Подрыв?
Cнова посыльный будит и зовет в штаб батальона, снова задача на контроле "Временной администрации", снова мои саперы грузят "барОхла" в БТР-70, выдернутый в ночи из соседнего полка. "Товарищ старший лейтенант, а остался в сутках такой час, когда нашу группу не поднимали на вызов?". Смеемся, бросаем "бычки" в тоненький снежок на осенней грязи, стартуем. Отработали. Обратно - как всегда. Прикрытие разводит руками и предлагает остаться "доночевывать" на блок-посту или "как знаешь, но мы дальше не можем". Эти мозги "отставной козы барабанщика", что сейчас командуют клавиатурой через десятипальцевый метод, однозначно сказали бы: "Стоп колёса, водилу кормить и спать, а мы достаем заначки и радуемся жизни до рассвета и первой попутной колонны". Но история не терпит сослагательных наклонений, и та бесшабашная старлейская башка головы по ряду причин выдала: "Спасибо, мужики, нам домой надо". Спасение в ночи - только скорость. Все люки открыты, чтобы при попадании РПГ или подрыве избыточное давление в корпусе БТРа не выдавило уши через зубы. Саперы в "десанте" (десантном отсеке БТР-70) и наводчик-пулеметчик дрыхнут после праведных дел, я тоже свое сегодня отработал, откомандовал без потерь и проблем. Только один водила давит на газ, подложив под задницу ящик от ТВНа, выслеживает дорогу в походном положении (сощуренные глаза между налобником шлемофона и срезом люка). До оперативного дежурного дивизии (из которого Временная администрация калеными клещами доклад о выполнении вытянуть пытается) километров 15 осталось... Крайняя затяжка из очередного "бычка", прицеливаю его в люк, выстреливаю средним пальцем в ночь...
Резкий сдавленный вскрик водилы... Рывок, дурная сила размазывает меня по потолку, голова складывается к плечу, руку рубит закраина люка, искры из глаз летят от удара в челюсть, потом удар снизу и снова "здравствуй, потолок"...
Мина??? Подрыв???... Но почему нет звука взрыва???
Вижу через поднявшуюся стену пыли, как водила давит на тормоз, мы скользим по дороге, по смеси грязи и снега, останавливаемся... "Тарьщьстаршлиант, не успел в темноте затормозить перед выбоиной, взлетели, как на трамплине...". Из "десанта" несется великий и могучий в исполнении злючего саперного хора. Они тоже приложились к потолку и полу, но никто не стонет - значит, целые и живые. Челюсть болит и воет - это не осколок и не кусок разорванного днища, а мой родной АКС прилетел с колен и рубанул...
Живы-здоровы, а синяки - не в счет. Посчитали шагами разрыв следов на снегу - метров 15 летела наша "семидесятка", не касаясь дороги... Е-мое, как мало надо человекам для счастья?

1991 или 1992 год, зима. Аэропорт Челябинска. После войсковой стажировки курсанты разлетаются по домам - в отпуск. Билеты достались не всем, половина взвода уехала пытать счастья на ж/д вокзал. Появляется группа американских военных, тоже танкистов - привезли гуманитарную помощь (остатки после Иракской компании). Начинается оживленный обмен сувенирами (в основном хохлами) и попытки поговорить (наш английский был весьма слаб и пришлось пользоваться услугами их майора - переводчика). "Фикса" поменял зеленые три рубля на синюю пилотку с капитанским значком. При обращении американского капитана к одному из курсантов, с предложением поменять танки из петлиц на на очки, получил ответ:
- "мне очень жаль, что я вас вижу не через прицел моего танка"

История не моя, публикую с разрешения автора (с) Сергей Aglalex

Парко-хозяйственный день

Парко-хозяйственный день в любой воинской части всегда день спокойный и не напряжный. Солдаты последнего призыва шустро наводят блеск в расположениях и на прилегающих территориях и рады, что им не надо подтягивать строевую подготовку или бегать полосу препятствий в противогазах. Старослужащие по давно заведенному порядку завалились спать на самых дальних кроватях, а дежурные офицеры занялись одним им понятными делами в канцеляриях.

До обеда вся часть уже должна была блестеть и благоухать, а после обеда ее обороноспособность будет поддерживаться только караулом и кухонным нарядом.

