Прочитав историю о попытке комполка остановить пьянство техсостава методом
оправки в бочку со спиртом, вспомнил историю, услышенную несколько лет назад во
время поездки в "Соловье" (Курск-Москва).

Служили ребята на релейной станции. Станция обслуживала правительственную и
штабную связь и посему была очень важная и секретная. А дело все это было в те
годы, когда компьютеры были большими (отечественные - ОЧЕНЬ большими). В общем,
было то секретное чудо техники сделано на релюшках. А у релюшек есть контакты,
которые, вообще-то имеют свойство окислятся и их положено протирать спиртом. По
регламенту на эту станцию было положено почти ведро спирта. А так как для
военных нужд ничего не жалели, спирт тот был исключительно чиcтый.

Естественно, спирт просто выпивался личным составом, а контакты иногда протирали
бензином. Отечественная военная техника, наделенная громадным запасом прочности,
все это дело переносила безболезненно и работала как часы.

Все это безмятежно тянулось долгое время, пока на точку не пришел новый
командир, отличавшийся редким для военных свойством - он был АБСОЛЮТНЫЙ
трезвенник. Ладно бы он это только сам, так он же и начал требовать от
подчиненных того же!!! Засекя одного из солдат в не совсем трезвом состоянии, он
начал выяснять источник живительной влаги, и, когда увидел обьем (ведро!, а на
точке весь персонал - 6 человек) списываемого спирта за неделю, он принял крутые
меры - взяв из концеллярии поллитровый пузырек синих чернил, он их вывернул в
канистру со спиртом.

Техники-радисты сильно обиделись и решили отомстить. Они просто провели
техобслуживание в точном соответствии с регламентом. Густая пленка чернил на
контактах сделало свое дело и станция засбоила а потом вообще сдохла. Так как
станция была особого назначения, то тут же появились люди из особого отдела,
посадили под арест всю дежурившую смену и начали расследование. На все вопросы
техперсонал только разводил руками и говорил, мол чего дали тем и протираем,
"невзначай" проговорившись про диверсию командира. Техники тут же были
освобождены из-под ареста, а особисты плотно занялись коммандиром.

Как говорят, он только чудом избежал трибунала с обвинением в диверсии, но все
же был снят с должности и понижен в звании. А радисты опять пили чистый казенный
спирт.

Вот к чему приводит особое рвение в борьбе с пьянством...

Гарнизонная гауптвахта при 909 ВСО, пос. Нижний Софпорог, Лоухский р-н, Карелия. Май 1981 года.

