В давние-давние времена, когда государственный флаг был еще красным, американцы - смертельными врагами и падали корейские боинги, отправился
курс нашего Московского Инженерно-Строительного Института на трехмесячные сборы в городок Борисоглебск ака Барселона, что под
Ростовом Великим.
Среди прочих достопримечательностей лагерного сбора имелся собственный духовой оркестр, в коем по традиции служили квнщики. Всю зиму они
постигали тонкости духового дела в клубе завода Серп&Молот, а затем вдували ее в наши уши. Делали они это весело, с выдумкой, шутками и прибаутками. Так, например, мы бегали кросс под оффенбаховский канкан, строевыми маршами были "Желтая Субмарина" и "Дым над водой" (в
исполнении духовых - чудовищная мелодия, не лишенная варварской разудалости), а вечерняя прогулка строем по стадиону производилась под
"Спят усталые игрушки". Числилось за музввзводом и множество других подвигов.
Как-то раз оператор большого барабана Борис, отдыхая от перетаскивания инструмента, задремал под кустом. Через некоторе время его обнаружил
дежуривший в тот день по лагерю полковник Затолокин, даже на фоне общего дуболомства военных кафедр бывший фигурой исключительной. Обнаружив спящего курсанта, полковник начал орать и топать ногами. Боря проснулся, имея на роже полосы, отоспанные об барабан, встал и, не обращая внимания на вопли Затолокина, одел пилотку, встал "смирно" и, приложив руку к
головному убору, отрапортавал:
- Товарищ дежурный по лагерю! Барабанщик музыкального взвода курсант Имярек! Отдыхаю, так как барабан прибыл из ремонта и не настроен!
Тут полковника заклинило - вместо меканья и блеянья застигнутого на месте преступления курсанта, краснеющего и потеющего, он получил четкий рапорт уверенного в своем праве человека и явно растерялся. Как рассказывал Боря:
- Я явно видел, как у него под фуражкой бежала мысль.
Полковние ее подумал, собрался с силами и сообразил, что ненастроенный барабан - непорядок и его надо устранить.
- Товарищ курсант, что вам необходимо для настроки барабана?
- Камертоны, товарищ полковник, и час времени!
Полковник подумал еше и выдал:
- А если на слух?
- Тогда три часа!
- Вот и выполняйте!
Устранив непорядок и озадачив курсанта, болтавшегося без дела, Затолокин посчитал свою миссию выполненной и удалился. Боря отправился досыпать под другой куст, но хорошая хохма должна быть доиграна до конца. Ближе к вечеру, перед разводом, он явился к Затолокину и должил:
- Товарищ полкковник! Ваше приказание выполнено, барабан настроен на си-бемоль!
Развод. 900 курсантов в строю, около 40 офицеров перед ними. Прием-сдача дежурства, навеска арестов, объявление благодарностей. Затолокин:
- Барабанщику музыкального взвода курсанту Имярек объявляется благодарность за досрочную настройку большого барабана на си-бемоль!
Падают оба строя...

ЗЫ. Это сейчас я знаю, что барабаны таки да, настраивают, но среди нас музыкантов-то не было... Так что - ой ты гой еси, наш родной МИСИ!