Я лежал на своей кровати, положив обутые ноги на подвернутый матрас. Срок службы подходил к концу и каких-либо обязательств по отношению к казарменным делам я не испытывал, да и деды негласно приняли меня в сословие «неположняков», несмотря на то, что прослужил я на один год меньше всех по причине полученного до армии высшего образования.

Весеннее солнышко приятно освещало молодую листву за окном, а теплый ветерок проветривал стойкий запах портянок, который всю зиму обитал в казарме.

В полудреме я заметил, как на кровать рядом с моей лег дежурный по роте сержант Серега Мутняков, которого все мы, естественно, называли Мутным. В его дежурство дневальным перепала ожидаемая помощь в виде целой роты, а потому он мог спокойно подремать пару часиков. Мутный не стал озадачивать себя подворачиванием матраса, а просто свесил ноги. Я закрыл глаза и, наверное, уснул.

Разбудила меня тень дневального. Молодой боец, фамилии которого я еще не запомнил стоял над кроватью дежурного в нерешительности — будить или ну его нафиг? Наконец, смелость взяла верх и он осторожно тронул за плечо своего спящего командира.

- Товарищ сержант, просыпайтесь...

- М-м-м-м... - сказал Мутный

- Товарищ сержант, тут кое-что случилось...

- М-м-м-м?

- Сикорский пропал... Пошел в подвал ведро взять и пропал. Я узнавал в автороте, так их дневальный видел как он курил у подъезда, а его разведосы к себе затянули...

- М-м-м-м!

- Ну товарищ сержант!

- Пилипенко, - вдруг совершенно отчетливо произнес Серега. - Если ты сейчас не отстанешь, возьму свой штык-нож и противоестественно им воспользуюсь.

- Но Сикорский!

- Что Сикорский?

- Ну это... Разведосы его к себе утянули казарму мыть...

- Что!? Что ж ты сразу не сказал?

- Да я...

- Что, да я? Кто остался за главного пока я сплю? Ты. Кто личный состав потерял? Ты.

- Но я...

- Марш на тумбочку! И будешь до самой смены наряда там стоять!

- Есть! - Пилипенко, обрадованный, что так просто отделался, растворился в воздухе.
Мутный сел на кровати, обхватив голову. Да, задача предстояла нелегкая и до сих пор никем по-сути нерешенная.

Проблема была действительно острая. Разные подразделения мотострелковой бригады располагались на разных этажах большой и длинной пятиэтажной казармы. На первом обосновалась разведрота, на втором наша третья рота учебного батальона, а над нами жили рули. Выше — еще две роты нашего бата.

Так уж повелось, что разведчики, возомнившие себя крутыми спецназерами, вдруг осознали, что не пристало им мыть свою казарму, натирать до блеска латунные краны в душевой и отскрябывать засохшие какашки в туалете. Выход они нашли самый простой. Утром, когда бойцы подразделений живущих над ними одним живым потоком выбегали на зарядку, разведчики выдергивали пару-тройку солдатиков и угрозами оскопления и расправы над всеми родствениками застявляли делать уборку. Надо ли говорить, что молодые бойцы спускались теперь вниз только в сопровождении сержантов, а некоторые даже бросили курить, так как путь в курилку лежал мимо логова разведки.

Мутный ушел в каптерку на военный совет. Там, за стеллажами с зимней формой, на стратегическом запасе матрасов спали особо важные персоны. Через пару минут оттуда раздался крик.


- Дневальный! Слонов в каптерку! Время пять секунд!

Вокруг раздался дробный топот, Казалось пустая казарма вдруг ожила и тут же затихла, как только все нужные люди пришли на зов. Спать уже не было никакого смысла и я сел на кровати с тревогой и интересом ожидая продолжения.

Движение началось внезапно. Из открывшейся двери целеустремленно вывалилась группа возмездия. Видать у многих накопились обиды к разведосам, а тут такой повод, да еще ПХД и офицеров в части почти нет. Проходя мимо меня, один из дедов, каптерщик второй роты Вова, ткнул в меня пальцем.

- Пойдешь с нами.

Спорить было бесполезно, да и я сам потом не простил бы себе неучастия в таком историческом крестовом походе. Правда вместо гроба Господня мы искали нашего дневального, но общий эмоциональный настрой был наверняка таким же как и тысячу лет назад.