Я сижу в одиночке на гауптвахте. Второй раз за свою службу. В первый раз было легче. Легче тем, что я знал, за что сижу, "за дело". А сейчас я даже не арестованный, а "задержанный". По официальной формулировке "за небрежный внешний вид". Надуманность формулировки была понятна даже начальнику губы Медведчуку, сказавшему это. Как будто он приехал за пятьдесят верст на лесную делянку лишь для того, чтобы убедиться, что сапоги у меня плохо начищены. Но от себя Медведчук добавил: "Командиры тобой недовольны".
Странно, приказы я всегда исполняю, в пререкания не вступаю. Ну, разве что отвечу как-нибудь смачно. Так то ж для красного словца. И Устав при этом формально не нарушался.
Например, мне ротный Чумак как-то пригрозил при всем строе:
- Смотри у меня, договоришься! Будешь лес не в Карелии, а в Сибири валить.
- Я сам родом из Сибири, вы меня Родиной не пугайте!
Рота чуть не попадала от смеха. Солдаты знали, что я всегда могу отмочить что-нибудь в этом духе. Так я ж его на х%@ не посылал. А за то, что я сказал, в тюрьму не сажают.
А теперь вот сижу в одиночке и гадаю - за что?
Официально мне не предъявляли никакого обвинения, не говорили, что против меня заведено дело. Значит не следствие, а дознание. Но и на допросы не вызывают, просто сижу в одиночке на узком пеньке, задница уже деревянная.
Я не знал, что в это время в нашей роте вовсю трудился дознаватель - особист с Петрозаводска. Допрашивали всех командиров и солдат, с которыми я служил, каптер три раза переписывал мою характеристику.
Слух во время сидения обостряется невероятно. Слышно, о чем говорят губари в караулке, слышно как били арестованных в общей камере. Меня почему-то не трогали. Я не знал еще, что подследственных не бьют, если на то не было указаний. Только каждый заступающий наряд открывал двери в мою камеру и долго, с изумлением рассматривал меня:
- Вот этот? Неужели? А с виду такой невзрачный...
- В чем дело? - спрашивал я.
Но они лишь таинственно молчали. Я так и не узнал никогда, за что против меня завели дознание, в чем я обвинялся. Наверное, уже и не узнаю.
Кормили на губе совсем неплохо. Правда, сахар, масло и белый хлеб нам не доставался, съедали сами губари, но зато всего остального - от пуза! Так много и в роте не давали. И я пользуясь ситуацией, с аппетитом лопал все, что давали. В здоровом теле - здоровый аппетит! Много позже я узнал от губарей, что это и спасло меня. Мне специально давали есть побольше. Особист, сколько не копал, не набрал на меня достаточно материала для открытия уголовного дела. И когда ему доложили, что я в одиночке хорошо ем и сплю, он сказал начальнику губы:
- Раз хорошо ест и спит - значит совесть чиста!
А на третий день ко мне в камеру подсадили еще одного парня с нашей Хуаппы. Назову только его кличку - Лука. На губе не хватало места, поэтому в одиночки стали сажать по два, "прессовать".
Хоть друзьями мы не были, но были в хороших отношениях. Когда закрылись железные двери, я обнял его как брата - стосковался по людям, пока сидел в этом каменном мешке два на полтора метра. Я усадил его, как гостя на пенек, а сам сел на порог камеры. Нары днем поднимаются на петлях к стене и приковываются замком. Губа не тюрьма, а воинское учреждение. А спать в армии разрешается только после отбоя.
Я стал жадно расспрашивать Луку обо всем. Ну как там? Как рота, как ребята? Ты за что попал? Ах, ротного послал, ну его можно, козел тот еще. Про особиста я еще не знал. Мы говорили много, откровенно и дружески. И только вечером он спросил меня:
- А ты за что сидишь?
- Не знаю, приехали за мной в лес, забрали прямо с роты и посадили.
- Ну, не просто так ведь, что-то должно быть причиной?
- Не знаю, потом все равно сами объяснят.
Он помолчал, а потом сказал:
- Ну сам, как думаешь, что-нибудь есть за тобой? Вспомни как следует. Может, ты только думаешь, что они не знают, а они уже знают.
Я постарался скрыть изумление. Мать твою за ногу! Лука, да тебя подсадили ко мне! Это могло означать лишь одно - на меня недостаточно материала и они решили, чтобы я сам на себя дал им материал через наседку-Луку.
Тут бы мне и заткнутся сразу, как только я просек, что Лука - подсадной. Но природный авантюризм взыграл во мне. Я сделал заговорщицкий вид и, наклонившись к нему поближе, вполголоса заговорил:
- Ты прав. Было у меня одно дело. Помнишь, в прошлом году на вахте у Кис-реки на болоте нашли сбитый советский истребитель. (Действительный случай, потом уже после армии я по воспоминаниям определил его тип, это был довольно редкий для Красной Армии истребитель P-40 Kittyhawk, поставлялся из США по ленд-лизу, у нас его перевооружали 20-мм пушками ШВАК).
- Ну, помню, я тоже к нему ходил тогда.
- А помнишь, тогда все порастаскали снаряды от авиапушки, а наш особист их потом отбирал у солдат.
- Да, было, кого-то даже хотели посадить за хранение боеприпасов.
- Так вот, я только тебе, как родному. Я тоже припрятал с два десятка таких снарядов.
- Ну! И где же?
- За ротным туалетом, от дальнего угла в двух шагах.
- Это где бочку с тухлой треской выкинули?
- Да, как раз под ней. Неглубоко, всего на полметра закопал. И вот, тогда ж белая ночь была, чую - кто-то смотрит на меня. Я оглянулся, но только успел увидеть, как какой-то солдат за угол казармы забежал. Вот я и думаю, что тот, кто видел, как я снаряды прячу, заложил меня, потому я и здесь.
А на следующий день меня вызвали к начальнику губы Медведчуку.
- Где снаряды от авиапушки?! - заорал он сходу.
- Какие снаряды?
- Ты мне тут ваньку не валяй! Наш караульный с наряда стоял под дверями вашей камеры и все слышал!
Это он так Луку маскирует, чтоб я не догадался, откуда дровишки. Ну, про караульного вы кому-нибудь поглупее расскажите. Я-то знаю, кто накапал.
Я не знал лишь, что всю ночь отделение губарей рыло землю под бочкой возле ротного туалета у нас на Хуаппе. Под утро их привезли обратно в Софпорог, злых и невыспавшихся. Если б я не был под следствием, быть бы мне жестоко битым.
- Товарищ я старший лейтенант! Я не прятал никаких снарядов, и у меня их никогда не было. Я наврал Луке.
- Зачем? Ты что, %бнулся?
- По глупости. Детство в заднице играет. Знаете, как дети иногда любят прихвастнуть: у меня дома спрятан наган, а брат у меня в десанте, и сам я знаю каратэ. В общем, прихвастнул немного, для крутости. А оно вон как обернулось.
- Так ты не только Луку, ты и меня, офицера, обманул! Знаешь, что за это бывает?
- Простите, но вас я не обманывал. Вот вы меня спросили, и я вам говорю правду. У Луку я обманул, правда. Но ведь он не офицер. Впрочем, я готов извиниться перед ним.
- Ладно, иди, посмотрим, что с тобой делать.
А потом меня перевели в 827 военно-строительный отряд в архангельской области. И последние пять месяцев я служил там, в бараках бывшего лагпункта Соловецкого лагеря Особого назначения (СЛОН).
Условия там были еще более ужасные, чем в Карелии
Но это уже совсем другая история.