... Очередной выезд на ПУЦ (для тех, кто не в курсе - Полевой Учебный Центр доблестного Алма-Атинского Училища погранвойск, оч-чень реально сделанный кусок госграницы со всеми возможными прелестями для невозможных в этой местности супостатов-нарушителей). Работаем по полной программе, как всегда за "плохих" - прорыв госграницы, подрыв жэдэ путей (на полигоне есть кусок рельсов с какой-то платформой, вроде как на нее бээмпэшники учатся заезжать), форсирование речки Вонючки, захват на другом берегу подставленной машины, потом наглый налет на резервный штаб ПВО (договоренность с начальством имеется, давно пора взбодрить воинов, расслабившихся вдали от высокого начальства просто безобразно). Курсанты, само-собой, присутствуют в качестве участвующих зрителей, в смысле, сначала мы, как куча идиотов вида ненашего, прыгаем через КСП и МЗП, а потом они вроде как должны бездарно повторить наш путь - ха-ха. Но про сам путь в другой раз. Нынче речь будет идти сугубо об "уставных"_типа_ взаимоотношениях в нашей славной армии... Год был уже весьма 199.., так что "госграница" находилась в весьма плачевном виде - КСП если и была в более-менее нормальном состоянии, "колючка" тоже была в наличии и даже система сигнализации работала, но все остальные инженерно-поганые сооружения были очень даже запущены... Так что приехали мы часиков этак в полдень, бросили шмотки в выделенный нам кубрик в общей казарме обслуги полигона, потом пошли восстанавливать кусок границы для своей работы... Промудохались до вечера с топорами, лопатами и прочим хозинвентарем, потом потренировались немного, потом в темноте тоже побегали с НСПУ (хрен его знает, начальство наше , вдруг решат, что работать ночью надо), короче, заполночь приползли в казарму абсолютно никакие, вмазали быстренько по стошке и завалились спать (выспаться хоть можно было нормально - курсанты подъехать должны были только часам к 11-12).
... Шесть утра. В роте полигонной обслуги подъем, как положено. Старшина нас размещал, потому, ясен пень, ноль эмоций на спящие тела в одном из кубриков. Но тут чуть погодя черти приносят командира роты, летеху молодого и потому ретивого не в меру. Рота, само-собой, уже убежала на зарядку, в казарме только наряд, как положено, шуршит. И тут этот орел видит перед собой восемь нагло дрыхнущих воинов... Влетает он в кубрик, не слушая робкие объяснения дежурного по роте, и орет дурниной"ПОДЪЕМ, @#$%$#$@ духи, ОХ#$%$ совсем"... всем насрать, конечно... тогда он переворачивает вместе с матрасом на пол первого попавшегося воина (как он думал). Фефект получился поразительный - воин не просто встал с пола, он ВЗЛЕТЕЛ, аки орел, синея наколками типа летучих мышей(эмблема спецназа еще с советских времен) и всяких прочих групп крови, написанных под патронами в обрамлении терновой ветви, и с ходу упечатал летеху сантиметров на пять пониже кокарды. Когда бедный офицерик очухался, народ уже почти весь проснулся и смотрел на дальнейшее развитие событий с интересом (я в том числе). А посмотреть было на что... Серега (рост и комлекция вполне среднестатичекие, но вот только двухпудовку полсотни раз отжать или тридцать подъем-переворотов сделать подряд, это легко) поливал минералкой совершенно очумевшего ротного и приговаривал, как в сказках:
- Милок, ты, прежде чем людей будить, хоть спросил бы у дневального, кто это тут ночует... блядь, я лейтенантом был, когда ты таблицу умножения учил, пацан, а ты меня на пол, а я, может, во сне любимую бабу трахал... нехорошо, блядь ты такая, обломал ты мне весь кайф... так что не обижайся, сучий ты выползок, рад будь, что не пристрелил я тебя сгоряча, радуйся громко, у меня-ж рефлексы, твою, блядь, дивизию...
Группа тихо рыдала под одеялами... Серега был в своем праве - календарной выслуги всего-то двенадцать лет, зато из них одна ходка в Афган, потом Карабах, потом Таджикская граница, потом ... список можно продолжить...
МОРАЛЬ - На каждую крученую жопу всегда найдется член с левой резьбой... ибо нехуй строить из себя великого начальника перед простыми солдатами, они тоже люди... а коллизии случаются всякие...

PS В нашей ДРГ не было ни одного человека чином младше прапорщика и выслугой лет меньше пяти...

Bay

Данная байка была опубликована в журнале "Ваше право" в номере 3 за 1999 г. Автор К. Михайлов. Здесь байка публикуется с сокращениями.

· · ·

Служил некий прапорщик в отдалённом гарнизоне на станции раннего обнаружения баллистических ракет. И хотя эта станция считается наиболее работоспособной, но и она попала под нож сокращения. А поскольку печорская тундра не Сочи, то здесь оставались служить только самые преданные делу специалисты. Жалко командиру выбрасывать их за ворота, но приказ есть приказ. И тогда он решил дать каждому по отдельности кандидату на "вышибание" какую-нибудь заведомо невыполнимую работу.

Самое "завальное" задание досталось уже знакомому нам прапорщику. Он командовал взводом связистов, и командир поручил его взводу вырыть траншею и протянуть по её дну секретный кабель связи длиною восемь километров. А станция находится в районе вечной мерзлоты, да и вдобавок окружена болотами. И с малосильной строительной техникой, что была на станции, и лопатами солдат тут делать нечего.

И вот тогда-то прапорщик вспомнил про американцев... Как раз неподалёку от станции расположился лагерь американских геологов-исследователей. День и ночь они с помощью специальной сверхмощной техники выкапывали грунт и самосвалами вывозили его на аэродром. По слухам, искали алмазы и другие полезные ископаемые. Дорога, по которой иностранные геологи вывозили породу, тянулась между болот и была в этом месте единственной.