Пойти в разведку — это спуститься на один этаж. Двойная дверь, обитая деревом, такая же как и у нас в роте. Серега, как идейный вдохновитель встал первым и вежливо постучал.
Наверное, дневальный у разведки был новеньким. Он не спросил: «кто там?», не закричал «дежурный по роте, на выход!», а сразу отодвинул засов. Мутный резко дернул за ручку и бросил свою ногу в проем. От такого удара в живот дневальный отлетел к противоположной стене и медленно по ней сполз, хватая ртом воздух. За эти пару секунд вся наша армия проникла в стан врага.

Надо сказать, разведчиков не зря учат много и старательно. Выучка у них действительно была на высоте. Не успели мы рассмотреть казарму, как на нашем пути вырос заслон из решительных и накачанных тел.

Старшим у разведосов был старший сержант, кабардинец Аслан. Он не стал сразу же отбивать вторжение, потому как оценил нашу численность как соответствующую, а настрой как самый воинственный.

- Чтё нада, казлы? - Разедчики за его спиной стали передавать друг-другу дужки от кроватей.

- Бойца нам верните... - Нагло сказал Мутный и вытащил из карманов руки. В каждой было зажато по кастету. Наши деды и слоны тоже неслышно вооружились.

- Слышь, ты ваще ахренель!? Какого бойца!? А ну пощли отсюда, уроды, пока мы вас не поубивали тут!

- Рот закрой, чурка! - вступил в спор каптерщик Вова. - Твои бараны утащили нашего воина, если вы его нам сейчас не отдадите, мы тут все разнесем и вам всем навешаем!
Разведчики за Асланом зашумели. Так смело с ними еще никто не разговаривал. Их молодая, бурная кровь требовала возмездия. В оперативном тылу разведчиков стал образовываться запас табуреток. Еще чуть чуть и кровавой битвы не избежать.

Внезапно задние ряды замолчали и шепотом разнеслось.

- Атас! Паленый!

С этими словами разведчики образовали живой коридор по которому потирая заспанные глаза и поправляя значок дежурного по части прошел зампотех разведроты капитан Паленый.

Это был конец. Мало того, что дежурным по части был офицер из разведки, так еще судя по его виду и запаху от него, он выпил не меньше полбутылки. А общаться с пьяным офицером разведки в присутствии почти взвода его бойцов занятие не самое приятное. А уж требовать от него что-либо, вообще бесперспективное. Надо признать, что его появление внесло смятение в некоторых наших слонов. Но деды не дрогнули.

Паленый наконец пришел в себя, увидел нас. Оглянулся на своих. Выпрямился и спросил строгим командирским голосом.

- Что здесь происходит?

- Товарищ капитан, - интеллигентно начал Сергей. - Ваши бойцы украли нашего солдата чтобы отмывать свое гавно. Мы пришли за ним и встретили непонимание со стороны ваших подчиненных. Очень надеемся, что вы поспособствуете мирному разрешению этого конфликта.

Эта речь произвела впечатление на всех. Никто из наших даже не догадывался, что Мутный может так витиевато изъясняться. Разведосы то же опешили таким быстрым переходом на дипломатический стиль. Дежурный по части, как и положено офицеру оправился быстро.

- Ты какого черта, солдат, так со мной разговариваешь!? Ты совсем охамел, военный!? Сбежались как крысы на гавно! - Тут кто-то из наших заржал в голос, другие захихикали более сдержанно. Разведчики юмора либо не поняли, либо решили не осрамлять командира. - А ну пошли отсюда на хрен! Я скажу вашему командиру, чтобы он занялся вашим воспитанием!

- Нет, капитан. - Тихо и жестко произнес Серега. - Верни бойца.

- Ты-ы-ы! Да я тебя-а-а! - капитан полез в кобуру за пистолетом.

- Товарищ капитан, - заговорил Мутный, пока дежурный по части пытался справиться с застежкой. - Вы не правы, а мы правы. Вы можете меня застрелить, но подумайте что потом будет с вами, стоит ли солдат первогодок таких жертв?

Капитан перестал теребить хлястик и повернулся к Мутному. Секунд пять они переглядывались.

- Аслан!

- Я-а-а... - Протянул кабардос.

- Это правда, о чем он говорит?