К вопросу о тупом, полуграмотном, необразованном и жутко наглом стройбате, с которым некоторые пока не получавшие за это по морде шпаки путают благородные инженерные войска...

Это. как вы поняли. был длинный заголовок.

А теперь, собственно, история. Руковожу как-то раз подрывными работами. Имею в подчинении двух орлов из своего взвода и два десятка стройбатяг во главе с целым лейтенантом. Оный, впрочем, как в первый день укушался, так с тех пор и не возникал на театре военных действий.

Языком армейских жестов объяснив стройбатовским "дедам", что здесь им - не тут, что саперный спецназ круче голубых, розовых (девушки-десантницы), зеленых, краповых, черных и всяких прочих беретов, проведя в первую же ночь учебную тревогу путем забрасывания в стройбатовскую палатку детонатора, тщательно обмазанного мокрой глиной,я решил, что таки можно приступать к работам.

Работы были большие. Цельную офигенную скалу с помощью подлежащего списанию тротила необходимо было превратьть в щебень. Разделение труда: стройбатяги вручную (ломами) долбят шурфы, мои два орла закладывают туда ВВ со вставленными ЭДами (липиздрическими детонаторами), а я все это объединяю в общую электровзрывную цепь и, по итогам работ, поворачиваю ручку подрывной машинки. Кино про партизан видели? Во-во, она самая и есть!Круть-верть-бабах-охёбтвою...!!!

...И так - каждый день. До обеда я и мои орлы погоняем стройбатяг, дабы оные таки трудились, а после обеда - рвём. Затем стройбатяги вызывают по рации (бля, кто им ее дал?!) самосвалы и лопатами (во ржачка!!!) загружают туды получившийся щЕбень.

В продолжение истории замечу, что был среди стройбатяг один боец, достигший олимпийских результатов в чисто армейском виде спорта - добывании самогонки у местного населения. То за тушенку из сухпая, то за дрова поколоть, а то и просто за красивые глаза и длинный...

Зато и истреблял он добытый самогон с третьей космической скоростью. И до того, и после того я никогда не видел человека, способного за 5 минут (по секундной стрелке!) вылакать 0,5 литра!

Но иногда он еще и работал!

Ничего хорошего из этого не выходило в принципе, а один раз чуть не получился северный пушной зверёк, склонный к полноте...

Мой орел-ефрейтор докладает, что ЭДы (в просторечии - "эдики") вставлены. Я вяжу цепь, подключаю оную к подрывной машинке. и готовлюсь крутануть рукоятку...

И тут то ли Господь меня по голове погладил, то ли ангел-хранитель крылышком задел, но решил я перед взрывом пересчитать личный состав. Вообще-то это каждый раз положено делать, но я пренебрегал, кретин...

Ну, даю команду своим орлам - мол, построить подразделение. Все строятся, кроме стройбатовского чмыря-лейтенанта, но про него я и так знал, что он в палатке дрыхнет.

А САМОГОННОГО ДОБЫТЧИКА НЕТ! Начинаем искать и таки находим. Спящего. В аккурат меж двух заглубленных 200-граммовых зарядов тротила. короче, если бы я ручку крутанул, парня бы на молекулы разнесло!!!! А мне, соответственно, срок. И хорошо, если в дисбате...

Как я его отмудохал!!!!!!!!!

На следующем построении перед подрывом в строю стоял даже ихний стройбатовский летёха. И докладывал мне, старшему сержанту, дескать, личный состав на месте.

это я спёр на anekdot.ru Шедевр, однако...

