитет уже у человека к армии. Замполит, бедняга, неискушенным был, иначе к нему не сунулся бы.
- Товарищ майор, - вопрошает он, - а газеты вы выписываете?
Вообще, вопрос провокационный. О Перестройке еще никто не думал, а тезисы очередного съезда КПСС конспектировались под диктовку.
Майор, привычный ко всему и готовый в любой момент отразить империалистическую угрозу, мыслями уносящийся к недостроенному гаражу и оболтусу сыну, отвечает:
- Так точно! Конечно, товарищ подполковник.
- А какие?
- «Правду», «Советский воин», «Труд», «Красная Звезда»...,- далее идет перечисление десятка изданий советской направленности.
Замполит тоже был не дурак. Дураков на такую должность не берут.
-Завтра принесите мне квитки от подписки.
-Есть! - отвечает летчик. - Принесу.
Личный состав изумленно притих. Майор не отличался добрым нравом, а уж замполитов любил до зубовного скрежета. Это как же понимать, правда, что ли, выписывает?!
На следующий день солнце осветило строй под тем же углом, отчего у далекого от армии человека могло помутиться сознание и возникнуть признаки дежавю. Как говорится, «там же, те же».
Подходит замполит, свежий, радостный к майору. Он знал, что его вполне законное требование должно быть исполнено точно и в срок. Как плановая таблица. Как предписывает Устав. Как исполняются тезисы съезда. Как дважды два. А если нет, это же партсобрание! Это незнание основных положений. Это политическая безграмотность. Это просто - за капонир и по законам военного времени!
А майор, надо сказать, помнил о вчерашней истории, пока замполит был к нему в секторе обстрела. Под углом градуса в три он эту историю уже забыл.
- Так что же, товарищ майор, - вопросил замполит, сияя, как новая портупея, - принесли вы квитки от подписки?
Строй притих, ожидая. На лице майора отразилась вся его любовь жгучая к армии, сапогам в патруле, плановым и предполетным, комиссиям и проверяющим, конспектам и тезисам, замполитам и партии и много еще к чему отразилась любовь. Беспредельная. Преданная. Как у льва к дрессировщику.
- Вы знаете, товарищ подполковник, я вчера подошел к жене и говорю: «Наш замполит приказал принести квитки от подписки на периодические издания». А она отвечает: «Да пошел он....», - далее шло указание направления с учетом поправки на ветер, куда нужно направляться замполиту с его приказом. Строй расслабился. Хохот. Занавес.

Новая Земля (продолжение). Природа.

«Все века и года и эпохи подряд
Все стремится к теплу от морозов и вьюг.
Отчего ж эти птицы на Север летят,
Если птицам положено только на Юг?...»
(В.С.Высоцкий, песня из к/ф «72 градуса ниже нуля»)

Эти строки вспоминаются, когда вижу стаи гусей, летящих весной из Европы на Севера вслед за тающей кромкой снега. На Новой Земле и в ее окрестностях они за лето успевают вывести птенцов и поставить их на крыло. Иногда бывает, пролетает вертолет над озером, и гуси поднимаются в таком количестве, что из иллюминатора воды не видно. Гусь там, наверное, самая многочисленная дичь, если не считать чаек, бакланов, леммингов и т.п.
А вот самым главным зверем в тех краях считается белый медведь, не зря местные его Хозяином зовут.Наши задачи возлежали в хозяйских владениях, а привычный нам 5,45-мм АК-74 для медведя ни разу не авторитетное оружие, и потому полигонное начальство выскребло из сусеков все имевшиеся СКС, СВД и вооружило нас до зубов.
По ходу разведки, пролетая на вертолете над небольшим озерцом, мы нарушили идиллию отдыха медведицы с подросшим медвежонком и заставили их улепетывать в тундру. Почему-то их шкуры были явно желтоватого цвета. А вот медведяра, гулявший по косе Кушного, был почти белоснежным. Роста он был немалого, холка его проплывала над валяющимися и стоящими на берегу ржавыми 200-литровыми бочками. Хорошо, что видели мы его с почтительного расстояния, с борта «кораблика» ГС-278, т.к. вторжение на его законную территорию он не одобрял, показывал зубы и явно грозил расправой за нашу возмутительную наглость. Позже, высадившись на том берегу, созерцали хозяйские следы. Шапка 60-го размера отпечаток лапы не накрывала ...
Показывали нам старую фотографию, сделанную с верхнего этажа жилого дома, на которой медведь роется в мусорном ящике в Рогачево, не обращая внимания на собак. А собаки его со всех сторон яростно облаивают, находясь на одинаковом безопасном расстоянии. Как будто в мусорку циркуль вставили и окружность провели. ))) Говорят, в таких ситуациях в поселке дают сигнал типа «все по домам», приезжает дежурная группа энтузиастов и изгоняет мишку в тундру, толкая в хозяйскую задницу бампером ГТС-ки и стреляя в то же место из ракетниц. Без необходимости истреблять мядведя нельзя, ибо он в Красную книгу занесен и за этим следят серьезные органы.
Новоземельцы рассказывали, что в давние времена в оборонительных целях пришлось застрелить медведицу, настойчиво проявлявшую опасный интерес к поселку. Состоявшего при ней медвежонка взяли на воспитание и сделали ручным. Был он всеобщим любимцем (для людей, но не для местных собак), игрушкой и очень любил сгущенное молоко, за которое готов был отдать душу. Помаленьку мишка стал подрастать и уже не выпрашивать, а требовать лакомство, а потом и агрессию начал проявлять, после чего от греха подальше пришлось прибегнуть к крайней мере.
Сильнее Хозяина на Северах считают только погоду, особенно ветер. Геологи поведали, что однажды на побережье Карского моря ("на Карской стороне Новой Земли") попробовали на себе ветер со скоростью около 25 метров в секунду. По их словам, бороться с тем ветром удавалось только ползком, ходить в рост он не давал, сшибая на землю. Не могу ни подтвердить, ни опровергнуть их рассказы, т.к. всю нашу командировку ветер был "нормальный", метров 10-12 в секунду, с "барашками" на волнах залива, и в июле-августе мы там ходили в зимних бушлатах и шапках. Представляю, каково там зимой... "Леера" между домами, "телевизоры" для ходьбы навстречу ветру, полярная ночь...
Наверное, ветер среди прочих факторов определил отсутствие растительности на архипелаге, кроме мхов, травы и "березы Миддендорфа". Эта березка возвышается над землей на 1-2 сантиметра и вплетается ветками в камни. Диаметр плоской кроны - примерно полметра. Самым высоким деревом на Новой Земле на тот момент была полуметровая яблоня с толщиной стволика в две спички, росшая в ведре с землей на подоконнике в кабинете начальника инженерной службы полигона.
Продолжение следует.