Осознав полную зависимость американцев от данного фактора, прапорщик приказал своим солдатам соорудить на единственной дороге шлагбаум...

Когда очередная колонна американских машин двинулась с грузом в сторону аэродрома, неожиданно перед ними закрылся шлагбаум и из свежевыкрашенной полосатой будки появились два солдата с автоматами. На изумлённый вопрос "что случилось?" прапорщик с металлическими интонациями в голосе ответил: "Командование части и особый отдел запретили проезд по этой дороге, так как объект секретный." Геологи заволновались: простой самолётов, срыв графиков... Как быть? "Стройте свою дорогу", - сказал им прапорщик.

В условиях вечной мерзлоты дорогу за месяцы не построишь. Геологи взмолились - они готовы платить сколько угодно, лишь бы перед ними открывали шлагбаум. Прапорщик покуражился для вида и согласился сделать им одолжение - пойти и поговорить с командиром части. Вернувшись сообщил, что командир готов открыть дорогу, но с условием: в течение нескольких дней иностранцы должны прорыть восьмикилометровую траншею и уложить в неё медный кабель.

Двое суток специальное американское оборудование на воздушных подушках вкалывало на Российские вооружённые силы. Причём, по требованию прапорщика, кабель иностранцам пришлось укладывать свой, специально привезённый для этого из США.

Когда прапорщик доложил командиру о выполненном задании, тот был буквально потрясён сверхоперативностью подчинённого. Не вдаваясь в расспросы, вычеркнул его фамилию из списка кандидатов на увольнение.

Однако ж прапорщикна этом не успокоился. Выделенный ему в части кабель он припрятал. И через несколько дней после завершения американцами ударного труда на благо России приехал в пункт приёма цветных металлов и предложил купить у него восемь километров медного кабеля. Испугавшись таких объёмов, хозяева пункта стукнули в милицию, а милиция - в ФСБ. Тут-то и всплыла эта история с американцами. Хотя как выяснилось, геологи ни к кому претензий не имеют. Есть, оказывается, у компаний, работающих в России, необлагаемая налогом статья расходов: "дань русской мафии"!

Сейчас прапорщик даёт показания следователям военной прокуратуры. А друзьям с гордостью говорит, что страдает за свои политические взгляды. И за то, что показал "трусливому начальству", как надо вести себя с американцами.

В конце 70-х танкистов ГСВГ перевооружили на танки Т-62 и соответственно надо было законсервировать Т-55е и вывезти в Союз на хранение (кстати проведено сие мероприятие было с большой помпой - дескать СССР вроде как разоружается). А при консервации самая больщая проблема - машина боевая должна быть полностью укомплектована, вплоть до последней лопаты и болта. Неожиданно самым страшным дефицитом оказались буксировочные крюки - поскольку полковй полигон был на болоте, то частенько на выезде на полигон кто-то закапывался в него по самую башню, и при попытке его вытащить из оного болота болты крепления крюка срезало как бритвой, послек чего крюк благополучно в этом же болоте и утопал. В ЗИПе их не наличествовало, на ремзаводе тоже, и положение было безвыходное - если комиссия не примет (а без крюков исе нереально - их видно сразу), то весь полк вместе с дивизией будет употреблен самым извращенным способом. Спасла солдатская смекалка (ибо решение проблемы было как всегда спущено по цепочке начальников вниз) - на дворе (т.е. плацу) стояла зима, и недостающие крюки были один-в-один с оригиналом вылеплены из пластилина, заморожены и покрашены, а затем болтами прикручены к корпусу. Высокой комиссией танки были приняты и оправлены на Восток, а успешное окочание сего мероприятие затем доблестно обмыто.

Историия эта давняя, рассказана непосредственным участником событий - моей мамой.
В 1944 г. совсем еще девчонкой воевала она на 2-м Украинском фронте в N-ском зенитном полку 2-м номером орудийного расчета. Почти до самого конца войны полк охранял небо над ж/д станцией. Станция была важная, сортировочная, постоянно забитая эшелонами. Бомбили их немцы постоянно, по два раза в день. А укомплектован полк был американскими лендлизовскими пушками калибра 40мм. И пушки и снаряды к ним везлись из далекой Америки, поэтому начальство было страшно озабочено их сохранностью. Поэтому после каждого авианалета штаб полка запрашивал дивизион по радио (кодом, ибо ПРОТИВНИК ПОДСЛУШИВАЕТ):

"Срочно сообщите количество поврежденных самоваров и расход сорокамиллиметровых огурцов"