Случилось сие в одном отдаленном гарнизоне в далеком Забайкалье. Долго
ли коротко, а случился среди личного состава какой-то праздник, какой
точно уже и не упомнить. Ну понятно дело под это событие при участии
повара и собаковода было изготовлено немалое количество браги. Для
уважаемых дедов было собрано большое количество грибов, достали
картофеля, малосольных огурчиков и даже баранины. На собачьем питомнике
хлопотали над праздничным столом. Изумительный запах шашлыка и жареных
грибов щекотал ноздри возвращающихся с периметра часовых. В карауле
предвкушая все радости жизни (а из соседней деревушки должны были
подойти и девчонки) нетерпеливо ждали смены. В воздухе пахло праздником
и развратом. Но тут случился большой ХУЙ. Судьба в виде телефонного
звонка дежурного по части сообщила, что дескать смены сегодня не будет,
где-то дезертировал какой-то урод и вся рота срочно сваливает в степь на
его отлов. Караул остается еще на сутки а может и на двое. АБЗАЦ.
Над караулкой сгущался мат. Обманутые в своих лучших ожиданиях
караульные обещали вступить в половые отношения с дезертиром, его мамой
и папой и бабушкой папы, с комбатом, начкаром и прочими...
Когда страсти поуглеглись стали выяснять, кто будет начальником караула
(начкаром) на следующие сутки (эти пидары менялись каждые сутки в
отличии от солдат). Выяснилось что пасти караул будет самый либеральный
из всевозможных начкаров мира молодой прапор Плотников. Ить дык хоть
кусочек праздника прихватим решили бойцы, даром что ли шашлыки жарили.
В 19.00 в караулке появился Плотник. Побродил по карпому (караульное
помещение), выглянул на периметр, посчитал оружие, попиздел по телефону
с часовыми и испросив чаю завалился в свою комнату читать книжку.
Пора! Пару раз дернув за рубильник и мигнув по всему периметру
освещением было дано знать часовым что действо начинается. Охраняли
кстати большую базу с оружием и ракетами авиационными. Под подкровом
наступающей тьмы к собачьему питомнику (стоял недалеко от
карпома)неслышно как тени стали проскальзывать часовые-ниндзя. Из
карпома через калитку часовых выбралась недостающая часть желающих
вкусить мирских радостей.... Прошло часа два. Перед глазами начкара все
так же четко по времени выходили и заходили часовые, щелкало оружие,
звенели рапорты. Но что то его насторожило. Воздух вокруг поменялся и
все стало не так как раньше. Никто не топал по карпому, никто не смотрел
телевизор, из столовой и курилки не раздавалось мата и хохота. Как то не
так пахло. Плотник отложил свой детектив и пошел осматривать
окрестности. О том какое у него было лицо, когда он обнаружил полное
отсутствие в караульном помещении отдыхающей и бодрствующей смены мы
можем только догадываться. Но... закаленный в претурбации детективых
сюжетов мозг прапорщика сработал охуительно четко. Выяснив при помощи
сеанса связи что и часовых тоже нет на месте, Плотник предположил, что
ничего не исчезает в ничего и где-то тела должны быть. Он НЕ СТАЛ
задавать вопросов разводящему, который беспокойно наблюдал метания
прапора, а расслабился и стал думать... В результате нехитрых
рассуждений и небольшой оперативной работы прапор выяснил, где защитники
Отечества отдают свой долг и решил взять всех с поличным. Операция была
проведена быстро и блестяще. Шухер сработать не успел. Прапор сумел
обойти пару натренированых на прапорщиков злых овчарок. И появился как
Бэтмен.
Сцена: Куча вооруженных и не очень воинов лежит, сидит, пьет, ебет а
иногда и все вместе в комнате собаковода. Полураздетые бабы, брага,
остатки пиршества. В проеме двери Прапор. Сидящий с краю сержант Липа
(он же помощник начкара) молча берет и зачерпывает из бака брагу.
Протягивает. Прапор смотрит, берет. В наступившем молчании слышно как
брага глотками уходит в чрево начкара. Дергается кадык. Пот стекает по
грязному лбу Липы. Вторая кружка через десять секунд повторяет участь
первой. Плотник вытирает губы, осматривает всех и... улыбается.
Присаживается. Тянутся руки с сигаретами, молчание разрывается смехом и
матом... Проходит часа три. Тело Прапора под повывание псов выносят из
питомника... Служба продолжается без него.
Утро. В этот день вскрыть тех. территорию решил САМ зампотех. Мужик
боевой, воевавший в Египте и Афгане. Много чего видел. Поэтому солдаты
очень удивились, когда увидели как удивился зампотех. Удивлялся он очень
громко и долго. В комнате начкара на заблеваном полу валялся сам начкар
с зажатым в руке пистолетом. Вокруг были видны следы беспорядочной
стрельбы. Ить его высокородие крыс отстреливал объяснил подвернувшийся
под руку разводящий. На фоне ужратого прапора зампотех к своему
несчастью не увидел самого караула, впрочем немногим отличавшегося от
начкара. Прошло два часа... На месте начкара сидел другой прапор,
помещение убрали и проветрили, тело предыдущего убрали. Ать, два -
рабочий день нового начальника начался очень своеобразно. К нему в
комнату вроде как сдать оружие и отрапортовать пришел караульный Шмель.
Молча взял графин с пульта связи, молча наблевал туда, глядя синими
глазами в глаза прапора. Потрогал автомат. Истории неизвестно, что
именно увидел в глазах Шмеля прапор, но спустя 10 минут он, в свою
очередь дегустировал знаменитую брагу на изюме... Прошло часов пять...
САМ решил самолично сдать техтерриторию и проверить заодно служивых.
Надо ли говорить, что нарисовавшаяся перед ним картина до боли напомнила
ему утреннюю. К блевотине здесь добавлялись испражнения прапора. Слаб на
желудок оказался военный. Мда... Короче зампотех решил посмотреть, как
личный состав переживает такое падение командира...
Прогулялся. Везде по карпому был разбросаны тела бойцов с автоматами и
без. Чья то белая женская задница мелькнула в комнате для отдыха.
Пролитая брага щедро заливала столы и пол в столовой. У калитки часового
аккуратно лежали тела часовых КОТОРЫЕ В ЭТОТ МОМЕНТ ДОЛЖНЫ БЫЛИ БЫТЬ НА
ПОСТУ!!!!! С оружием, как положено. Сердобольный разводящий,
оказывается, аккуратно и срок сменял часовых, вынося одни тела и
затаскивая в карпом другие. Позже отвечая на вопросы отцов-командиров,
он заявлял что делал это ДЛЯ ПОРЯДКА!!! Мда... Короче, сор из избы
выносить не стали. Брагу нашли всю и вылили в присутствии всей части. А
всех больше в этой истории пострадали те, кто уехал в степь на поиски
дезертира. Вернувшись в часть голодными, грязными и злыми как собаки,
они хотели тоже своей доли...