- Ну-у-у... Вы же...

- Хватит мычать! Привести бойца!

Аслан кивнул, один из разведосов сорвался с места и исчез в туалете. Через мгновение он появился ведя перед собой Сикорского. Дневальный как во сне прошел мимо нас и скрылся за дверью. Я успел заметить заплывший глаз и синяк на скуле.

- Спасибо, товарищ капитан. Приятно иметь с вами дело.

Наш отряд как-то сам собой растворился. Последним из расположения разведроты вышел Мутный и тут же закурил прямо на лестнице, что было строжайше запрещено самим командиром части.

До самого вечера больше ничего интересного не случилось. Сикорского отправили с глаз долой в каптерку, помогать принимать чистое белье. В наряды его не ставили еще с неделю. А после ужина мы всей ротой наблюдали, как из расположения разведчиков в направлении стадиона выбежала вереница бойцов в касках, противогазах и бронежилетах. Вернулись они под утро еле волоча ноги. И с тех пор больше ни одного бойца никто не терял.

Трудно мне как то эту историйку писать. С силами лет пять, или более уже собираюсь, как на сайте зарегистрировался. (это можно не публиковать)
Жил был-служил в некоторой части рядовой Кузьма. Мечтал он совершить что-то этакое, подвиг или смекалку солдатскую, чтобы лычку на погон получить. Не получалось у него проявиться. У других получалось, а вот у него нет. Все благодарности - мимо. Когда на учениях ставили палатки, один боец залез на плечи другого, и натянул тент на подпорку. В это время мимо проходил комбат. Кузя, который тоже участвовал в установке палатки естественно «пролетел» мимо похвалы высокого начальства. Ковырялся в носу и давал умные советы. Был послан.
Длинно вступил. И вот караул. Идет себе служба. Кушать пора. Отправили «носильщиков» за первым-вторым-третьими, Кузьму тоже в той же команде. А наши повара решили в кои-то веки винегрет сделать. Бачков у наших караульных не хватает, зато Кузьма решил-таки проявить сообразительность и смекалку. Бачки с первым-вторым-третьим нам принесли. Но Кузьма - это Кузьма. Пришел. Принес винегрет. В резиновом сапоге. Где уж он его нашел, не знаю, правда, сказал что помыл с мылом. Расстелил на столе газету «Правда» (антисоветчик), и высыпал винегрет. И заявил: Кушайте ребята! Приятного аппетита! Караул впал в ступор. Все перестали есть и с интересом уставились на Кузьму и на его винегрет. Проявился, Ъ! Наконец-то! Салат все есть отказались, зато Кузьма, потерев ложку об колено, зачерпнул с горкой, и жуя винегрет заявил: Ну уж не знаю чем вас дома кормили, если вы такую вкуснятину есть не хотите.
Благодарность он получил. От начкара.

История дня на анекдотов.net
============================

Рассказал(а) Анатолий

В армии изводят портянки. И все этому радуются. Откроем глаза

Первое. Портянку можно намотать ровно столько оборотов, сколько надо, чтоб держалась обувь любого размера. Носок оно лучше, но обувь надо подбирать идеально. Так и вижу российских солдат с обувью, сделанной на заказ.

Второе. Намотанная в несколько слоев портянка перекрывает доступ песку и мусору к ногам солдата. Для того же эффекта надо надеть несколько носков. И не факт что поможет.

Третье. Намотанная в несколько слоев портянка эффективнее впитывает влагу, а про непромокаемую обувь с вентилляционными отверстиями я не слышал.

Третье. Чтобы высушить портянку - ее можно обмотать вокруг ноги(на бедрах например).
Два комплекта и ноги у тебя всегда сухие. К тому же промочить ВСЮ надо постараться.
А если не вся портянка сырая - перемотал сухим участком к ноге и всё.

Четвертое. По той же причине протереть портянку практически невозможно. Протер дырку - перемотал портянку другим углом. Вытерлось близко к краю - оборвал край и мотай дальше.

Пятое. В полевых условиях портянку сделать можно из чего, а носок связать - нет. Протерлись носки - ходи без носков, пока интендант не привезет через неделю.

Так что сдается мне, что вместо армии в грязных портянках поимеем мы армию в дырявых носках. Оно таки лучше ?

http://anekdotov.net/