Обидно, понимаешь, служил я в доблестных внутренних войсках, а у кадета про нашу тяжелую службу ни слова, а ведь мы зону охраняли, сколько средств сэкономили, ведь если бы вместо нас прапора стояли, это сколько бы они зэков своровали из зон по всей нашей могучей и необъятной.
Поскольку со спецификой нашей службы солдаты советской армии (к которой мы не относились) не совсем знакомы, должен немного описать нашу службу. Караулы у нас были через день. Кроме вышкарей, были еще первый пост, это не тот, что с флагом, а тот что следил за сигнализацией, за одно и коммутатор был на 12 телефонов, и с вышкарями связь, часовых на пост было 2, сменялись каждые 3 часа, место было теплым и спали мы на посту как сурки, благо зайти к нам не разбудив было невозможно, был еще пост КПП, там где людей впускать и выпускать с зоны, а зэков - ни-ни, там сменялись каждые 12 часов, а вот спать там было нельзя, т.к. нач. кар. рядом находился. Да чуть не забыл, еще один герой нашей истории это черный ящик, а точнее магнитофон бобинный Маяк 105, который записывал все переговоры.
Так вот, заимел привычку кппэшник будить меня по ночам и проверку связи делать, решил я его проучить, а тут и случай подвернулся, позвонил командир роты на КПП , часовой должился, 'Часовой первый КПП рядовой Шамсов слушает' Командир ему-'Где Эфендиев?' (это офицер один) а часовой в ответ 'товрищ капитан Эфендиев нэт, Эфендиев вишел за зона' все положили трубки, а я:..
Отмотал я пленку на Маяке, нашел нужное место и звоню на КПП, слышу- 'Часовой первый КПП рядовой Шамсов слушает' я включаю магнитофон и раздается рык нашего командира-'Где Эфендиев?' я слышу испуганное бормотание 'товрищ капитан Эфендиев нэт, нэт Эфендиев, Эфендиев вишел за зона, за зона вишел Эфендиев' я положил трубку, и повторил процедуру, и так раз восемь, каждый раз ответы Шамсова становились все испуганнее и удивленнее, он даже мне перезвонил, и уточнил кто там звонит, я ему естественно сказал: 'командир, ты что не узнал?' и тут же ему перезвонил. В общем, до конца службы встречая Шамсова я его спрашивал 'Где Эфендиев?' Вот только рассказать эту историю было больше не кому, да и получить я мог за то, что магнитофоном не по назначению воспользовался.